О проекте кодекса административного судопроизводства (Е.Г. Стрельцова, Д.А. Туманов, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 12, декабрь 2013 г.)

О проекте кодекса административного судопроизводства*(1)

Перспектива введения самостоятельного процессуального кодекса, посвященного исключительно регулированию порядка рассмотрения дел, возникающих из публично-правовых отношений, среди ученых-процессуалистов не вызывает одобрения. Например, в марте 2013 г. в МГУ им. М.В. Ломоносова на конференции, посвященной 10-летию Гражданского процессуального кодекса РФ, собравшей представителей практически всех научных центров страны, участники солидарно высказали общее негативное отношение к идее принятия кодекса административного судопроизводства (далее также - КАС, Кодекс).

И дело здесь не в корпоративном антагонизме представителей науки гражданского процессуального права по отношению к идеям коллег-административистов, а тем паче не в ревностном желании отстоять монополию на гражданский процесс в широком смысле. Просто в дискуссии о необходимости введения КАС, которую ведут политики и правоведы, именно представители науки гражданского процессуального права являются единственными, кто предметно занимается процессуальной формой защиты права, знают особенности и нюансы, возникающие при нормативном регулировании этой сферы, и в полной мере видят как современное состояние судебного порядка защиты прав и интересов в публично-правовых спорах, так и картину грядущей перспективы введения в действие кодекса административного судопроизводства наравне с ГПК и АПК.

Важно услышать эти аргументы.

Мы посчитали необходимым представить размышления о проекте КАС разных ученых вместе, с тем, чтобы читателю легче было ориентироваться во всей палитре доводов, приводящихся против введения кодекса административного судопроизводства.

Заинтересованный читатель обратит внимание на то, что нередко у разных ученых совпадают не только общие оценки проекта КАС, но и некоторые аргументы, обосновывающие недопустимость его принятия. Мы намеренно оставили эти повторы, поскольку такое совпадение само по себе является дополнительным доказательством дефектности проекта КАС.

Итак, весной 2013 г. кафедра гражданского процесса МГЮУ им. О.Е. Кутафина (МГЮА) обсуждала проект КАС, первое чтение которого в Государственной Думе состоялось 21 мая 2013 г.

Результатом анализа проекта КАС научным коллективном кафедры гражданского процесса МГЮА стала общая негативная оценка проекта КАС и вывод об отсутствии необходимости введения соответствующего кодекса взамен ныне действующих положений ГПК РФ и АПК РФ*(2). Некоторыми учеными были высказаны доводы и аргументы, которые заслуживают особого внимания.

Так, профессор А.Т. Боннер заметил, что идея законопроекта вольно или невольно преподносится таким образом, как будто бы системы судебного контроля за законностью ранее в Российской Федерации не существовало. Между тем она уже давно и достаточно успешно функционирует и осуществляется судами общей юрисдикции и арбитражными судами с применением соответственно норм ГПК РФ и АПК РФ.

Предложения о создании специальной системы административных судов и административного процесса, регулируемого административно-процессуальным кодексом, не имеют под собой ни теоретического, ни практического обоснования. Это абсолютно непродуктивная и, более того, вредная идея.

Рассуждения о том, что рассмотрение соответствующих категорий дел не в порядке гражданского или арбитражного, а административного судопроизводства будет способствовать усилению защиты прав граждан и организаций, абсолютно голословны и ни на чем не базируются. Скорее всего, дело будет обстоять совсем наоборот. В частности, существует не так уж мало гражданских и арбитражных дел, в которых публично-правовые и цивилистические отношения неразрывно связаны между собой. К их числу можно отнести, например, требования об оспаривании решений, действий властных структур и одновременно о возврате незаконно изъятого ими имущества либо о компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями. Как быть с такими делами? Разрывать их на части и одни из этих взаимосвязанных требований и правоотношений рассматривать в порядке публичного, а другие - в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства? Между тем проверка правомерности действий государственных и муниципальных органов, а также должностных лиц в принципе может осуществляться и на сегодняшний день достаточно успешно осуществляется с использованием правил гражданского или соответственно арбитражного судопроизводства.

