Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июля 2024 г. N 1757-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Кулаковской Юлии Александровны и Сазонова Игоря Алексеевича на нарушение их конституционных прав подпунктом 1 пункта 1, пунктами 2 и 3 статьи 1127, а также пунктами 1 и 3 статьи 1129 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

заслушав заключение судьи М.Б. Лобова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы граждан Ю.А. Кулаковской и И.А. Сазонова,

установил:

1. Граждане Ю.А. Кулаковская и И.А. Сазонов оспаривают конституционность следующих положений статьи 1127 ГК Российской Федерации:

подпункта 1 пункта 1, устанавливающего, что к нотариально удостоверенным завещаниям приравниваются завещания граждан, находящихся на излечении в больницах, госпиталях, других медицинских организациях в стационарных условиях или проживающих в стационарных организациях социального обслуживания, удостоверенные главными врачами, их заместителями по медицинской части или дежурными врачами этих больниц, госпиталей, других медицинских организаций, а также начальниками госпиталей, руководителями (их заместителями) таких организаций социального обслуживания;

пункта 2, согласно которому завещание, приравненное к нотариально удостоверенному завещанию, должно быть подписано завещателем в присутствии лица, удостоверяющего завещание, и свидетеля, также подписывающего завещание; в остальном к такому завещанию соответственно применяются правила статей 1124 и 1125 данного Кодекса;

пункта 3, закрепляющего, что завещание, удостоверенное в соответствии с данной статьей, должно быть, как только для этого представится возможность, направлено лицом, удостоверившим завещание, через территориальные органы федерального органа исполнительной власти, осуществляющего правоприменительные функции и функции по контролю и надзору в сфере нотариата, нотариусу по месту жительства завещателя; если лицу, удостоверившему завещание, известно место жительства завещателя, завещание направляется непосредственно соответствующему нотариусу.

Кроме этого, заявители оспаривают следующие установленные статьей 1129 ГК Российской Федерации нормы:

пункт 1, в соответствии с которым гражданин, находящийся в положении, явно угрожающем его жизни, и в силу сложившихся чрезвычайных обстоятельств лишенный возможности совершить завещание в соответствии с правилами статей 1124-1128 данного Кодекса, может изложить последнюю волю в отношении своего имущества в простой письменной форме; изложение гражданином последней воли в простой письменной форме признается его завещанием, если завещатель в присутствии двух свидетелей собственноручно написал и подписал документ, из содержания которого следует, что он представляет собой завещание;

пункт 3, закрепляющий, что завещание, совершенное в чрезвычайных обстоятельствах в соответствии с данной статьей, подлежит исполнению только при условии подтверждения судом по требованию заинтересованных лиц факта совершения завещания в чрезвычайных обстоятельствах; указанное требование должно быть заявлено до истечения срока, установленного для принятия наследства.

1.1. Как следует из представленных материалов, решениями судов общей юрисдикции, с которыми согласились суды вышестоящих инстанций, отказано в удовлетворении исков Ю.А. Кулаковской и И.А. Сазонова о признании права на наследство гражданки Г. (1932 года рождения).

Суды установили, что Г. 14 июня 2020 года была госпитализирована в больницу, находилась в зоне для оказания помощи пациентам с коронавирусной инфекцией COVID-19 ("красной зоне"), где 18 июня 2020 года скончалась. 15 июня 2020 года Г. составила в пользу заявителей завещание в рукописной форме в присутствии заместителя главного врача (начальника реанимационного отделения) больницы и лечащего врача. Последние подписали завещание в качестве свидетелей, указав в нем лишь свои паспортные данные, в том числе о регистрации по месту жительства. Поскольку нотариусами было отказано в выдаче свидетельств о праве на наследство, заявители (каждый из них самостоятельно) обратились в суды с исками о признании права на наследство. Ю.А. Кулаковская в исковом заявлении ссылалась на необходимость квалификации завещания как оформленного должностным лицом медицинской организации, заменяющим нотариуса (статья 1127 ГК Российской Федерации), а И.А. Сазонов мотивировал свое требование тем, что завещание составлено в чрезвычайных обстоятельствах (статья 1129 ГК Российской Федерации).

