Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 июля 2012 г. Дело "Юдина (Yudina) против Российской Федерации" (жалоба N 52327/08) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Юдина (Yudina)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 52327/08)

Постановление Суда

Страсбург, 10 июля 2012 г.

По делу "Юдина против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 19 июля* (* Так в оригинале. По-видимому, допущена опечатка. Обычно постановление выносится за три недели до его оглашения (прим. переводчика).) 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 52327/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Ириной Клавдиевной Юдиной (далее - заявительница) 17 июня 2008 г.

2. Интересы заявительницы представляли Е. Бурмицкая и О. Койнова, адвокаты, практикующие в Новокузнецке (Россия), и У. Боуринг, П. Лич и Дж. Эванс, адвокаты, практикующие в Лондоне (Соединенное Королевство). Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, что подверглась жестокому обращению со стороны сотрудников правоохранительных органов и что последующее расследование не было эффективным.

4. 9 февраля 2010 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1967 году и проживает в поселке Егултыс Кемеровской области.

A. Применение силы против заявительницы 26 декабря 1998 г.

1. Версия событий, установленная в ходе официального расследования

6. 18 декабря 1998 г. Киселевский городской отдел внутренних дел возбудил уголовное дело в связи с грабежом и кражей автомобиля. Согласно нераскрытому источнику похищенный автомобиль хранился в гараже, принадлежащем мужу заявительницы.

7. 26 декабря 1998 г. шесть сотрудников милиции: В., Р., Сн., Ст. , Бл. и Бк., - прибыли к дому заявительницы на трех автомобилях для проверки сведений, полученных от источника. В. постучал в дверь и открыл ее самостоятельно. В доме он увидел заявительницу и ее 11-летнюю дочь. Он предъявил свое удостоверение заявительнице, и сотрудники милиции вошли в дом. Они увидели кобуру от пистолета на крючке в прихожей и задали заявительнице вопросы о ней и том, где находится ее муж. Заявительница накричала на них и потребовала, чтобы они ушли. Она вышла вместе с ними на улицу и приказала дочери закрыть входную дверь. Заявительница угрожала спустить собак на сотрудников милиции. С целью нейтрализовать заявительницу и лишить ее возможности воспрепятствовать осмотру двора В. схватил ее за руки и посадил в одну из милицейских машин. Заявительница вышла из машины и пнула в пах Р., который пытался остановить ее. В этот момент она поскользнулась и упала. Заявительница укусила за пальцы Р., который освободил свою руку и с помощью Ст. надел на заявительницу наручники и посадил ее обратно в машину.

8. Тем временем Сн. направился к бане, которая находилась во дворе дома. Муж заявительницы был там. Когда Сн. объяснил цель своего визита, он впустил их в помещение. Р. привел заявительницу и снял с нее наручники. Муж заявительницы показал им свой пистолет и соответствующие документы. Они также заглянули в гараж. Похищенного автомобиля там не было, и сотрудники милиции удалились.

2. Версия событий заявительницы

9. 26 декабря 1998 г. заявительница и ее 11-летняя дочь находились в доме. Ее муж и десятилетний сын находились в бане во дворе дома. В 18.00 семеро мужчин вторглись в дом. Первый сразу ударил ее в лицо, как он выразился, "чтобы привести ее в чувство". Она потребовала предъявить ордер на обыск и присутствия понятых: тот же человек ударил ее еще раз. Заявительница требовала, чтобы мужчины покинули дом. Они сказали, что не уйдут, пока не перевернут все вверх дном. Заявительница выбежала из дома, чтобы позвать соседей. Мужчины выбежали вслед за ней. Заявительница приказала дочери закрыть дверь, что та и сделала. Мужчины попытались сломать дверь. Затем один из них предложил вместо этого разбить окно. Они спросили, где находится ее муж. Она ответила им, что он в бане. Мужчины, по-видимому, были удивлены. Они думали, что он должен был находиться в тюрьме. Заявительница звала на помощь. Она добежала до ворот, но мужчины сбили ее с ног, толкнули лицом в снег и стали пинать ее ногами. Один из них пытался заткнуть ей рот перчаткой. Кто-то потянул ее за волосы и потащил к машине. Они надели на нее наручники, били ее головой о машину. Один из них схватил заявительницу за шею и сжал ее. Они избили ее и разорвали ей рот. Затем они втолкнули заявительницу в машину. Один мужчина остался в машине для ее охраны, а остальные ушли обратно в дом.

3. Состояние заявительницы

10. 26 декабря 1998 г. заявительница была помещена в больницу. Согласно больничной медицинской карте заявительницы ей были поставлены диагнозы: "ушиб левой почки, закрытая травма живота, ушиб передней брюшной стенки, ушиб поясничного отдела позвоночника и сотрясение мозга". У нее также имелся синяк около нижней губы.

11. 13 января 1999 г. заявительница прошла судебно-медицинскую экспертизу, проведенную местными экспертами. Эксперты не подтвердили диагнозы, указанные в медицинской карте заявительницы, кроме ушиба почек и синяка возле нижней губы, которые были классифицированы как "незначительный вред здоровью". Они также отметили, что травмы могли быть причинены ударами тупым предметом незадолго до госпитализации заявительницы.

12. 17 марта 1999 г. заявительница прошла вторую медицинскую экспертизу, которая по существу повторила выводы экспертов от 13 января 1999 г. В дополнение эксперты указали, что ушиб почки мог быть вызван ударом тупым орудием или столкновением с тупым предметом или при падении на плоскую поверхность.

13. 12 мая 2000 г. областная судебно-медицинская экспертиза предоставила свое заключение. Эксперты по существу подтвердили результаты предыдущих обследований и признали, что заявительница получила сотрясение мозга, которое могло быть вызвано падением. Что касается происхождения ушиба почки и травмы нижней губы, эксперты исключили возможность того, что они были вызваны падением на пол или на землю.

14. 7 октября 2000 г. медико-социальная экспертная комиссия установила, что в связи с черепно-мозговой травмой заявительницы, полученной в декабре 1998 года, ей должна быть присвоена вторая группа инвалидности.

15. 20 декабря 2000 г. заявительница прошла еще одну судебно-медицинскую экспертизу в судебно-медицинском учреждении Алтайского края. Судебно-экспертная комиссия отметила следующее:

"На основании... медицинских документов судебно-медицинская экспертиза заключила, что у [заявительницы] имелись следующие телесные повреждения:

1.1. Подкапсульный разрыв левой почки. Эта травма была вызвана тупым ударом (нанесенным, возможно, сапогом или кулаком). Эта травма не могла быть вызвана падением заявительницы на ровную поверхность или выпуклый объект. Травма, угрожающая жизни, должна быть квалифицирована как причинившая тяжкий вред здоровью заявительницы...

1.2. Травмы нижней губы и левого угла рта, сопровождаемые отеком мягких тканей губ, могли быть вызваны одним (или двумя) тупыми ударами, нанесенными по области нижней губы [заявительницы], возможно, кулаком. Эти телесные повреждения не могли быть вызваны падением и не причинили вред здоровью [заявительницы]...".

16. Что касается доводов заявительницы о том, что она получила несколько ударов по телу, голове или ногам, эксперты не усмотрели никаких медицинских доказательств, которые бы это подтвердили.

17. Врач Б. дал отдельное заключение по результатам экспертизы заявительницы. Принимая во внимание медицинские документы заявительницы и показания свидетелей, он полагал, что заявительница могла получить травмы, в том числе ушиб нижней губы, черепно-мозговую травму, разрыв левой почки и синяки на руках и ногах, в результате побоев, которым она предположительно подверглась.

B. Последующее расследование

1. Первоначальное разбирательство

18. 26 декабря 1998 г. больница, в которой находилась заявительница, сообщила о травмах заявительницы в местный отдел милиции.

19. 27 декабря 1998 г. водитель Ф., работающий в дорожной милиции, предоставил рапорт своему начальству. Он указал, что находился за рулем одного из трех автомобилей, которые прибыли накануне к дому заявительницы. Шестеро сотрудников милиции вошли в дом. Минут через 20 они вывели женщину. Она была в наручниках, и ее лицо было в крови. Они посадили ее в машину. Заявительница оставалась в машине в течение 20-25 минут. Затем сотрудники милиции отвели ее обратно в дом.

20. 30 декабря 1998 г. заявительница подала жалобу на жестокость милиции в Киселевский отдел внутренних дел.

21. 6 января 1999 г. Прокопьевская городская прокуратура возбудила уголовное расследование в отношении утверждений заявительницы. Оно было прекращено в связи с отсутствием состава преступления 5 апреля 1999 г.

22. 13 августа 1999 г. заместитель областного прокурора отменил постановление от 5 апреля 1999 г. и обязал провести дополнительное расследование, которое завершилось 9 июня 2000 г.

23. В рамках расследования прокурор допросил предполагаемых виновных, которые отрицали утверждения заявительницы. Они предоставили следующую версию событий 26 декабря 1998 г.:

"[Сотрудники милиции] отрицали, что избили [заявительницу]. Они пояснили, что их задача заключалась в установлении того, хранит ли [муж заявительницы] украденный автомобиль [у себя дома]. Они вошли в дом, представились заявительнице и предъявили ей свои удостоверения. Они спросили ее о кобуре от пистолета, которую увидели у нее в доме. Заявительница предложила им уйти. Она кричала, не отвечая на их вопросы. Они вышли. Для того чтобы успокоить заявительницу, которая хотела спустить на них собак, сотрудник милиции В. схватил ее и посадил в милицейскую машину. Заявительница оттолкнула его и начала кричать. Они посадили ее на заднее сиденье машины и оставили там. Сотрудники милиции Р. и С. остались в машине, а остальные вернулись в дом и увидели мужа и сына заявительницы. Заявительница открыла дверцу машины, чтобы убежать. Р. пытался остановить ее, но она ударила его ногой в пах. Она поскользнулась и ударилась при падении спиной о машину. Р. пытался помочь ей подняться, но она укусила его за палец. При попытке вытащить палец изо рта заявительницы Р. мог нанести ей синяк на нижнюю губу. Никто из них не наносил ударов заявительнице. Она продолжала сопротивляться, и Р. и С. пришлось надеть на нее наручники. Затем они посадили ее обратно в машину. Р. пошел в дом, чтобы смазать место укуса йодом. Муж заявительницы попросил сотрудников милиции привести ее в дом, что они и сделали. Они обыскали комнату, где муж заявительницы держал оружие, и гараж, а затем ушли".

24. Заявительница была несколько раз допрошена прокурором. Она также повторила свои обвинения в присутствии обвиняемых. Однако прокурор отметил, что ее версия событий была противоречивой, что касается количества ударов, которые были ей нанесены, и численности предполагаемых преступников. Каждый раз, когда ее допрашивали, она называла разные цифры. Сначала заявительница не опознала сотрудника милиции М. как одного из преступников. Позже она изменила свое решение. Прокурор сделал вывод, что показания заявительницы недостоверны.

25. Муж заявительницы во время допроса в ходе расследования подтвердил показания заявительницы. Он утверждал, что два сотрудника милиции были трезвыми, а остальные, как ему показалось, были пьяны. Его дочь сказала ему, что сотрудники милиции избивали заявительницу в ее присутствии. Дочь утверждала, что, когда сотрудники милиции привели заявительницу в дом, ее лицо было в крови, она была в наручниках, и ее руки были в синяках. После того, как сотрудники милиции уехали, он и Без., брат заявительницы, отвезли ее в больницу.

26. Прокурор решил не допрашивать дочь заявительницы, которая не могла опознать преступников.

27. K., один из соседей заявительницы, утверждал, что 26 декабря 1998 г. слышал на улице крик женщины. Он вышел и увидел три машины около дома заявительницы. Он также видел женщину, лежавшую на земле, и трех мужчин, пинавших ее. К. не смог опознать предполагаемых преступников.

28. Соседка Л. рассказала, что Без., брат заявительницы, просил ее зайти в дом заявительницы после инцидента. Л. не видела заявительницу. Как ей показалось, сотрудники милиции были пьяными.

29. Соседи M. и С. сообщили, что видели несколько человек, избивающих кого-то. Они не смогли предоставить более подробной информации о преступниках или потерпевшей.

30. B., родственница заявительницы, сказала, что посещала заявительницу в больнице 4 января 1999 г. Ноги, руки и спина заявительницы были в синяках, а кожа на ее челюсти была желтоватой.

31. На основании собранных доказательств прокурор заключил, что утверждения заявительницы необоснованны, и 9 июня 2000 г. прекратил разбирательство за отсутствием состава преступления.

2. Последующие события

32. 26 июня 2000 г. постановление от 9 июня 2000 г. было отменено, и дело было возвращено на дополнительное расследование.

33. С 25 августа 2000 г. по 7 августа 2002 г. прокуратура прекращала расследование шесть раз в связи с отсутствием состава преступления. Каждый раз по жалобе заявительницы вышестоящий прокурор или суд обязывали провести дополнительное расследование. Соответствующие окончательные решения были приняты 20 февраля, 4 мая, 5 июня и 1 августа 2001 г., 4 марта и 7 августа 2002 г.

34. 23 сентября 2002 г. городская прокуратура прекратила расследование.

35. В неуказанную дату Генеральная прокуратура Российской Федерации пересмотрела дело заявительницы по ее ходатайству. Она отметила, что "расследование было проведено с низким уровнем профессионализма и без надлежащего надзора со стороны руководства".

36. 16 июня 2003 г. заместитель областного прокурора отменил постановление от 23 сентября 2002 г. Он указал, что сотрудники милиции, которые вторглись в дом заявительницы 26 декабря 1998 г., провели обыск в отсутствие санкции.

37. 23 июля 2003 г. следователь Прокопьевского городского отдела внутренних дел прекратил расследование. Он отметил, что сотрудники милиции действовали в строгом соответствии с законом и не били заявительницу. Заявительница обжаловала решение в суде.

38. 22 декабря 2005 г. Рудничный районный суд Прокопьевска отменил решение от 23 июля 2003 г. Суд указал, что с 1999 по 2003 г. производство по делу прекращалось и возобновлялось десять раз. Суд выслушал ряд свидетелей, кратко изложив их показания следующим образом:

"Свидетель Ф. подтвердил в суде, что... назначался в качестве водителя сопровождать сотрудника милиции Р. в поселок Егултыс два раза - 23 и 26 декабря 1998 г. ...Он вспомнил, что 26 декабря 1998 г. в его машину сажали женщину. Она была избита и просила, чтобы с нее сняли наручники. Эта женщина не пыталась бежать. Она не падала и не ударялась о машину до того, как ее посадили внутрь.

Свидетель Р. подтвердил в суде, что 26 декабря 1998 г. несколько сотрудников милиции и он проводили проверку в поселке Егултыс... У него были нормальные рабочие отношения с водителем Ф. Они проводили проверку дома [заявительницы]. Наблюдая за поведением [заявительницы], они поняли, что "что-то не в порядке", и начали с ней работать. Он сказал, что они не имели права проводить обыск. Тем не менее не пригласили понятых. Когда они вывели [заявительницу] из дома, она набросилась на них, затем упала, ударившись о машину. Он посадил ее в машину, чтобы она не замерзла, поскольку на улице было очень холодно.

Р. не смог объяснить... почему на [заявительницу] надели наручники и посадили в милицейский автомобиль и почему они не доставили ее в отдел милиции во исполнение требования следователя О. для выявления предполагаемых виновников кражи автомобиля...

Свидетель Без. подтвердил в суде, что 26 декабря 1998 г. он ремонтировал автомобиль в гараже [заявительницы]. Его племянница сообщила ему, что [какие-то люди] избивают ее мать. Он видел несколько автомобилей во дворе около дома и группу мужчин, которые разбрасывали вещи в доме. Он попросил предъявить их удостоверения. Они отказались. Затем Без. спросил, почему его сестра избита и на нее надеты наручники. Они начали "оказывать давление" на него и сказали, что могут забрать его сестру на дорогу и заставить ее выпить литр водки. Когда он позвал на помощь соседей, сотрудники милиции уехали".

Что касается требования следователя О. о проверке данных в отношении похищенного автомобиля, суд отметил, что в соответствующем требовании не указывалось, что похищенный автомобиль находится у мужа заявительницы. Наконец, суд обязал органы следствия устранить недостатки расследования. Прокурор обжаловал это решение.

39. 14 марта 2006 г. областной суд оставил решение от 22 декабря 2005 г. без изменения.

40. 17 мая 2006 г. Прокопьевская городская прокуратура прекратила разбирательство. Постановление было вынесено на основе показаний заявительницы, ее родственников и соседей, сотрудников милиции и медицинских заключений за период 1998 - 2001 годов.

41. 14 ноября 2006 г. районный суд отменил постановление от 17 мая 2006 г. Суд согласился с доводом заявительницы о том, что прокуратура не исполнила указаний своего начальства о проведении дополнительного расследования. В частности, суд отметил, что следователи не допросили одного из водителей милицейских автомобилей, не оценили серьезность травм заявительницы и не определили, было ли применение силы против нее правомерным. 6 марта 2007 г. областной суд оставил решение от 14 ноября 2006 г. без изменения.

42. 7 мая 2007 г. Прокопьевская городская прокуратура прекратила расследование.

43. 19 февраля 2008 г. районный суд отменил постановление от 7 мая 2007 г., отметив, что расследование было неполным. 8 апреля 2008 г. областной суд оставил решение от 19 февраля 2008 г. без изменения.

44. 16 июня 2008 г. следователь Прокопьевского отдела внутренних дел прекратил расследование. 8 июля 2008 г. Кемеровская областная прокуратура отменила постановление от 16 июня 2008 г.

45. 10 октября 2008 г. Кемеровская областная прокуратура прекратила расследование.

46. Как утверждают власти Российской Федерации, Генеральная прокуратура Российской Федерации проверила материалы расследования и нашла постановление от 10 октября 2008 г. незаконным, отметив, что органы следствия не исполнили полностью решение суда от 19 февраля 2008 г. В частности, органы следствия не устранили противоречий в заключениях судебно-медицинской экспертизы с целью разрешения вопроса о правдивости показаний заявительницы, ее дочери и сотрудников милиции. Власти Российской Федерации не предоставили копию этого решения.

47. 29 апреля 2010 г. материалы дела были возвращены в областную прокуратуру для дополнительного расследования. Разбирательство до сих пор продолжается.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

48. На основании статей 3 и 13 Конвенции заявительница жаловалась на то, что она подверглась жестокому обращению со стороны милиции и что последующее расследование было неэффективным. Европейский Суд полагает, что настоящий вопрос должен быть рассмотрен с точки зрения статьи 3 Конвенции, которая устанавливает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

49. Власти Российской Федерации оспаривали данный довод. Они утверждали, что с учетом продолжающегося расследования этого вопроса они еще не имели возможности установить правдивость утверждений заявительницы о жестокости со стороны сотрудников милиции.

50. Заявительница поддержала свою жалобу. Она утверждала, что ее версия о жестокости со стороны сотрудников милиции подкреплялась множеством свидетельских показаний и судебно-медицинской экспертизой и что власти были обязаны провести эффективное расследование. В связи с длительностью расследования ее дела в течение более чем десять лет расследование не может считаться эффективным. Кроме того, виновные не могут быть привлечены к ответственности в связи с истечением срока давности.

A. Приемлемость жалобы

51. Насколько возражение властей Российской Федерации может быть понято таким образом, что жалоба заявительницы преждевременна с учетом продолжения расследования на национальном уровне, Европейский Суд полагает, что данный вопрос тесно связан с вопросом об эффективности расследования утверждений заявительницы. Однако этот вопрос относится к существу жалобы заявительницы на нарушение статьи 3 Конвенции. Европейский Суд, соответственно, находит необходимым отложить его до рассмотрения существа жалобы.

52. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Эффективность расследования

(a) Общие принципы

53. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выдвигает доказуемое утверждение о том, что оно подверглось со стороны представителей государства обращению, противоречащему статье 3 Конвенции, это положение во взаимосвязи с общей обязанностью государств-участников, установленной статьей 1 Конвенции, "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции", косвенно требует проведения эффективного официального расследования (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), §§ 102-103, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII).

54. Обязательство расследовать это "не обязательство получить результат, а обязательство принять меры": не каждое расследование обязательно должно быть успешным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем, однако оно должно в принципе вести к выяснению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II, и Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кая против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III).

55. Расследование по серьезным жалобам на жестокое обращение должно быть тщательным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что на самом деле произошло, и не должны со ссылкой на поспешные или необоснованные выводы прекращать расследование либо принимать какие-либо решения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", §§ 103 и последующие). Они должны принимать все доступные и разумные меры, чтобы обеспечить доказательства по делу, в том числе показания очевидцев и заключения судебно-медицинской экспертизы (см. с необходимыми изменениями Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 106, ECHR 2000-VII, Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, ECHR 1999-IV, §§ 104 и последующие, и Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2000 г. по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey), жалоба N 22676/93, § 89). Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы установить причины травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта.

56. Кроме того, расследование должно быть безотлагательным. В делах, затрагивающих статьи 2 и 3 Конвенции, в которых ставится вопрос об эффективности официального расследования, Европейский Суд часто оценивал оперативность реакции властей на жалобы в период, относящийся к обстоятельствам дела (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 133 и последующие, ECHR 2000-IV). Учитывалось начало расследования, задержки в получении показаний (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 89, ECHR 2000-VI, и Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "Текин против Турция" (Tekin v. Turkey), Reports 1998-IV, § 67) и продолжительность первоначального расследования (см. Постановление Европейского Суда от 18 октября 2001 г. по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy), жалоба N 31143/96, § 37).

(b) Применение вышеуказанных принципов в настоящем деле

57. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд находит, что заявительница выступила с доказуемой жалобой о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции и что власти были обязаны провести эффективное расследование ее жалобы. Власти были уведомлены о травмах заявительницы больницей, где она проходила лечение, в тот же день, в который, по ее утверждению, они ей были причинены, то есть 26 декабря 1998 г. (см. § 18 настоящего Постановления). Затем, четыре дня спустя, заявительница сама подала соответствующую жалобу. Медицинское обследование, проведенное в больнице, подтвердило версию заявительницы о жестоком обращении.

58. Европейский Суд также отмечает, что власти возбудили и провели расследование утверждений заявительницы о жестоком обращении. Однако он не уверен, что расследование было достаточно тщательным и оперативным, чтобы отвечать требованиям статьи 3 Конвенции.

59. Вопросы, которые следовало решить властям, имели определенную сложность и требовали времени со стороны органов власти для оценки правдивости обвинений заявительницы. Они допросили предполагаемых виновных и множество свидетелей, собрали и рассмотрели результаты судебно-медицинских экспертиз и обязаны были устранить противоречия в собранных доказательствах. Однако Европейский Суд не убежден в том, что одна лишь сложность дела может объяснить тот факт, что расследование длится около 13 лет и до сих пор не закончено.

60. В этой связи Европейский Суд отмечает, что после возбуждения уголовного дела органы прокуратуры прекращали расследование 14 раз. Каждый раз заявительница обжаловала решения, и надзирающий прокурор или суд отменяли соответствующее постановление и возобновляли расследование, отмечая неполное установление следствием обстоятельств дела. Европейский Суд полагает, что направления дела на пересмотр демонстрируют серьезные дефекты уголовного расследования, которые непоправимо затягивают разбирательство, лишая заявительницу эффективного расследования ее утверждений о жестоком обращении.

61. Наконец, поскольку власти Российской Федерации полагают, что жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции является преждевременной, Европейский Суд признает, что расследование все еще продолжается, но с учетом его длительности и серьезности рассматриваемого вопроса Европейский Суд не находит, что заявительница обязана ждать завершения расследования до обращения в Европейский Суд, так как окончание этого разбирательства в любом случае не устранит общей просрочки (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова и Илиев против Болгарии" (Angelova and Iliev v. Bulgaria), жалоба N 55523/00, § 103, ECHR 2007-IX).

62. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации и заключает, что власти не провели эффективного уголовного расследования утверждений заявительницы о жестоком обращении. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

2. Предполагаемое жестокое обращение

(a) Общие принципы

63. Европейский Суд неоднократно указывал, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Даже при наиболее сложных обстоятельствах, таких как борьба против терроризма и организованной преступности, она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения жертвы (см. в числе многих примеров упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), § 119, и Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 95, ECHR 1999-V).

64. Европейский Суд принимает во внимание, что при урегулировании ситуации, поддержании порядка, предотвращении правонарушения, задержании предполагаемых преступников и защите себя и других лиц сотрудники милиции вправе применять надлежащие средства, включая силу. Однако сила может применяться, только если это неизбежно, и она не должна быть избыточной. Использование физической силы, которое не является абсолютно необходимым вследствие поведения самого лица, умаляет человеческое достоинство и в принципе представляет собой вмешательство в право, гарантированное статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2010 г. по делу "Кузьменко против Российской Федерации" (Kuzmenko v. Russia), жалоба N 18541/04, § 41* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2011.)).

65. Европейский Суд напоминает, что жалобы на жестокое обращение должны подкрепляться достаточными доказательствами. При оценке доказательств Европейский Суд, как правило, применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25). В то же время доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных не опровергнутых фактических презумпций. Кроме того, степень обоснованности, необходимой для конкретного вывода, и в этой связи распределение бремени доказывания неразрывно связаны со спецификой фактов, природой утверждений и рассматриваемым правом, установленным Конвенцией (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы N N 43577/98 и 43579/98, § 147, ECHR 2005-VII, Постановление Большой Палаты по делу "Илашку и другие против Молдавии и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), жалоба N 48787/99, § 26, ECHR 2004-VII* (* Опубликовано в сборнике "Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация" N I/2004.), и Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), § 168, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

66. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд указывает, что медицинские документы, предоставленные заявительницей и не оспоренные властями Российской Федерации, убедительно показывают, что 26 декабря 1998 г., в день ссоры заявительницы и сотрудников милиции, она получила множество травм, в том числе разрыв левой почечной капсулы, сотрясение мозга и множественные ушибы.

67. Европейский Суд также отмечает, что заявительница предоставила подробное и последовательное описание жестокого обращения, которому она предположительно подверглась со стороны сотрудников милиции. Она указала место, время и продолжительность обращения. Ее утверждения в отношении жестокого обращения были достаточно серьезными, чтобы власти возбудили уголовное дело. Европейский Суд также подчеркивает, что на разных этапах разбирательства в Европейском Суде власти Российской Федерации не пытались оспорить или опровергнуть доводы заявительницы. Они лишь утверждали, что с учетом продолжения расследования на национальном уровне невозможно определить, была ли она подвергнута обращению, несовместимому со статьей 3 Конвенции.

68. При таких обстоятельствах, с учетом ранее сделанных Европейским Судом выводов в отношении того, что национальное расследование утверждений заявительницы не отвечало стандартам, совместимым со статьей 3 Конвенции, Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации не опровергли презумпцию их ответственности за травмы, причиненные заявительнице под контролем представителей государства. Таким образом, Европейский Суд находит установленным в соответствии со стандартом доказывания, требуемым в конвенционном разбирательстве, что заявительница получила травмы в ходе столкновения с сотрудниками милиции. Следовательно, на власти Российской Федерации возлагается бремя представления удовлетворительных и убедительных доводов о том, что применение силы не являлось избыточным (см. для сравнения с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, § 72, ECHR 2000-XII).

69. Европейский Суд отмечает, что заявительница не подозревалась в совершении преступлений и не подлежала задержанию в ходе случайной операции, что могло привести к неожиданным изменениям, на которые милиция, возможно, была призвана реагировать без предварительной подготовки. Документы, предоставленные Европейскому Суду, указывают, что милиция планировала провести обыск домовладения заявительницы заранее и имела достаточно времени, чтобы оценить возможные риски и принять все необходимые меры для выполнения операции. Были задействованы шестеро или семеро сотрудников милиции, и они были способны прекратить предполагаемое буйное поведение заявительницы, если таковое имело место.

70. Кроме того, Европейский Суд полагает, что, даже если предположить, что заявительница не была спокойна и отказалась выполнять требования сотрудников милиции, на национальном уровне и в Европейском Суде не предоставлено доказательств того, что заявительница была особо опасна или имела оружие. Не было предоставлено доказательств в отношении причинения вреда сотрудникам милиции. Даже согласившись с тем, что сотрудникам милиции могло потребоваться применение физической силы, чтобы предотвратить вмешательство заявительницы в обыск, который они должны были провести, очевидно, что избиение, которому подвергли заявительницу сотрудники милиции, не привело к необходимому результату, то есть упрощению обыска. По мнению Европейского Суда, оно представляло собой форму репрессии или телесного наказания (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 12 апреля 2007 г. по делу "Дзвонковский против Польши" (Dzwonkowski v. Poland), жалоба N 46702/99, § 55, и Постановление Европейского Суда от 15 мая 2008 г. по делу "Дедовский и другие против Российской Федерации" (Dedovskiy and Others v. Russia), жалоба N 7178/03, § 83* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2009.)). Соответственно, Европейский Суд заключает, что сила, примененная сотрудниками милиции против заявительницы, являлась чрезмерной и неоправданной.

71. Европейский Суд также напоминает, что жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", § 94). Европейский Суд полагает, что количество и расположение нанесенных заявительнице травм указывают на то, что избиение, которому сотрудники милиции подвергли ее, по своей природе было достаточно серьезным, чтобы отнести его к бесчеловечному обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

72. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материальном аспекте.

II. Применение статьи 41 Конвенции

73. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

74. Заявительница требовала компенсацию за причинение морального вреда в размере, который Европейский Суд сочтет "разумным и соответствующим уровню боли и страдания", которые она испытала.

75. Власти Российской Федерации полагали, что, учитывая то, что права заявительницы, предусмотренные Конвенцией, не были нарушены, ее требование о возмещении ущерба должно быть отклонено. В качестве альтернативы они высказали мнение о том, что установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

76. Европейский Суд отмечает, что он установил в настоящем деле ряд серьезных нарушений. Заявительница стала жертвой жестокости со стороны сотрудников милиции. Последовавшее за этим расследование ее утверждений было неэффективным. При таких обстоятельствах Европейский Суд считает, что страдания и мучения заявительницы не могут быть компенсированы одним лишь установлением факта нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявительнице 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

77. Заявительница требовала (1) 600 фунтов стерлингов за работу в течение четырех часов Боуринга, который рассмотрел документы по делу и предоставил замечания по проекту ответа на объяснения властей Российской Федерации, (2) 108 фунтов стерлингов за работу, проведенную администратором Европейского центра защиты прав человека, выполнившим некоторые переводы документов и составившим перечень документов, (3) 75 фунтов стерлингов за почтовые расходы, расходы на телефон/факс и фотокопирование, понесенные Европейским центром защиты прав человека, и (4) 798 фунтов стерлингов и 1 пенс за услуги перевода. Она предоставила счета в отношении работы, выполненной Боурингом, и счета от переводчиков. Других копий соответствующих документов предоставлено не было.

78. Власти Российской Федерации не комментировали эти требования.

79. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом предоставленных ему документов и вышеизложенных критериев Европейский Суд находит разумным присудить 720 евро в счет возмещения оплаты работы, выполненной Боурингом, и 960 евро для возмещения расходов на перевод, что составляет в общей сложности 1 680 евро.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

80. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отложил до рассмотрения существа жалобы предварительное возражение властей Российской Федерации, что касается исчерпания внутренних средств правовой защиты, и отклонил его;

2) признал жалобу приемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с тем, что власти не провели эффективного расследования утверждений заявительницы в отношении жестокого обращения;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с тем, что заявительница подверглась бесчеловечному обращению со стороны сотрудников милиции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы:

(i) 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой;

(ii) 1 680 евро (одну тысячу шестьсот восемьдесят евро) в качестве возмещения расходов на перевод* (* Как видно из вышеизложенного, эта сумма также включает гонорар иностранного адвоката Боуринга (прим. переводчика).), которые должны быть перечислены на банковский счет Европейского центра защиты прав человека в Соединенном Королевстве, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 июля 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда