Апелляционное определение Московского городского суда от 16 сентября 2013 N 11-27391/13

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда

в составе председательствующего Расторгуевой Н.С.

судей Харитонова Д.М., Шерстняковой Л.Б.

при секретаре Процевской Е.А.

заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Харитонова Д.М.

дело по апелляционной жалобе истца Т.К.

на решение Симоновского районного суда г.Москвы от 18 июня 2013 года,

которым постановлено:

В удовлетворении исковых требований ТК к ГКБ N 7 ДЗ г. Москвы о признании операции по изъятию органов незаконной, взыскании морального вреда и судебных расходов - отказать

установила

Т.К. обратилась в суд с исковыми требованиями к ГКБ N 7 ДЗ г.Москвы о признании операции по изъятию органов незаконной, взыскании морального вреда и судебных расходов. В обоснование заявленных требований, с учетом их уточнений истец указывала на то, что она являлась матерью погибшей К.А. ***** года, примерно в ** часов ** минут истец узнала о том, что ее дочь попала в аварию. На тот момент она была доставлена в ГКБ N7, находилась в реанимации, куда проводили истца на опознание. Как сказал врач, у дочери истца была повреждена только голова. Она находится в коме, и ее состояние было крайне тяжелым. Истец ездила к дочери ежедневно в часы приема, каждый раз истец разговаривала с врачом о ее состоянии. Когда истец приехала в больницу **** года в **:**, ей сообщили, что дочь скончалась. Когда истец приехала за телом дочери, то оказалось, что она не может ее просто похоронить. Истцу был выдан черный пакет с телом дочери. Истицу удивило то, как ей выдали тело, но ввиду шокового состояния она не придала этому значения. Все стало понятно, когда ей выдали акт судебно-медицинской экспертизы. Как оказалось, смерть дочери констатировали в 11 часов 25 минут, в 13 часов 00 минут истцу сообщили о смерти дочери, а в 14 часов 15 минут началась операция по изъятию органов. Ознакомившись с заключением, истцом было написано заявление в прокуратуру, но оно было передано в Департамент Здравоохранения г.Москвы. Согласно ответу от 04 июня 2012 года N ****** все было произведено законно. Истец Т.К. с этим не согласна. Считая, что органы человека являются целой и неделимой частью самого человека, а в течение всей жизни человек имеет право как пользования так и распоряжения своими органами, что является одним из квалифицирующих признаков собственности. Содержание права собственности составляют принадлежащие собственнику полномочия по владению, пользованию и распоряжению вещью. В виду того, что человек является полноправным собственником своих собственных органов, то в соответствии с действующим законодательством, а именно в соответствии со ст. 1110, 1112 ГК РФ истец, считая себя единственным наследником погибшей К.А., указывала, что ответчик, произведя трансплантацию органов, нарушил ее права как наследницы всего, чем владела погибшая К.А. В соответствии со ст. 8 Закона Российской Федерации от 22 декабря 1992 года N4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека", "Изъятие органов и (или) тканей у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту". Истец указала, что у нее никто не спрашивал о согласии или несогласии на изъятие органов и даже никто не поставил в известность о том, что такая операция будет проводиться. Также истец считала, что была нарушена процедура изъятия органов, в частности в отношении разрешения главного врача больницы, которое не было дано. Разрешение было дано только дежурным администратором Д.Н., и больше никто свое разрешение на изъятие не давал. С учетом уточнений исковых требований истец просила признать операцию по изъятию органов незаконной, а также компенсировать ей моральный вред в размере ***** рублей и расходы на юридическую помощь в размере ******* рублей.

Истец и представитель истца в судебном заседании исковые требования поддержали.

Представитель ответчика в судебном заседании против удовлетворения исковых требований возражал.

Судом постановлено изложенное выше решение, об отмене которого просит истец Т.К. по доводам апелляционной жалобы.

Проверив материалы дела, заслушав истца Т.К., ее представителя А.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ответчика ГКБ N 7 ДЗ г.Москвы -С.В., обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия находит решение суда законным, постановленным в соответствии со ст. 128 ГК РФ, Законом Российской Федерации от 22.12.1992 г. N 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека" и фактическими обстоятельствами дела, обоснованным и подлежащим оставлению без изменения, а апелляционную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения.

В соответствии со ст. 128 ГК РФ, к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.

В соответствии со ст. 8 Закона Российской Федерации от 22 декабря 1992 года N4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека", изъятие органов и (или) тканей у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту.

Судом установлено, что 03.01.2013 года в 11 час. 25 мин. в ГКБ N 7 наступила смерть К.А. в результате тупой сочетанной травмы тела, полученной в ДТП *******г. В 14 часов 15 минут началась операция по изъятию её внутренних органов.

Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд исходил из того, что как на момент констатации биологической смерти, так и на момент непосредственно процедуры изъятия почек, печени, поджелудочной железы для трансплантации и изъятия сердца для производства биопротезов клапанов, никто из близких родственников или законных представителей умершей не сообщили медицинскому персоналу или дежурному администратору ГКБ N 7 о несогласии умершей на посмертное изъятие органов и пришел к выводам о том, что поскольку доказательств того, что истец не могла узнать о смерти дочери и предстоящей трансплантации заблаговременно, не представлено, довод истицы о том, что она не имела возможности заявить о несогласии на трансплантацию несостоятелен и более того, указанный довод был опровергнут допрошенным в судебном заседании свидетелем С.П., показания которого суд принял в качестве допустимого доказательства по делу, а поскольку в процессе рассмотрения дела не было установлено каких-либо предусмотренных законодательством препятствий по изъятию органов у К.А., так как несогласия с данной процедурой К.А. при жизни выражено не было, посмертное изъятие почек, печени, поджелудочной железы и сердца у трупа К.А. было выполнено в полном соответствии с действующим Российским законодательством, регулирующим данный вид медицинской деятельности.