Головинский районный суд города Москвы в решении от 6 декабря 2021 года по иску Ю.А. Кулаковской пришел к выводу о том, что в отношении завещания не были соблюдены требования, установленные статьей 1127 ГК Российской Федерации: заместитель главного врача больницы, удостоверивший завещание, не указал своей должности в завещании; при этом его должность не входила в перечень должностей, названных в подпункте 1 пункта 1 статьи 1127 ГК Российской Федерации, он не являлся ни главным врачом, ни заместителем главного врача по медицинской части, ни дежурным врачом; в завещании не указано, что Г. было разъяснено содержание статьи 1149 ГК Российской Федерации (о праве на обязательную долю в наследстве) и что свидетель был предупрежден о необходимости соблюдать тайну завещания; не реализована процедура передачи завещания нотариусу, установленная пунктом 3 статьи 1127 ГК Российской Федерации. Кроме того, суд сослался на то, что, согласно результатам служебного расследования, лица, удостоверившие завещание в качестве свидетелей, не поставили администрацию больницы в известность о составленном завещании и пояснили, что заверяли данное завещание не как должностные лица.

По иску И.А. Сазонова Измайловский районный суд города Москвы в решении от 13 сентября 2022 года не признал обстоятельства, в которых было совершено завещание, чрезвычайными. Доводы истца о плохом самочувствии наследодателя и имеющихся ограничениях на проход главного врача и его заместителей в "красную зону" отделения COVID-19 оценены как не подтверждающие того, что уполномоченным лицам больницы (главному врачу, его заместителям, дежурному врачу) было своевременно сообщено о наличии у пациентки Г. волеизъявления на составление завещания и что они отказались прибыть в отделение. Суд указал, что не представлены доказательства отсутствия возможности составления завещания в порядке, предусмотренном подпунктом 1 пункта 1 статьи 1127 ГК Российской Федерации.

Отклоняя изложенные в апелляционных жалобах доводы заявителей о неправомерном отказе суда первой инстанции удовлетворить ходатайство о вызове свидетелей, Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в определении от 28 июня 2022 года указала, в частности, что показания свидетелей не могли опровергнуть изложенного в завещании, в связи с чем оснований для их допроса у суда не имелось, а отсутствие проверки того, наличествовала ли у работников медицинской организации реальная возможность соблюсти процедуру по удостоверению завещания и повлияло ли нарушение процедуры на действительную волю наследодателя, не свидетельствует о незаконности судебного решения.

1.2. По мнению заявителей, подпункт 1 пункта 1, пункты 2 и 3 статьи 1127 ГК Российской Федерации не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статье 35 (части 2 и 4), в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они предусматривают признание завещания недействительным по основанию порока формы вследствие отдельных дефектов удостоверения, допущенных врачами больницы, и тогда, когда подлинность завещания и волевая способность завещателя к его совершению под сомнение не ставятся.

Пункты 1 и 3 статьи 1129 ГК Российской Федерации заявители считают противоречащими Конституции Российской Федерации, ее статье 46, в той мере, в которой они возлагают на наследника, подавшего в суд заявление о признании завещания составленным в чрезвычайных обстоятельствах, невыполнимое бремя доказывания невозможности приглашения главного врача больницы (его заместителя по медицинской части, дежурного врача) для удостоверения завещания лица, находящегося в "красной зоне" медицинской организации с диагнозом "коронавирус COVID-19", либо представления доказательств информирования уполномоченных врачей о желании пациента совершить завещание и их отказа прибыть в отделение для удостоверения данной сделки.

2. Конституция Российской Федерации закрепляет охрану права частной собственности, гарантирует право наследования и уполномочивает федерального законодателя создать механизмы реализации как права собственника распорядиться своим имуществом на случай смерти, так и права наследников на получение этого имущества (части 1, 2 и 4 статьи 35, пункт "о" статьи 71). При этом конституционному пониманию существа и содержания права наследования и способов его осуществления соответствует такое законодательное установление оснований наследования, при котором приоритет имеет воля наследодателя, выраженная в завещании, а наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием (статья 1111 ГК Российской Федерации). Исходя из этого институт наследования призван гарантировать каждому, что приобретенные им при жизни имущество и иные материальные блага (с имеющимися в отношении них обременениями) после его смерти перейдут к его наследникам либо согласно его воле как наследодателя, либо, если он ее не выразит, - согласно воле закона, которая в данном случае презюмируется как соответствующая личной воле наследодателя (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2013 года N 29-П и от 2 марта 2021 года N 4-П, определения Конституционного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2004 года N 316-О и от 2 декабря 2013 года N 1906-О).

Ввиду того что правовые последствия волеизъявления завещателя наступают после его смерти, т.е. в условиях невозможности проверки и уточнения его воли, Гражданский кодекс Российской Федерации предъявляет к форме завещания повышенные требования. Так, завещание должно быть совершено лично, составлено в письменной форме, прочитано, по общему правилу собственноручно подписано завещателем и удостоверено нотариусом. Нотариус осуществляет проверку законности, разъясняет смысл и значение совершаемого нотариального действия, подтверждает, что завещание совершено обладающим дееспособностью наследодателем лично, что оно содержит распоряжение, соответствующее действительной воле наследодателя, которая была сформирована и выражена свободно, т.е. не имеет пороков. Также нотариус принимает меры к обеспечению тайны завещания и его сохранности как с помощью единой информационной системы нотариата, так и путем сохранения экземпляра в делах конторы (пункт 1 статьи 163, пункты 2 и 3 статьи 1118, статья 1123, пункт 1 статьи 1124, пункты 1-3 и 5 статьи 1125 ГК Российской Федерации, статьи 34.1, 34.3, 42, 43-44.1, 54 и 57 Основ законодательства о нотариате). Требования к форме нотариально удостоверяемых документов, основаниям и порядку их составления, учета и хранения детально регламентированы (статьи 44.1, 45.1, 50 и 51 Основ законодательства о нотариате, Регламент совершения нотариусами нотариальных действий, устанавливающий объем информации, необходимой нотариусу для совершения нотариальных действий, и способ ее фиксирования, утвержденный приказом Минюста России от 30 августа 2017 года N 156). Нотариус несет полную имущественную ответственность за вред, причиненный по его вине имуществу гражданина в результате совершения нотариального действия с нарушением закона, и за реальный ущерб, причиненный разглашением сведений о совершенных нотариальных действиях (статья 17 Основ законодательства о нотариате).

Указанные нормативные правила призваны гарантировать легитимность завещания, исключить либо в максимальной степени снизить риск признания его недействительным после открытия наследства и как следствие - нивелирования последней воли наследодателя, выраженной в этом завещании, а также предотвратить противоправные посягательства на наследственное имущество.

С учетом того что потребность в распоряжении собственным имуществом на случай смерти может возникнуть у любого гражданина в такой жизненной ситуации, когда обращение к нотариусу или иным специально уполномоченным на совершение нотариальных действий лицам, указанным в пункте 7 статьи 1125 ГК Российской Федерации, частях четвертой и шестой статьи 1, статьях 37 и 38 Основ законодательства о нотариате, объективно затруднено или невозможно, законодатель установил в Гражданском кодексе Российской Федерации правила удостоверения завещаний должностными лицами организаций, в частности медицинских, в которых гражданин временно пребывает, и приравнял такие завещания к нотариально удостоверенным завещаниям (подпункт 1 пункта 1 статьи 1127). Законодатель также предусмотрел возможность в чрезвычайных обстоятельствах изложить последнюю волю в простой письменной форме в присутствии двух свидетелей, указав условия действительности такого выражения последней воли (статья 1129).

3. Завещания удостоверяются, среди прочего, в медицинских организациях в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 1127 ГК Российской Федерации главными врачами, их заместителями по медицинской части или дежурными врачами, как правило в условиях, когда посещение завещателя нотариусом невозможно или затруднено.

При совершении данного действия уполномоченное должностное лицо медицинской организации обязано не только гарантировать, что гражданину, находящемуся в момент составления, подписания и удостоверения завещания в психическом состоянии, позволяющем ему правильно воспринимать и оценивать происходящее, а также совершать адекватные этому поступки, разъяснены требования законодательства и правовые последствия действий, на которых он настаивает, но и принять все иные указанные в законе меры к тому, чтобы удостоверенное им завещание в последующем не оказалось недействительным (статья 1131 ГК Российской Федерации) из-за пороков формы, связанных с несоблюдением статьи 1127 ГК Российской Федерации.

3.1. Ограничение круга уполномоченных удостоверять завещания пациентов медицинской организации лишь тремя должностными лицами преследует цель внести определенность в соответствующие правоотношения для обеспечения независимости и беспристрастности удостоверяющего завещание лица и во избежание возможных злоупотреблений со стороны заинтересованных в получении наследства лиц. Такое упорядочение деятельности, осуществление которой не свойственно медицинским работникам, призвано гарантировать, что лица, выполняющие соответствующие должностные функции, в силу их профессиональных обязанностей должны быть в состоянии надлежащим образом оценить ситуацию и обеспечить соблюдение прав и законных интересов завещателя и как минимум один из них может лично явиться к госпитализированному пациенту в любое время суток с целью удостоверения его завещания в соответствии с предписанной статьей 1127 ГК Российской Федерации процедурой.

Названные гарантии тем более важны в больничных условиях, когда сам завещатель, являясь субъектом, инициативно совершающим юридически значимое действие в отношении своего приобретенного в течение жизни имущества, может находиться в уязвимом состоянии вследствие повышенной угрозы его здоровью. Расширение указанного в законе круга должностных лиц медицинской организации, уполномоченных удостоверять завещания пациентов, и тем более придание ему открытого характера было бы несовместимо с высокими и конституционно обоснованными требованиями строгой формализации нотариальных действий и действий, приравненных законодателем к нотариальным.

При этом раздел "Квалификационные характеристики должностей работников в сфере здравоохранения" в Едином квалификационном справочнике должностей руководителей, специалистов и служащих (утвержден приказом Минздравсоцразвития России от 23 июля 2010 года N 541н) не содержит квалификационных требований, касающихся знания данными должностными лицами правил удостоверения завещаний, а порядок такого удостоверения не регламентирован Основами законодательства о нотариате и (или) разработанными в соответствии с ними инструкциями (как это имеет место применительно к совершению нотариальных действий в статье 39 Основ законодательства о нотариате). Пункт 3 части 2 статьи 73 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" хотя и обязывает медицинских работников совершенствовать профессиональные знания и навыки путем обучения по дополнительным профессиональным программам в образовательных и научных организациях, упоминание необходимости освоения профессиональных знаний для удостоверения завещаний должностными лицами медицинских организаций отсутствует как в самом законе, так и в подзаконных актах.

Соответственно, при удостоверении завещания, приравненного к нотариальному, одно из трех должностных лиц медицинской организации, поименованных в подпункте 1 пункта 1 статьи 1127 ГК Российской Федерации, обязано напрямую руководствоваться требованиями статей 1124, 1125 и 1127 ГК Российской Федерации с целью удостоверения последней воли пациента (пункт 2 статьи 1127 ГК Российской Федерации) и передачи завещания нотариусу по месту жительства завещателя (пункт 3 статьи 1127 ГК Российской Федерации).

Следовательно, в отличие от персонала, непосредственно занятого мероприятиями по медицинскому уходу за пациентами, главный врач, его заместитель по медицинской части или дежурный врач обязаны не только обладать административными и юридическими навыками по непрерывному обеспечению всех функций медицинской организации в любое время суток, но и при необходимости ознакомиться в доступных источниках с правилами удостоверения завещаний в медицинских организациях, с тем чтобы не допустить каких-либо дефектов при реализации своих полномочий в каждом конкретном случае.

Таким образом, определение законодателем исчерпывающего и строго ограниченного круга должностных лиц медицинской организации, уполномоченных удостоверять завещания, приравненные к нотариально удостоверенным, на основании подпункта 1 пункта 1 статьи 1127 ГК Российской Федерации, соответствует конституционно обоснованным целям правового регулирования наследственных правоотношений. Следствием же несоблюдения должностными лицами медицинской организации установленных правил удостоверения завещания является недействительность такового, что и произошло в делах с участием заявителей.

3.2. Оспариваемые заявителями подпункт 1 пункта 1, пункты 2 и 3 статьи 1127 ГК Российской Федерации служат цели обеспечения соблюдения строгих формальных требований к завещанию, приравненному к нотариально удостоверенному, и тем самым призваны гарантировать уважение свободного волеизъявления завещателя и предотвращать злоупотребления. Они предполагают обязанность нотариуса, к которому обращаются лица с требованием о выдаче свидетельства о праве на наследство на основании завещания, удостоверенного в отсутствие нотариуса означенными должностными лицами медицинской организации, проверить соответствие представленного ему завещания требованиям статей 1124, 1125 и 1127 ГК Российской Федерации и без необходимости судебного подтверждения оформить свидетельство о праве на наследство (статья 73 Основ законодательства о нотариате). С учетом того что возможность отказа в совершении данного нотариального действия предусмотрена лишь в случае несоответствия представленного завещания требованиям законодательства, а законность отказа может быть оспорена в суде (абзац шестой части первой статьи 48, статья 49 Основ законодательства о нотариате), указанные положения не могут расцениваться в качестве нарушающих права заявителей в указанном в жалобе аспекте.

Суды же при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы - иное вело бы к тому, что право на судебную защиту, гарантируемое статьей 46 Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2016 года N 28-П, от 10 марта 2017 года N 6-П, от 13 октября 2022 года N 43-П и др.).

Что касается закрепленного в пункте 3 статьи 1127 ГК Российской Федерации правила о направлении завещания лицом, его удостоверившим, нотариусу по месту жительства завещателя, то оно обеспечивает своевременное получение завещания нотариусом и его сохранность, позволяя при этом нотариусу проверить завещание на предмет пороков формы с целью их быстрого исправления, по возможности самим завещателем. Кроме того, данное правило служит исключению посредничества лиц, претендующих на имущество завещателя, между должностным лицом медучреждения, удостоверившим завещание, и нотариусом и предотвращению риска представления ими нотариусу подложного завещания.

Тем не менее нарушение указанной обязанности должностным лицом медицинской организации не может однозначно свидетельствовать о нарушении порядка составления, подписания и удостоверения завещания (пункт 1 статьи 1124 ГК Российской Федерации) или расцениваться как недостаток, искажающий волеизъявление завещателя и влекущий недействительность завещания (пункт 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании"). Соответственно, несоблюдение указанной обязанности должностным лицом медицинской организации должно оцениваться судом в совокупности со всеми обстоятельствами гражданского дела.

Данный подход встречается и в судебной практике (определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 26 ноября 2019 года по делу N 88-773/2019, апелляционное определение Московского областного суда от 18 августа 2020 года по делу N 2-4051/18): нарушение положений пункта 3 статьи 1127 ГК Российской Федерации вследствие непосредственной выдачи завещания удостоверившим должностным лицом наследнику вместо направления его нотариусу не может влиять на действительность или недействительность самого завещания; действия по направлению завещания удостоверившим лицом нотариусу находятся за рамками завещания как юридического факта, о действительности которого рассматривается спор, в связи с чем нарушение порядка отправки завещания не может повлечь его недействительность.

Непосредственная передача завещания медицинскими работниками не нотариусу по месту жительства Г., а ее контактному лицу и наследнику по завещанию (И.А. Сазонову) была рассмотрена судами в совокупности с удостоверением завещания ненадлежащим должностным лицом медицинской организации, в результате чего был сделан вывод о его недействительности, что само по себе не свидетельствует о неконституционности данной нормы.

4. Статья 1129 ГК Российской Федерации закрепляет право гражданина, который находится в положении, явно угрожающем его жизни, и в силу сложившихся чрезвычайных обстоятельств лишен возможности совершить завещание в соответствии с правилами статей 1124 - 1128 ГК Российской Федерации, изложить последнюю волю в отношении своего имущества в документе, составленном в простой письменной форме, написанном им собственноручно и подписанном в присутствии двух свидетелей, из содержания которого следует, что документ представляет собой завещание (пункт 1); такое завещание утрачивает силу, если завещатель в течение месяца после прекращения чрезвычайных обстоятельств не воспользуется возможностью совершить завещание в какой-либо иной форме, предусмотренной статьями 1124 - 1128 ГК Российской Федерации (пункт 2); оно подлежит исполнению только при условии подтверждения судом в срок, установленный для принятия наследства, факта совершения завещания в чрезвычайных обстоятельствах (пункт 3).

Соответственно, последняя воля наследодателя в данном виде завещаний, изложенная в простой письменной форме, устанавливается и удостоверяется судом в порядке особого производства, а в случае наличия спора о праве - в исковом порядке (часть третья статьи 263, пункт 10 части второй статьи 264 ГПК Российской Федерации). Свидетельство о праве на наследство по такому завещанию выдается на основании вступившего в законную силу судебного решения.

Для квалификации завещания в соответствии со статьей 1129 ГК Российской Федерации как составленного в чрезвычайных обстоятельствах суду необходимо установить комплекс следующих юридически значимых обстоятельств: завещатель находился в положении, явно угрожавшем его жизни; имели место чрезвычайные обстоятельства, которые препятствовали прибытию нотариуса или уполномоченных должностных лиц в сфере здравоохранения, т.е. отсутствовала сама возможность совершить завещание в соответствии с правилами статей 1124 - 1128 ГК Российской Федерации; факт собственноручного написания и подписания завещателем в отсутствие какого-либо влияния со стороны заинтересованных лиц в присутствии двух свидетелей, соответствующих требованиям пункта 2 статьи 1124 ГК Российской Федерации, документа, из содержания которого следует, что он представляет собой завещание.

В силу строгой формализации в соответствии со статьей 1127 ГК Российской Федерации процедуры удостоверения должностными лицами медицинских организаций завещаний статья 1129 ГК Российской Федерации судами к завещаниям, составленным госпитализированными пациентами, по общему правилу, не применяется. Тем не менее нельзя исключить случаи, когда вытекающая из чрезвычайных обстоятельств объективная невозможность соблюдения требований статьи 1127 ГК Российской Федерации при оформлении завещания в медицинской организации, должным образом установленная судом, может обусловить признание такого завещания действительным на основании статьи 1129 ГК Российской Федерации. Так, например, если "красная зона" медицинской организации, в которой стационарно находился пациент, была в момент составления им завещания закрыта к посещению главным врачом, его заместителем по медицинской части или дежурным врачом, вследствие чего ни один из них не смог прибыть к находящемуся в критической ситуации пациенту для удостоверения завещания в соответствии со статьей 1127 ГК Российской Федерации, судами не может исключаться квалификация таких завещаний как составленных в чрезвычайных обстоятельствах. Такой подход судов в рамках статьи 1129 ГК Российской Федерации тем более оправдан, поскольку предусмотренный ею порядок единственно способен как обеспечить право госпитализированного пациента, находящегося в чрезвычайных обстоятельствах, распорядиться имуществом в соответствии со своей последней волей, так и гарантировать права его наследников унаследовать имущество по завещанию.

При этом в целях защиты интересов как наследодателя, так и его наследников по ранее составленному нотариально удостоверенному завещанию в пункте 5 статьи 1130 ГК Российской Федерации закреплено правило, согласно которому завещанием, совершенным в чрезвычайных обстоятельствах, может быть отменено или изменено только такое же завещание. Кроме того, не исключается возможность применения по искам, в том числе встречным, со стороны заинтересованных лиц предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации правил о недействительности сделок (статьи 177-179).

Подтверждая законность такого завещания, совершенного вне соблюдения общих правил об удостоверении завещания, суд обязан также на основе всей полноты представленных сторонами и дополнительно истребованных доказательств установить (подтвердить) действительное содержание последней воли завещателя, с тем чтобы обеспечить ее реализацию. Иное препятствовало бы реализации гарантированного государством перехода имущества, принадлежавшего умершему (наследодателю), к другим лицам (наследникам) - одной из важнейших задач наследственного права, имеющего особую социальную функцию и отражающего применительно к различным аспектам взаимоотношений людей критерии справедливости, которые сформировались в общественном сознании (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2013 года N 29-П).

Исходя из этого пункты 1 и 3 статьи 1129 ГК Российской Федерации также не могут сами по себе рассматриваться в качестве нарушающих права Ю.А. Кулаковской и И.А. Сазонова в указанном в их жалобе аспекте.

Что же касается действий судов общей юрисдикции, связанных с определением предмета доказывания и оценкой доказательств в рамках производств по гражданским делам заявителей, то проверка их правильности в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации не входит.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан Кулаковской Юлии Александровны и Сазонова Игоря Алексеевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.