Постановление Суда по интеллектуальным правам от 5 августа 2021 г. N С01-1072/2021 по делу N А27-18035/2020 Дело о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак передано на новое рассмотрение, поскольку судами не были учтены довода ответчика о злоупотреблении истцом правом по предъявлению иска в защиту исключительного права на товарный знак в отсутствие фактического нарушения такого права

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 5 августа 2021 г. N С01-1072/2021 по делу N А27-18035/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 4 августа 2021 г.

Полный текст постановления изготовлен 5 августа 2021 г.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Рогожина С.П.,

судей Лапшиной И.В., Четвертаковой Е.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Сибирская Водочная Компания" (ул. Весенняя, д. 5, пом. 15, г. Кемерово, 650000, ОГРН 1054213008013) на решение Арбитражного суда Кемеровской области от 27.01.2021 по делу N А27-18035/2020 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2021 по тому же делу

по исковому заявлению общества с ограниченной ответственностью "Интелпро" (ул. Ухтомского Ополчения, д. 3, пом. II, эт. 1, ком. 5, Москва, 111674, ОГРН 1167746903147) к обществу с ограниченной ответственностью "Сибирская Водочная Компания" о защите исключительных прав на товарные знаки,

при участии в деле в качестве третьих лица, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, общества с ограниченной ответственностью "Приоритет" (ул. Быковская, д. 11, ком. 9, эт. 2, г. Подольск, Московская обл., 142111, ОГРН 1167746903136) и общества с ограниченной ответственностью "Статус-Групп" (ул. Большая Якиманка, д. 33/13, стр. 2, Москва, 119049, ОГРН 1127746223604);

при участии в судебном заседании представителей:

от общества с ограниченной ответственностью "Интелпро" - Бекташевой А.И. (по доверенности от 10.05.2021);

от общества с ограниченной ответственностью "Сибирская Водочная Компания" - Мухтаровой-Казарновской А.Ф. (по доверенности от 07.06.2021 N 143),

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Интелпро" (далее - общество "Интелпро") обратилось в Арбитражный суд Кемеровской области с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью "Сибирская Водочная Компания" (далее - общество "Сибирская Водочная Компания") о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 423101 в размере 532 091 293 рублей 20 копеек (с учетом изменений в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью "Приоритет" и общество с ограниченной ответственностью "Статус-Групп" (далее - общество "Статус-Групп").

Решением Арбитражного суда Кемеровской области от 27.01.2021, оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2021, исковые требования удовлетворены частично: с общества "Сибирская Водочная Компания" в пользу общества "Интелпро" взыскана компенсация в размере 266 045 646 рублей 60 копеек. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами общество "Сибирская Водочная Компания" обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просит указанные судебные акты отменить, и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении иска.

В обоснование кассационной жалобы ее заявитель указывает на неправильное применение судами норм материального права, нарушение норм процессуального права, а также несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела.

Представитель общества "Сибирская Водочная Компания" поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе, просил ее удовлетворить.

Общество "Интелпро" в отзыве и его представитель в ходе судебного заседания против удовлетворения кассационной жалобы возражали, считая обжалуемые судебные акты законными и обоснованными.

Третьи лица надлежащим образом извещенное о начале судебного процесса с его участием, а также о месте и времени рассмотрения жалобы, в том числе посредством размещения соответствующей информации на официальном сайте суда в телекоммуникационной сети Интернет, явки своих представителей в суд кассационной инстанции не обеспечили, что согласно части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в их отсутствие.

Законность обжалуемых судебных актов проверена судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, то есть исходя из доводов, изложенных в кассационной жалобе, и возражений относительно жалобы, а также на предмет наличия безусловных оснований для отмены судебного акта, установленных частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и таких нарушений не выявлено.

Как установлено судами и следует из материалов дела, общество "Интелпро" в период времени с 13.01.2017 по 01.11.2018 являлось правообладателем товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 423101 (графическое изображение в виде следа медвежьей лапы), зарегистрированного 18.11.2010 с приоритетом правовой охраны от 11.02.2010 в отношении товаров 33-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков.

Иск мотивирован нарушением обществом "Сибирская Водочная Компания" исключительных прав общества "Интелпро" при производстве водки, маркированной указанным товарным знаком. Размер компенсации определен обществом "Интелпро" исходя из двукратной стоимости спорных товаров, в соответствии с ответом Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка (Росалкогольрегулирование) (1 112 220 бутылок, проданных по цене 173 рублей и 437 580 бутылок, проданных по цене 168 рублей 27 копеек).

Оценив представленные в дело доказательства и удовлетворяя заявленные требования в части, суды руководствовались статьями 1225, 1229, 1252, 1484 и 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), разъяснениями, содержащимися в пунктах 62, 64 и 154 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10), и исходили из доказанности факта наличия у общества "Интелпро" исключительных прав на товарный знак и нарушения такого права обществом "Сибирская Водочная Компания" при вводе в гражданский оборот товаров, маркированных таким средством индивидуализации. При определении размера компенсации, суды, учитывая характер допущенного нарушения, степень вины нарушителя, отсутствия сведений о наличии ранее совершенных ответчиком нарушений исключительного права данного правообладателя, исходя из того, что ранее не было истцом заявлено ответчику требование о прекращении нарушения и изъятии контрафактного товара из продажи, с учетом принципов разумности и справедливости, соразмерности требуемой истцом суммы компенсации последствиям совершенного ответчиком нарушения, пришел к выводу о возможности снизить размер компенсации вдвое до суммы 266 045 646 рублей 60 копеек.

При этом суды первой и апелляционной инстанций отклонили доводы общества "Сибирская Водочная Компания" о наличии признаков злоупотребления правом обществом "Интелпро", об отсутствии нарушений исключительных прав, поскольку правообладатель, через лицензиатов, разрешил использования спорного товарного знака в совокупности с другими товарными знаками, образующие серию.

В соответствии с частью 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации Арбитражный суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражений относительно жалобы.

Доводы заявителя кассационной жалобы сводятся к оспариванию выводов судов первой и апелляционной инстанций о наличие нарушения исключительных прав на товарный знак, об отсутствии признаков злоупотребления правом в действиях истца и о несоразмерном установлении размера компенсации. Как следствие, иные выводы судов первой и апелляционной инстанций не требуют проверки со стороны суда кассационной инстанции.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы кассационной жалобы, выслушав мнение явившихся в судебное заседание представителей истца и ответчика, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и норм процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам полагает, что кассационная жалоба подлежит удовлетворению в силу следующего.

Пунктом 1 статьи 1477 ГК РФ признается исключительное право на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей. Лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 названного Кодекса любым не противоречащим закону способом (пункт 1 статьи 1484 ГК РФ).

Пунктом 2 статьи 1484 ГК РФ предусмотрены способы осуществления исключительного права на товарный знак, в том числе путем размещения товарного знака на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации.

Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения (пункт 3 статьи 1484 ГК РФ).

Таким образом, использование без согласия правообладателя его товарного знака либо обозначения сходного с ним до степени смешения является нарушением исключительного права на товарный знак.

При этом ГК РФ разделяет случаи использования товарного знака самим правообладателем, лицензиатом по лицензионному договору, другим лицом под контролем правообладателя.

В частности, по смыслу пункта 2 статьи 1486 ГК РФ использование товарного знака лицом под контролем правообладателя - это использование такого знака при отсутствии заключенного между правообладателем и лицом, фактически использующим товарный знак, лицензионного договора.

При этом под использованием товарного знака под контролем правообладателя понимается использование товарного знака по воле правообладателя. По общему правилу, воля правообладателя на использование товарного знака третьим лицом может быть выражена в договоре с этим третьим лицом. Однако по смыслу статьи 1486 ГК РФ не исключено использование товарного знака под контролем правообладателя и без заключения такого договора.

Кроме того, как отмечено в абзаце первом пункта 73 Постановление N 10, использование результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации по поручению или заданию правообладателя (например, выпуск типографией экземпляров произведений по заданию издательства, производство товаров с нанесением товарного знака по договору с правообладателем) охватывается исключительным правом правообладателя и не требует заключения лицензионного договора.

Для целей применения положений пункта 2 статьи 1486 ГК РФ правовое значение имеет не формальное соблюдение требований к оформлению отношений участников гражданского оборота, которое в данном случае определяет наступление или ненаступление определенных правовых последствий лишь для участников этих отношений, а наличие в гражданском обороте товаров (услуг), маркированных спорным товарным знаком (знаком обслуживания), на законном основании, то есть по воле правообладателя (пункт 3 статьи 1484 ГК РФ).

При установлении факта использования товарного знака другим лицом под контролем правообладателя суд оценивает все представленные доказательства в их совокупности и по результатам оценки определяет, осуществлялось ли использование товарного знака по воле правообладателя, независимо от наличия или отсутствия пороков выражения этой воли.

Суды первой и апелляционной инстанции при оценке доводов ответчика о наличие волеизъявления первоначального правообладателя спорного товарного знака, выраженного через своего лицензиата общества "Статус-Групп" первоначально в лицензионном договоре от 29.06.2016 N 14/04-2016, и в последующим в сублицензионных договорах от 30.06.2016 N 22/09-2016, и от 01.04.2017 N 01/04-2017 между ответчиком и обществом "Статус-Групп", путем согласования использования товарных знаков по этим договорам с использованием спорного товарного знака, их отклонили со ссылками на отсутствие у общества "Статус-Групп" каких-либо права на указанный товарный знак, и отсутствия разрешения правообладателя.

Однако в силу вышеизложенных положений норм ГК РФ оценка судами доводов ответчика о том, что фактически использование спорного товарного знака осуществлялось под контролем (с согласия) истца-правообладателя в данном конкретном споре имеет важное значение для правильного разрешения спора с учетом доводов ответчика о злоупотреблении правом в действиях истца по предъявлению иска в защиту исключительного права на товарный знак в отсутствие фактического нарушения такого права и заявленных требований, именно во взыскании компенсации (а не иных требований, например, о запрете использования и заключении лицензионного договора).

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу законодательства о защите конкуренции не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Таким образом, согласно приведенной правовой позиции высшей судебной инстанции в случае отсутствия формально-юридических связей между лицами суд может установить фактический характер таких правоотношений. К числу обстоятельств подтверждающих фактическую аффилированность организаций, могут быть отнесены: наличие у таких юридических лиц в числе дебиторов одних и тех же лиц; пересечение основных видов деятельности юридических лиц; расходование кредитных средств одного лица на обеспечение нужд контрагента; отгрузка принадлежащей одному лицу продукции со складов контрагента; выступление данных юридических лиц взаимными кредиторами и дебиторами друг друга; подача заявления о банкротстве обеих компаний по упрощенной процедуре в один день.

При рассмотрении настоящего спора судами первой и апелляционной инстанций указанные обстоятельства не устанавливалась, не выяснялась у истца причины не передачи спорного товарного знака в рамках вышеперечисленных лицензионных (сублицензионных) договоров, по которым передана серия товарных знаков, объединенных единым элементом - "медведем".

При этом суд кассационной инстанции обращает внимание на разъяснения, содержащиеся в пункте 33 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015, и абзаце 2 пункта 68 Постановления N 10, согласно которым, если защищаемые права на товарные знаки фактически устанавливают охрану одного и того же обозначения в разных вариантах, имеют графические отличия, не изменяющие существо товарного знака, и вне зависимости от варианта воспроизведения обозначения в глазах потребителей воспринимаются как одно обозначение, которое сохраняет свою узнаваемость, то одновременное нарушение прав на несколько таких товарных знаков представляет собой одно нарушение, если оно охватывается единством намерений правонарушителя.

В силу изложенного оценка судами доводов ответчика о том, что фактически использование спорного товарного знака осуществлялось под контролем (с согласия) истца-правообладателя в данном конкретном споре имеет важное значение для правильного разрешения спора с учетом доводов ответчика о злоупотреблении правом в действиях истца по предъявлению иска о взыскании именно компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак в отсутствие фактического нарушения такого права.

При этом Суд по интеллектуальным правам не указывает на необходимость применения при разрешении споров данной категории статей 1484 и 1515 ГК РФ по аналогии к статье 1486 ГК РФ, а лишь исходит из общеправового принципа единства терминологии - в одинаковые (однотипные) формулировки в разных частях одного нормативного правового акта законодатель вкладывает один и тот же смысл.

Вместе с тем вышеприведенную оценку судами первой и апелляционной инстанций соответствующих аргументов ответчика нельзя признать достаточно мотивированной.

Кроме этого, коллегия судей кассационной инстанции не усматривает основания не согласиться и с доводом заявителя кассационной жалобы относительно оспариваемого вывода судов об отсутствии злоупотреблении правом в действиях истца, связанных с предъявлением иска по данному делу.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

При этом в соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Суд по интеллектуальным правам обращает внимание на позицию суда высшей судебной инстанции, приведенную в определении от 23.07.2015 по делу N 310-ЭС15-2555, в которой Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации сказано, что суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 ГК РФ, статьи 10.bis Парижской конвенции об охране промышленной собственности от 20.03.1883, если исходя из фактических обстоятельств конкретного спора установит злоупотребление правом со стороны правообладателя товарного знака.

С учетом установленного ГК РФ общего требования о необходимости использования зарегистрированного товарного знака являются недобросовестными и не подлежат судебной защите такие действия обладателя права на товарный знак, которые направлены на создание препятствий к использованию даже тождественных или сходных с ним до степени смешения обозначений, в случае отсутствия фактического его использования самим правообладателем, поскольку у истца, не приложившего в установленный законом период времени усилий для использования товарного знака, отсутствует нарушенное право. Попытка получить такую защиту при отсутствии достойного защиты интереса (например, при имитации нарушения права) является злоупотреблением правом со стороны истца.

Проверяя наличие факта злоупотребления правом со стороны истца в подобных случаях, суд, кроме факта неиспользования товарного знака правообладателем, должен также учесть цель регистрации товарного знака, реальное намерение правообладателя его использовать, причины неиспользования. В случае же установления того, что правообладателем был зарегистрирован товарный знак не с целью его использования самостоятельно или с привлечением третьих лиц, а лишь с целью запрещения третьим лицам использовать соответствующее обозначение, в защите такого права указанному лицу судом может быть отказано.

В абзаце пятом пункта 2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13.02.2018 N 8-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "ПАГ" (далее - постановление от 13.02.2018 N 8-П) сказано, что применительно к интеллектуальным правам, включая исключительное право на товарный знак, знак обслуживания, это означает обязанность их обладателя соблюдать общеправовые принципы реализации прав и свобод, в частности добросовестность при их осуществлении и недопустимость злоупотребления ими.

Как разъяснено в пункте 154 Постановления N 10, суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 ГК РФ, если по материалам дела, исходя из конкретных фактических обстоятельств, действия по приобретению соответствующего товарного знака (по государственной регистрации товарного знака (в том числе по подаче заявки на товарный знак), по приобретению исключительного права на товарный знак на основании договора об отчуждении исключительного права или действия по применению конкретных мер защиты могут быть квалифицированы как злоупотребление правом.

Кроме того, согласно разъяснениям указанного пункта Постановления N 10, неиспользование товарного знака правообладателем, обращающимся за защитой принадлежащего ему права, само по себе не свидетельствует о злоупотреблении правом.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

По смыслу данной правовой нормы для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей). При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений. В этом случае выяснению подлежат действительные намерения лица.

На основании пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" положения ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 указанного Кодекса), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Как следует из абзаца второго пункта 5 постановления от 13.02.2018 N 8-П, конституционное требование действовать добросовестно и не злоупотреблять своими правами равным образом обращено ко всем участникам гражданских правоотношений. Исходя из этого, ГК РФ называет в числе основных начал гражданского законодательства следующие: при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (пункт 3 статьи 1 ГК РФ); никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ); не допускаются любое заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом), использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке (пункт 1 статьи 10 ГК РФ); в случае несоблюдения этих требований суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Таким образом, из указанных разъяснений судов высших судебных инстанций следует, что в случае, если по материалам дела и исходя из конкретных фактических обстоятельств, усматривается, что товарный знак правообладателем не используется, однако им применены конкретные меры по защите исключительного права, такие действия могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, если такой правообладатель действует недобросовестно.

Суд по интеллектуальным правам считает необходимым отметить, что с учетом установленного ГК РФ общего требования о необходимости использования зарегистрированного товарного знака в соответствии с установленной законом целью предоставления правовой охраны, с учетом приведенных официальных разъяснений содержания норм материального права могут считаться недобросовестными и не подлежать судебной защите такие действия обладателя права на товарный знак, которые направлены на создание препятствий к использованию даже тождественных или сходных с ним до степени смешения обозначений, в случае отсутствия фактического его использования самим правообладателем. Попытка получить судебную защиту при отсутствии достойного защиты интереса (например, при имитации нарушения права) является злоупотреблением правом.

Проверяя наличие факта злоупотребления правом со стороны заявителя в подобных случаях, суд должен также учесть цель регистрации товарного знака или приобретения исключительного права на товарный знак, реальное намерение правообладателя его использовать, причины неиспользования. В случае же установления того, что правообладателем был зарегистрирован товарный знак или приобретено исключительное право на товарный знак не с целью его использования самостоятельно или с привлечением третьих лиц, а лишь с целью запрещения третьим лицам использовать соответствующее обозначение, в защите такого права указанному лицу судом может быть отказано.

В силу части 1 статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.

Вступившим в силу судебным актом от 11.01.2021 по делу N А39-5665/2018 установлено, что умысел общества "Интелпро" направлен на причинение вреда обществу с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" и его кредиторам путем включения в реестр требований кредиторов должника требования в виде значительного размера компенсации без предупреждения о необходимости прекращения использования товарного знака либо предложения о предоставлении права использования товарного знака в период правообладания; действия заявителя являются недобросовестными, совершенными с намерением причинить вред другому лицу.

При рассмотрении настоящего дела ответчиком были представлены письменные пояснения и доказательства, которые со ссылкой, в частности, на неиспользование товарного знака обращало внимание на злоупотребление истцом правом и на недобросовестность в действиях истца, указывая на необходимость отказа в защите исключительных прав.

Однако суды первой и апелляционной инстанции при проверке доводов ответчика о злоупотреблении истцом своим правом ограничились лишь проверкой его действий по приобретению исключительного права на товарный знак, однако причины неиспользования истцом спорного товарного знака и действия по применению конкретных мер защиты (взыскание компенсации в значительном размере), на что обращал внимание ответчик в отзыве и в апелляционной жалобе, предметом проверки судов не были.

Из материалов настоящего дела не усматривается, что согласно положениям части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации истец представлял судам содержательные возражения, касающиеся цели приобретения исключительного права на спорный товарный знак, обстоятельств его использования в соответствии со статьей 1484 ГК РФ, причин неиспользования, давало иные пояснения, исключающие возможность оценки ее действий в качестве злоупотребления правом.

Однако в рамках рассмотрения довода ответчика о злоупотреблении истцом правом вышеуказанные конкретные обстоятельства, положения материального и процессуального права и выводы, в том числе, сделанные судом при рассмотрении дела N А39-5665/2018, судами первой и апелляционной инстанций учтены не были.

По общему правилу, злоупотребление правом в отношении одного лица само по себе не означает злоупотребления правом по отношению к другому лицу. Злоупотребление правом представляет собой действие, направленное против конкретного лица.

Вместе с тем к конкретному случаю злоупотребления правом - при приобретении исключительного права на товарный знак - положения статьи 10 ГК РФ применяются иначе, с учетом положений подпункта 6 пункта 2 статьи 1512 Кодекса и существа такого нарушения.

Недобросовестная цель приобретения исключительного права устанавливается единожды, и ее выявление порождает последствия не только для взаимоотношений лиц, участвующих в деле, в котором она анализировалась, но и в целом для самого товарного знака.

Согласно части 3 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимаемые арбитражным судом решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права.

В соответствии с пунктами 2 и 3 части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения должны быть указаны: доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле; законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

В соответствии с пунктами 9 и 12 части 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в постановлении арбитражного суда апелляционной инстанции должны быть указаны: основания, по которым в апелляционной жалобе заявлено требование о проверке законности и обоснованности решения; обстоятельства дела, установленные арбитражным судом апелляционной инстанции; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления; мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

Приведенные законоположения не допускают их произвольного применения арбитражными судами, предполагают рассмотрение судом соответствующей инстанции доводов лиц и мотивированное их отклонение в случае необоснованности.

Согласно правовой позиции, выраженной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.07.2015 N 1680-О положения статей 288 и 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не позволяют арбитражным судам выносить немотивированные судебные акты - соответствующие требования к содержанию судебных актов арбитражных судов первой, апелляционной и кассационной инстанций закреплены соответственно частью 4 статьи 170, частью 2 статьи 271, частью 2 статьи 289 и частью 1 статьи 291.13 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Отсутствие в числе установленных оспариваемыми нормами оснований для отмены или изменения судебных актов нижестоящих судов такого основания, как немотивированность судебного акта, не препятствует суду кассационной инстанции исправить допущенное нарушение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного решения, постановления (часть 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) или повлияло на исход дела и без его устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов (часть 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Решение вопроса об отнесении выявленных судом кассационной инстанции нарушений норм процессуального права к числу влекущих отмену или изменение проверяемого судебного акта производится этим судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств.

На основании изложенного Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о том, что выводы судов, приведенные в обоснование отклонения доводов ответчика о наличии оснований для отказа в удовлетворении исковых требований истца не являются достаточно мотивированными и не соответствуют вышеприведенным требованиям статей 170 и 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и положений статей 10, 1252, 1484, 1486 ГК РФ. Допущенное нарушение норм материального и процессуального права, по мнению суда кассационной инстанции, могло привести к принятию неправильного решения, постановления.

Данное обстоятельство в соответствии с частью 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемых судебных актов и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции надлежит устранить указанные недостатки, установить и исследовать все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, полно и всесторонне исследовать все обстоятельства, дать оценку доводам ответчика о правомерности использования товарного знака, доводам ответчика и возражениям истца относительно наличия либо отсутствия признаков злоупотребления правом в действиях истца, и правильно применив нормы материального и процессуального права, принять законный и обоснованный судебный акт.

По результатам повторного рассмотрения дела суду первой инстанции также надлежит распределить судебные расходы сторон по уплате государственной пошлины, в том числе за подачу (рассмотрение) кассационной жалобы (часть 3 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу положений части 4 статьи 283 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принятое определением Суда по интеллектуальным правам от 02.07.2021 приостановление исполнения судебных актов подлежит отмене.

Руководствуясь статьями 283, 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Кемеровской области от 27.01.2021 по делу N А27-18035/2020 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2021 по тому же делу отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Кемеровской области.

Отменить приостановление исполнения решения Арбитражного суда Кемеровской области от 27.01.2021 и постановления Седьмого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2021 по делу N А27-18035/2020, введенное определением Суда по интеллектуальным правам от 02.07.2021.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

С.П. Рогожин

Судья

И.В. Лапшина

Судья

Е.С. Четвертакова