Оснований не согласиться с указанными выводами суда не имеется, т.к. они основаны на материалах дела и обстоятельствах дела, установленных в судебном заседании.

Суд правильно указал при этом, что во исполнение приказа Департамента здравоохранения г. Москвы от 22.12.2011г. N 1834 "О медицинском обеспечении населения г.Москвы и порядке работы государственных учреждений здравоохранения с 31.12.2011 г. по 09.01.2012г.", для обеспечения населения г.Москвы медицинской помощью, главным врачом ГКБ N 7 г. Москвы Афанасьевым В.А. был издан приказ N 211 от 28.12.2011 г., в соответствии с которым, в выходные и праздничные дни, административные функции, включая разрешение на изъятие органов, осуществляется дежурным администратором больницы, в связи с чем суд пришел к правильному выводу о том что поскольку разрешение на посмертное изъятие почек, печени, поджелудочной железы и сердца у К.А. было дано дежурным администратором Д.Н., следовательно производство трансплантации было произведено без нарушений норм действующего законодательства.

Судебная коллегия не может не согласиться и с выводом суда о том, что органы человека, которые имеются у него с момента рождения, действующее законодательство к вещам не относит, следовательно, они не могут входить в состав наследственной массы, в связи с чем, требования истца о компенсации морального вреда, заявленные на основании нарушений ее прав, как наследника, и противоправных действий ответчика, удовлетворению не подлежат.

При этом судебная коллегия отмечает, что определяя условия и порядок трансплантации, в частности изъятия органов и (или) тканей у трупа с целью пересадки нуждающемуся в этом реципиенту, федеральный законодатель установил в статье 8 Закона Российской Федерации "О трансплантации органов и (или) тканей человека" недвусмысленно выраженный запрет на такое изъятие в случае, когда учреждение здравоохранения на момент изъятия было поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на него.

Таким образом, законодатель в данном случае избрал модель презумпции согласия на изъятие органов и (или) тканей человека после его смерти, трактующую невыражение самим лицом, его близкими родственниками или законными представителями своей воли либо отсутствие соответствующих документов, фиксирующих ту или иную волю, как наличие положительного волеизъявления на осуществление такого изъятия - при том, что никто после смерти не может быть подвергнут данной процедуре, если известно об отрицательном отношении к этому самого лица, его близких родственников, законных представителей.

Презумпция согласия базируется, с одной стороны, на признании негуманным задавать родственникам практически одновременно с сообщением о смерти близкого человека либо непосредственно перед операцией или иными мероприятиями лечебного характера вопрос об изъятии его органов (тканей), а с другой стороны - на предположении, обоснованном фактическим состоянием медицины в стране, что на современном этапе развития трансплантологии невозможно обеспечить выяснение воли указанных лиц после кончины человека в сроки, обеспечивающие сохранность трансплантата.

Необходимым условием для введения в правовое поле презумпции согласия на изъятие в целях трансплантации органов (тканей) человека после его смерти является также наличие опубликованного для всеобщего сведения и вступившего в силу законодательного акта, содержащего формулу данной презумпции, - тем самым предполагается, что заинтересованные лица осведомлены о действующих правовых предписаниях. В Российской Федерации таким актом является Закон Российской Федерации "О трансплантации органов и (или) тканей человека".

Кроме того, российское законодательство не препятствует гражданам зафиксировать в той или иной форме (в том числе нотариальной) и довести до сведения учреждения здравоохранения свое несогласие на изъятие у них органов и (или) тканей после смерти в целях трансплантации, причем нарушение соответствующего волеизъявления влечет наступление юридической ответственности.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Учитывая, что доводы заявителя не нашли своего подтверждения в судебном заседании, суд законно и обоснованно отказал в удовлетворении заявленных требований.

В соответствии со ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Довод апелляционной жалобы о том, что Т.К. не могла узнать о смерти дочери заблаговременно, поскольку узнать о смерти родственника кроме как от врача не возможно, но ни один врач до указанного времени о смерти дочери ее не оповестил, не может служить основанием к отмене решения суда, поскольку выводы суда не опровергает.

Довод апелляционной жалобы о том, что операция по изъятию органов происходила с нарушениями, поскольку разрешение на трансплантацию органов было дано дежурным врачом администратором Д.Н., однако на него не были возложены функции главного врача, не может служить основанием к отмене решения суда, поскольку был предметом судебного разбирательства, суд дал ему надлежащую правовую оценку и сводится к иной оценке доказательств по делу.

При этом судебная коллегия учитывает, что в соответствии с пунктом 5 Приложения N 2 к приказу Департамента здравоохранения от 14.04.2004 г. N 184 "О совершенствовании организации работы городской службы донорства" в вечернее и ночное время, выходные и праздничные дни, функциональные обязанности ответственного за организацию взаимодействия с городской службой органного донорства возлагаются на ответственного дежурного администратора ЛПУ а в соответствии с пунктом 8.2. и 10.3. "Положения о порядке проведения патолого-анатомических вскрытий", утвержденного Приказом Минздрава РФ N 82 от 29.04.1994 г., главный врач (заместитель, дежурный врач) обязан: произвести забор материала для бактериологического или вирусологического исследования с оформлением необходимой документации.

Другие доводы апелляционной жалобы не влияют на правильность принятого судом решения и поэтому не могут служить основанием к отмене решения суда.

Суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, представленным сторонами доказательствам дал надлежащую оценку, спор разрешил в соответствии с материальным и процессуальным законом, в связи с чем судебная коллегия не находит оснований к отмене постановленного судом решения.

Руководствуясь ст.ст. 328-329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Симоновского районного суда г.Москвы 18 июня 2013 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи