Апелляционное определение СК по гражданским делам Томского областного суда от 25 октября 2013 г. по делу N 33-3244/2013

Судебная коллегия по гражданским делам Томского областного суда в составе:

председательствующего Синяковой Т.П.,

судей: Черемисина Е.В. и Уваровой В.В.,

при секретаре Мочаловой Т.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г.Томске гражданское дело по иску Байчука В. Г. к Байчуку В. Г. о признании недействительным договора дарения

по апелляционной жалобе истца Байчука В. Г. на решение Северского городского суда Томской области от 22 июля 2013 года.

Заслушав доклад судьи Черемисина Е.В., объяснения представителя истца Куренкова О. С., поддержавшего доводы жалобы, возражения третьих лиц Байчук А. В. и Байчук Л. В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Байчук В. Г. обратился в суд с иском к Байчуку В. Г. о признании недействительным договора дарения 1/2 доли в праве общей долевой собственности на двухкомнатную квартиру, расположенную по адресу: /__/, заключенного 31.12.2009 между Б. и Байчуком В. Г..

В обоснование заявленных требований истец указал, что наряду с ответчиком является наследником их отца Б., умершего 21.11.2011. После смерти Б. истец принял наследственное имущество в виде денежных средств, хранящихся в /__/. На момент открытия наследства в его состав не входило спорное жилое помещение. В настоящее время истцу принадлежит 1/4 доля в праве общей долевой собственности на указанную квартиру, а ответчику - 3/4 доли, поскольку 1/2 доля была приобретена последним по договору дарения. Данный договор, о котором истец узнал в апреле 2012 года, является недействительным, поскольку с сентября 2008 года и до своей смерти Б. страдал душевным расстройством вследствие злоупотребления спиртными напитками.

В судебном заседании представитель истца Куренков О.С. поддержал заявленные требования по основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Ответчик иск не признал, заявил о пропуске срока исковой давности. Дополнительно пояснил, что Б. не страдал психическим расстройством, добровольно подарил ему долю в квартире. Истец в 2009-2010 годах встречался с отцом эпизодически, поскольку проживал в другом городе.

Третьи лица Байчук Л.В., Байчук А.В. просили отказать в удовлетворении иска по основаниям, указанным ответчиком.

Обжалуемым решением суд отказал в удовлетворении иска.

В апелляционной жалобе истец ставит вопрос об отмене решения, ссылаясь на то, что до 05.04.2012, когда им была получена выписка из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, он не знал о заключении оспариваемого договора. Стороной договора дарения истец не являлся, следовательно, к требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется трехлетний срок исковой давности. Судом нарушен принцип состязательности сторон, т.к. истец был лишен возможности на основании представленных доказательств восстановить нарушенное право. Судом оставлено без внимания заключение судебно-психиатрической (посмертной) экспертизы N378 от 18.06.2013, в соответствии с которым у Б. обнаружены признаки неуточненного органического психического расстройства в связи со смешанным заболеванием на фоне синдрома алкогольной зависимости.

В возражениях ответчик просит решение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Судебная коллегия, руководствуясь статьей 167, частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришла к выводу о возможности рассмотрения дела в отсутствие сторон, извещенных надлежащим образом и не явившихся в судебное заседание.

Обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, проверив законность и обоснованность решения по правилам абзаца 1 части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не нашла оснований для его отмены исходя из следующего.

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что недействительность договора дарения не доказана, а также истцом пропущен срок исковой давности.

Данные выводы сделаны с учетом норм материального права, которые правильно применены судом, и на основании совокупности представленных доказательств, которым дана надлежащая оценка в порядке статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Из материалов дела следует, что по договору дарения от 31.12.2009 Б. безвозмездно передал Байчуку В. Г. двухкомнатную квартиру, расположенную по адресу: /__/.

Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

По заключению амбулаторной судебно-психиатрической экспертной комиссии (посмертной экспертизы) от 18.06.2013 N 378 в период заключения договора дарения (31.12.2009) Б., предположительно, обнаруживал признаки неуточненного органического психического расстройства в связи со смешанным заболеванием на фоне синдрома алкогольной зависимости. По выводам экспертов не представляется возможным установить Б. окончательный диагноз, оценить глубину, вероятно, имеющихся у него нарушений психических функций и степень сохранности его критических и прогностических способностей, ответить на вопрос о том, мог ли Б. понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения сделки 31.12.2009 и на момент смерти.

Причина такого вывода экспертов заключается в недостаточности медицинской документации о соматическом состоянии Б., отсутствии сведений о наблюдении и лечении его психиатрами, неврологами и (или) наркологами.

Мнение экспертов о наличии у Б. признаков неуточненного органического психического расстройства носит предположительный характер и не оценено самими экспертами, как позволяющее сделать вывод о неспособности умершего понимать значение своих действий и руководить ими.

Таким образом, вопреки доводам жалобы, заключение экспертизы не является доказательством, подтверждающим доводы истца о недействительности договора дарения.

Иных надлежащих доказательств недействительности договора суду представлено не было.

Показания свидетелей Г., Д. о том, что Б. злоупотреблял алкоголем, не могут быть признаны достаточными для вывода о неспособности его понимать значение своих действий и руководить ими. В то время как свидетели М., Т., М., Э. подтвердили, что Б. не обнаруживал каких-либо нарушений психики.

С учетом изложенного суд пришел к правильному выводу о недоказанности истцом того обстоятельства, что его отец в момент совершения оспариваемой сделки не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Также являются правильными выводы суда о пропуске истцом срока исковой давности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 01.10.2013) сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно пункту 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В пункте 73 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.

С учетом вышеприведенных разъяснений высшей судебной инстанции суд пришел к обоснованному выводу об исчислении срока исковой давности с 12.04.2010, когда произошла государственная регистрация договора дарения и перехода права собственности от Б. к ответчику. Суд правильно указал, что при жизни Б. договор дарения не оспаривал, хотя очевидно знал о его совершении, так как являлся стороной договора. Тем самым годичный срок исковой давности для оспаривания договора, предусмотренный пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, истек еще при жизни Б., умершего 22.11.2011.

Позиция истца о необходимости исчисления срока исковой давности с момента получения им информации о сделке из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним не может быть признана состоятельной, поскольку она противоречит вышеприведенным разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации об исчислении сроков исковой давности по искам наследников, оспаривающих сделки, совершенные наследодателем, по основаниям, предусмотренным статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, доводов, по которым решение суда могло бы быть отменено или изменено, апелляционная жалоба не содержит. Нормы материального права применены судом правильно, процессуальных нарушений, влекущих отмену решения, не установлено.

Руководствуясь п.1 ст.328, ст.329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Северского городского суда Томской области от 22 июля 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Байчука В. Г. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: