Определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 5 октября 2004 г. N КАС04-480 Об отказе в признании недействующим п. 2.2 санитарно-эпидемиологических правил "Санитарно-эпидемиологические требования к организации и осуществлению дезинфекционной деятельности. СП 3.51378-03", введенных в действие постановлением Главного государственного санитарного врача РФ от 9 июня 2003 г. N 131

Определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 5 октября 2004 г. N КАС04-480

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрела в открытом судебном заседании от 5 октября 2004 г. гражданское дело по заявлению ООО Научно-производственная коммерческая фирма "Рубеж-плюс" о признании недействующим п. 2.2 санитарно-эпидемиологических правил "Санитарно-эпидемиологические требования к организации и осуществлению дезинфекционной деятельности. СП 3.51378-03", введенных в действие постановлением Главного государственного санитарного врача РФ в части установления обязательных требований к осуществлению дезинфекционной деятельности - наличие санитарно-эпидемиологических заключений по кассационной жалобе заявителя на решение Верховного Суда РФ от 20 июля 2004 года, которым в удовлетворении заявленного требования отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Ф., объяснения представителя ООО Научно-производственная коммерческая фирма "Рубеж-плюс" И., поддержавшего доводы кассационной жалобы, объяснения представителей Министерства здравоохранения и социального развития РФ М., Х. и И., возражавших против удовлетворения кассационной жалобы, выслушав заключение прокурора М., полагавшей кассационную жалобу необоснованной, Кассационная коллегия установила:

Общество с ограниченной ответственностью Научно-производственная коммерческая фирма "Рубеж-плюс" обратилась в Верховный Суд РФ с заявлением о признании недействующим пункта 2.2 санитарно-эпидемиологических правил "Санитарно-эпидемиологические требования к организации и осуществлению дезинфекционной деятельности. СП 3.51378-03", введенных в действие постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 9 июня 2003 г. N 131, в части установления обязательных требований к осуществлению дезинфекционной деятельности - наличие санитарно-эпидемиологических заключений.

В обоснование заявленного требования общество с ограниченной ответственностью сослалось на противоречие оспоренного положения нормативного акта федеральному закону и на ограничение предпринимательской деятельности этой нормой.

Верховный Суд РФ постановил приведенное выше решение.

В кассационной жалобе ставится вопрос об отмене судебного решение по мотиву неправильного применения норм материального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Кассационная коллегия не находит оснований к отмене судебного решение.

Как следует из содержания оспоренных Санитарно-эпидемиологических правил, они устанавливают санитарно-эпидемиологические требования к организации и осуществлению работ и услуг, включающих разработку, применение и утилизацию средств, оборудования, материалов для дезинфекции, стерилизации, дезинсекции, дератизации, а также контроль за эффективностью и безопасностью этих работ и услуг.

Оспоренным пунктом 2.2 Правил предусмотрено, что осуществление дезинфекционной деятельности допускается при наличии санитарно-эпидемиологического заключения.

Федеральный закон "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" определяет санитарно-эпидемиологическое заключение, как документ, удостоверяющий соответствие (несоответствие) санитарным правилам факторов среды обитания, хозяйственной и иной деятельности, продукции, работ и услуг, а также проектов нормативных актов, проектов строительства объектов, эксплуатационной документации.

Такие заключения выдаются главными государственными санитарными врачами на основании результатов санитарно-эпидемиологических экспертиз, расследований, обследований, исследований, испытаний и токсикологических, гигиенических и иных видов оценок, оформленных в установленном порядке.

Отказывая в удовлетворении заявленного требования, Верховный Суд РФ правильно исходил из того, что законодательство Российской Федерации в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения определяет государственные санитарно-эпидемиологические правила и нормативы как нормативные правовые акты, устанавливающие санитарно-эпидемиологические требования (в том числе критерии безопасности и (или) безвредности факторов среды обитания для человека, гигиенические и иные нормативы), несоблюдение которых создает угрозу жизни или здоровью человека, а также угрозу возникновения и распространения заболеваний.

В этой связи представители Минздрава РФ поясняли, что дезинфекционная деятельность, являясь частью медицинской деятельности, в свою очередь включает в себя разработку, испытание, производство, хранение, транспортирование, реализацию, применение и утилизацию средств, оборудования, материалов для дезинфекции, стерилизации, дезинсекции, дератизации, а также контроль за эффективностью и безопасностью этих работ и услуг.

При осуществлении дезинфекционной деятельности используются химические и биологические средства, являющиеся потенциально опасными для человека.

А поскольку это так, то и собственно дезинфекционная деятельность подлежит лицензированию в составе медицинской деятельности.

Согласно же п. 2 ст. 40 Федерального закона "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" обязательным условием для принятия решения о выдаче лицензии является представление соискателем лицензии санитарно-эпидемиологического заключения о соответствии санитарным правилам следующих представляющих потенциальную опасность для человека видов деятельности, в том числе медицинская деятельность.

При таком положении Верховный Суд РФ пришел к правильному выводу о соответствии оспоренного п. 2.2 санитарно-эпидемиологических правил федеральному закону.

Довод в кассационной жалобе и в дополнении к кассационной жалобе о том, что дезинфекционная деятельность не относится к медицинской деятельности, а, следовательно, и не подлежит лицензированию, нельзя признать обоснованным.

Согласно пункту 3 Положения о лицензировании медицинской деятельности (утвержденного постановлением Правительства РФ от 4 июля 2002 г. N 499) медицинская деятельность включает выполнение медицинских работ и услуг по оказанию доврачебной скорой и неотложной, амбулаторно-поликлинической, стационарно-курортной, стационарной медицинской помощи по соответствующим медицинским специальностям, включая проведение профилактических медицинских, диагностических и лечебных мероприятий и медицинских экспертиз.

Кроме того, работы и услуги по специальности дезинфекционное дело под номером 01.027 включены в Номенклатуру работ и услуг по оказанию соответствующей медицинской помощи (утвержденной приказом Минздрава РФ от 26 июля 2002 г. N 238), а работы и услуги по специальности дезинфектология - под номером 06.041.

Специальности медико-профилактическое дело под номером 040300 и дезинфектология под номером 040304 включены также в Номенклатуру (классификатор) специальностей специалистов с высшим медицинским и фармакологическим образованием в учреждениях здравоохранения Российской Федерации (приложение N 1 к приказу Минздрава РФ от 27 августа 1999 г. N 337).

А поскольку дезинфекционная деятельность относится к медицинской деятельности и последняя является лицензируемой деятельностью, подлежит лицензированию и сама дезинфекционная деятельность.

Согласно же п. 2 ст. 40 приведенного выше Федерального закона "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" обязательным условием для принятия решения о выдаче лицензии является представление соискателем лицензии санитарно-эпидемиологического заключения о соответствии санитарным правилам следующих представляющих потенциальную опасность для человека видов деятельности, в том числе медицинская деятельность.

На заседании Кассационной коллегии заявитель ссылался на то, что в ранее действовавшей редакции Федеральный закон "О лицензировании отдельных видов деятельности" предусматривал лицензирование дезинфекционной деятельности как самостоятельный вид деятельности наряду с медицинской деятельностью.

Аналогичное положение (применительно к получению санитарно-эпидемиологического заключения на лицензируемые виды медицинской и дезинфекционной деятельности) содержалось и в ст. 40 ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения".

Впоследствии же (по мнению заявителя) законодатель вообще отменил лицензирование дезинфекционной деятельности, исключив указание об этом в приведенных выше нормах федеральных законов.

Однако Кассационная коллегия не считает, что эти обстоятельства свидетельствуют о незаконности оспоренного п. 2.2 Правил, поскольку именно в связи с тем, что дезинфекционная деятельность являет собой часть медицинской деятельности, как это подтверждено выше приведенными положениями нормативных правовых актов, в том числе и постановления Правительства РФ, имеющего большую юридическую силу по сравнению с оспоренным актом, ее отдельное указание в федеральных законах и было исключено, как излишнее.

Данный вывод подтвердили и представители Минздрава РФ.

Что касается содержания п. 1.2 Санитарно-эпидемиологических правил (на которое ссылается заявитель), то оно само по себе также не подтверждает довод в кассационной жалобе о том, что дезинфекционная деятельность не относится к медицинской деятельности.

С учетом изложенных мотивов Кассационная коллегия считает необоснованным и довод в кассационной жалобе о неправильном применении норм материального права при разрешении настоящего спора.

Руководствуясь ст.ст. 193, 360 ГПК РФ, Кассационная коллегия определила:

решение Верховного Суда РФ от 20 июля 2004 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу ООО Научно-производственная коммерческая фирма "Рубеж-плюс" - без удовлетворения.