Апелляционное определение СК по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 02 июля 2013 г. по делу N 33-3046/2013

Судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда в составе председательствующего судьи Мясникова А.А.,

судей Свечниковой Н.Г., Песоцкого В.В.,

с участием прокурора Протасовой О.Б.,

при секретаре Сухомлиновой Д.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании 02 июля 2013 года апелляционную жалобу истца Салпагарова Бийнегера Адеевича,

на решение Советского районного суда Ставропольского края от 02 апреля 2013 года по гражданскому делу по иску Салпагарова Бийнегера Адеевича к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Ставропольскому краю о взыскании компенсации морального вреда,

заслушав доклад судьи Свечниковой Н.Г.,

УСТАНОВИЛА:

Салпагаров Б.А. обратился в суд с исковым заявлением к Министерству Финансов РФ в лице Управления Федерального казначейства по Ставропольскому краю с требованиями о взыскании денежных средств в счет компенсации морального вреда в размере ... рублей, мотивируя свои требования тем, что в соответствии со справкой о реабилитации N 18/421 от 21.05.2006 года он был реабилитирован в 1994 году как сын родителей подвергшихся политическим репрессиям по национальному признаку. Считает, что, таким образом, Российская Федерация официально признала его жертвой политических репрессий.

Со ссылкой на положения Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий", постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров", статью 1 Протокола N 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, практики Европейского Суда по правам человека, ч. 2 ст. 1 ГПК РФ, указав, что он испытывал нравственные страдания в связи с тем, что родился в ссылке в семье спецпоселенцев и на протяжении многих лет своей жизни считался изменником Родины, по этому поводу слышал оскорбления в свой адрес и в адрес своего народа от разных людей, в том числе и от людей наделенных властью, просит суд взыскать в свою пользу с Министерства Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Ставропольскому краю компенсацию морального вреда в сумме 5000000 рублей.

Решением Советского районного суда Ставропольского края от 02 апреля 2013 года в удовлетворении исковых требований Салпагарова Б.А. к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Ставропольскому краю о взыскании компенсации морального вреда в размере ... рублей отказано в полном объеме.

Не согласившись с решением суда, Салпагаровым Б.А. подана апелляционная жалоба, в которой он указывает на незаконность и необоснованность судебного акта. Доводы апелляционной жалобы аналогичны доводам, изложенным в исковом заявлении Салпагарова Б.А. Считает незаконными выводы суда об отсутствии оснований для применения норм международного права. Просит суд апелляционной инстанции отменить обжалуемое решение суда первой инстанции и принять новое решение по делу об удовлетворении заявленных исковых требований.

Помощником прокурора Советского района Ставропольского края Лейбич О.А. и представитель Министерства Финансов РФ по доверенности Плетневым И.А. принесены возражения на апелляционную жалобу Салпагарова Б.А., в которых они указали, что обжалуемое истцом решение суда является законным и обоснованным, в связи с чем отмене не подлежит. Просят решение Советского районного суда Ставропольского края от 02 апреля 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В суд апелляционной инстанции представитель ответчика, будучи надлежащим образом уведомленный о месте и времени апелляционного рассмотрения дела, не явился, не представил доказательств уважительности неявки в судебное заседание, не заявил ходатайств об отложении дела, в связи с чем судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанного лица в порядке ст.167 ГПК РФ.

В суде апелляционной инстанции Салпагаров Б.А. настаивал на удовлетворении апелляционной жалобы.

В соответствии со ст. 327.1. ГПК РФ, суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. Новые требования, которые не были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, не принимаются и не рассматриваются судом апелляционной инстанции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав заключение прокурора об отсутствии оснований для удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Отказывая истцу в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался ст.1069 ГК РФ, ст.ст. 12 и 18 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" и исходил из того, что истец имеет право на льготы и меры социальной поддержки, установленные законодательством, которое не предусматривает возмещение ущерба в ином виде. Положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса Российской Федерации.

С таким выводом суда первой инстанции следует согласиться, поскольку он соответствует установленным по делу обстоятельствам и положениям материального закона.

