Определение Конституционного Суда РФ от 6 июня 2017 г. N 1163-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Романенко Дарьи Сергеевны на нарушение ее конституционных прав подпунктом 8 пункта 2 статьи 235 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также частью 1 статьи 4, частью 3 статьи 16, статьей 17 и частью 2 статьи 18 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи С.П. Маврина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданки Д.С. Романенко, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданка Д.С. Романенко оспаривает конституционность подпункта 8 пункта 2 статьи 235 ГК Российской Федерации, устанавливающего запрет принудительного изъятия имущества у собственника, кроме случаев, когда по основаниям, предусмотренным законом, производится обращение по решению суда в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы.

В жалобе также оспаривается конституционность следующих положений Федерального закона от 3 декабря 2012 года N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам":

части 1 статьи 4, согласно первому предложению абзаца первого которой основанием для принятия решения об осуществлении контроля за расходами лица, замещающего (занимающего) одну из должностей, указанных в пункте 1 части 1 статьи 2 данного Федерального закона, а также за расходами его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей является достаточная информация о том, что данным лицом, его супругой (супругом) и (или) несовершеннолетними детьми в течение отчетного периода совершены сделки (совершена сделка) по приобретению земельного участка, другого объекта недвижимости, транспортного средства, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций) на общую сумму, превышающую общий доход данного лица и его супруги (супруга) за три последних года, предшествующих отчетному периоду;

части 3 статьи 16, в силу которой в случае, если в ходе осуществления контроля за расходами лица, замещающего (занимающего) одну из должностей, указанных в пункте 1 части 1 статьи 2 данного Федерального закона, а также за расходами его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей выявлены обстоятельства, свидетельствующие о несоответствии расходов данного лица, а также расходов его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей их общему доходу, материалы, полученные в результате осуществления контроля за расходами, в трехдневный срок после его завершения направляются лицом, принявшим решение об осуществлении контроля за расходами, в органы прокуратуры Российской Федерации;

статьи 17, согласно которой Генеральный прокурор Российской Федерации или подчиненные ему прокуроры при получении материалов, предусмотренных частью 3 статьи 16 данного Федерального закона, в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обращаются в суд с заявлением об обращении в доход Российской Федерации земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), в отношении которых лицом, замещающим (занимающим) одну из должностей, указанных в пункте 1 части 1 статьи 2 данного Федерального закона, не представлено сведений, подтверждающих их приобретение на законные доходы;

части 2 статьи 18, в соответствии с которой обязанность, предусмотренная частью 1 статьи 3 данного Федерального закона, возникает в отношении сделок, совершенных с 1 января 2012 года.

Как следует из представленных материалов, Д.С. Романенко в период с октября 2010 года по июль 2015 года проходила государственную гражданскую службу в должности судебного пристава-исполнителя в Новороссийском городском отделе Управления Федеральной службы судебных приставов по Краснодарскому краю. С августа 2011 года и до момента своего увольнения она находилась в отпусках по беременности и родам и по уходу сначала за первым, а впоследствии за вторым ребенком. В сентябре 2012 года супругом заявительницы - гражданином М.М. Романенко был заключен договор купли-продажи земельного участка площадью 400 кв.м вместе с жилым домом площадью 65,1 кв.м в городе Новороссийске. При предоставлении в 2013 году сведений о своих доходах и доходах супруга за 2012 год заявительница указала наличие у ее супруга в собственности указанного земельного участка вместе с домом, при этом сведения о расходах на их приобретение в отношении себя и супруга она не представила.

В 2015 году в ходе осуществления Управлением Федеральной службы судебных приставов по Краснодарскому краю на основании представления прокуратуры города Новороссийска контроля за расходами Д.С. Романенко и ее супруга были установлены обстоятельства, свидетельствующие о несоответствии расходов указанных лиц на приобретение в 2012 году недвижимого имущества их общему доходу за предыдущие три года.

