Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 марта 2007 г. Дело "Аршинчикова (Arshinchikova) против Российской Федерации" (жалоба N 73043/01) (Третья Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья Секция)

Дело "Аршинчикова (Arshinchikova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 73043/01)

Постановление Суда

Страсбург, 29 марта 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Б.М. Цупанчича, Председателя Палаты,

Дж. Хедигана,

А. Ковлера,

А. Гюлумян,

Э. Мийера,

Давида Тора Бъоргвинссона,

И. Берро-Лефевр, судей,

а также при участии С. Кесады, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 8 марта 2007 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 73043/01, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Зинаидой Павловной Аршинчиковой (далее - заявительница) 15 января 2001 г.

2. Власти Российской Федерации в Европейском Суде были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявительница жаловалась, в частности, на то, что отмена в порядке надзора судебного решения, вынесенного в ее пользу, нарушило ее право собственности и право на справедливое судебное разбирательство.

4. Решением от 5 апреля 2005 г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой для рассмотрения по существу.

5. Власти Российской Федерации, но не заявительница, представили свои доводы по существу дела (пункт 1 правила 59 Регламента Суда).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявительница, 1940 года рождения, проживает в г. Саратове. Она является главой и представителем крестьянско-фермерского хозяйства "Катюша" (далее - хозяйство), расположенного в Саратовской области.

7. 15 марта 1991 г. заявительница от имени хозяйства заключила договор аренды с правом выкупа с Саратовским ДРСУ ПРСО "Саратовавтодор" (далее - дорожная компания), предметом которого были некоторые строения, включая 12-квартирный дом (далее - строения). В частности, договор предусматривал возможность выкупа указанных строений после перечисления арендной платы в размере, равном остаточной стоимости указанного имущества.

8. 1 июля 1993 г. в договор аренды с правом выкупа были внесены дополнения. Комитет по управлению имуществом Саратовской области (далее - Комитет по управлению имуществом) произвел замену первоначального арендодателя в договоре. Остальные условия договора не претерпели изменений.

9. 19 августа 2003 г. хозяйство перевело требуемую денежную сумму на банковский счет Комитета по управлению имуществом. Таким образом оно воспользовалось возможностью выкупа, предусмотренной упомянутым договором.

10. 6 июля 1999 г. Комитет по управлению имуществом обратился с гражданским иском к хозяйству. Комитет утверждал, что договор от 1 июля 1993 г. был ничтожным ab initio* (*Ab initio (лат.) - с самого начала (прим. переводчика).), поскольку противоречил требованиям законодательства. Комитет просил суд признать недействительным соглашение 1993 года.

11. 27 сентября 1999 г. Арбитражный суд Саратовской области удовлетворил иск Комитета по управлению имуществом. Суд обязал хозяйство вернуть все полученное по договору 1993 года имущество Комитету по дорогам и возместить половину судебных расходов.

12. 15 декабря 1999 г. апелляционная инстанция Арбитражного суда Саратовской области оставила без изменения решение от 27 сентября 1999 г.

13. 12 января 2000 г. представитель заявительницы подал кассационную жалобу.

14. 15 февраля 2000 г. Федеральный арбитражный суд Поволжского округа отменил решения судов от 27 сентября и 15 декабря 1999 г. и вынес новое решение по делу. Суд постановил, что договор от 1 июля 1993 г. не представлял собой новую сделку, а являлся новацией договора от 16 марта 1991 г., предусматривающей замену арендодателя. Что касается договора 1991 года, то он был заключен до того, как вступили в силу нормативные акты, на которые ссылались суды первой и апелляционной инстанций. Федеральный арбитражный суд Поволжского округа отклонил исковые требования Комитета по управлению имуществом.

15. Постановление вступило в силу и не могло быть обжаловано в обычном порядке.

16. 13 июня 2000 г. заместитель Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации судья А.А. Арифуллин принес протест в порядке надзора на постановление от 15 февраля 2000 г. Протест был основан на доводах, первоначально выдвигаемых Комитетом по управлению имуществом в обоснование своих исковых требований и дословно повторял Постановление Суда апелляционной инстанции от 15 декабря 1999 г.

17. 5 сентября 2000 г. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в порядке надзора отменил постановление от 15 февраля 2000 г. и оставил в силе решения от 27 сентября и постановление от 15 декабря 1999 г.

18. 4 декабря 2000 г. службой судебных приставов было возбуждено исполнительное производство.

19. В неустановленный день заявительница обратилась с заявлением о государственной регистрацией ее права собственности на дом, который представлял собой неотъемлемую часть строений, являвшихся предметом спора.

20. 9 октября 2000 г. Регистрационная палата Саратовской области выдала официальное свидетельство, закрепляющее право собственности заявительницы на дом, приобретенное на основании договора аренды с правом выкупа, заключенного в 1993 году.

21. 4 марта 2002 г. Комитет по управлению имуществом подал гражданский иск к Регистрационной палате Саратовской области и хозяйству. Комитет по управлению имуществом требовал признания недействительным регистрации права собственности заявителя на дом, произведенной 9 октября 2002 г., поскольку она была основана на договоре, который уже был признан недействительным.

22. После нескольких отложений разбирательства 18 ноября 2002 г. Комитет по управлению имуществом отозвал свой иск. 2 декабря 2002 г. Арбитражный суд Саратовской области прекратил производство по делу.

23. 21 ноября 2002 г. судебный пристав-исполнитель Татищевского района прекратил исполнительное производство по судебному решению от 27 сентября 1999 г. и вернул исполнительный лист Комитету по управлению имуществом.

II. Применимое национальное законодательство

24. Согласно статье 1 Закона Российской Федерации от 22 ноября 1990 г. N 348-I "О крестьянском (фермерском) хозяйстве", действовавшего на момент событий, фермерское хозяйство является независимым коммерческим предприятием, представляемым лицом, семьей или группой лиц, деятельность которых состоит в производстве, выращивании и сбыте сельскохозяйственной продукции с использованием собственности, которая находится в их собственности или на праве in rem* (*In rem - (лат.) против вещи, а не лица (прим. переводчика).). Согласно статье 257 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности членов фермерского хозяйства находится в общей собственности членов хозяйства, если не иное не установлено. Отношения хозяйства с предприятиями, организациями, частными лицами и государственными органами осуществляются главой хозяйства (часть 4 статьи 1 Закона).

25. Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации от 5 мая 1995 г. N 70-ФЗ, действовавшим на момент событий, предусматривалось, что вступившие в законную силу решения и постановления всех арбитражных судов Российской Федерации могли быть пересмотрены в порядке надзора на основании протеста, принесенного Председателем Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации или его заместителями или Генерального прокурора Российской Федерации или его заместителями (статьи 180 и 181). В Кодексе не были перечислены основания принесения протеста о пересмотре судебных решений в порядке надзора, а лишь указывалось, что протест мог быть принесен "также в связи с обращением стороны судебного разбирательства" (часть первая статьи 185). Вызов сторон в судебное заседание в Президиуме Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации являлся дискреционным правом Президиума (часть вторая статьи 186).

Право

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации

26. Власти Российской Федерации утверждали в своих доводах по существу дела от 14 июля 2005 г., что заявительница не вправе обращаться с жалобой в Европейский Суд, поскольку ее жалоба касается судебного разбирательства, в котором стороной являлась не сама заявительница, а хозяйство.

27. Европейский Суд отметил, что на стадии приемлемости властями Российской Федерации в соответствии с правилом 55 Регламента Суда не выдвигались доводы относительно отсутствия у Европейского Суда юрисдикции ratione personae* (*Ratione personae - ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы (прим. переводчика).), и никаких исключительных обстоятельств, которые бы освободили власти Российской Федерации от обязанности по заявлению своих предварительных возражений до вынесения 5 апреля 2005 г. Европейским Судом решения по вопросу приемлемости данной жалобы.

28. В любом случае Европейский Суд счел, что в соответствии с законодательством Российской Федерации крестьянско-фермерское хозяйство не имеет статус юридического лица и по всем правовым вопросам его интересы представляет глава хозяйства, то есть заявительница по настоящему делу. Таким образом, заявительница может утверждать, что непосредственно пострадала от предполагаемых нарушений.

29. Таким образом, возражения властей Российской Федерации должны быть отклонены.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

30. Заявительница жаловалась на то, что отмена судебного решения от 15 февраля 2000 г. в порядке надзора нарушила ее право на доступ к правосудию, гарантируемое пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и ее право на беспрепятственное пользование своим имуществом, гарантируемое статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Данные статьи в части, применимой к настоящему делу, гласят:

Статья 6 Конвенции

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на справедливое_ разбирательство дела в разумный срок_ судом_".

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права_".

А. Пункт 1 статьи 6 Конвенции

31. Власти Российской Федерации утверждали, что надзорный протест был принесен в соответствии с законодательством Российской Федерации, а разбирательство в суде надзорной инстанции соответствовало требованиям Конвенции о справедливом судебном разбирательстве беспристрастным судом. Власти Российской Федерации утверждали, что в правовой системе Российской Федерации, в частности, по хозяйственным спорам, судебные решения становятся окончательными только после завершения надзорного рассмотрения дела. В настоящем деле судебное разбирательство продолжилось, поскольку решение о возбуждении исполнительного производства было вынесено в июне 2000 года, то есть через четыре месяца после вынесения Федеральным арбитражным судом Поволжского округа своего решения. Власти Российской Федерации также отметили, что заявительница была надлежащим образом уведомлена о рассмотрении дела.

32. Заявительница утверждала, что национальными судами, в частности Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, неверно были применены положения законодательства Российской Федерации. Она утверждала, что в постановлении Федерального арбитражного суда Поволжского округа прямо указывалось на то, что оно не подлежало обжалованию, и что она не могла предвидеть инициирование надзорного производства. В любом случае ее доводы в отношении надзорного протеста не были рассмотрены, а она сама не была проинформирована о дате судебного заседания Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Заявительница сочла, что таким образом ее право на справедливое судебное разбирательство было нарушено.

33. Европейский Суд напомнил, что право на судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, должно толковаться в свете Преамбулы к Конвенции, в которой, в соответствующей ее части, верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся Государств. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), жалоба N 28342/95, § 61, ECHR 1999-VII).

34. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции по делам, по которым судебные решения по гражданским делам, вступившие в силу и подлежавшие исполнению, были впоследствии отменены вышестоящим судом по обращению государственного служащего, полномочия которого по подаче такого обращения не были ограничены временными рамками (см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "ОАО "Росэлтранс" против Российской Федерации" (Roseltrans v. Russia) от 21 июля 2005 г., жалоба N 60974/00, §§ 27-28* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2006.); Постановление Европейского Суда по делу "Волкова против Российской Федерации" (Volkova v. Russia) от 5 апреля 2005 г., жалоба N 48758/99, §§ 34-36* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.); и Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, ECHR 2003-IX, §§ 51-56* (*Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год".)).

35. Европейский Суд отметил, что указанные выше дела касались разбирательств по гражданским делам в судах общей юрисдикции, в то время как настоящее дело было рассмотрено арбитражными судами в соответствии с процедурой, предусмотренной Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации 1995 года (действовавшим на момент событий). Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации Председателю и заместителю Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации предоставлялось право принесения протеста в порядке надзора (статьи 180 и 181, см. выше, § 25) таким же образом, что и Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации предоставлялось право председателям и заместителям председателей вышестоящих судов вмешиваться в рассмотрение дела. Ни Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, ни Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации не предусматривали временных рамок для осуществления этого полномочия, соответственно, вступившие в силу судебные решения могли быть отменены в любое время. Следовательно, проблема правовой определенности, поднятая в настоящем деле, структурно идентична тем, которые, как установил Европейский Суд, представляют собой нарушение принципа правовой определенности в гражданском процессе (см. указанные выше прецеденты).

36. Рассмотрев представленные ему материалы дела, Европейский Суд отметил, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов, которые бы заставили его отклониться от своей прецедентной практики в настоящем деле. Европейский Суд пришел к выводу, что отмена судебного решения от 15 февраля 2000 г. в порядке надзора, инициированного заместителем Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, не являвшимся стороной по делу, нарушила принцип правовой определенности и право заявителя на "доступ к правосудию", гарантируемое пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

37. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

В. Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

38. Европейский Суд отметил, что 9 октября 2000 г. право заявителя на оспариваемые сооружения было официально зарегистрировано, что 18 ноября 2002 г. Комитет по управлению имуществом принял решение не продолжать поддерживать свой иск об оспаривании права заявителя и что три дня спустя после этого исполнение судебных решений, восстановленных по решению Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, было прекращено. Таким образом, право заявителя на оспариваемые сооружения не пострадало (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Засурцев против Российской Федерации" (Zasurtsev v. Russia) от 27 апреля 2006 г., жалоба N 67051/01, §§ 53-55* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2007.)).

39. При обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд не счел необходимым выносить решение о том, имело ли место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

40. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

41. Заявитель потребовала 30 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда. Она представила медицинскую справку и показания свидетелей, указывающих на плохое состояние ее здоровья в 1998-2005 годах.

42. Власти Российской Федерации утверждали, что причинно-следственная связь между предполагаемыми нарушениями и предполагаемым материальным ущербом отсутствует. Они также утверждали, что установление самого факта нарушения будет представлять собой достаточную справедливую компенсацию морального вреда в настоящем деле.

43. Европейский Суд не усмотрел причинно-следственной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом; таким образом, он отклонил это требование. Вместе с тем с учетом сущности установленного по делу нарушения, двух лет неопределенности после отмены вынесенного в пользу заявительницы судебного решения, исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присудил заявительнице 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

44. Заявительница не потребовала компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в национальных органах власти и Европейском Суде, и Европейскому Суду нет необходимости рассматривать этот вопрос по своей инициативе (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мотьер против Франции" (Motiere v. France) от 5 декабря 2000 г., жалоба N 39615/98, § 26).

С. Процентная ставка при просрочке платежей

45. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил предварительные возражения властей Российской Федерации;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в отношении каждого заявителя;

3) постановил, что нет необходимости рассматривать вопрос о наличии нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

4) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице 2 000 (две тысячи) евро в качестве компенсации морального вреда, подлежащие при необходимости переводу в национальную валюту Российской Федерации по курсу на день произведения выплаты, плюс сумму налогов, которые могут быть начислены на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил остальные требования заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 марта 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сантьяго Кесада Секретарь Секции Суда

Боштьян М. Цупанчич Председатель Палаты Суда