Профессор А.К. Сергун обратила внимание на то, что авторы проекта в Пояснительной записке обосновывают потребность в Кодексе тем, что поскольку в публичных правоотношениях отсутствует равенство их субъектов, то требуется "иной процессуальный закон" по рассмотрению дел, возникающих из этих правоотношений. Этот закон должен включать: активность суда, право самому истребовать доказательства, контроль за развитием процесса и за распорядительными действиями сторон, право выйти за пределы оснований и доводов заявителя при проверке нормативных и ненормативных актов (абз. 3 стр. 1, абз. 7 стр. 2, абз. 4 и 5 стр. 3).

Но авторы умалчивают о том, что все эти права суду давно предоставлены и в ГПК, и в АПК, и соответствующие нормы давно действуют (см. ч. 2 ст. 12, ч. 2 ст. 39, ч. 3 и 4 ст. 246, ч. 1 и 2 ст. 249 ГПК РФ; ч. 3 ст. 9, ч. 5 ст. 49, ч. 3 ст. 189, ч. 3 и 5 ст. 194, ч. 4 и 5 ст. 200 АПК РФ)!

Дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, рассматриваются и в гражданском, и в арбитражном процессах по правилам, включающим все те положения, которые названы в Пояснительной записке.

Таким образом, обоснование необходимости в "ином процессуальном законе" отпадает. Эти "иные" процессуальные нормы давно действуют.

Никаких новых положений, касающихся существа процесса, в проекте Кодекса нет. Те несколько новшеств, которые в него включены (обязательное представительство, привлечение второго ответчика, упрощенное (письменное) производство и др.), природы судопроизводства не затрагивают и не меняют, а потому, при необходимости, могут быть включены в соответствующие разделы АПК РФ и ГПК РФ. Разумеется, после надлежащей юридической разработки.

Но обосновать необходимость принятия нового Кодекса они не могут.

Об отсутствии реальной потребности в изменении действующего порядка свидетельствует также и то, что он остается нетронутым в арбитражных судах. По проекту Кодекс предназначен только для судов общей юрисдикции. В арбитражных судах дела из административных и иных публичных правоотношений будут продолжать рассматривать по действующему сейчас порядку. Очевидно, что сами авторы проекта понимают, что все необходимое в этом порядке уже есть.

Введение предлагаемого Кодекса противоречит требованиям международно признанного принципа правовой определенности и вносит хаос в правовые представления и категории.

Одни и те же по характеру дела должны будут рассматриваться в арбитражных судах - по общим правилам искового производства с установленными для них особенностями (ст. 189 АПК РФ), а в судах общей юрисдикции - по специально принятому для них закону - Кодексу административного судопроизводства.

Лицо, обращающееся по этим делам в арбитражный суд, будет оставаться "заявителем", а лицо, обратившееся в суд общей юрисдикции, превратится в "административного истца" (и что в истце "административного"?); ответчик - в "административного ответчика"; заявление - в "административное исковое заявление" и т.д.

Проект Кодекса строится на использовании категорий искового производства: "иск", "истец", "признание иска", "выделение исковых требований" и т.п. Он воспроизводит и все относящиеся к этим категориям нормы ГПК РФ и АПК РФ. Но каким образом, в результате чего все это превращается из гражданского в "административное судопроизводство"? Только в результате переименования?!

Смешение правовых представлений вызовут также указания проекта относительно понятия "административные дела". До сих пор дела о привлечении к административной ответственности и наложении административных взысканий все называли и считали административными делами. Но в проекте Кодекса специально указывается, что на них-то как раз понятие "административное дело" не распространяется (ст. 18). Это понятно только самим авторам соответствующих теоретических конструкций.

В поддержку ранее высказанной позиции доцентом Д.А. Тумановым были предложены дополнительные аргументы. По его мнению, в данном случае важно, что такой нормативный правовой акт, как Кодекс, образует ядро отдельной области законодательства. Он является базовым источником определенной отрасли права, так как содержит не просто основной массив норм определенной отрасли права, а включает в себя ключевые (фундаментальные) нормы отрасли. Следовательно, по общему правилу, цепь создания такого типа источника права заключается в необходимости урегулирования особенного типа общественных отношений, которые иным нормативным правовым актом в должной мере урегулированы быть не могут.

Проект обсуждаемого Кодекса направлен на регулирование общественных отношений, возникающих при рассмотрении судами общей юрисдикции публичных (административных) дел. Однако в настоящее время такие отношения входят в предмет регулирования гражданского процессуального права. Речь идет о том, что предметом гражданского процессуального права исконно являются общественные отношения, возникающие при рассмотрении, пересмотре и исполнении гражданских дел судами. При этом не секрет, что в России термином "гражданское дело" охватываются далеко не только правовые вопросы гражданского права, а широкий круг правовых вопросов, имеющих отношение к различным отраслям материального права. В данном случае нередко говорят об универсальности гражданской процессуальной формы.

При этом как только публичные отношения стали предметом возможного судебного вмешательства, их рассмотрение стало происходить в порядке ГПК РФ. Следовательно, так сложилось, что в России отношения, складывающиеся при рассмотрении публичных (административных) дел судами, издавна были включены в предмет гражданского процессуального права. В рамках ГПК РФ существует специальный раздел, включающий в себя главы, в которых определены особенности рассмотрения отдельных категорий дел, возникающих из публичных (административных) правоотношений.

Необходимо учитывать и то, что многолетняя практика показала, что гражданское процессуальное право в целом справляется с регулированием отношений по судебному разбирательству столь широкого диапазона дел. При этом гражданское процессуальное право не стоит на месте, оно развивается, приспосабливается к рассмотрению тех или иных дел. Более того, подтверждена совместимость различных рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства дел в том смысле, что в целом для них применимы те общие положения, которые нашли закрепление в ГПК РФ. Исходя из сказанного получается, что документ, определяющий порядок рассмотрения дел, возникающих из публичных (административных) отношений, в настоящее время уже имеется - это ГПК РФ. Следовательно, указанной выше цели создания нового Кодекса не обнаруживается.

Думается, очевидно, что целью создания нового Кодекса не может являться простое желание иметь в наличии еще один законодательный акт, регулирующий общественные отношения, которые уже урегулированы другим Кодексом. Создание нового Кодекса всегда должно быть предопределено жизненной необходимостью. Следовательно, для его появления и исключения соответствующих норм из ГПК РФ необходимо обоснование недостаточности или неправильности регулирования отношений по рассмотрению публичных (административных) дел в ГПК РФ. При этом наличие определенных недостатков в ГПК РФ само по себе еще не является достаточным для появления нового Кодекса. Для его создания необходимо обнаружить такие недостатки, которые не могут быть исправлены путем внесения изменений в ГПК РФ. Однако авторы законопроекта ни на один из возможно имеющихся, по их мнению, недостатков не указали.

Более того, разработчики проекта кодекса об административном судопроизводстве не просто не обосновали природную несовместимость порядка рассмотрения публичных (административных) дел с теми делами, которые они относят к гражданским делам, но, по сути, подтвердили их совместимость. Речь идет о том, что проект Кодекса не содержит каких-либо существенно иных (по сравнению с ГПК РФ) форм урегулирования порядка рассмотрения публичных (административных) дел. Так, многие нормы проекта КАС по содержанию являются либо полным "клоном" норм ГПК РФ, либо представляют собой не всегда удачный пересказ его норм. Например, в ч. 2 ст. 4 проекта КАС сказано, что "принуждение к отказу от права на обращение в суд является недопустимым". Данная норма является чрезвычайно неудачным перефразированием нормы, закрепленной в ч. 2 ст. 3 ГПК РФ, согласно которой "Отказ от права на обращение в суд недействителен". Получается, что если исходить из смысла проекта КАС, то допустим добровольный отказ от судебной защиты, да и к отказу от такого права можно уговорить (не принуждая), что очевидно противоречит основам правосудия.

В других же случаях содержащиеся в проекте КАС нормы являются попросту ошибочными, лишними, а их существование не обусловлено действительной необходимостью. Например, в ч. 5 ст. 16 проекта сказано: "При осуществлении административного судопроизводства суд применяет нормы материального права, которые действовали на момент возникновения правоотношения с участием административного истца, если из федерального закона не вытекает иное". Во-первых, в данном случае в процессуальное законодательство включена норма, которая регулирует вопросы действия норм материального права, что, несомненно, должно регулироваться соответствующими материально-правовыми, а не процессуальными нормативными правовыми актами. Во-вторых, из смысла нормы проекта получается, что исключения из нее допустимы лишь в случаях, указанных в федеральных законах. Однако публичные (административные) отношения могут регулироваться не только федеральными законами, но и законами субъектов Федерации. Более того, значительный массив административных норм содержится в различных подзаконных актах.

Из всего сказанного выше следует, что: 1) целью создания нового Кодекса не является регламентация неурегулированных общественных отношений, так как они урегулированы в ГПК РФ; 2) многие нормы проекта КАС либо дублируют нормы ГПК РФ, либо их пересказывают; 3) ряд норм проекта ошибочен.

Доцент Е.Г. Стрельцова отметила, что введение Кодекса об административном судопроизводстве резко изменяет сложившийся порядок регулирования процессуальных правоотношений. Действующая Конституция России относит уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство к ведению Федерации (п. "о" ст. 71). А административно-процессуальное законодательство отнесено Конституцией к совместному ведению Федерации и субъектов Федерации (п. "к" ст. 72).

Это значит, что по всем процессуальным вопросам, не урегулированным на уровне Федерации (в том числе по допущенным пробелам в КАС), субъекты Федерации вправе издавать собственные, отличающиеся друг от друга нормативные правовые акты.

Это прямо изменяет не только сложившийся и устоявшийся порядок регулирования процессуального законодательства, но также воздействует на баланс реальных полномочий Федерации и ее субъектов. Потенциальное разнородное законодательство субъектов по таким значимым делам, как оспаривание нормативных правовых актов и обжалование действий и бездействий должностных лиц, негативно отразится на правах и законных интересах граждан и, в перспективе, будет служить основанием массовых обращений наших граждан в ЕСПЧ со ссылками на отсутствие правовой определенности в части наличия единого порядка защиты их законных интересов.

Профессор Л.А. Грось обратила внимание на то, что "новый" законопроект - это законопроект о "старых" делах, рассмотрение и разрешение которых в настоящее время отнесено к подведомственности судов общей юрисдикции по правилам, установленным в ГПК РФ для дел искового производства по спорам, возникающим из гражданских, трудовых и семейных отношений, с некоторыми особенностями, предусмотренными ГПК РФ для дел из публичных правоотношений (ч. 2-4 ст. 246, ст.ст. 247, 249, 250, ч. 5-7 ст. 251, ч. 3 ст. 252 ГПК РФ). Естественно, по каждой категории дел из публичных правоотношений существуют и другие особенности (сроки рассмотрения дел; сроки, в течение которых решения по ним вступают в законную силу; составы лиц, участвующих в рассматриваемых делах, и др.). В делах из публичных правоотношений, рассматриваемых и разрешаемых по правилам, установленным действующим ГПК РФ, ограничено содержание принципов диспозитивности и состязательности. Что изменится с принятием закона, именуемого Кодекс административного судопроизводства, проект которого громоздок и неудачен как по существу, так и редакционно? Так, например, неясно, какое отношение к административному процессу имеют дела, названные сегодня в гл. 22.1 ГПК РФ "Производство по рассмотрению заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок"? Анализ перечня "административных" дел, названных таковыми в ч. 2-4 ст. 1 проекта, выявляет и другие дела из правоотношений, не являющихся не только административными, но и иными публичными.

Вызывает недоумение и то, что разработчики "нового" процессуального кодекса не изъяли соответствующие главы из действующего АПК РФ.

В то же время удивляет равнодушие позиции законодателя относительно "кодификации" норм, регулирующих процессуальные отношения, возникающие при рассмотрении и разрешении дел об административных правонарушениях. В настоящее время нормы административного процессуального права содержатся в КоАП РФ (разд. 4 и 5) и гл. 25 АПК РФ. Правовые нормы, регламентирующие производство по делам об административных правонарушениях (применение административных наказаний), должны войти в содержание административно-процессуального кодекса, как это существует применительно к производству по уголовным делам. В ч. 2 ст. 118 Конституции РФ административное судопроизводство названо одним из видов судопроизводств (наряду с конституционным, гражданским и уголовным), посредством которых осуществляется судебная власть. Едва ли найдутся специалисты в области права, которые усомнились бы в том, что именно нормы КоАП РФ и гл. 25 АПК РФ и есть нормы административного процессуального права, административного судопроизводства.

Из содержания ч. 1 ст. 1 проекта кодекса административного судопроизводства следует, что в него включаются только дела из публичных правоотношений, подведомственные сегодня судам общей юрисдикции. В проекте они именуются административными ("о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, а также порядок рассмотрения и разрешения других административных дел, возникающих из административных или иных публичных правоотношений и связанных с осуществлением судебного контроля за законностью и обоснованностью осуществления государственных или иных публичных полномочий"). Складывается ситуация, когда в перечень дел, которые, предполагается, будут рассматриваться по законопроекту, входят не обозначенные конкретно административные дела, "другие" административные дела, возникающие из административных или иных публичных правоотношений. Но это, как уже было сказано, по мнению авторов законопроекта, не касается дел о применении административных наказаний. Хотя именно они, на наш взгляд, являются административно-процессуальными. Дела же, перечисленные в ст. 1 законопроекта, лишь условно можно так называть в связи тем, что их стороны состоят в отношениях власти и подчинения, публичных отношениях. В АПК РФ дела, которым посвящен разд. III этого Кодекса, названы "Производство в арбитражном суде первой инстанции по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений". Исходя из системного анализа глав этого раздела АПК РФ, можно сделать вывод о том, что административными названы в нем дела об административных правонарушениях, которым посвящена гл. 25, состоящая из двух параграфов ("Рассмотрение дел о привлечении к административной ответственности" и "Рассмотрение дел об оспаривании решений административных органов о привлечении к административной ответственности"). Разграничение административных дел, рассматриваемых судами общей юрисдикции по КоАП РФ и арбитражными судами по гл. 25 АПК РФ, осуществляется по субъектному составу лиц, привлекаемых к административной ответственности. Однако ни те, ни другие не подпадают под регламент рассматриваемого законопроекта. Более того, как отмечалось выше, в него не включены и другие главы разд. III АПК РФ (о рассмотрении дел об оспаривании нормативных правовых актов, рассмотрении дел об оспаривании ненормативных правовых актов, в то время как такие главы ГПК РФ включены в законопроект.

В части рассмотренных вопросов нет ответов в Пояснительной записке к законопроекту, одобренному, между тем, Государственной Думой РФ в первом чтении.

Изложенные выше сомнения относительно законопроекта, внесенного Президентом РФ, находят "отклик" во всех его главах. Но наиболее ярко их основания выражены в заключительной главе, посвященной исполнению судебных актов и представляющей переложение в законопроект с некоторыми отличиями норм раздела VII ГПК РФ. Однако по нормам этого раздела ГПК РФ, за редкими исключениями, исполняются решения по делам искового производства. Исполнение (реализация) решений по делам из публичных правоотношений осуществляется по особым правилам, закрепленным непосредственно в главах, посвященных производству по делам из публичных правоотношений (ч. 3 ст. 253, ч. 2 ст. 258, абз. 2 ч. 1 ст. 261, ч. 2 ст. 261.4 и др. ГПК РФ). Но отметим при этом также, что в главах законопроекта, посвященных особенностям тех же дел (об оспаривании нормативных и ненормативных правовых актов), закреплены те же нормы - о порядке реализации решений по ним (п. 2 ч. 4 ст. 217, п. 4 ст. 218, ч. 6 ст. 229, ст.ст. 231, 236 проекта кодекса административного судопроизводства). Что же остается на долю норм заключительной главы законопроекта? Представляется, речь можно вести об исполнении судебных актов, которые предполагается принимать по делам, названным в гл.гл. 24 и 29 законопроекта. При этом неясно, отчего гл. 24 отнесена к административному процессу. В отношении гл. 29 (о взыскании обязательных платежей и санкций) сомнений нет. Как нет их и в части взыскания судебных расходов и штрафов.

Очевидная дефектность положений проекта на примере конкретных норм была проиллюстрирована доцентом Е.Г. Стрельцовой. Так, в частности, она обратила внимание на то, что по законопроекту участие лица в делах, рассматриваемых по правилам административного судопроизводства, возможно лишь через представителя, имеющего высшее юридическое образование (ст. 57 проекта КАС), а в ряде случаев личное участие воспрещается вообще и лицо может действовать только через профессионального представителя (ст. 56, ст. 58 проекта КАС).

Это очень весомое потенциальное изменение всего существа нашего процесса.

Действительно, в Конституции России (ч. 1 ст. 48) говорится о квалифицированной юридической помощи, что позволяет якобы аргументировать необходимость введения профессиональной помощи; однако следует указать, что в момент разработки Конституции авторы исходили из права на квалифицированную юридическую помощь лиц, участвующих в уголовном производстве, т.е. обвиняемых (подсудимых).

В настоящее время сторона, действующая в гражданском процессе без всякой помощи, может рассчитывать на выигрыш дела, пользуясь лишь указаниями суда и его руководством в процессе. Число удовлетворенных исков в судах общей юрисдикции (например, в 2008 г. - 96%, за 6 месяцев 2012 г. - 95,9%*(3)) косвенно свидетельствует, с одной стороны, об отсутствии сутяжничества как социальной проблемы, с другой - указывает на практическую способность современного российского гражданского процесса эффективно защищать права и законные интересы граждан без дополнительной профессионализации.

Даже в действующем АПК РФ, ориентированном в целом на участников предпринимательской деятельности, не устанавливаются требования к представителям, связанные с обязательным наличием высшего юридического образования (ст.ст. 59-60 АПК).

Устанавливаемая ч. 1 ст. 57 проекта КАС обязанность представителя иметь высшее юридическое образование не может снять с суда обязанности по выяснению действительных обстоятельств дела, в том числе путем проявления собственной инициативы в вопросах установления обстоятельств и доводов, на которые не ссылались стороны, и в вопросах истребования доказательств по своей инициативе: именно так разрешается вопрос действующим ГПК РФ (ч. 3 ст. 246, ч. 2 ст. 249). Эта обязанность возлагается на суд не просто как на орган государственной власти, но, прежде всего, как на судебную ветвь государственной власти (ст.ст. 10, 11 Конституции РФ).

Поскольку с суда не снимаются активные полномочия, то требование о профессиональном представителе становится только дополнительным препятствием для защиты прав граждан в судебном порядке, поскольку отнюдь не каждый гражданин имеет высшее юридическое образование или может оплатить услуги профессионального представителя и при этом не вправе рассчитывать на бесплатную юридическую помощь.

Лицо, которому вменено в обязанность действовать исключительно через профессионального представителя, должен потратить денежные средства и время, чтобы приискать такого представителя: приехать из поселка, деревни, маленького городка в районный или областной центр, найти юридическую консультацию и т.д. Это будет осуществляться лицом в то время, когда его права уже, как он считает, нарушены и когда они требуют самой быстрой судебной защиты. Помимо этого те средства, что лицо потратит на проезд (может быть, неоднократный) к представителю до возбуждения дела, не будут покрываться судебными расходами, возлагаемыми на проигравшую сторону в силу прямого указания закона, устанавливающего обязанность покрытия только тех расходов, которые были произведены в ходе рассмотрения дела и в связи с явкой в суд.

Часть 1 ст. 1 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"*(4) устанавливает, что адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе, и что в настоящее время эта помощь оказывается бесплатно лицам, указанным в ст. 26 упомянутого Закона. Однако указанные лица прибегают к соответствующей помощи по собственной инициативе, когда считают это целесообразным. То есть современное решение вопроса в большей степени направлено на защиту интересов граждан, нежели проект КАС в этой части.

* * *

Важно обратить внимание на следующее. Анализ проекта КАС каждым из выступавших был весьма индивидуален: кто-то обращался к соотношению ГПК РФ, АПК РФ и проекта КАС, иные - к соотношению КАС и Конституции РФ, анализировались отдельные нормы проекта, выяснялись через обращение к Пояснительной записке мотивы принятия проекта и т.д. Однако результатом таких разных путей оценки качества проекта был совпадающий вывод о его дефектности. Причем солидарным явился не только этот вывод, но и мысль о ненужности КАС как такового в системе нормативных правовых актов, направленных на защиту прав и интересов при регулировании публично-правовых отношений. А потому речь не должна идти о доработке проекта КАС. Единственно верным решением будет отказ от принятия этого кодекса.

Е.Г. Стрельцова,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского

процесса Московского государственного юридического

университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА)

Д.А. Туманов,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского

процесса Московского государственного юридического

университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА)

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 12, декабрь 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Статья написана в рамках реализации НИР "Административное судопроизводство" Программы стратегического развития МГЮУ им. О.Е. Кутафина (2013 г.).

*(2) Замечания кафедры были направлены в профильные комитеты Государственной Думы РФ.

*(3) Проценты рассчитаны исходя из данных судебной статистики, размещенных на официальном сайте судебного Департамента Верховного Суда РФ: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (последнее посещение - 10 марта 2013 г.).

*(4) Российская газета. 2002. 5 июня.