Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 мая 2016 г. Дело "Садретдинов (Sadretdinov) против Российской Федерации" (Жалоба N 17564/06) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Садретдинов (Sadretdinov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 17564/06)

Постановление Суда

Страсбург, 24 мая 2016 г.

По делу "Садретдинов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Хелены Келлер,

Йоханнеса Сильвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарда,

Пастора Виланова, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассматривая дело в закрытом заседании 3 мая 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 17564/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Фаилем Хусейновичем Садретдиновым (далее - заявитель) 20 апреля 2006 г.

2. Интересы заявителя представляли И. Яворский и Е. Липцер, адвокаты, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что условия его содержания под стражей были ужасными, что, находясь под стражей, он не получал надлежащей медицинской помощи, что длительность срока его содержания под стражей не была обоснованной, а также что две его кассационной жалобы на постановления о заключении под стражу не были рассмотрены.

4. 30 апреля 2010 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1969 году и до своего задержания проживал в г. Москве, где работал нотариусом.

А. Дело об убийстве

6. 22 ноября 2003 г. прокурор Хамовнического района г. Москвы возбудил уголовное дело по факту покушения на убийство гражданина П. Сотрудники органов внутренних дел допросили заявителя. Через два месяца дело было прекращено в связи с установлением отсутствия actus reus* (* Actus reus (лат.) - состав преступления (примеч. переводчика).).

7. 15 апреля 2005 г. производство по уголовному делу было возобновлено и его объединили с уголовным делом, возбужденным в связи с убийствами Пола Хлебникова, редактора русской версии журнала "Форбс" (Forbes), и Яна Сергунина, бывшего заместителя премьер-министра Правительства Чеченской Республики. Всего две недели отделяли эти два убийства, которые, как полагали, были связаны между собой с учетом того факта, что П. Хлебников контактировал с Я. Сергуниным незадолго до своей гибели.

1. Задержание и помещение под стражу

8. 24 мая 2005 г. заявитель был задержан по подозрению в организации вышеуказанных убийств. Через два дня Басманный районный суд г. Москвы, принимая во внимание тяжесть обвинений и риск того, что заявитель может скрыться, совершить повторные противоправные действия или оказать давление на свидетелей, санкционировал его заключение под стражу на время проведения расследования.

9. 21 июля 2005 г. Басманный районный суд г. Москвы продлил срок содержания заявителя под стражей до 9 октября 2005 г., ссылаясь на тяжесть обвинения и особую сложность дела, и, изучив состояние здоровья заявителя, суд не счел его достаточно тяжелым, чтобы являться основанием для освобождения заявителя из-под стражи. Басманный районный суд г. Москвы постановил, что другие меры пресечения не могли быть применены, поскольку обстоятельства, которые послужили основанием для задержания заявителя, не изменились.

10. Досудебное следствие было завершено 31 августа 2005 г., а через неделю заявитель и его адвокаты приступили к ознакомлению с материалами 37-томного дела.

11. В сентябре 2005 года следователь обратился в Басманный районный суд г. Москвы с ходатайством о дальнейшем продлении срока содержания заявителя под стражей, в частности, в связи с тем, что сторона защиты еще не закончила изучение материалов дела.

12. 27 сентября 2005 г. Басманный районный суд г. Москвы продлил срок содержания заявителя под стражей до 9 декабря 2005 г., отметив, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (примеч. переводчика).), что заявитель изучил только три тома, а его адвокаты - девять томов, и что в связи с этим им необходимо дополнительное время. Басманный районный суд г. Москвы также привел свое предыдущее обоснование, сославшись на тяжесть предъявленного заявителю обвинения и его возможность препятствовать ходу расследования в случае освобождения. Кроме того, Басманный районный суд г. Москвы отметил, что личная ситуация заявителя и его семейное положение, а также состояние его здоровья не являлись причинами для отмены оснований продления срока содержания его под стражей.

13. После завершения ознакомления с материалами дела, 22 ноября 2005 г., дело заявителя было передано в Московский городской суд для рассмотрения по существу.

14. 1 декабря 2005 г. Московский городской суд назначил предварительное слушание и продлил срок содержания заявителя под стражей и его соучастников на неопределенный срок. При этом Московский городской суд просто сослался на отсутствие каких-либо изменений в обстоятельствах, которые первоначально служили основанием для заключения обвиняемых под стражу.

15. После предварительного слушания Московский городской суд санкционировал проведение суда присяжных, назначив первое судебное слушание на 29 декабря 2005 г., и еще раз продлил содержание под стражей всех подсудимых, в том числе заявителя, на неопределенный срок, в очередной раз сославшись на тяжесть обвинения.

16. В ходе судебного заседания от 15 февраля 2006 г. адвокат заявителя ходатайствовал перед Московским городским судом об освобождении заявителя, аргументируя это тем, что содержание заявителя под стражей до суда не было основано на достаточных и веских доводах и поэтому являлось нарушением пункта 3 статьи 5 Конвенции. Московский городской суд отказался освободить заявителя, так как имели место основания, которые приводились в предыдущих постановлениях о продлении срока содержания его под стражей.

17. Заявитель в кассационном порядке обжаловал постановление от 15 февраля 2006 г. На его кассационной жалобе стоит печать городского суда, которая указывает на то, что жалоба была подана 21 февраля 2006 г. Через 17 дней адвокат заявителя получил письмо от председательствующего судьи, в котором утверждалось, что кассационная жалоба не могла быть принята, поскольку процессуальное право Российской Федерации не предусматривает возможности обжалования промежуточных постановлений, вынесенных судом первой инстанции.

18. В ходе судебного заседания 4 апреля 2006 г. адвокаты заявителя вновь ходатайствовали перед Московским городским судом об освобождении заявителя, утверждая, что состояние его здоровья значительно ухудшилось. Тем не менее данный суд отклонил ходатайство, приведя ту же формулировку, что и в постановлении от 15 февраля 2006 г.

19. Адвокаты заявителя подали кассационную жалобу. Штамп, стоящий на кассационной жалобе, указывает на то, что она поступила в Московский городской суд 12 апреля 2006 г. Через пять дней суд вернул жалобу адвокатам, отметив, что постановление от 4 апреля 2006 г. не подлежит обжалованию.

20. Аналогичное ходатайство об освобождении из-под стражи было подано адвокатами заявителя 19 апреля 2006 г. Это ходатайство также было отклонено Московским городским судом, который постановил, что содержание заявителя под стражей было законно санкционировано 6 декабря 2005 г. и что отсутствовали какие-либо основания для изменения меры пресечения.

21. 6 мая 2006 г. Московский городской суд оправдал заявителя и его соучастников по всем пунктам обвинения и санкционировал их безотлагательное освобождение из-под стражи.

