Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 17 ноября 1999 г. N 1094-П99ПР Приговор в отношении осужденного за умышленное убийство, а также за незаконное приобретение, хранение, ношение огнестрельного оружия подлежит отмене, поскольку в основу обвинения были положены доказательства, не имеющие юридической силы, полученные с нарушением закона

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 17 ноября 1999 г. N 1094-П99ПР

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.М.Б. на приговор Московского областного суда с участием коллегии присяжных заседателей от 16 марта 1999 года, которым

Д., 1976 года рождения, уроженец г. Щелково Московской области, ранее не судимый,

осужден по ст. 103 УК РСФСР к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы и на основании ст. 40 УК РСФСР путем сложения наказаний окончательно определено 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

С.К.В., 1975 года рождения, уроженец г. Щелково Московской области, ранее не судимый,

оправдан по п.п. "а, н" ст. 102 УК РСФСР за недоказанностью участия в совершении преступления, по ч. 1 ст. 222 УК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления;

Щ., 1959 года рождения, уроженка п. Гаврило-Симанск Первомайского района, Горьковской области, ранее не судимая,

оправдана по ст. 17, п.п. "а, н" ст. 102 УК РСФСР за недоказанностью участия в совершении преступления;

А., 1954 года рождения, уроженка г. Фрязино Московской области, ранее не судимая,

оправдана по ст. 17, п.п. "а, н" ст. 102 УК РСФСР за недоказанностью участия в совершении преступления.

Кассационная палата Верховного Суда РФ 10 июня 1999 года приговор суда присяжных оставила без изменения.

В протесте ставится вопрос об отмене состоявшихся судебных решений и направлении дела на новое рассмотрение в тот же суд в связи с нарушением ст. 433 УПК РСФСР при формировании скамьи присяжных заседателей, необоснованного отклонения судьей ходатайства государственного обвинителя о тенденциозности состава коллегии присяжных заседателей, в связи с нарушением председательствующим требований ст. 435 ч. 3 УПК РСФСР, необоснованным исследованием протокола очной ставки между обвиняемым С. и свидетелем О., при наличии оснований для исключения этого протокола из числа доказательств, необоснованным исключением из числа доказательств протокола очной ставки между подозреваемыми П. и Щ., а также в связи с нарушением судом требований ст. 435 ч. 2 УПК РСФСР при допросе свидетелей Ш., С.Д.В, П. и А.Б.Б. в судебном заседании.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации П.В.Н., выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации К.В.В., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

Д. на основании вердикта коллегии присяжных заседателей признан виновным в умышленном убийстве без отягчающих обстоятельств Я., а также в незаконном приобретении, хранении, ношении огнестрельного оружия и боеприпасов.

В соответствии с приговором преступление Д. совершено при следующих обстоятельствах. В один из дней октября 1994 года до 18 октября 1994 года Д. в неустановленном месте у неустановленного лица приобрел пистолет марки "ТТ" и не менее 7 патронов к нему калибра 7,62 мм, который сохраняя при себе переместил из г. Щелково в г. Фрязино Московской области для совершения убийства Я.

18 октября 1994 года Д. приехал на автомашине ВАЗ-2103 под управлением Ш. к дому 25 по ул. Полевая г.Фрязино, где около 21 часа 45 минут, увидев подъехавшего Я., вошел в подъезд N 1 указанного дома и произвел не менее 7 целенаправленных выстрелов из пистолета "ТТ" в голову и туловище Я., причинив ему телесные повреждения в виде слепого огнестрельного ранения левой теменной области головы - тяжкого телесного повреждения, 4 сквозных ранений туловища и 1 сквозное ранение кисти. В результате разрушения вещества головного мозга наступила смерть Я.

После совершения преступления Д. скрылся с места происшествия и был задержан 17 января 1996 года.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, Президиум находит протест подлежащим частичному удовлетворению.

Органами предварительного следствия С.К.В., Щ., А. и Д. обвинялись в совершении преступлений при следующих обстоятельствах.

Осенью 1994 года А. на почве устоявшихся личных неприязненных отношений, сложившихся в виду систематического избиения ее мужем, решила организовать его убийство и с этой целью попросила Щ. подыскать людей, способных совершить убийство за определенную плату. Щ. организовала у себя дома встречу А. с С. и Д., которым А. предложила совершить убийство своего мужа за 20 000 000 рублей, передала им фотографию мужа и указала место жительства, марку его автомобиля, а также передала им через Щ. 2000 долларов США на покупку оружия и боеприпасов. 18 октября 1994 года С. и Д., реализуя общий умысел на совершение убийства Я., приехали на автомашине под управлением Ш. к дому 25 по ул. Полевая г. Фрязино Московской области, где согласно распределению ролей и заранее разработанному плану Д. произвел выстрелы в Я., а С., выполняя отведенную ему роль, в это время находился в непосредственной близости от них, наблюдал за окружающей обстановкой и был готов устранить возможные препятствия, могущие помешать убийству. За исполненное убийство А. 19 октября 1994 года передала через Щ. для С. и Д. не менее 17 000 000 рублей.

Согласно ст. 50 Конституции РФ и ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 68 УПК РСФСР. Между тем, в ходе рассмотрения данного дела по ходатайству защиты с участием коллегии присяжных заседателей состоялось исследование протокола очной ставки между обвиняемым С. и свидетелем С.Д.В. (т. 3 л.д. 273-274). Председательствующий, в нарушение требований ст. 435 ч. 3 УПК РСФСР, не обсудил вопроса об исключении этого протокола из числа допустимых доказательств. В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 163 УПК РСФСР если очная ставка проводится с участием свидетеля, то он до начала допроса предупреждается об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний, что отмечается в протоколе. Как следует из материалов дела, свидетель С.Д.В. не был предупрежден об ответственности по ст.ст. 181 и 182 УК РСФСР, отметка об этом в протоколе очной ставки отсутствует.

В нарушение требований ч. 3 ст. 435 УПК РСФСР председательствующий не обсудил вопроса об исключении из разбирательства в суде присяжных доказательства, полученного с нарушением закона, а после исследования доказательства не обсудил вопроса о признании его не имеющем юридической силы, а состоявшееся исследование - недействительным.

В то же время по ходатайству защиты, председательствующий признал недопустимым доказательством протокол очной ставки с участием подозреваемой П.О.И. и подозреваемой Щ. (т. 2 л.д. 72-3) в связи с отсутствием в нем подписи П. о разъяснении ей требований ст.ст. 181 и 182 УК РСФСР. Исключая из разбирательства указанный протокол, исследование которого имело существенное значение для исхода дела, председательствующий не учел требований закона.

На основании ст. 162 УПК РСФСР следователь вправе произвести очную ставку между двумя ранее допрошенными лицами, в показаниях которых имеются существенные противоречия. 17 января 1996 года П.О.И., а 18 января 1996 года Щ. были задержаны по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 17, п.п. "а, н" ст. 102 УК РСФСР. Им были разъяснены их права, в том числе и требования ст. 51 Конституции РФ. Поскольку в их показаниях имелись существенные противоречия, следователь счел необходимым провести между ними очную ставку. На момент проведения очной ставки Щ. и П. являлись подозреваемыми. Очная ставка проводилась с участием их адвокатов.

Согласно требованиям ст. 163 УПК РСФСР при проведении очной ставки только свидетель или потерпевший до начала допроса предупреждаются об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Поскольку П. на момент проведения очной ставки являлась подозреваемой, предупреждение ее об ответственности по ст.ст. 181 и 182 УК РСФСР противоречило бы требованиям закона. Поэтому протокол очной ставки соответствовал требованиям закона и подлежал исследованию с участием присяжных заседателей. Изменение процессуального положения П. на момент рассмотрения дела в суде и допрос ее в судебном заседании в качестве свидетеля не давали председательствующему оснований признавать указанный протокол очной ставки недопустимым, поскольку он получен без нарушения норм уголовно-процессуального закона.

В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, регулирующим особенности разбирательства дела с участием присяжных заседателей, вопросы о доказанности деяния, совершения деяния подсудимым и о доказанности его вины разрешают присяжные заседатели. Иные же вопросы, в том числе и о способе получения доказательств, рассматриваются без участия присяжных заседателей (ч. 2 ст. 435 УПК РСФСР). Указанное требование закона судьей выполнено не было.

Как следует из протокола судебного заседания, допрошенные в суде свидетели Ш. (т. 10 л.д. 86), С.С.М. (т. 10 л.д. 100), П.О.И. (т. 10 л.д. 126), А. (т. 10 л.д. 167), отказавшиеся от своих пояснений на следствии, заявили, что показания против подсудимых их заставил дать следователь, который угрожал им арестом.

Председательствующий судья не принял мер к удалению присяжных заседателей в связи с заявлениями свидетелей о применении к ним недозволенных методов ведения следствия, не разъяснил им, что показания свидетелей в ходе предварительного расследования являются законными, то есть получены без нарушения закона и недопустимыми не признавались. Допущенные судьей нарушения могли оказать влияние на формирование решения присяжных заседателей при вынесении вердикта.

Президиум считает неосновательными доводы протеста о тенденциозности состава коллегии присяжных заседателей по половому признаку и по сомнению в объективности ряда присяжных заседателей, поскольку эти вопросы были предметом обсуждения кассационной палаты и правильно признаны необоснованными.

Доводы протеста о том, что судом нарушены требования ст. 433 УПК РСФСР о числе присяжных заседателей вызываемых для формирования состава суда, неосновательны, поскольку судом выполнены требования ст. 434 УПК РСФСР о вызове в судебное заседание не менее двадцати присяжных заседателей. Как видно из протокола судебного заседания при отборе коллегии присяжных присутствовало 25 человек, что более предусмотренного ст. 434 УПК РСФСР минимального числа присяжных в количестве 20 человек.

Что касается доводов протеста о нарушении судьей требований ст. 446 УПК РСФСР при допросе свидетеля С.Д.В., то их нельзя признать обоснованными, поскольку требования ч. 6 ст. 446 УПК РСФСР не допускают исследования обстоятельств, связанных с прежней судимостью подсудимого, а не свидетеля, как об этом указывается в протесте.

Поскольку в кассационном протесте ставился вопрос об отмене приговора в связи с "необоснованным отказом в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя о тенденциозном составе коллегии присяжных заседателей", кассационная палата, признав эти доводы необоснованными, не могла обсуждать вопроса об отмене приговора по другим основаниям, как об этом указывается в протесте заместителя Генерального прокурора РФ. Поэтому доводы протеста в этой части неосновательны.

На основании изложенного и руководствуясь п. 2 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

приговор Московского областного суда с участием коллегии присяжных заседателей от 16 марта 1999 года и определение кассационной палаты Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 1999 года в отношении Д., С.К.В., Щ. и А. отменить. Дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.