Довод о том, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба означает недопустимый отказ государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), не основан на законе.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52); каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53).

Российская Федерация, как демократическое и правовое государство, признав антизаконными действия тоталитарного режима по факту репрессий в годы советской власти народов, которые подвергались геноциду и клеветническим нападкам, стремясь к восстановлению исторической справедливости, провозгласила отмену всех незаконных актов, принятых в отношении репрессированных народов, и 26 апреля 1991 года приняла Закон РСФСР "О реабилитации репрессированных народов". Данным законом государство предусмотрело территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий (преамбула и ст.ст. 1, 6 - 11 Закона).

18 октября 1991 года принят Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" (далее - Закон РФ), целью которого, как было указано в абзаце 3 преамбулы (в редакции до 22 августа 2004 года), является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы ст.ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из ст.ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Указанный Закон РФ, исходя из цели обеспечения жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба (преамбула) и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в ст. 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан. По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, установление порядка предоставления которых законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (ст. 17). Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.

Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Приведенная правовая позиция изложена в Определениях Конституционного Суда РФ (от 10 июля 2003 г. N 282-О, от 5 июля 2005 г. N 246-О, от 27 декабря 2005 г. N 527-О, от 17 октября 2006 г. N 397-О, от 15 мая 2007 г. N 383-О-П, от 24 июня 2008 г. N 620-О-П, от 16 декабря 2010 г. N 1627-О-О и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями ст. 71 (пункт "в") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

С учетом изложенного судебная коллегия считает, что признание государством необоснованности и антизаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда.

Что касается денежной компенсации морального вреда, то указанными законами она не была предусмотрена, что согласуется с правом государства, исходя из финансовых возможностей, других социально-экономических факторов, определять виды выплат пострадавшим, которые следует рассматривать как посильную компенсацию причиненного ущерба, с тем, чтобы ее размер соответствовал уже признанному государством объему возмещаемого им вреда.

Кроме того, ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 3 августа 1992 года.

В соответствии со ст.12 ФЗ РФ от 26.01.1996 года N15-ФЗ О введении в действие части второй Гражданского кодекса РФ действие ст. 1069 ГК РФ распространяется также на случаи, когда причинение вреда жизни и здоровью гражданина имело место до 1 марта 1996 года, но не ранее 1 марта 1993 года и причиненный вред остался не возмещенным.

Истец Салпагаров Б.А. на основании ст. 1.1 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" признан пострадавшим от политических репрессий, что подтверждается справкой о реабилитации от 21 мая 2006 года, выданной заместителем министра внутренних дел КЧР Б.Х. Эркеновым.

Как видно из материалов дела, вред истцу, а соответственно, и нравственные и физические страдания были причинены до 3 августа 1992 года, т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной им в Определении от 18 января 2005 года N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, т.е. придать закону обратную силу.

Ссылку истца на применение по настоящему спору положений статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции также нельзя признать обоснованной.

Согласно части 1 статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу статьи 1 Протокола N 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог "законно ожидать" заявитель.

Между тем, как указано выше, право истца на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав истца на имущество, которое он мог законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, как об этом утверждается в апелляционной жалобе, не имеется.

Указанные выводы соответствуют Конституции Российской Федерации, Закону Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", а также правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека.

Ссылка в исковом заявлении и в апелляционной жалобе на Постановление Европейского Суда от 2 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии" является несостоятельной.

Присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонилось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 года, могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

Между тем в Российской Федерации, как указано выше, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жертв политических репрессий, к которым относится и истец.

Согласно справки Управления труда и социальной защиты населения администрации Советского муниципального района Ставропольского края от 23.01.2013 года N 7 истцу Салпагарову Б.А. как реабилитированному гражданину, с 01.02.2010 года выплачивается ежемесячная денежная выплата (л.д. 4).

С учетом изложенных обстоятельств оснований для отмены оспариваемого решения и удовлетворения апелляционной жалобы истца не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Советского районного суда Ставропольского края от 02 апреля 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: