Определение Президиума Верховного Суда РФ от 14 июля 2004 г. N 8пв04 Включение в условия договора срочного банковского вклада с ежемесячным начислением процентов права Сбербанка РФ на одностороннее изменение размера банковского процента и ознакомление истца с условиями договора такого вклада перед его заключением свидетельствует о согласовании сторонами условия о праве банка на одностороннее изменение договора в части процентной ставки по вкладу

Определение Президиума Верховного Суда РФ 14 июля 2004 г. N 8пв04

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел по надзорной жалобе ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации на решение Октябрьского районного суда г. Самары от 4 июня 2002 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 9 июля 2002 года, постановление президиума Самарского областного суда от 31 октября 2002 года и определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2003 г. дело по иску П. к ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации в лице Поволжского банка о понуждении к исполнению обязательства по договору срочного вклада.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации, объяснения представителей ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк РФ П.Ю. (доверенность от 24.02.2004 г. N 01-1/91), К. (доверенность от 14.02.2003 г. N 01-1/130), Р. (доверенность от 24.02.2004 г. N 01-1/92), Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

П. обратился в суд с иском к ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации в лице Поволжского банка о понуждении к исполнению обязательства по договору срочного вклада. В обоснование своих требований истец указал на то, что 8 июля 1994 года он заключил с ответчиком договор срочного банковского вклада на сумму 1 ПО 000# рублей (в ценах 1994 года) с начислением 9% ежемесячно, но банк, по его мнению, незаконно, в одностороннем порядке, с 1 октября 1994 года снижал процентную ставку по вкладу. П. просил суд обязать ответчика начислить по вкладу проценты в соответствии с первоначальными условиями договора: 9 процентов в месяц с ежемесячным добавлением к сумме вклада начисленных, но не востребованных процентов.

Решением Октябрьского районного суда г. Самары от 4 июня 2002 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 9 июля 2002 года, иск П. был удовлетворен.

Постановлением президиума Самарского областного суда от 31 октября 2002 года был отклонен протест прокурора Самарской области на состоявшиеся по делу судебные постановления.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2003 года был оставлен без удовлетворения протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на состоявшиеся по делу судебные постановления.

В надзорной жалобе ОАО Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений, как вынесенных с существенными нарушениями норм материального и процессуального права.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2004 года дело по иску П. к ОАО АК Сбербанк РФ в лице Поволжского банка о понуждении к исполнению обязательства по договору срочного вклада было истребовано в Верховный Суд Российской Федерации и определением от 28 июня 2004 года передано для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции - в Президиум Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит состоявшиеся по делу судебные постановления подлежащими отмене по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права.

При рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, выразившиеся в следующем.

При вынесении судебных постановлений суды первой, кассационной и надзорной инстанций исходили из того, что

1) в соответствии с законодательством Российской Федерации у Сбербанка России на момент заключения договора с истцом отсутствовало право на одностороннее изменение размера процентной ставки по договору банковского вклада, заключенному на условиях срочного вклада с ежемесячным начислением процентов;

2) истец не был ознакомлен с условием договора о праве Сбербанка России в одностороннем порядке изменять размер процентов по вкладу.

Эти выводы сделаны с существенными нарушениями норм материального и процессуального права. Кроме того, указанные судебные постановления нарушают единство судебной практики, в связи с чем подлежат отмене.

Вывод суда о том, что в соответствии с законодательством Российской Федерации, действовавшим на момент заключения договора банковского вклада между П. и отделением Сбербанка России, ответчик был не вправе изменять размер банковского процента на основании согласованного обеими сторонами договора срочного банковского вклада, основан на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

В обоснование решения об удовлетворении иска суд указал на то, что в соответствии с законодательством Российской Федерации, регулирующим отношения, вытекающие из договора банковского вклада, до вступления в силу с 1 марта 1996 года части второй ГК РФ и в частности статьи 838 право банков включать в договоры условие о возможности одностороннего изменения ставки процентов, начисляемых на вклад, предусмотрено не было.

При этом, по мнению суда, невозможность включения в договоры банковского вклада условия о праве банка на одностороннее изменение процентной ставки по вкладу вытекает из положения статьи 169 ГК РСФСР о недопустимости одностороннего изменения условий договора, за исключением случаев, предусмотренных законом. Суд также посчитал, что произведенное ответчиком изменение процентной ставки является незаконным, поскольку законодательство не предусматривало возможность включать такое условие в договоры банковского вклада.

Указанные выводы являются неправильными, поскольку договор банковского вклада, являющийся предметом рассмотрения по настоящему делу, был заключен между истцом и ответчиком 8 июля 1994 года, до введения в действие части второй ГК РФ.

Статьей 395 ГК РСФСР, действовавшей на момент заключения и исполнения данного договора банковского вклада, было установлено, что граждане могут хранить денежные средства в государственных трудовых сберегательных кассах и в других кредитных учреждениях, распоряжаться вкладами, получать по вкладам доход в виде процентов или выигрышей, совершать безналичные расчеты в соответствии с уставами кредитных учреждений и изданными в установленном порядке правилами.

Статьями 29 и 39 Закона РСФСР "О банках и банковской деятельности в РСФСР" было установлено, что отношения между банком и клиентами носят договорный характер. Указанные нормы наделяли банк правом самостоятельно устанавливать процентные ставки по операциям банков, а также определять условия, на которых они осуществляют операции по приему вкладов от населения.

В момент заключения данного договора действовали Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (вступили в силу с 3 августа 1992 года в соответствии с Постановлением Верховного Совета СССР от 31.05.1991 N 2212-1). При этом в соответствии с Постановлением Верховного Совета РФ от 14.07.1992 N 3301-1 "О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы" нормы ГК РСФСР, в частности, его ст. 169, применялись к гражданским правоотношениям, если они не противоречили законодательным актам Российской Федерации, принятым после 12 июня 1990 года, и иным актам, действующим в установленном порядке на территории Российской Федерации.

Согласно п. 2 ст. 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик одностороннее изменение условий договора не допускается, за исключением случаев, предусмотренных договором. С учетом этого при рассмотрении настоящего дела применению подлежала не ст. 169 ГК РСФСР, а п. 2 ст. 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, которая на момент заключения истцом и ответчиком договора допускала возможность включения по согласованию с клиентом в договоры банковского вклада условия о праве банка на изменение условий договора относительно процентной ставки по вкладу.

Право на включение в договоры банковского вклада оспариваемого истцом условия сохранилось у ответчика и после принятия и вступления в силу первой части ГК РФ, в соответствии с п. 1 ст. 450 которого договор может быть изменен по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК РФ, другими законами или договором.

Включение в условия договора срочного банковского вклада с ежемесячным начислением процентов права Сбербанка России на одностороннее изменение размера банковского процента и ознакомление истца с условиями договора такого вклада перед его заключением свидетельствует о согласовании сторонами условия о праве банка на одностороннее изменение договора в части процентной ставки по вкладу.

Вывод суда о том, что Сбербанк России был бы вправе включать в договоры банковского вклада условие о праве на одностороннее изменение ставки банковского процента только в случае, если бы федеральным законом было бы прямо предусмотрено такое право ответчика, не соответствует общим началам и принципам гражданского законодательства.

Гражданское законодательство основано на принципе свободы договора, закрепленном в ст. 1 ГК РФ и ст. 421 ГК РФ.

Как следует из ст. 1 ГК РФ, субъекты гражданского права приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. Таким образом, метод гражданско-правового регулирования соответствует принципу "разрешено все, что не запрещено". Следовательно, при решении вопроса о правомерности условия договора банковского вклада о возможности банка изменять процентную ставку в одностороннем порядке необходимо было установить наличие или отсутствие законодательного запрета на включение в договоры такого условия. Действовавшее на момент заключения договора между сторонами по настоящему делу законодательство такого запрета не устанавливало.

Статья 3 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик устанавливала правило, согласно которому гражданские права и обязанности возникают из оснований, определенных законодательством, а также из действий граждан и юридических лиц, в том числе сделок и договоров, которые хотя и не предусмотрены им, но, в силу общих начал и смысла гражданского законодательства, порождают гражданские права и обязанности.

Таким образом, основанием возникновения гражданских прав могут быть не только нормы законов и иных нормативных правовых актов, но также условия договоров и иных сделок. В связи с этим ссылка Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ на то, что право на изменение процентной ставки по вкладу могло быть предоставлено ответчику только федеральным законом, является необоснованной.

Статья 395 ГК РСФСР устанавливала, что порядок распоряжения вкладами, внесенными в государственные трудовые сберегательные кассы и в другие кредитные учреждения, определяется их уставами и банковскими правилами, а ч. 1 ст. 111 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик устанавливала диспозитивный порядок регулирования порядка и условий привлечения денежных средств во вклады.

Исходя из этого, по договорам срочных банковских вкладов, заключенным до введения в действие части второй ГК РФ, изменение банком процентной ставки является возможным и после 1 марта 1996 года, если условие о возможности изменения банком процентной ставки по договору срочного вклада содержалось в конкретном договоре, и вкладчик был ознакомлен с этим условием в надлежащем порядке. На период заключения этих договоров действовавшим законодательством банку предоставлялась возможность устанавливать в договоре условие об изменении процентной ставки, и это условие на основании статьи 422 ГК РФ сохраняет свою силу после установления законодателем иных правил, обязательных для сторон.

Применение судом к рассматриваемому спору положений п. 3 ст. 838 ГК РФ является неправильным.

В соответствии со ст. 422 ГК РФ и ст. 5 Федерального закона "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" нормы части второй ГК РФ, определяющие содержание договоров отдельных видов, применяются к договорам, заключенным после введения ее в действие, т.е. после 1 марта 1996 года (часть 3 статьи 6 Закона о введении в действие). По обязательственным отношениям, возникшим до 1 марта 1996 года, часть вторая Кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие.

Пункт 3 статьи 838 ГК РФ вступил в силу после заключения договора между истцом и ответчиком. Обратной силы данное положение закона не имеет.

Таким образом, поскольку на момент заключения договора его условие о праве банка на одностороннее изменение процентной ставки по вкладу соответствовало действовавшему законодательству, данное условие продолжает действовать и после вступления в силу части второй ГК РФ и его статьи 838.

При рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм процессуального права. Суды первой и кассационной инстанций не исследовали такое юридически значимое для данного дела обстоятельство, как вопрос о том, был ли истец ознакомлен с условиями договора банковского вклада и, следовательно, дал ли он свое согласие на последующее снижение или повышение банком без предварительного согласования с ним процентной ставки по его вкладу.

Установление данного существенного для правильного разрешения спора обстоятельства могло быть произведено только на основе оценки представленных сторонами доказательств и только судами первой и кассационной инстанций. Отсутствие в решении суда первой инстанции и в кассационном определении выводов относительно данного юридически значимого для дела обстоятельства являлось основанием для отмены состоявшихся судебных постановлений в порядке надзора и для направления дела на новое рассмотрение.

В нарушение норм процессуального права, определяющих полномочия судов надзорной инстанции, президиум Самарского областного суда и Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ фактически дали оценку тем фактам, которые не были предметом рассмотрения в суде первой инстанции и при этом сделали необоснованный вывод о том, что на основании материалов дела нельзя определить, с какими конкретно условиями договора вклада истец был ознакомлен. При этом судами надзорной инстанции не учтены и не применены нормы гражданского законодательства о толковании договора.

Статьей 59 Основ гражданского законодательства Союза ССР и ст. 431 ГК РФ предусмотрено, что при толковании договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. В надзорной жалобе Сбербанка России указано на то, что при буквальном толковании собственноручной надписи истца на карточке лицевого счета: "Срочный вклад с ежемесячной выплатой дохода. С условием вклада ознакомлен", - можно сделать вывод об ознакомлении истца с условиями договора срочного банковского вклада и о согласии истца с предлагаемыми Сбербанком России условиями указанного вклада, включая условие о праве банка на одностороннее изменение процентной ставки в зависимости от уровня инфляции и доходов банка (л.д. 7-9, 13, 20-22). Принимая во внимание то обстоятельство, что истец ознакомился с условиями вклада в помещении отделения Сбербанка России, получил консультацию оператора ответчика, что подтверждено самим истцом в дополнениях к исковому заявлению, а также то, что правила совершения операций по данной категории вкладов утверждены Советом директоров Сбербанка России 21 апреля 1994 года, являются едиными для всех вкладчиков и определенно предусматривают право Сбербанка России на одностороннее изменение процентов по вкладу в зависимости от уровня инфляции и дохода Сбербанка России, можно также сделать вывод о том, что истец знал или должен был знать о наличии такого условия и акцептовал его при подписании договора с заранее определенными для вкладчиков условиями (л.д. 18, 56).

Эти доводы являются для данного дела существенными, но судом первой инстанции учтены не были, что привело к вынесению незаконного решения. Суд кассационной инстанции недостатки решения не устранил, а суды надзорной инстанции правом устанавливать новые для дела обстоятельства и в связи с этим давать необходимую оценку конкретным доказательствам не наделены.

При указанных обстоятельствах состоявшиеся по данному делу судебные постановления законными быть признаны не могут и подлежат отмене.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и рассмотреть возникший спор в соответствии с нормами материального права, применимыми к данному делу. Суду следует выяснить вопрос о том, был ли П. при заключении договора ознакомлен с его условием, дающим право ответчику изменять процентную ставку по вкладу без согласования с клиентом, и в зависимости от представленных сторонами доказательств решить вопрос о действительности или недействительности данного условия договора.

На основании ст.ст. 387, 388, 390 ГПК РФ Президиум Верховного Суда Российской Федерации определил:

решение Октябрьского районного суда г. Самары от 4 июня 2002 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 9 июля 2002 года, постановление президиума Самарского областного суда от 31 октября 2002 года и определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2003 г. отменить.

Дело по иску П. к ОАО Акционерный коммерческий сберегательный банк Российской Федерации в лице Поволжского банка о понуждении к исполнению обязательства по договору срочного вклада направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.