2. Условия содержания под стражей и транспортировки

22. После задержания заявитель был помещен в Следственный изолятор N ИЗ-77/5 в г. Москве* (* Так в тексте оригинала Постановления. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 5 Управления федеральной службы исполнения наказаний по г. Москве" (так называемое СИЗО "Водник") (примеч. редактора).) (далее также - следственный изолятор). Заявитель утверждал, что условия его содержания под стражей в период с 31 января по 7 февраля 2006 г. были ужасными. Следственный изолятор был переполнен, а камера была грязная и нуждалась в ремонте.

23. Заявитель также жаловался на условия его транспортировки в здание суда и обратно. В соответствии со справкой, выданной администрацией следственного изолятора 30 июля 2010 г., а также с графиком ежедневных перевозок заключенных, предоставленным властями Российской Федерации, в дни проведения судебных слушаний заявитель вставал в 6.00. Около 8.00 его сажали в автомобиль для перевозки заключенных и доставляли к зданию суда. Обратно в следственный изолятор он возвращался в 22.00. Принимая во внимание его позднее возвращение в следственный изолятор и последующий обыск, заявитель предположительно мог лечь спать только около полуночи.

24. 21 марта 2006 г. адвокат жаловался в конвойную службу на позднее возвращение заявителя в следственный изолятор. Жалоба была оставлена без ответа. Через шесть дней адвокат подал в Басманный районный суд г. Москвы ходатайство о непроведении судебных слушаний по средам с целью предоставить заявителю время отдохнуть. Суд согласился с тем, что, по крайней мере, один рабочий день в неделю должен оставаться свободным для заявителя, чтобы он мог восстановиться и подготовиться к предстоящим судебным слушаниям.

25. В период с 15 февраля по 6 мая 2006 г. заявитель принял участие в 36 судебных слушаниях, при этом слушания проводились не чаще четырех дней в неделю.

3. Медицинское обслуживание

26. В 1998 году заявитель получил черепно-мозговую травму, в 1999 году он находился на лечении в Городской клинической больнице имени С.П. Боткина, где у него диагностировали посттравматическую энцефалопатию головного мозга, сопровождавшуюся гипертензионно-гидроцефальным синдромом, нарушением движения спинномозговой жидкости, нарушением работы вестибулярного аппарата и симптоматической эпилепсией, характеризующейся частыми системными судорожными припадками. В следующем году ему присвоили вторую группу инвалидности.

27. Стороны предоставили различные описания проблем, связанных с состоянием здоровья заявителя, и лечения, предоставленного ему в следственном изоляторе.

(а) Версия властей Российской Федерации

28. По мнению властей Российской Федерации во время содержания под стражей у заявителя не было каких-либо особых проблем со здоровьем, за исключением случая, когда во время транспортировки в автомобиле для перевозки заключенных он внезапно потерял сознание. Заявитель также пытался покончить с собой. Власти Российской Федерации подчеркивали, что заявитель не страдал какими-либо эпилептическими припадками и регулярно проходил медицинский осмотр в следственном изоляторе.

29. Медицинские документы, предоставленные властями Российской Федерации, подтверждают, что при поступлении в Следственный изолятор N ИЗ-77/5 8 июня 2005 г. заявитель прошел тщательный медицинский осмотр, включающий анализы крови, рентгеновское обследование грудной клетки, а также консультацию с фельдшером изолятора. После беседы с заявителем медицинский сотрудник следственного изолятора отметил, что заявитель имел вторую группу инвалидности. Согласно записи в медицинской карте заявитель отрицал наличие у него эпилептических припадков. Была направлена рекомендация о запросе полной истории болезни заявителя.

30. В феврале 2006 года заявитель попытался совершить самоубийство, порезав себе запястье. Медицинский сотрудник следственного изолятора обеспечил лечение пореза.

31. Медицинский сотрудник следственного изолятора посещал заявителя несколько раз, в основном до и после транспортировки из здания суда, отмечая каждый раз, что заявитель был здоров.

32. 12 апреля 2006 г., после того, как заявитель потерял сознание, находясь в автомобиле для перевозки заключенных, врач следственного изолятора осмотрел его. Врач диагностировал у заявителя нейроциркуляторную дистонию и дал ему "Корвалол".

33. Во время второго этапа уголовного судопроизводства заявителя поместили в Следственный изолятор N ИЗ-77/1 в г. Москве, где ему была оказана медицинская помощь в связи с приступом эпилепсии.

(b) Версия заявителя

34. По словам заявителя, медицинские документы не отражали реального состояния его здоровья во время содержания под стражей. Его частые эпилептические припадки были проигнорированы администрацией изолятора.

35. 30 октября 2005 г. девять сокамерников заявителя подали жалобу на администрацию следственного изолятора, отметив плохое состояние здоровья заявителя, а также что они (сокамерники) не могли справиться с проблемами со здоровьем заявителя. По словам указанных лиц, содержавшихся под стражей, у заявителя отмечались частые эпилептические припадки. Однажды он упал с верхнего яруса нар, причинив телесные повреждения себе и сокамернику. В результате другого припадка он нечаянно вылил на себя горячую воду. Лица, содержавшиеся под стражей, также утверждали, что он часто разговаривал сам с собой или с воображаемым собеседником. Поскольку заключенные боялись, что их могли обвинить в причинении травм заявителю, они обратились в администрацию изолятора с просьбой оказать заявителю надлежащую медицинскую помощь, а в случае необходимости поместить его в медицинское учреждение.

36. Из справок, выданных бригадами "скорой помощи", вызванными к заявителю 14 октября 2005 г. и 30 марта 2006 г. в связи с его эпилептическими припадками, было указано, что фельдшеры обнаружили заявителя в состоянии после эпилептического припадка и оказали ему медикаментозную помощь.

37. Заявитель также утверждал, что администрация следственного изолятора не предоставила ему ни необходимую медицинскую помощь, ни медикаменты, необходимые для лечения эпилепсии или, по крайней мере, для того, чтобы уменьшить частоту приступов, о которых администрация изолятора была осведомлена. Некоторые медикаменты были ему переданы семьей или друзьями.

38. Адвокат заявителя допросил троих лиц, содержавшихся под стражей, которые находились в одной камере с заявителем с июня 2005 года по май 2006 года. Они активно настаивали на том, что администрации следственного изолятора, в том числе и врачу следственного изолятора, было известно о том, что заявитель страдал эпилепсией. Изначально заявителя определили на верхний ярус нар, но после рекомендации врача ему было разрешено перейти на нижний ярус, чтобы уменьшить риск получения травм во время эпилептических приступов. Лица, содержавшиеся под стражей вместе с заявителем, свидетельствовали о том, что они либо видели припадки заявителя, либо слышали о них. Они также подтвердили, что семья заявителя передавала ему передачи с медикаментами, которые он принимал под наблюдением врача следственного изолятора.

(с) Ходатайства о медицинском обследовании

39. 12 октября 2005 г. адвокат заявителя направил письмо в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с просьбой санкционировать проведение комплексной психологической и психиатрической экспертизы заявителя. Адвокат настаивал на том, что во время содержания под стражей здоровье заявителя значительно ухудшилось: у него участились судорожные припадки, заявитель начал страдать периодическими зрительными и слуховыми галлюцинациями, у него появились трудности с концентрацией внимания, начались проблемы с потерей памяти и так далее. Через два дня ходатайство было отклонено как необоснованное. Заявитель подал кассационную жалобу. 4 апреля 2006 г. Басманный районный суд г. Москвы отклонил данную жалобу, рассмотрев ее по существу.

40. В то же время, 24 октября 2005 г., в связи с ухудшением состояния здоровья заявителя его адвокат ходатайствовал перед администрацией следственного изолятора и Генеральной прокуратурой Российской Федерации о проведении комплексной медицинской экспертизы заявителя врачами Городской клинической больницы имени С.П. Боткина и экспертами Главного государственного центра судебно-медицинских и криминологических экспертиз. Начальник следственного изолятора ответил, что заявитель находится под наблюдением врача следственного изолятора и он получает всё необходимое амбулаторное лечение. Состояние его здоровья стабилизировалось и не требовало госпитализации в больницу. Кроме того, было отмечено, что проведение медицинского обследования лица, содержащегося под стражей, гражданскими медицинскими специалистами могло быть санкционировано только следственными органами. Согласно ответу Генеральной прокуратуры Российской Федерации отсутствовала какая-либо необходимость в санкционировании проведения медицинского обследования, поскольку не было подтверждений того, что состояние здоровья заявителя ухудшилось.

41. 31 марта 2006 г. адвокат заявителя безуспешно просил городской суд санкционировать проведение комплексного медицинского обследования заявителя.

B. Дело о мошенничестве

42. 6 мая 2006 г. следователь прокуратуры г. Москвы возбудил уголовное дело в отношении заявителя. Следственные органы утверждали, что в период с июня 2002 года по февраль 2003 года заявитель, действуя в своем официальном качестве нотариуса, вместе с двумя другими лицами подделал завещание и обманным путем завладел квартирой, принадлежавшей умершему.

43. 11 мая 2006 г. заявитель был задержан, и на следующий день Замоскворецкий районный суд г. Москвы санкционировал содержание заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения, и этот срок в дальнейшем неоднократно продлевался.

44. 31 января 2007 г. Преображенский районный суд г. Москвы признал заявителя виновным в мошенничестве при отягчающих обстоятельствах и приговорил его к девяти годам лишения свободы. 12 ноября 2007 г. Московский городской суд, действуя в качестве суда кассационной инстанции, оставил приговор без изменения, внеся изменения в правовую классификацию преступлений и сократив наказание до восьми лет лишения свободы.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

А. Медицинское обслуживание лиц, содержащихся под стражей

45. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации и международных документов по общему медицинскому обслуживанию лиц, содержащихся под стражей, изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Васюков против Российской Федерации" (Vasyukov v. Russia) от 5 апреля 2011 г., жалоба N 2974/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 5 (примеч. редактора).), §§ 36-50, и Постановлении Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia) от 26 октября 2006 г., жалоба N 59696/00* (* См.: там же. 2007. N 11 (примеч. редактора).), ECHR 2006-XII (извлечения), § 56.

B. Продление срока содержания под стражей

46. Российские правовые нормы в отношении содержания под стражей во время судебного разбирательства разъяснены в Постановлении Европейского Суда по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia) от 13 ноября 2012 г., жалоба N 61767/08* (* См.: там же. 2015. N 1 (примеч. редактора).), § 59, и в Постановлении Европейского Суда по делу "Исаев против Российской Федерации" (Isayev v. Russia) от 22 октября 2009 г., жалоба N 20756/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 1 (примеч. редактора).), §§ 67-80.

С. Производства по делу о законности содержания под стражей

47. Российские правовые нормы, касающиеся производства по делу о законности содержания под стражей, приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Чуприков против Российской Федерации" (Chuprikov v. Russia) от 12 июня 2014 г., жалоба N 17504/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 10 (примеч. редактора).), §§ 42-45).

Право

I. Предполагаемые нарушения статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания под стражей, а также пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием под стражей в период с 11 мая 2006 г. по 31 января 2007 г.

48. В письме от 30 сентября 2015 г. власти Российской Федерации представили одностороннюю декларацию с целью решения вопросов, поднятых в соответствии со статьей 3 Конвенции и пунктом 3 статьи 5 Конвенции. В декларации говорится следующее:

"Я_ Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, настоящим заявляю, что власти Российской Федерации признают, что в период с 31 января по 7 февраля 2006 г. заявитель содержался в Следственном изоляторе N ИЗ-77/5 г. Москвы в условиях, которые не соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции_ без соответствующего обоснования в нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции. В период с 11 мая 2006 г. по 31 января 2007 г. он содержался под стражей в нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

Власти Российской Федерации готовы выплатить заявителю сумму в размере 4 400 евро в качестве справедливой компенсации.

В связи с этим власти Российской Федерации призывают Европейский Суд исключить настоящую жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению. Они полагают, что настоящая декларация может быть принята Европейским Судом в качестве "любой другой причины", оправдывающей исключение жалобы из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом, как указано в подпункте "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

Упомянутая выше сумма, которая должна компенсировать любой материальный ущерб и моральный вред, а также расходы и издержки, не будет облагаться какими-либо налогами, которые могут применимы. Она будет выплачена в течение трех месяцев с даты уведомления о принятом Европейским Судом решении о прекращении производства по делу в соответствии с пунктом 1 статьи 37 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и должна быть переведена в российские рубли по курсу, установленному на день платежа.

В случае невыплаты данной суммы по истечении указанного трехмесячного срока власти Российской Федерации обязуются начислять на эту сумму простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента.

Этот платеж будет являться окончательным решением по делу".

49. Заявитель не ответил на предложение властей Российской Федерации.

50. Европейский Суд напоминает, что подпункт "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции позволяет ему исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению:

"_по любой другой причине, установленной Судом, если дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным".

51. Европейский Суд также указывает на то, что при определенных обстоятельствах он может исключить жалобу из списка дел в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции на основании односторонней декларации государства-ответчика, даже если заявитель желает продолжения рассмотрения дела.

52. В связи с этим Европейский Суд тщательно изучит декларацию в соответствии с принципами, установленными в своей прецедентной практике, в частности, в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Аджар против Турции" (Tahsin Acar v. Turkey) (жалоба N 26307/95, ECHR 2003-VI, §§ 75-77 (предварительные возражения)), Решении Европейского Суда по делу "Сулвинская против Польши" (Sulwinska v. Poland) от 18 сентября 2007 г. (жалоба N 28953/03), и Решении Европейского Суда по делу ""ВАЗА Сполка з.о.о." против Польши" (WAZA Spolka z o.o. v. Poland) от 26 июня 2007 г. (жалоба N 11602/02).

53. Европейский Суд удовлетворен тем, что власти Российской Федерации не оспаривают эту часть жалоб заявителя и безоговорочно признают нарушения статьи 3 Конвенции в отношении условий его содержания под стражей и пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении содержания под стражей во время второго этапа рассмотрения уголовного дела в отношении него.

54. Что касается предполагаемого возмещения, которое должно быть предоставлено заявителю, власти Российской Федерации обязались выплатить ему 4 400 евро в качестве справедливой компенсации. Европейский Суд отмечает, что предлагаемая сумма не является необоснованной по сравнению с суммами, присуждаемыми им в аналогичных делах (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Коккьярелла против Италии" (Cocchiarella v. Italy), жалоба N 64886/01, ECHR 2006-V, § 105). Власти Российской Федерации взяли на себя обязательство осуществить выплату данной суммы в течение трех месяцев с момента вынесения Европейским Судом решения, с учетом процентов, начисляемых в случае задержки выплаты.

55. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушения статьи 3 Конвенции и пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с ненадлежащими условиями содержания под стражей в исправительных учреждениях Российской Федерации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).)) и чрезмерно длительным сроком содержания заявителей под стражей до суда без соответствующих и достаточных обоснований (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia) жалоба N 47095/99* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год" (примеч. редактора).), ECHR 2002-VI, §§ 104-121). Следовательно, вопросы, поднятые в настоящей жалобе, основаны на четкой и обширной прецедентной практике Европейского Суда.

56. Европейский Суд также отмечает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 46 Конвенции Комитет министров Совета Европы сохраняет компетенцию осуществлять надзор за исполнением решений, касающихся аналогичных вопросов. Следовательно, Европейский Суд полагает, что соблюдение прав человека, закрепленных Конвенцией (пункт 1 статьи 37, in fine* (* In fine (лат.) - в итоге, в конце (примеч. переводчика).)), не требует дальнейшего рассмотрения этой части жалобы. В любом случае решение Европейского Суда не ограничивает его в принятии любого решения о восстановлении этой части жалобы в списке дел, подлежащих рассмотрению, в соответствии с пунктом 2 статьи 37 Конвенции в случае несоблюдения властями Российской Федерации своей односторонней декларации (см. Решение Европейского Суда по делу "Йосипович против Сербии" (Josipovic v. Serbia) от 4 марта 2008 г., жалоба N 18369/07, и Решение Европейского Суда по делу "Алексенцева и 28 других жалоб против Российской Федерации" (Aleksentseva and 28 Others v. Russia) от 23 марта 2006 г., жалобы NN 75025/01 и другие). Таким образом, Европейский Суд не считает целесообразным продолжать рассмотрение дела в этой части жалобы.

57. С учетом вышеизложенного целесообразно исключить данную часть жалобы из списка подлежащих рассмотрению дел в части, касающейся бесчеловечных и унижающих достоинство условий содержания заявителя в следственном изоляторе в период с 31 января по 7 февраля 2006 г. и отсутствия соответствующего и достаточного обоснования его содержания под стражей в период с 11 мая 2006 г. по 31 января 2007 г.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в связи с ненадлежащей медицинской помощью

58. Заявитель жаловался на то, что во время нахождения под стражей ему не было предоставлено надлежащей медицинской помощи. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Доводы сторон

59. Власти Российской Федерации утверждали, что администрации следственного изолятора не было известно о том, что заявитель страдает эпилепсией, и ею не было зафиксировано случаев эпилептических припадков. Представители администрации следственного изолятора указывали, что, находясь в следственном изоляторе, заявитель проходил регулярные медицинские осмотры и ему оказывалась необходимая медицинская помощь.

60. Заявитель считал, что власти не обеспечили проведение тщательного медицинского обследования заявителя компетентными врачами, что его эпилептические припадки не регистрировались и он не получал никакого лечения в связи со своим заболеванием. Он подкрепил свои утверждения письменными показаниями лиц, содержавшихся под стражей, а также медицинскими заключениями, составленными бригадами врачей "скорой помощи" (см. §§ 35, 36 и 38 настоящего Постановления).

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

61. Европейский Суд также отмечает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы в отношении оценки Европейским Судом фактических данных и бремени доказывания

62. В тех случаях, когда представляются противоположные версии событий, Европейский Суд при установлении фактических обстоятельств неизбежно сталкивается с теми же трудностями, с которыми сталкивается любой суд первой инстанции. Европейский Суд напоминает, что при оценке доказательств он применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения". Однако в задачу Европейского Суда не входит заимствование подхода внутригосударственных правовых систем, использующих данный стандарт. Его роль заключается не в том, чтобы выносить решение о виновности в совершении уголовного преступления или гражданской ответственности, а в том, чтобы определять ответственность государств - участников в соответствии с Конвенцией. Специфика его задачи согласно статье 19 Конвенции - обеспечение соблюдения Договаривающимися Сторонами их обязательств по обеспечению уважения основных прав, закрепленных в Конвенции,- обуславливает его подход к вопросам доказательств и доказывания. В производстве Европейского Суда не существует процессуальных барьеров для признания приемлемости доказательств или предопределенной формулы для их оценки. Европейский Суд делает выводы, которые, по его мнению, подкреплены свободной оценкой всех доказательств, в том числе, предположения на основе фактов и представленные сторонами замечания. В соответствии со сложившейся прецедентной практикой Европейского Суда такой критерий доказывания может следовать из совокупности достаточно веских, ясных и согласованных предположений или схожих неопровергнутых презумпций факта. Более того, степень убедительности, необходимая для получения конкретного вывода, и в этой связи распределение бремени доказывания тесно связаны со спецификой фактов, характером утверждений и предусмотренными Конвенцией правами, на нарушение которых жалуется заявитель. Европейский Суд также принимает во внимание серьезный характер любого постановления, в котором устанавливается нарушение государством-участником основополагающих прав (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Крянгэ против Румынии" (Creanga v. Romania) от 23 февраля 2012 г., жалоба N 29226/03, § 88, и дела, указанные в нем).

63. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что не во всех делах в рамках Конвенции возможно строгое применение принципа affirmanti incumbit probatio* (* Affirmanti incumbit probatio (лат.) - бремя доказывания лежит на том, кто утверждает (примеч. переводчика).) (то есть принципа, согласно которому бремя доказывания возлагается на лицо, делающее утверждение, о котором идет речь). Европейский Суд напоминает, что согласно его прецедентной практике в соответствии со статьями 2 и 3 Конвенции в случае, если события дела находятся в сфере исключительной компетенции властей, как в делах в отношении лиц, находящихся под стражей в пенитенциарных учреждениях, возникают обоснованные естественные презумпции в отношении травм, телесных повреждений и смертельных случаев, произошедших во время содержания под стражей. В таком случае бремя доказывания может считаться возложенным на власти, которые должны предоставить удовлетворительные и убедительные объяснения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, ECHR 1999-IV, § 85, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, ECHR 2000-VII, § 100, и Постановление Европейского Суда по делу "Олег Никитин против Российской Федерации" (Oleg Nikitin v. Russia) от 9 октября 2008 г., жалоба N 36410/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 3 (примеч. редактора).), § 45). В отсутствие такого рода объяснений Европейский Суд может сделать выводы, которые могут оказаться неблагоприятными для властей государства-ответчика (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Бунтов против Российской Федерации" (Buntov v. Russia) от 5 июня 2012 г., жалоба N 27026/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 6 (примеч. редактора).), § 161, и Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: там же. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 274).

(b) Общие принципы в отношении стандартов оказания медицинской помощи лицам, содержащимся под стражей

64. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения потерпевшего (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, ECHR 2000-IV, § 119). Однако чтобы подпадать под действие статьи 3 Конвенции, жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости. Оценка указанной минимальной степени относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность подобного обращения, его физические и психологические последствия и в некоторых случаях от пола, возраста и состояния здоровья жертвы (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., Series A, N 25, § 162).

65. Жестокое обращение, которое достигает минимального уровня жестокости, как правило, предполагает фактическое нанесение телесных повреждений или причинение значительных физических или душевных страданий. Однако даже при отсутствии вышеперечисленного в тех случаях, когда то или иное обращение унижает или оскорбляет человека, обнаруживая неуважение к его или ее человеческому достоинству или его умаление, или вызывает у лица чувство страха, тоски или собственной неполноценности, способное сломить моральное или физическое сопротивление личности, оно может характеризоваться как "унижающее достоинство" и также подпадать под действие запрета, содержащегося в статье 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Претти против Соединенного Королевства" (Pretty v. United Kingdom) жалоба N 2346/02, ECHR 2002-III с последующими ссылками, § 52).

66. Государство должно принимать меры, чтобы лицо содержалось в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и чтобы формы и методы реализации меры в виде лишения свободы не подвергали бы лицо лишениям и страданиям, интенсивность которых превышает неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и чтобы его здоровье и благополучие были бы надлежащим образом защищены (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland) жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, §§ 92-94, и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 208). В большинстве дел, касающихся содержания под стражей больных лиц, Европейский Суд рассматривал вопрос о том, получал ли заявитель надлежащую медицинскую помощь в пенитенциарных учреждениях. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что, хотя статья 3 Конвенции не требует освобождения лица, содержащегося под стражей, "из чувства сострадания", Европейский Суд всегда толковал требование охранять здоровье и благополучие лиц, содержащихся под стражей, как обязательство государства-ответчика обеспечить этим лицам предоставление надлежащей медицинской помощи (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", § 94, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации", § 96, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации", § 95).

67. "Надлежащий характер" медицинской помощи остается самым сложным аспектом для определения. Европейский Суд настаивает на том, в частности, что власти должны обеспечить своевременность и правильность диагностирования и лечения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хатаев против Российской Федерации" (Khatayev v. Russia) от 11 октября 2011 г., жалоба N 56994/09* (* См.: там же. 2013. N 2 (примеч. редактора).), § 85, Постановление Европейского Суда по делу "Евгений Алексеенко против Российской Федерации" (Yevgeniy Alekseyenko v. Russia) от 27 января 2011 г., жалоба N 41833/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 3 (примеч. редактора).), § 100, Постановление Европейского Суда по делу "Гладкий против Российской Федерации" (Gladkiy v. Russia) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 3242/03* (* См.: там же. 2011. N 10 (примеч. редактора).), § 84, Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана" (Hummatov v. Azerbaijan) от 29 ноября 2007 г., жалобы NN 9852/03 и 13413/04, § 115, Постановление Европейского Суда по делу "Мельник против Украины" (Melnik v. Ukraine), от 28 марта 2006 г., жалоба N 72286/01, §§ 104-106, и mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Холомиов против Республики Молдова" (Holomiov v. Moldova) от 7 ноября 2006 г., жалоба N 30649/05, § 121), а в случаях, когда это обуславливается характером заболевания, регулярное и систематическое наблюдение, включающее комплексную терапию, направленную на соответствующее лечение заболевания лица, находящегося под стражей, или предотвращение ухудшение состояния его здоровья (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана", §§ 109 и 114, и Постановление Европейского Суда по делу "Сарбан против Республики Молдова" (Sarban v. Moldova) от 4 октября 2005 г., жалоба N 3456/05, § 79). Европейский Суд напоминает, что качество медицинского обслуживания в пенитенциарных учреждениях должно быть надлежащим и сопоставимым с качеством медицинского обслуживания, предоставляемого государством всем своим гражданам. Однако это не означает, что каждому лицу, содержащемуся под стражей, должен быть гарантирован такой же уровень медицинского обслуживания, который доступен в "лучших лечебных учреждениях за пределами мест лишения свободы" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Блохин против Российской Федерации" (Blokhin v. Russia) от 23 марта 2016 г., жалоба N 47152/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 12 (примеч. редактора).), § 137, и Постановление Европейского Суда по делу "Кара Дамиани против Италии" (Cara Damiani v. Italy) от 7 февраля 2012 г., жалоба N 2447/05, § 66).

68. В целом Европейский Суд оставляет за собой право применять достаточно гибкий подход к определению обязательного стандарта медицинского обслуживания, разрешая данный вопрос в каждом случае отдельно. Этот стандарт должен быть "совместим с человеческим достоинством" лица, содержащегося под стражей, а также должны учитываться "практические требования лишения свободы" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Алексанян против Российской Федерации" (Aleksanyan v. Russia) от 22 декабря 2008 г., жалоба N 46468/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 1 (примеч. редактора).), § 140).

(с) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

69. Исходя из обстоятельств настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что стороны представили противоречивые описания состояния здоровья заявителя и оказанного ему лечения. Заявитель указывал, что он страдал от эпилептических припадков, но власти, осведомленные о состоянии его здоровья, бездействовали. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не сообщил властям о своем заболевании эпилепсией и что во время содержания под стражей у него не было никаких припадков.

70. Власти Российской Федерации основывали свои доводы на медицинских заключениях о состоянии здоровья заявителя, составленных медицинским работником следственного изолятора, в которых не содержалось записей, связанных с эпилепсией заявителя (см. §§ 29-32 настоящего Постановления).

71. Заявитель поставил под сомнение полноту и достоверность записей, ссылаясь на письменную жалобу девяти человек, содержавшихся под стражей, в адрес администрации следственного изолятора (см. § 35 настоящего Постановления) и на протоколы допросов трех содержащихся под стражей лиц (см. § 38 настоящего Постановления). В показаниях приведены описания тяжелого состояния здоровья заявления и нескольких случаев эпилептических припадков. Два раза эпилептические припадки происходили во время судебных слушаний и были зафиксированы бригадами "скорой помощи" во время исполнения ими служебных обязанностей (см. § 36 настоящего Постановления).

