Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Лукашенко Н.И.,
судей Фроловой Л.А, Новиковой О.А,
при секретаре Алексеевой Е.А,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Новиковой О.А. дело по апелляционной жалобе представителя истца Поляковой И.С. по доверенности Степановой Н.В. на решение Хорошевского районного суда г. Москвы от 05 сентября 2017 года, которым постановлено:
В иске Поляковой И.С. к Жигунову А.А, Урапову Д.В. об установлении факта принятия наследства, признании договоров дарения и купли-продажи недействительными сделками, включении имущества в состав наследования, признании права собственности в порядке наследования, отказать,
установила:
Истец Полякова И.С. обратилась в суд с уточенным иском к ответчикам Жигунову А.А, Урапову Д.В. об установлении факта принятия наследства после смерти ее племянника А.П.; признании недействительным договора от *, применении последствий недействительности сделки; признании недействительным договора купли-продажи от *; включении 5/6 доли в праве собственности на квартиру по адресу: *в состав наследства после смерти А.П.; признании права собственности на 5/6 доли спорной квартиры.
В обоснование заявленных исковых требований истец указала, что * умер ее родной племянник А.П, которым * было составлено завещание. Данным завещанием А.П. все принадлежащее ему имущество завещал истцу. Истец также указывает, что А.П. на праве собственности принадлежали 5/6 доли квартиры по адресу: *, а оставшаяся 1/6 доля указанной квартиры принадлежит на праве собственности истцу. * года между А.П. и ответчиком Жигуновым А.В. заключен договор дарения спорной доли квартиры, который, по мнению истца, является недействительным, поскольку указанная квартира являлась для умершего единственным жильем, и намерений ее отчуждать он не имел; в самом договоре рукописный текст и подпись от имени А.П. выполнены другим лицом. Также истец указывает, что с 2000 года А.П. регулярно употреблял наркотические средства, неоднократно привлекался к уголовной ответственности за хранение и распространение наркотических средств, отбывал наказание в исправительных учреждениях. У А.П, длительно и регулярно употреблявшего наркотические средства, имелось расстройство личности и поведения в связи с синдромом зависимости от апиоидов. Истец полагает, что в момент заключения договора дарения А.П. не был способен понимать значение свои действий и руководить ими. Впоследствии между ответчиками заключен договор купли-продажи спорной доли квартиры. Кроме того, истец указывает, что она является единственным родственником и наследником А.П, принявшим наследство после его смерти. В подтверждение факта принятия наследства после смерти А.П, истец указала, что она сохранила его личные вещи, обнаруженные ею в квартире, а также оплатила долг умершего.
Истец Полякова И.С. в судебное заседание суда первой инстанции не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена.
Ответчик Урапов Д.В. в судебное заседание суда первой инстанции явился, настаивал на ранее представленных в суд возражениях на исковое заявление Поляковой И.С, просил в удовлетворении исковых требований отказать по основаниям, изложенным в письменных возражениях на иск. Обращал внимание, что истцом пропущен срок исковой давности по иску о признании заключенных сделок недействительными, просил суд применить последствия пропуска истцом срока исковой давности.
Ответчик Жигунов А.А. в судебное заседание суда первой инстанции не явился, о времени и месте слушания дела извещен. Документов подтверждающих уважительность неявки ответчик не представил, ходатайств об отложении, либо рассмотрении дела в своё отсутствие также не представил. Ранее Жигунов А.А. представил в суд письменный отзыв на исковое заявление Поляковой И.С, в котором возражал против удовлетворения исковых требований по основаниям, изложенным в отзыве.
Третье лицо - Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве представителя в судебное заседание суда первой инстанции не направило, о времени и месте рассмотрена дела извещено.
Третьи лица - нотариус Репин Н.В, Ковалева С.Н. в судебное заседание суда первой инстанции не явились.
Судом первой инстанции постановлено вышеприведенное решение, об отмене которого по доводам апелляционной жалобы просит представитель истца Поляковой И.С. по доверенности Степанова Н.В.
Ответчик Жигунов А.А, третьи лица нотариус г. Москвы Репин Н.В, нотариус г. Москвы Ковалева С.Н, представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве, извещенные о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом.
В соответствии со ст. ст. 167, 327 ГПК РФ судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.
Проверив материалы дела, выслушав истца Полякову И.С. и ее представителя Косенко Р.А, допущенного к участию в деле на основании ч.6 ст. 53 ГПК РФ, ответчика Урапова Д.В, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, - суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
В соответствии со ст. 330 ГПК РФ, - основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются:
1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела;
2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела;
3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела;
4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
При рассмотрении данного дела такие нарушения судом первой инстанции не допущены, поскольку, разрешая спор, суд первой инстанции правильно установилобстоятельства, имеющие значение для дела, и дал им надлежащую оценку в соответствии с нормами материального права, регулирующими спорные правоотношения.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, предметом спора являются 5/6 доли квартиры по адресу: *, принадлежавшие на праве собственности А.П, умершему *.
Оставшаяся 1/6 доля указанной квартиры принадлежит на праве собственности истцу Поляковой И.С.
* А.П. составлено завещание, которым он все свое имущество, какое ко дню его смерти окажется ему принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, завещал Поляковой И.С.
Из материалов наследственного дела N*, открытого к имуществу А.П, следует, что истец, являющаяся наследницей по закону второй очереди по праву представления, с заявлением о принятии по всем основаниям наследства после смерти А.П. обратилась к нотариусу города Москвы Репину Н.В. * года, то есть за пределами срока принятия наследства.
* нотариусом вынесено постановление об отказе в совершении нотариального действия, поскольку истцом пропущен установленный законом срок для принятия наследства, а документов, подтверждающих фактическое принятие наследства после смерти А.П. истцом не представлено.
Судом первой инстанции также установлено и следует из материалов дела, что * года А.П. и Жигунов А.А. заключили договор, в соответствии с которым А.П. подарил Жигунову А.А. 5/6 доли в праве собственности на квартиру по адресу: *, а одаряемый принял в дар от дарителя указанные 5/6 доли в праве собственности на квартиру.
Согласно п. 4 договора, квартира оценена сторонами в размере 1 500 000 руб, 5/6 долей в праве собственности на квартиру оценены сторонами в 1 250 000 руб. и переданы дарителем одаряемому безвозмездно.
Переход права собственности на спорную долю квартиры зарегистрирован Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве *.
Договор от * представлялся в Управление Росреестра по Москве П.В, который действовал на основании доверенности *, выданной А.П, удостоверенной нотариусом города Москвы Ковалевой С.Н. и зарегистрированной * в реестре за N *.
Из ответа нотариуса г. Москвы Ковалевой С.Н. следует, что * года в помещении нотариальной конторы по адресу: *, ею были удостоверены доверенности от имени А.П, * года рождения, за реестровыми NN * и *. При удостоверении доверенностей с А.П. была проведена беседа, в ходе которой были установлены его личность по паспорту, а также выяснено, что А.П. понимает значение своих действий, осознает происходящее; были выяснены необходимые для правильного составления доверенности сведения, разъяснены права, обязанности и последствия совершаемого нотариального действия. Никаких сомнений в дееспособности А.П. не возникло, он вел себя адекватно, понимал смысл, значение и последствия совершаемого нотариального действия, отвечал на все задаваемые ему вопросы. После чего доверенности были подготовлены и прочитаны лично А.П. Поскольку у А.П. не было никаких дополнительных вопросов по совершаемым нотариальным действиям и он был согласен с текстами доверенностей, доверенности были подписаны лично А.П. При составлении и подписании доверенностей на гр. А.П. никто не оказывал никакого давления.
Также судом первой инстанции обозревался представленный нотариусом г. Москвы Ковалевой С.Н. подлинник реестра для регистрации нотариальных действий * содержащий в себе записи о выдаче нотариусом доверенностей А.П.
* года Жигунов А.А. и Урапов Д.В. заключили договор купли-продажи 5/6 долей в праве собственности на квартиру по адресу: *. Переход права собственности на спорную долю квартиры зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве *.
В целях проверки доводов истца, судом по делу назначалась посмертная судебная почерковедческая экспертиза, производство которой было поручено АНО Центр Независимых Экспертиз и права "Стандарт Эксперт".
Из заключения эксперта следует, что краткие рукописные записи от имени А.П, имеющиеся на договоре дарения от *, выполнены в виде рукописной записи "А.П.", с грамматическими ошибками. При исследовании расположенных записей в договоре дарения от * с документами, представленными на исследование и с образцами почерка А.П, установлены отдельные совпадения и различия признаков, однако объем и значимость их - "ни по одному из сравнений" не достаточны для какого-либо определенного (положительного или отрицательного) вывода.
Объясняется это следующими причинами: совпадающие признаки малочисленны, их идентификационная значимость невысока, что обусловлено простотой строения образующих букв в образцах (большая часть букв выполнены печатным шрифтом) и краткостью исследуемых рукописных записей. Поэтому они, при наличии различающихся признаков, не могут быть положены в основу положительного (категорического или вероятного) вывода. Различающиеся признаки, несмотря на их значительный объем, не могут служить основанием для отрицательного вывода, так как из-за ограниченного количества образцов (отсутствуют свободные образцы почерка А.П. в достаточном количестве) невозможно проверить их устойчивость и дать им однозначную оценку: являются ли они вариантами признаков почерка АП, не проявившимися в представленном сравнительном материале, либо это признаки почерка другого лица.
По указанным причинам экспертом сделан вывод о непредставлении возможности ответить на вопрос "Кем, А.П. или иным лицом выполнена рукописная запись фамилии, имени, отчества и подпись в договоре дарения от *?".
Также судом назначалась посмертная судебная психиатрическая экспертиза, производство которой поручено ФГБУ Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского Министерства здравоохранения РФ.
Из заключения комиссии судебно-психиатрических экспертов от 27 июля 2017 года N271/3 следует, что комиссия, изучив материалы дела, приходит к заключению, что у А.П. обнаруживался, в том числе в период оформления договора дарения * синдром зависимости от опиоидов (F11.2 по МКБ-ю). Об этом свидетельствуют данные из представленных материалов гражданского дела и медицинской документации о многолетнем (примерно с 1998) систематическом внутривенном употреблении наркотических веществ (опиоидов) с формированием физической и психической зависимости, что явилось причиной постановки на учет в наркологический диспансер. Вместе с тем, поскольку в материалах гражданского дела и представленной медицинской документации не содержится объективных данных о психическом состоянии А.П. непосредственно в период оформления договора дарения от * и в ближайшие к нему периоды, отсутствуют какие-либо свидетельские показания, не представляется возможным дифференцированно оценить степень выраженности имевшихся у него в юридически значимый период психических нарушений и решить вопрос о его способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения *.
Оснований не доверять заключениям экспертов у суда не имелось, поскольку они являются допустимыми по делу доказательствами, содержат подробное описание проведенных исследований, сделанные в результате выводы на поставленные судом вопросы. Эксперты предупреждены судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.
Разрешая спор, руководствуясь положениями ст. ст. 1152, 1153 ГК РФ, ст. 55, 56 ГПК РФ, оценив представленные по делу доказательства в их совокупности и взаимосвязи в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, суд пришел к выводу, что доказательств, подтверждающих фактическое принятие наследства после смерти А.П, истцом представлено не было, равно как и не было представлено доказательств, подтверждающих незаключенность договора от *, его недействительность, в связи с чем, отказал истцу в удовлетворении требований об установлении факта принятия наследства, признании недействительным договора от *.
Поскольку остальные требования истца о применении последствий недействительности сделки от *, признании недействительным договора купли-продажи; включении доли спорной квартиры в состав наследства после смерти А.П, признании права собственности на долю спорной квартиры, являются производными от первоначальных требований, в удовлетворении которых истцу отказано, суд правомерно отказал истцу и в удовлетворении указанных производных требований.
С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласна, поскольку они подтверждены материалами дела, собранными по делу доказательствами.
Довод апелляционной жалобы представителя истца о наличии завещания, составленного А.П, которое не было отменено, правового значения для дела не имеет, поскольку судом рассматривались требования истца об установлении факта принятия наследства, наследование истца по иным основаниям предметом спора не являлось.
Довод апелляционной жалобы, что ни у А.П, ни у Жигунова А.А. не имелось намерений создать договору от * соответствующие правовые последствия, отклоняется судебной коллегией как несостоятельный, поскольку по данным основаниям истец в суде первой инстанции указанную сделку не оспаривала.
Довод апелляционной жалобы представителя истца, что судом по делу не была назначена дополнительная почерковедческая экспертиза, к отмене постановленного решения не ведет, поскольку как пояснила истец в суде апелляционной инстанции, иными документами, которые могли быть представлены эксперту при проведении дополнительной экспертизы, она не располагает.
Довод апелляционной жалобы представителя истца, что в период заключения договора от * А.П. страдал синдромом зависимости от опиоидов, а из совокупности заключений экспертов и иных доказательств, содержащихся в материалах дела, следует, что на момент заключения договора от * лицо, его подписавшее, находилось под влиянием каких-то необычных условий или необычного состояния, отклоняется судебной коллегией как несостоятельный, поскольку носит предположительный характер.
Доказательств, достоверно подтверждающих, что договор от * заключен не А.П, а другим лицом; что в момент заключения договора от * А.П. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, истцом не представлено.
В целом, доводы апелляционной жалобы повторяют доводы уточненного искового заявления, фактически выражают несогласие представителя истца с выводами суда, однако по существу их не опровергают, оснований к отмене решения не содержат, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, т.к. иная точка зрения на то, как должно быть разрешено дело, - не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения.
Мотивы, по которым суд пришел к выводу о наличии оснований для отказа в удовлетворении требований истца, а также оценка доказательств, подтверждающих эти выводы, приведены в мотивировочной части решения суда, и считать их неправильными у судебной коллегии не имеется оснований.
Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 19 декабря 2003 г. за N 23 "О судебном решении" разъяснил, что решение должно быть законным и обоснованным ( часть 1 статьи 195 ГПК РФ). Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права ( часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании ( статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Эти требования при вынесении решения судом первой инстанции соблюдены.
Апелляционная жалоба не содержит правовых оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, к отмене постановленного судом решения.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 327 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Хорошевского районного суда г. Москвы от 05 сентября 2017 года - оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца Поляковой И.С. по доверенности Степановой Н.В. - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.