Решением Октябрьского районного суда города Новороссийска от 9 декабря 2015 года было отказано в удовлетворении заявленных в интересах Российской Федерации исковых требований прокурора Краснодарского края к Д.С. Романенко и М.М. Романенко о прекращении права собственности М.М. Романенко на земельный участок площадью 400 кв.м и домовладение площадью 65,1 кв.м, обращении указанного земельного участка в доход государства и регистрации права собственности Российской Федерации на него, а также взыскании с ответчиков в доход государства предусмотренной договором купли-продажи стоимости ранее располагавшегося на данном земельном участке и впоследствии снесенного жилого дома площадью 65,1 кв.м. При этом суд признал достаточными доказательства, подтверждающие законность источников получения денежных средств, потраченных на покупку спорного земельного участка с жилым домом; в частности, судом были учтены не только доходы Д.С. Романенко и М.М. Романенко за три года, предшествующие совершению сделки по приобретению указанного недвижимого имущества (включая денежные средства, полученные ими по кредитным договорам, заключенным с банком ВТБ 24 (ЗАО), а также средства займа, полученного М.М. Романенко от другого физического лица), но и денежные средства, предоставленные родителями заявительницы. Кроме того, суд пришел к выводу о том, что нормы законодательства (в том числе оспариваемые Д.С. Романенко в своей жалобе), позволяющие обратить в доход Российской Федерации объекты недвижимости, в отношении которых государственным гражданским служащим не представлено сведений, подтверждающих их приобретение на законные доходы, вступили в силу лишь с 1 января 2013 года, а потому не могут быть применены к имуществу, приобретенному по сделкам, совершенным в 2012 году.

Между тем апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 24 мая 2016 года названное решение суда первой инстанции было отменено и вынесено новое решение об удовлетворении исковых требований прокурора Краснодарского края в полном объеме.

В передаче кассационных жалоб М.М. Романенко и Д.С. Романенко (в лице представителя) для рассмотрения в судебном заседании президиума Краснодарского краевого суда и Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации было отказано (определение судьи Краснодарского краевого суда от 1 сентября 2016 года и судьи Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2016 года).

По мнению Д.С. Романенко, положения подпункта 8 пункта 2 статьи 235 ГК Российской Федерации, а также части 1 статьи 4, части 3 статьи 16, статьи 17 и части 2 статьи 18 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статье 54, поскольку по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, допускают осуществление контроля за расходами лица, замещающего одну из должностей, указанных в пункте 1 части 1 статьи 2 этого Федерального закона, а также его супруга (супруги) и несовершеннолетних детей за период, предшествующий вступлению данного законодательного акта в силу, и, как следствие, позволяют обращать в доход Российской Федерации по решению суда имущество, приобретенное по сделкам, заключенным до вступления в силу оспариваемых законоположений.

2. Согласно Конституции Российской Федерации труд свободен; каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию (статья 37, часть 1); граждане Российской Федерации имеют равный доступ к государственной службе (статья 32, часть 4).

Одним из видов государственной службы, заключая контракт о прохождении которой гражданин реализует право на свободное распоряжение своими способностями к труду и выбор рода деятельности, является государственная гражданская служба, представляющая собой профессиональную служебную деятельность граждан на должностях государственной гражданской службы по обеспечению исполнения полномочий федеральных государственных органов, государственных органов субъектов Российской Федерации, лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации, и лиц, замещающих государственные должности субъектов Российской Федерации (пункт 1 статьи 5 Федерального закона от 27 мая 2003 года N 58-ФЗ "О системе государственной службы Российской Федерации", часть 1 статьи 3 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации").

Такого рода деятельность - по смыслу правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированных им применительно к различным видам государственной службы и потому в полной мере распространяющихся на отношения в сфере государственной гражданской службы, - осуществляется в публичных интересах; при этом свойственный государственной гражданской службе публично-правовой характер предполагает открытость деятельности государственных органов, объективность государственных гражданских служащих при принятии решений, беспристрастность и отсутствие личной заинтересованности при исполнении служебных обязанностей, исключение в их деятельности злоупотреблений предоставленными полномочиями, чем обусловливается повышенное внимание государства и общества как к профессиональным, так и к морально-нравственным качествам лиц, на которых возложено осуществление публичных функций; исходя из этого специфика данной службы предполагает наделение государственных гражданских служащих особым правовым статусом, включающим в себя как права и обязанности лиц, замещающих должности государственной гражданской службы, так и налагаемые на них ограничения и запреты, связанные с публичной службой, наличие которых компенсируется предоставляемыми государственным гражданским служащим гарантиями и преимуществами (постановления от 6 июня 1995 года N 7-П, от 30 июня 2011 года N 14-П, от 21 марта 2013 года N 6-П, от 21 марта 2014 года N 7-П, от 30 октября 2014 года N 26-П и от 29 ноября 2016 года N 26-П; определения от 1 июля 1998 года N 84-О, от 1 декабря 1999 года N 219-О, от 3 октября 2002 года N 233-О, от 21 декабря 2004 года N 460-О, от 20 октября 2005 года N 378-О, от 22 октября 2008 года N 538-О-О и др.).

К числу таких обременений относится обязанность лиц, замещающих должности государственной гражданской службы, включенные в специальные перечни, установленные соответствующими нормативными правовыми актами, представлять сведения о своих доходах и расходах, а также о доходах и расходах своих супруги (супруга) и несовершеннолетних детей (часть 1 статьи 20 и часть 1 статьи 20.1 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации"). Непредставление таких сведений либо представление заведомо ложных, недостоверных или неполных сведений влечет применение в отношении указанных лиц мер юридической ответственности (часть 6.1 статьи 20 и часть 3 статьи 20.1 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации", пункт 4 статьи 6 Федерального закона от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции").

Возлагая на государственных гражданских служащих обязанность представлять сведения о своих доходах и расходах, а также о доходах и расходах своих супруги (супруга) и несовершеннолетних детей, федеральный законодатель, действующий в рамках имеющейся у него достаточно широкой дискреции, вправе самостоятельно устанавливать правовой механизм осуществления контроля за соответствием расходов таких лиц их общему доходу в целях предупреждения незаконного обогащения лиц, осуществляющих публичные функции, и тем самым эффективного противодействия коррупции. При этом такой механизм и практика его реализации во всяком случае должны отвечать требованиям юридической обоснованности, поддержания баланса публичных и частных интересов и не приводить к умалению самого существа конституционных прав и свобод человека и гражданина.

3. Правовые и организационные основы осуществления контроля за соответствием расходов лица, замещающего государственную должность (иного лица), расходов его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей доходу данного лица и его супруги (супруга), а также категории лиц, в отношении которых осуществляется контроль за расходами, порядок осуществления такого контроля и механизм обращения в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы, установлены Федеральным законом "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" (статья 1).

В соответствии с данным Федеральным законом к числу субъектов, в отношении которых осуществляется контроль за расходами, относятся, в частности, лица, замещающие должности федеральной государственной службы, осуществление полномочий по которым влечет за собой обязанность представлять сведения о своих доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, а также сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера своих супруги (супруга) и несовершеннолетних детей (подпункт "д" пункта 1 части 1 статьи 2); такие лица обязаны ежегодно в сроки, установленные для представления сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, представлять сведения о своих расходах, а также о расходах своих супруги (супруга) и несовершеннолетних детей по каждой сделке по приобретению земельного участка, другого объекта недвижимости, транспортного средства, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), совершенной им, его супругой (супругом) и (или) несовершеннолетними детьми в течение календарного года, предшествующего году представления сведений, если общая сумма таких сделок превышает общий доход данного лица и его супруги (супруга) за три последних года, предшествующих отчетному периоду, и об источниках получения средств, за счет которых совершены эти сделки (часть 1 статьи 3).

Установленная названным Федеральным законом система контроля за расходами лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц, включая государственных гражданских служащих, основывается, в числе прочего, на презумпции незаконности доходов, на которые были приобретены указанные дорогостоящие объекты гражданского оборота, если их стоимость превышает общий доход такого лица и его супруги (супруга) за три последних года, предшествующих отчетному периоду (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 26-П).

Исходя из этого решение об осуществлении контроля за расходами государственного гражданского служащего, как следует из статьи 4 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", принимается на основании достаточной информации, представленной в установленном порядке определенными частью 1 той же статьи органами и организациями, о том, что государственным гражданским служащим, его супругой (супругом) и (или) несовершеннолетними детьми в течение отчетного периода были совершены сделки по приобретению земельного участка, другого объекта недвижимости, транспортного средства, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций) на общую сумму, превышающую общий доход данного лица и его супруги (супруга) за три последних года, предшествующих отчетному периоду.

Последствием выявления в ходе проведения контроля за расходами указанных лиц обстоятельств, свидетельствующих о несоответствии расходов государственного гражданского служащего, а также расходов его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей их общему доходу, является направление соответствующих материалов в органы прокуратуры (часть 3 статьи 16 названного Федерального закона), которые, руководствуясь приказом Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 14 апреля 2015 года N 179 "О реализации прокурорами полномочий, предусмотренных Федеральным законом от 3 декабря 2012 года N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", и об организации прокурорского надзора за исполнением данного Федерального закона", осуществляют собственную проверку (направляют запросы, обеспечивают возможность предоставления государственным служащим необходимых разъяснений и др.) и принимают самостоятельное решение о направлении в суд заявления об обращении в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы.

Предусмотренная же статьей 17 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" возможность обращения в доход Российской Федерации земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), в отношении которых государственным гражданским служащим не представлены доказательства их приобретения на законные доходы, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 29 ноября 2016 года N 26-П, является, по существу, особой мерой государственного принуждения, применяемой в случае нарушения лицами, выполняющими публичные функции, антикоррупционного законодательства; данная мера заключается в безвозмездном изъятии такого имущества у собственника по решению суда в связи с предполагаемым и неопровергнутым совершением государственным гражданским служащим неправомерного деяния коррупционной направленности, т.е., как следует из части 1 статьи 4 и статьи 17 названного Федерального закона, в случае, если стоимость приобретенного в отчетном периоде им и перечисленными в законе членами его семьи имущества - недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций) - превышает их общий доход за три предшествующих года, а государственный гражданский служащий не может доказать законность происхождения средств, достаточных для его приобретения; при этом переход такого имущества в собственность Российской Федерации осуществляется в соответствии с подпунктом 8 пункта 2 статьи 235 ГК Российской Федерации, закрепляющим в качестве основания прекращения права собственности принудительное изъятие у собственника имущества по решению суда и обращение его в доход государства при недоказанности законного происхождения доходов, направленных на его приобретение.

Рассматривая вопрос о конституционности положений подпункта 8 пункта 2 статьи 235 ГК Российской Федерации и статьи 17 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 29 ноября 2016 года N 26-П указал также, что как таковое обращение по решению суда в доход Российской Федерации имущества, принадлежащего государственному служащему и перечисленным в законе членам его семьи, в случае, если оно приобретено на доходы, законность которых не подтверждена, будучи ограничением конституционного права собственности, введенным федеральным законодателем в целях противодействия коррупции, направлено на защиту конституционно значимых ценностей и не нарушает требования Конституции Российской Федерации; в то же время установленный Федеральным законом "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" порядок применения данной меры государственного принуждения позволяет обеспечить баланс публичных интересов борьбы с коррупцией и частных интересов собственника, приобретшего имущество на доходы, не связанные с коррупционной деятельностью, и не предполагает лишение лица, в отношении которого разрешается вопрос об обращении принадлежащего ему имущества в доход Российской Федерации, права представлять в суде любые допустимые доказательства в подтверждение законного происхождения средств, затраченных на приобретение того или иного имущества, независимо от того, когда эти средства были им получены, отражены ли они в соответствующей справке (декларации) или обнаружены государственными органами в ходе проведения контрольных мероприятий.

Названным Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации положения подпункта 8 пункта 2 статьи 235 ГК Российской Федерации и статьи 17 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" были признаны не противоречащими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой, допуская обращение в порядке гражданского судопроизводства в доход Российской Федерации принадлежащих лицу, замещающему должность государственной службы, его супруге (супругу) и несовершеннолетним детям земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), в отношении которых таким лицом не представлено сведений, подтверждающих их приобретение на законные доходы, а также денежных средств, полученных от продажи такого имущества, эти положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования:

предполагают необходимость учета при определении оснований применения данной меры государственного принуждения всего объема законных доходов, которые были получены указанными лицами и могли быть использованы для приобретения соответствующего имущества, в том числе законных доходов, не отраженных в представленных государственным служащим сведениях о доходах, и позволяют указанным лицам представлять доказательства законности происхождения своих доходов;

не препятствуют суду принимать любые допустимые Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации доказательства, представленные как государственным служащим, так и его супругой (супругом) и - с особенностями, установленными данным Кодексом, - несовершеннолетними детьми в подтверждение законного происхождения средств, позволивших приобрести соответствующее имущество, которые подлежат оценке судом по его внутреннему убеждению с учетом правовых позиций, выраженных Конституционным Судом Российской Федерации в указанном Постановлении;

не препятствуют суду при выявлении незначительного расхождения размера доходов, законность происхождения которых подтверждена, и размера расходов на приобретение соответствующего имущества с учетом фактических обстоятельств конкретного дела определить ту его часть, которая приобретена на доходы, законность происхождения которых не доказана, и потому подлежит обращению в доход Российской Федерации (либо денежные средства, полученные от реализации такого имущества), а также определить порядок исполнения своего решения с учетом особенностей этого имущества.

Таким образом, вопрос о проверке конституционности положений подпункта 8 пункта 2 статьи 235 ГК Российской Федерации и статьи 17 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" получил разрешение в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации, сохраняющем свою силу.

Что же касается оспариваемых Д.С. Романенко положений части 1 статьи 4 и части 3 статьи 16 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", то они, будучи элементами правового механизма осуществления такого контроля, в равной мере распространяются на всех государственных гражданских служащих, обязанных в соответствии с законодательством о государственной гражданской службе и о противодействии коррупции представлять сведения о своих доходах и расходах, а также о доходах и расходах своих супруги (супруга) и несовершеннолетних детей, не предполагают их произвольного применения и в силу этого также не могут рассматриваться как не согласующиеся с конституционными предписаниями.

4. Согласно принципу недопустимости придания обратной силы закону, ухудшающему правовое положение граждан, который вытекает из Конституции Российской Федерации и имеет общеправовое значение, федеральный законодатель, вводя в действие новые правовые нормы, обязан, как того требуют статьи 1, 2, 17 (часть 1), 18, 19, 54 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации, соблюдать принципы справедливости, равенства и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства и не вправе придавать обратную силу новому регулированию, если оно ухудшает правовое положение личности, ограничивает ее субъективные права, уже существующие в конкретных правоотношениях.

Во взаимосвязи с положениями Конституции Российской Федерации о равенстве всех перед законом и судом, о равной защите государственной и частной форм собственности и о критериях справедливости и соразмерности при установлении условий реализации того или иного права и его возможных ограничений (статья 8, часть 2; статья 17, часть 3; статья 19, часть 1) это означает, что публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если они отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционного права (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 июля 2011 года N 20-П).

Вместе с тем федеральный законодатель, вводя систему контроля за соответствием расходов лица, замещающего государственную должность (иного лица), расходов его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей доходу данного лица и его супруги (супруга) и определяя в качестве момента вступления в силу Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" 1 января 2013 года (часть 1 статьи 18), действовал в рамках дискреционных полномочий и - с учетом временных границ отчетного периода, за который указанные лица обязаны представлять сведения о доходах и расходах (календарный год, предшествующий году представления такого рода сведений), - установил, что предусмотренная частью 1 статьи 3 данного Федерального закона обязанность по представлению сведений о расходах возникает в отношении сделок, совершенных с 1 января 2012 года (часть 2 статьи 18).

Такое правовое регулирование - исходя из того что первым отчетным периодом с момента вступления в силу указанного Федерального закона является период с 1 января по 31 декабря 2012 года - не может расцениваться как недопустимое с точки зрения Конституции Российской Федерации придание обратной силы закону, ухудшающему правовое положение государственных гражданских служащих и ограничивающему их права, уже существующие в конкретных правоотношениях.

Кроме того, в контексте особых правовых мер, направленных на предупреждение незаконного обогащения лиц, осуществляющих публичные функции, и тем самым на эффективное противодействие коррупции, возможность проведения в рамках контроля за расходами на приобретение дорогостоящих объектов гражданского оборота мониторинга доходов государственного гражданского служащего и его супруги (супруга) за период, предшествующий вступлению в силу Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", а равно обращения в доход Российской Федерации имущества, приобретенного по сделкам, совершенным с 1 января 2012 года, - притом что в отношении такого имущества указанным лицом не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы, - отвечает предназначению правового регулирования в этой сфере, направленного на защиту конституционно значимых ценностей, и не нарушает баланс публичных интересов борьбы с коррупцией и частных интересов государственных гражданских служащих, доходы которых не связаны с коррупционной деятельностью.

Проверка же законности и обоснованности вынесенных по делу Д.С. Романенко правоприменительных решений, в том числе с точки зрения правильности установления и исследования фактических обстоятельств конкретного дела, а также оценки представленных заявительницей и ее супругом доказательств в подтверждение законности источников происхождения средств, позволивших им приобрести спорное недвижимое имущество, не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, установленной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Романенко Дарьи Сергеевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин