Определение Ленинградского окружного военного суда от 23 апреля 2012 г.

Определение Ленинградского окружного военного суда г. Санкт-Петербурга от 23 апреля 2012 г.
(Извлечение)

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОКРУЖНОЙ ВОЕННЫЙ СУД

в составе:

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩЕГО: Гогина А.В.,

СУДЕЙ: Позднякова С.И.,

Кислова Д.Н.,

при секретаре Сидорчук Е.А.

рассмотрел в судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя командующего войсками Западного военного округа (ЗВО) на решение Псковского гарнизонного военного суда от 30 января 2012 года по заявлению старшего лейтенанта медицинской службы Гончара Ивана Валерьевича об оспаривании приказа командующего войсками ЗВО о привлечении его к дисциплинарной ответственности.

Заслушав доклад судьи Кислова Д.Н., объяснения представителя командующего войсками ЗВО Чупятова И.И., поддержавшего жалобу, возражения на нее Гончара И.В., окружной военный суд

УСТАНОВИЛ:

22 ноября 2011 года в войсковой части 64044 установлен случай самоубийства рядового К., проходившего военную службу по призыву.

Приказом командующего войсками ЗВО от 8 декабря 2011 года N 764 "О происшествии в войсковой части 64044 и объявлении дисциплинарных взысканий" начальнику медицинской службы войсковой части 64044 Гончару за нарушение требований ст.16 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, низкое качество мероприятий, направленных на выявление суицидальных намерений и предотвращение суицидов объявлен строгий выговор.

Полагая, что данным приказом нарушаются его права, Гончар обратился в военный суд с заявлением, в котором просил признать приказ в части наложения на него дисциплинарного взыскания незаконным и подлежащим отмене.

Решением гарнизонного военного суда заявление удовлетворено.

В представленных доказательствах суд не нашел подтверждения вины заявителя в совершении дисциплинарного проступка, и пришел к выводу о недоказанности события дисциплинарного проступка в целом.

В апелляционной жалобе представитель командующего войсками ЗВО, не соглашаясь с решением, просит его отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении заявления.

Ссылаясь на установленные в ст.16 Устава внутренней службы общие требования к военнослужащим по соблюдению Конституции Российской Федерации, законов Российской Федерации и требований общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации, автор жалобы указывает на определенные в ст.ст.117, 348 и 359 Устава внутренней службы обязанности начальника медицинской службы воинской части по организации медицинского обследования личного состава, в том числе проведения диспансеризации, а также на имеющиеся у врача полномочия по дачи обязательного для должностных лиц заключения об освобождении военнослужащего от исполнения должностных или специальных обязанностей, занятий и работ.

В нарушение этих положений Устава внутренней службы Гончар после выписки из медицинского пункта рядового К., который при ходьбе хромал и продолжал испытывать боль в стопах, не предпринял мер по завершению лечения травмы, не оформил ему освобождение от несения службы в нарядах, не осуществлял должного медицинского наблюдения.

Записи в медицинской книжке К. отсутствуют с 13 октября 2011 года, а посещение им медицинского пункта 17 ноября 2011 года не зафиксировано в книге амбулаторного приема.

Судом также не учтены требования приказа Министра обороны РФ от 18 июня 2011 года N 800 "Об утверждении Руководства по диспансеризации военнослужащих в Вооруженных Силах Российской Федерации".

Так, в ст.9 Руководства определено, что одним из направлений профилактической работы в воинской части является психопрофилактика.

Наряду с командирами (начальниками) ответственность за организацию работы по выявлению лиц, предрасположенных к расстройствам личности, возложена на медицинскую службу.

Согласно ст.10 Руководства, медицинский контроль за состоянием здоровья военнослужащих осуществляется путем проведения ежедневного медицинского наблюдения, медицинских осмотров, медицинских обследований и диспансерного динамического наблюдения за военнослужащими. При этом, медицинские осмотры проводятся, в том числе, для выявления суицидальных намерений.

Таким образом, указывается в жалобе, Гончар обязан был следить за физическим и психическим состоянием рядового Комарова, но надлежащим образом эту обязанность не выполнил.

Кроме того, в ходе психологического обследования К. 15 июля 2011 года была выявлена вероятность его нервно-психологических срывов при экстремальных физических и психических нагрузках, и признано необходимым провести ему углубленное повторное тестирование через 3 месяца.

Эта рекомендация также не выполнена, а, согласно результатам разбирательства, причиной суицида послужил эмоционально-волевой срыв военнослужащего на почве трудностей адаптации в новом коллективе, усталости после суточного наряда, запущенности травмы ног.

В возражениях на апелляционную жалобу Гончар просит оставить ее без удовлетворения, а решение суда без изменения, находя его законным и обоснованным.

Он считает ссылку на положения Руководства по диспансеризации военнослужащих в Вооруженных Силах Российской Федерации необоснованной, поскольку ни в самом приказе, ни в суде первой инстанции такое обоснование законности наложенного взыскания не приводилось.

Кроме того, обязанность по выявлению лиц, предрасположенных к расстройствам личности, в Руководстве возлагается на отдел по работе с личным составом, в штате которого имеется психолог.

Только после сообщения психолога о выявленных отклонениях врач части направляет военнослужащих, отнесенных к 4 группе нервно-психической устойчивости, на осмотр к врачу-психиатру.

У рядового К. расстройств личности выявлено не было, информации о его суицидальных намерениях в медицинскую службу не поступало.

Лечение и реабилитацию К. проходил по стандартам Министерства здравоохранения и социального развития. В освобождении от исполнения обязанностей по окончании реабилитации он не нуждался, а, находясь в медицинском пункте, обращался с пожеланием ускорить выписку, так как состояние здоровья его не беспокоило.

Рассмотрев материалы дела, обсудив изложенные в апелляционной жалобе доводы и возражения на них, окружной военный суд приходит к следующим выводам.

Приказом командующего войсками ЗВО от 8 декабря 2011 года N 764 "О происшествии в войсковой части 64044 и объявлении дисциплинарных взысканий" начальнику медицинской службы войсковой части 64044 Гончару объявлен строгий выговор за нарушение требований ст.16 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, низкое качество мероприятий, направленных на выявление суицидальных намерений и предотвращение суицидов.

В приказе отмечено, что начальник медицинской службы войсковой части 64044 Гончар, в нарушение требований приказа Министра обороны РФ 1998 года N 440, не создал условий для профилактики суицидов, не выявил суицидальных намерений К. и не принял эффективных мер по сохранению его психического здоровья.

Таким образом, по мнению командования, существо дисциплинарного проступка Гончара состояло в недостатках его служебной деятельности, в результате которых суицидальные намерения К. не были своевременно выявлены и предотвращены.

Приказом Министра обороны РФ от 25 сентября 1998 года N 440 утверждена Методика работы командиров по сохранению психического здоровья военнослужащих.

В том же приказе наряду с командирами (начальниками) всех степеней установлена персональная ответственность должностных лиц, в том числе медицинской службы, за выявление суицидальных намерений, организацию и осуществление мероприятий по недопущению самоубийств, создание условий для их профилактики.

Вместе с тем, в соответствии с п.2, п.6 ст.28.2 Федерального закона "О статусе военнослужащих" военнослужащий привлекается к дисциплинарной ответственности только за тот дисциплинарный проступок, в отношении которого установлена его вина.

Исходя из требований п.1, п.4 ст.28.8 Федерального закона, по каждому факту совершения военнослужащим дисциплинарного проступка должно проводиться разбирательство, порядок которого определен общевоинскими уставами.

В ст.81 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил РФ определено, что разбирательство проводится устно, либо с оформлением письменных материалов. В любом из этих случаев, в ходе разбирательства должны быть установлены событие дисциплинарного проступка (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения); вина военнослужащего в совершении проступка, в том числе ее форма и мотивы; наличие и характер вредных последствий дисциплинарного проступка.

Как видно из материалов дела, в ходе досудебной подготовки командующему войсками ЗВО разъяснялась предусмотренная в ст.249 ГПК РФ процессуальная обязанность доказать законность и обоснованность решения о привлечении Гончара к дисциплинарной ответственности, а также были определены конкретные обстоятельства, имеющие значение для дела.

В порядке выполнения этой обязанности суду представлены письменные материалы разбирательства по факту суицида К., состоящие из психологического заключения от 15 июля 2011 года по результатам его обследования после призыва на военную службу, психологического анализа суицидального происшествия от 25 ноября 2011 года, медицинской характеристики, объяснений психолога части, начальника медицинской службы Гончара и сослуживцев К., заключения по результатам разбирательства от 1 декабря 2011 года с предложениями о наказании виновных лиц.

Из перечисленных документов видно следующее.

При первичном психологическом обследовании у К. выявлена удовлетворительная нервно-психологическая устойчивость, суицидальный риск отсутствует. Необходимо провести повторное тестирование через 3 месяца.

С 14 сентября по 20 октября 2011 года К. находился на стационарном лечении в госпитале по поводу повреждения связки голеностопного сустава. Выписан из госпиталя с рекомендацией полного освобождения от обязанностей военной службы сроком на 10 суток.

С 20 по 30 октября 2011 года он прошел курс реабилитации в медицинском пункте части. 17 ноября 2011 года обращался за наложением фиксирующей повязки. Данных об иных жалобах К. на состояние здоровья не имеется.

По окончании курса реабилитации 14 ноября 2011 года он переведен в подразделение связи, где взаимоотношения с коллективом не сложились.

Из психологического анализа суицидального происшествия и объяснения психолога части усматривается, что повторное тестирование К. своевременно не проведено в связи с нахождением его в госпитале.

Что касается причин суицида, то, по мнению психолога, в ходе адаптации к новому коллективу произошел сбой в механизме адаптационной системы организма, обусловленный личностными качествами характера военнослужащего, что не исключает и скрыто протекающего психического заболевания (л.д. 40-41).

Эти выводы специалиста представленными материалами разбирательства не опровергнуты.

Более того, в заключении по результатам разбирательства, поскольку иного не установлено, причины суицида К. изложены со ссылкой на психологический анализ суицидального происшествия.

Вместе с тем, помимо причин, названных психологом, в заключении по результатам разбирательства добавлены и иные, такие как усталость после суточного наряда, конфликты с сослуживцем и непосредственным командиром, запущенная травма ног.

Однако, доказательств, подтверждающих как само наличие, так и связь этих сопутствующих обстоятельств с фактом суицида, в представленных материалах не содержится.

Применительно к тем причинам, которые вменены в вину начальнику медицинской службы части, в материалах отсутствуют сведения о нарядах, в которых К. нес службу.

Что касается состояния его здоровья, то медицинская книжка суду не представлена, а из медицинской характеристики и объяснения Гончара можно прийти к выводу об удовлетворительном состоянии здоровья военнослужащего после перенесенной травмы, полученного лечения и реабилитации.

Связь между отсутствием записей в медкнижке и в книге амбулаторного приема с наступившими последствиями в виде суицида К. не установлена.

В заключении по результатам разбирательства отмечено, что Гончар не создал условий для профилактики суицидов, не выявил суицидальных намерений К., принимал недостаточные меры по сохранению психического здоровья военнослужащих, не оформил медицинские рекомендации командирам после выпуска К. из школы младших специалистов, по завершению лечения травмы не оформил ему освобождение от несения службы в нарядах.

Однако, эта оценка служебной деятельности дана заявителю без конкретного анализа его работы и упущений. Ссылок на конкретные доказательства, положенные в основу таких выводов, заключение не содержит.

В приказе командующего войсками ЗВО причинами суицида указаны только эмоционально-волевой срыв на почве трудностей адаптации в новом коллективе, несоответствие жизненных ожиданий реальности, завышенной самооценки, то есть те, которые отражены в заключении психолога. И даже эти причины названы предположительными, а не достоверно установленными.

В результате, доводы заявителя об отсутствии причинной связи между его действиями и наступившими вредными последствиями, не опровергнуты.

Такие данные по делу в их совокупности свидетельствуют о неполноте проведенного в отношении Гончара разбирательства и недоказанности факта совершенного им проступка.

Что касается обоснования вины Гончара нормами приказа Министра обороны РФ от 18 июня 2011 года N 800 "Об утверждении Руководства по диспансеризации военнослужащих в Вооруженных Силах Российской Федерации", то ни в материалах разбирательства и в оспариваемом приказе такого обоснования не приведено. Впервые этот довод командования был заявлен в апелляционной жалобе.

По изложенным основаниям решение гарнизонного военного суда следует оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Руководствуясь ст.ст.328, 329 ГПК РФ, окружной военный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Решение Псковского гарнизонного военного суда от 30 января 2012 года по заявлению Гончара Ивана Валерьевича об оспаривании приказа командующего войсками Западного военного округа о привлечении его к дисциплинарной ответственности оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.