72. Вышеизложенные факты согласуются с предыдущей историей болезни эпилепсией заявителя. В совокупности эти документы опровергают утверждения властей Российской Федерации о том, что власти не знали о состоянии здоровья заявителя и, в частности, о том, что он страдал эпилепсией (и что у него случались эпизодические эпилептические припадки), и, соответственно, что нуждался в лечении в связи с этим заболеванием. Соответственно, Европейский Суд признает, что медицинские документы заявителя, подготовленные медицинским сотрудником следственного изолятора, были неполными и не отражали реального состояния здоровья заявителя. Следовательно, надлежит сделать выводы из того факта, что власти не вели надлежащим образом медицинскую документацию в деле заявителя.

73. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что при поступлении в следственный изолятор заявитель уведомил медицинских сотрудников о своем заболевании (см. § 29 настоящего Постановления). Тем не менее это не заставило администрацию следственного изолятора ни изучить характер этой инвалидности и не побудило их попытаться получить предыдущую историю болезни заявителя, несмотря на то, что было четко рекомендовано сделать это (см. § 29 настоящего Постановления). Заявитель был помещен в обычный следственный изолятор. В течение месяцев после задержания состояние его здоровья контролировалось, главным образом, фельдшером следственного изолятора, который по неизвестным причинам полностью игнорировал состояние заявителя и не зафиксировал эпилептические припадки, которые происходили, в соответствии с доказательствами, предоставленными Европейскому Суду, неоднократно и в следственном изоляторе, и в здании суда. В связи с этим Европейский Суд должен отметить, что, хотя к медицинской карте заявителя были приложены медицинские заключения бригад врачей "скорой помощи", медицинские сотрудники следственного изолятора не приняли во внимание содержание данных заключений.

74. Более того, как следует из показаний лиц, содержащихся под стражей, заявитель демонстрировал в своем поведении другие тревожные симптомы, которые, скорее всего, были связаны с состоянием его здоровья и не могли остаться незамеченными администрацией следственного изолятора, особенно принимая во внимание то обстоятельство, что в связи с этим в администрацию изолятора поступила жалоба от лиц, содержавшихся под стражей. По-видимому, администрация не придала какого-либо значения серьезности судорожного состояния заявителя и сопутствующих рисков, начиная с травм, до вредного влияния повторных припадков на мозг и даже вероятности внезапной смерти. Учитывая данные факторы, Европейский Суд также полагает, что отсутствие какой-либо информации в документах следственного изолятора о медицинском обслуживании заявителя во время содержания под стражей заставляет сделать вывод, что он не проходил никакого медицинского обследования и не получал лечения, необходимого ему в связи с заболеванием эпилепсией. Ситуация еще более усугубляется постоянными отказами администрации изолятора разрешить проведение комплексного медицинского обследования заявителя с целью оценить состояние его здоровья и составить план соответствующего лечения эпилепсии (см. §§ 39-41 настоящего Постановления).

75. Следовательно, Европейский Суд отмечает серьезное нарушение со стороны властей Российской Федерации, связанное с признанием необходимости оказания медицинской помощи заявителю и предоставления ему этой помощи на надлежащем уровне в пенитенциарном учреждении. В результате того, что власти не смогли предоставить заявителю необходимую ему медицинскую помощь, заявитель испытывал длительные психологические и физические страдания, унижавшие его человеческое достоинство. Отказ администрации изолятора представляет собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение по смыслу статьи 3 Конвенции.

76. Таким образом, по данному пункту имеет место нарушение статьи 3 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием под стражей в период с 24 мая 2005 г. по 6 мая 2006 г.

77. Заявитель жаловался на то, что его содержание под стражей до суда нарушало требование соблюдения "разумного срока", предусмотренного пунктом 3 статьи 5 Конвенции, в соответствующей части которого говорится следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи_ имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

А. Доводы сторон

78. Власти Российской Федерации утверждали, что содержание заявителя под стражей до суда было обусловлено соответствующими основаниями. Внутригосударственные суды приняли во внимание те факты, что заявитель обвинялся в совершении тяжкого преступления и существовал риск того, что он может скрыться или воспрепятствовать следствию в случае освобождения. Располагая надлежащей оценкой ситуации заявителя, состояния его здоровья, а также доказательствами проявления усердия со стороны следственных органов, внутригосударственные суды выполнили требования Конвенции.

79. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он считал, что его содержание под стражей до суда не имело соответствующего и достаточного обоснования. Он считал, что постановления о его содержании под стражей не были обоснованными и были вынесены без тщательной оценки обстоятельств его дела.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

80. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы

81. Наличие разумного подозрения в том, что задержанное лицо совершило преступление, является conditio sine qua non* (* Sine qua non (лат.) - обязательное, непременное условие (примеч. переводчика).) для законности заключения его или ее под стражу, однако могут существовать другие основания. В таких делах Европейский Суд должен установить, оправдывают ли продление срока лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относящимися к делу" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что компетентные внутригосударственные органы власти проявили "особое усердие" в проведении расследования. Вместе с тем действует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно подчеркивал Европейский Суд, второй аспект пункта 3 статьи 5 Конвенции не предоставляет судебным органам возможность выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или предоставлением ему временного освобождения до суда. До признания виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения Конвенции заключается в том, чтобы обеспечить ему временное освобождение из-под стражи, как только его содержание под стражей перестает быть разумным. Лицо, обвиняемое в совершении преступления, всегда должно освобождаться до суда, если государство не сможет доказать, что существуют "относящиеся к делу и достаточные" обоснования для продления срока его или ее содержания под стражей (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Кастравец против Республики Молдова" (Castravet v. Moldova) от 13 марта 2007 г., жалоба N 23393/05, §§ 30 и 32, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, ECHR 2006-X, § 41, Постановление Европейского Суда по делу "Яблонский против Польши" (Jablonski v. Poland) от 21 декабря 2000 г., жалоба N 33492/96, § 83, и Постановление Европейского Суда по делу "Ноймайстер против Австрии" (Neumeister v. Austria) от 27 июня 1968 г., Series A, N 8, § 4). Пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно длится не более определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого срока содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria) жалоба N 38822/97, ECHR 2003-I (извлечения), § 66).

82. Внутригосударственные органы власти обязаны установить наличие конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям для длительного содержания под стражей. Перекладывание в подобных делах бремени доказывания на лицо, содержащееся под стражей, было бы равносильно отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу исключительным отступлением от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 6 (примеч. редактора).), § 67, и Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria) от 26 июля 2001 г., жалоба N 33977/96, §§ 84-85). Внутригосударственные судебные органы должны изучить все факты, свидетельствующие за или против существования реального требования общественного интереса, оправдывающего с учетом принципа презумпции невиновности отступление от принципа уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отказе в удовлетворении ходатайств об освобождении из-под стражи. В задачу Европейского Суда не входит устанавливать такие факты и подменять собой внутригосударственные органы власти, принявшие решение о заключении заявителя под стражу. Европейский Суд призван определить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции главным образом на основании причин, приведенных в постановлениях внутригосударственных судов, и фактов, указанных заявителем в его жалобах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia) от 8 июня 2006 г., жалоба N 75039/01* (* См.: там же. 2006. N 11 (примеч. редактора).), § 72, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 86, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", § 152).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

83. Заявитель был задержан 24 мая 2005 г. и освобожден 6 мая 2006 г. Следовательно, подлежащий рассмотрению срок составляет более 11 месяцев.

84. Европейский Суд ранее неоднократно рассматривал жалобы против Российской Федерации, в которых поднимались аналогичные вопросы в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции в связи с непредоставлением судами Российской Федерации достаточных и относящихся к делу оснований содержания заявителей под стражей (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia) от 27 ноября 2012 г., жалоба N 41461/10* (* См.: там же. 2013. N 9 (примеч. редактора).), §§ 108-111, Постановление Европейского Суда по делу "Валерий Самойлов против Российской Федерации" (Valeriy Samoylov v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 57541/09* (* См.: там же. 2012. N 11 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Романова против Российской Федерации" (Romanova v. Russia) от 11 октября 2011 г., жалоба N 23215/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 4 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский против Российской Федерации" (Khodorkovskiy v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 5829/04* (* См.: там же. 2012. N 3 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Сутягин против Российской Федерации" (Sutyagin v. Russia) от 3 мая 2011 г., жалоба N 30024/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 5 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Логвиненко против Российской Федерации" (Logvinenko v. Russia) от 17 июня 2010 г., жалоба N 44511/04* (* См.: там же. 2011. N 1 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Горощеня против Российской Федерации" (Goroshchenya v. Russia) от 22 апреля 2010 г., жалоба N 38711/03* (* См.: там же. 2011. N 1 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Гултяева против Российской Федерации" (Gultyayeva v. Russia) от 1 апреля 2010 г., жалоба N 67413/01,* (* См.: там же. 2010. N 9 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Макаренко против Российской Федерации" (Makarenko v. Russia) от 22 декабря 2009 г., жалоба N 5962/03,* (* См.: там же. N 12 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Ламажик против Российской Федерации" (Lamazhyk v. Russia) от 30 июля 2009 г., жалоба N 20571/04,* (* См.: там же. 2012. N 12 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Авдеев и Веряев против Российской Федерации" (Avdeyev and Veryayev v. Russia) от 9 июля 2009 г., жалоба N 2737/0411* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 4 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Александр Макаров против Российской Федерации" (Aleksandr Makarov v. Russia) от 12 марта 2009 г., жалоба N 15217/07* (* См.: там же. N 1 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Матюш против Российской Федерации" (Matyush v. Russia) от 9 декабря 2008 г., жалоба N 14850/03, Постановление Европейского Суда по делу "Белов против Российской Федерации" (Belov v. Russia) от 3 июля 2008 г., жалоба N 22053/02, Постановление Европейского Суда по делу "Шухардин против Российской Федерации" (Shukhardin v. Russia) от 28 июня 2007 г., жалоба N 65734/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 3 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Мишкеткуль и другие против Российской Федерации" (Mishketkul and Others v. Russia) от 24 мая 2007 г., жалоба N 36911/02* (* См.: там же. N 1 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Игнатов против Российской Федерации" (Ignatov v. Russia) от 24 мая 2007 г., жалоба N 27193/02* (* См.: там же. 2007. N 10 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Соловьев против Российской Федерации" (Solovyev v. Russia) от 24 мая 2007 г., жалоба N 2708/02* (* См.: там же. 2012. N 4 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Пшевечерский против Российской Федерации" (Pshevecherskiy v. Russia) от 24 мая 2007 г., жалоба N 28957/02* (* См.: там же. 2007. N 11 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05* (* См.: там же. 2006. N 12 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/00* (* См.: там же. N 6 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98* (* См.: там же. 2005. N 1 (примеч. редактора).), и Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02* (* См.: там же. 2007. N 11 (примеч. редактора).), ECHR 2005-X (извлечения)). Каждый раз, устанавливая нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд отмечал недостаточное обоснование, используемое судами Российской Федерации для санкционирования продления срока содержания заявителя под стражей. Европейский Суд, как правило, отмечал следующие основные недостатки аргументации судов: ссылки на тяжесть обвинения как на главное оправдание риска того, что заявитель может скрыться; подозрение при отсутствии какой-либо доказательной базы, что заявитель будет оказывать давление на свидетелей или воспользуется своими связями в государственных органах, чтобы воспрепятствовать отправлению правосудия; суды не рассматривали тщательно возможность применения другой, менее строгой меры пресечения, такой как залог; срок содержания под стражей и заявителя, и его соучастников продлевался без учета конкретных обстоятельств каждого обвиняемого.

85. Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации придерживались тех же обоснований и в настоящем деле. Они последовательно ссылались на тяжесть обвинений и возможность того, что заявитель может скрыться или воспрепятствовать отправлению правосудия, обосновав свои подозрения теми же предположениями, что и в приведенных выше делах. Европейский Суд полагает, что, рассматривая утверждения следователей о том, что заявитель мог воспрепятствовать отправлению правосудия или оказать давление на правосудие, суды не учитывали важных и соответствующих фактов, которые подкрепляли ходатайство заявителя об освобождении и уменьшали риски того, что он скроется, или вероятность сговора. Те обстоятельства, которые Европейский Суд может установить, включают в себя слабое здоровье заявителя, его обширные связи в обществе, а также отсутствие каких-либо доказательств того, что он когда-либо пытался связаться с пострадавшими или свидетелями в ходе уголовного разбирательства. Принимая во внимание данные обстоятельства, Европейский Суд приходит к выводу, что внутригосударственные суды не изучили конкретную ситуацию заявителя и не привели подробных и обоснованных доводов, подтвержденных доказательствами, для продления срока содержания заявителя под стражей.

86. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд считает, что, не ссылаясь на конкретные и относящиеся к делу факты и не рассмотрев надлежащим образом альтернативные "меры пресечения", власти продлили срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые не могут рассматриваться как "достаточные". Таким образом, они неоправданно продлили срок содержания заявителя под стражей почти на год. Следовательно, отсутствует необходимость исследовать вопрос о том, было ли рассмотрение дела заявителя проведено с надлежащим усердием в течение этого периода, поскольку такой длительный срок в данных обстоятельствах не может рассматриваться как "разумный" по смыслу пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пеков против Болгарии" (Pekov v. Bulgaria) от 30 марта 2006 г., жалоба N 50358/99, § 85).

87. Следовательно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в период с 24 мая 2005 г. по 6 мая 2006 г.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

88. Заявитель жаловался на то, что ему было отказано в праве на проведение эффективного рассмотрения судебных постановлений от 15 февраля и 4 апреля 2006 г., содержавших отказ в удовлетворении его ходатайства об освобождении из-под стражи. Он ссылался на пункт 4 статьи 5 Конвенции, который гласит:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

А. Доводы сторон

89. Власти Российской Федерации утверждали, что материалы дела заявителя не содержат каких-либо сведений, подтверждающих утверждение заявителя о том, что он обжаловал постановление от 15 февраля 2006 г. Они также указывали, что законодательство Российской Федерации не предусматривает способа обжалования рассматриваемых постановлений заявителем, поскольку они являются промежуточными судебными решениями, вынесенными в ходе судебного процесса. Власти Российской Федерации полагали, что не было допущено нарушения прав заявителя согласно пункту 4 статьи 5 Конвенции.

90. Заявитель настаивал на своей жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

91. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы

92. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции наделяет задержанное или помещенное под стражу лиц правом на пересмотр процессуальных и материально-правовых условий, которые являются существенными для "законности" (в терминах Конвенции) лишения свободы. Таким образом, компетентный суд должен рассмотреть не только соблюдение процессуальных требований внутригосударственного законодательства, но и разумность подозрения, обосновывающего задержание, законность целей, преследуемых задержанием и последующим заключением под стражу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Грауслис против Литвы" (Grauslys v. Lithuania) от 10 октября 2000 г., жалоба N 36743/97, § 53). Чтобы удовлетворять требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции, "рассмотрение вопроса о законности содержания заявителя под стражей" должно соответствовать как процессуально-правовым, так и материально-правовым нормам внутригосударственного законодательства и, более того, должно быть проведено в соответствии с целью статьи 5 Конвенции, а именно защитой лица от произвола (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кеус против Нидерландов" (Keus v. Netherlands) от 25 октября 1990 г., Series A, N 185-C, § 24).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

93. Исходя из обстоятельств настоящего дела, Европейский Суд прежде всего отмечает применительно к доводу властей Российской Федерации о необжаловании заявителем постановления от 15 февраля 2006 г., что заявитель предоставил Европейскому Суду копию кассационной жалобы с печатью Московского городского суда. Заявитель также предоставил письмо Московского городского суда, информирующее его об отказе в разрешении на подачу жалобы. Следовательно, Европейский Суд не сомневается в том, что оспариваемая кассационная жалоба была фактически подана.

94. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что Московский городской суд отказался рассматривать кассационную жалобу на постановления от 15 февраля и 4 апреля 2006 г., заключив, что они не подлежат обжалованию, поскольку были вынесены в ходе судебного разбирательства (см. §§ 17 и 19 настоящего Постановления).

95. Европейский Суд уже рассматривал аналогичный вопрос в упоминавшихся выше делах "Макаренко против Российской Федерации", §§ 121-125, и "Чуприков против Российской Федерации", §§ 83-87. В этих делах Европейский Суд пришел к выводу, что в нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции кассационные жалобы заявителей не получили надлежащего судебного ответа. Европейский Суд не видит причин прийти к иному выводу в настоящем деле. Следовательно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с нерассмотрением кассационных жалоб заявителя на постановления от 15 февраля и 4 апреля 2004 г. об отклонении ходатайств об освобождении его из-под стражи.

V. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

96. Заявитель жаловался, ссылаясь на статью 3 Конвенции, что власти не могли обеспечить ему восьмичасовой сон в дни проведения судебных слушаний. Европейский Суд уже рассматривал аналогичный вопрос в Постановлении Европейского Суда по делу "Багель против Российской Федерации" (Bagel v. Russia) (от 15 ноября 2007 г., жалоба N 37810/03* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 3 (примеч. редактора).), § 70), сделав вывод о том, шестичасовой сон, предоставлявшийся заявителю по указанному делу в дни, когда он участвовал в судебных слушаниях, не достиг уровня жестокости обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции. Исходя из обстоятельств настоящего дела, Европейский Суд не видит причин для иного вывода в настоящем деле. Заявитель спал не менее шести часов каждую ночь. Более того, администрация следственного изолятора предприняла меры, чтобы обеспечить ему полноценный сон в течение как минимум трех ночей в неделю (когда он не принимал участия в судебных слушаниях). Европейский Суд принимает во внимание тот факт, что по средам заявитель мог восстановиться после участия в судебном разбирательстве и восполнить недостаток сна, который он испытывал в течение в недели. В заключение подобная ситуация имела место только в течение короткого периода времени в ходе судебного разбирательства. Следовательно, данная жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции

97. Европейский Суд также рассмотрел другие жалобы, поданные заявителем. Однако принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении материалы, и насколько указанные жалобы относятся к сфере его компетенции, Европейский Суд считает, что они не свидетельствуют о каких-либо признаках нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции и Протоколах к ней. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

98. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

99. Заявитель не требовал выплаты компенсации материального ущерба и морального вреда.

100. Следовательно, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость присуждать ему какую-либо сумму по данному пункту.

B. Судебные расходы и издержки

101. Заявитель требовал выплаты 3 150 евро в качестве компенсации услуг юриста.

102. Власти Российской Федерации утверждали, что данное требование является необоснованным.

103. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, только если доказано, что они были понесены в действительности и по необходимости и являлись разумными по размеру. Учитывая тот факт, что адвокаты И. Яворский и Е. Липцер представляли интересы заявителя в ходе всех судебных разбирательств и на внутригосударственном уровне, и в Европейском Суде, подготовив ряд документов в защиту заявителя, Европейский Суд считает разумным присудить сумму, затребованную заявителем, в полном объеме плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

104. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил, принимая во внимание декларацию властей Российской Федерации, а также условия для обеспечения соблюдения обязательств, указанных в ней, исключить жалобу из списка подлежащих рассмотрению дел в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции в той части, в которой она касается жалоб на нарушение статьи 3 и пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с бесчеловечными и унижающими человеческое достоинство условиями содержания заявителя под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-77/5 в г. Москве с 31 января по 7 февраля 2006 г., а также в связи с отсутствием соответствующего и достаточного обоснования для продления срока содержания заявителя под стражей с 11 мая 2006 г. по 31 января 2007 г.;

2) объявил жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции, касающиеся отсутствия надлежащей медицинской помощи во время содержания под стражей, жалобу на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении срока содержания заявителя под стражей в период с 24 мая 2005 г. по 6 мая 2006 г. и жалобу на нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу, а в оставшейся части - неприемлемыми;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с отсутствием надлежащей медицинской помощи во время содержания заявителя под стражей;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в период с 24 мая 2005 г. по 6 мая 2006 г.;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции;

6) постановил, что:

(а) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 3 150 евро (три тысячи сто пятьдесят евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек плюс любой процент, который может быть взыскан с заявителя применительно к этой сумме. Данная сумма подлежит переводу в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день оплаты;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанную сумму должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей период невыплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 мая 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда