Обзор надзорной практики СК по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2005 г.

Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2005 г.

 Отмена приговоров и других судебных решений                             

 Недостатки  в  работе  органов  предварительного  следствия,  повлекшие 

 отмену приговоров                                                       

 Изменение судебных решений                                              

В 2005 году Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ продолжила работу по выявлению и устранению ошибок, допущенных нижестоящими судами, направленную на повышение уровня отправления правосудия.

За истекший период Судебной коллегией было изучено по жалобам и представлениям 3090 дел (в 2004 году - 1798), из них по 1520 делам отказано в удовлетворении надзорных жалоб (в 2004 году - по 942), по 1570 делам возбуждены надзорные производства (в 2004 году - по 856).

Таким образом, проверка уголовных дел показала, что по 50,8% дел, истребованных в 2005 году (в 2004 году - по 47,6%), судами допускались ошибки при применении уголовного и уголовно-процессуального права, и они не были своевременно выявлены и устранены при кассационном и надзорном рассмотрении уголовных дел судами областного звена.

Основания, по которым возбуждались надзорные производства, различны. Так, из общего числа производств возбуждено:

510 (32,5%) - по жалобам на неправильное применение материального закона,

341 (21,7%) - по жалобам на нарушение уголовно-процессуального закона,

235 (15%) - по жалобам на суровость наказания,

133 (8,5%) - по жалобам на необоснованное осуждение,

17 (1%) - по жалобам на отмену или снижение размера требований по гражданскому иску,

9 (0,6%) - по жалобам на режим исправительной колонии,

325 (20,7%) - по жалобам на иные нарушения.

В отношении 4 лиц Судебная коллегия отменила определения и постановления судов первой инстанции (о прекращении дел, об отказе в возбуждении уголовных дел и др.).

Отмена приговоров и других судебных решений

Обобщение судебной практики показало, что нередко приговоры отменялись из-за недостаточно полного исследования доказательств, полученных в процессе предварительного и судебного следствия, а также не всегда объективной их оценки.

Примером подобной ошибки служит уголовное дело в отношении Гучаева, осужденного Чегемским районным судом Кабардино-Балкарской Республики по ч. 1 ст. 264 УК РФ к шести месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком шесть месяцев.

Судебная коллегия, отменяя состоявшиеся по делу судебные решения, указала в определении, что в соответствии с уголовно-процессуальным законом описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать не только описание преступного деяния, признанного судом доказанным, но и доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, а также мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Однако эти требования закона судом соблюдены не в полной мере.

Так, в уголовном деле имеются заключения экспертов, проводивших три автотехнические экспертизы. В их выводах содержатся существенные противоречия. Суд в приговоре привел выводы всех экспертов, однако в нарушение закона не дал оценки каждому из них, не привел мотивы, по которым согласился с одним из заключений и отверг другие.

Из приговора усматривается, что суд поверил показаниям потерпевшего Шогенова. Он сообщил о том, что двигался на автомашине со скоростью около 60 км/час, впереди заметил автомашину "ВАЗ-2106", которая, как ему показалось, стояла на обочине; когда до указанной автомашины осталось около 20 м, ее водитель стал совершать маневр разворота влево и машина выехала на его полосу движения, вследствие чего и произошло столкновение. Торможения он не осуществлял, поскольку не успел среагировать.

Между тем показания потерпевшего не подтверждаются ни протоколом осмотра места происшествия, ни схемой ДТП, ни показаниями осужденного Гучаева и свидетеля Кудаева. Какой-либо оценки этим доказательствам суд не дал.

Судебная коллегия отметила, что кассационная и надзорная инстанции, оставляя жалобы осужденного без удовлетворения, не обратили внимания на допущенные судом нарушения норм уголовно-процессуального закона при постановлении приговора.

Аналогичная ошибка послужила причиной отмены приговора Авиастроительного районного суда г. Казани по делу в отношении Гудковой, признанной виновной в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 160 УК РФ (ред. от 13 июня 1996 г.).

Суд установил, что Гудкова, работая главным бухгалтером ООО "Фут", неоднократно присваивала вверенное ей имущество. Так, 10 и 24 декабря 2002 г. она, подписав за руководителя предприятия денежные чеки, получила по ним в банке 567 тыс. и 484 тыс. рублей, после чего эти суммы в кассу предприятия не внесла, присвоив их.

Судебная коллегия признала вывод суда о том, что Гудкова подписала за руководителя предприятия чеки, противоречащим заключению почерковедческой экспертизы.

Кроме того, суд с достаточной полнотой не проверил должностные полномочия Гудковой, не выяснил, кто из работников ООО "Фут" обязан был надлежащим образом оформить приход и расход денег.

Судебная коллегия также отметила, что имеются существенные противоречия в выводах аудиторской проверки финансовой деятельности ООО "Фут" и судебно-бухгалтерской экспертизы.

Аудиторская проверка показала, что деньги, полученные в банке по чекам, в ООО "Фут" не оприходованы. Согласно же заключению судебно-бухгалтерской экспертизы по этим чекам деньги в кассе ООО "Фут" оприходованы, имеются расходные ордера, однако они надлежащим образом не оформлены.

Гудкова, не признав свою вину в присвоении денег, заявила ходатайство о приобщении к делу аудиокассеты с записью разговора работников ООО "Фут", из содержания которого можно было выяснить, куда направлены полученные в банке деньги.

Суд удовлетворил ее ходатайство, частично прослушал аудиозапись разговора, однако никакой оценки этому действию в приговоре не дал.

Гудкова утверждала, что полученные в банке деньги были израсходованы на покупку сырья для их организации. Суд эти доводы осужденной с достаточной полнотой не проверил, не истребовал необходимые документы, а ограничился допросами ряда свидетелей и сделал преждевременный вывод о том, что в покупке такого количества сырья для ООО "Фут" не было необходимости, поскольку оно не могло бы его переработать.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия пришла к обоснованному выводу о том, что доказательства по делу судом первой инстанции исследованы неполно, в связи с чем направила уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

В определении Судебная коллегия обратила внимание также на следующее нарушение. Вопреки требованию ч. 5 ст. 106 УПК РФ о недопустимости возмещения ущерба за счет залоговой суммы, имеющей целевое назначение, суд постановил передать внесенную осужденной сумму залога в размере 50 тыс. рублей в счет возмещения материального ущерба. Надзорная инстанция, отменяя решение суда в данной части как не основанное на законе, не указала в своем постановлении на необходимость возврата залоговой суммы залогодателю - осужденной Гудковой, т.е. не разрешила до конца судьбу залоговой суммы.

Некоторые суды не исполняют требования уголовно-процессуального закона, заключающиеся в том, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Гелаев осужден Грозненским районным судом Чеченской Республики по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Судами кассационной и надзорной инстанций приговор оставлен без изменения.

Судебная коллегия отменила судебные решения, дело направила на новое судебное рассмотрение и указала в определении следующее.

Как видно из материалов дела, в ходе предварительного следствия Гелаев, не отрицая факта причинения смерти Кавтарову, утверждал, что не хотел его убивать. Защищаясь от действий потерпевшего, который схватил его за шею и стал душить, он дважды ударил Кавтарова ножом. Второй удар, как и первый, носил вынужденный характер, так как после первого удара потерпевший продолжал его душить.

Несмотря на заявление Гелаева о том, что он находился в состоянии необходимой обороны, суд не указал в приговоре, чем опровергается данное его утверждение.

Вывод о наличии в действиях осужденного состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд обосновал показаниями свидетелей Кавтарова, Межидова, Данубекова.

Однако из их показаний в судебном заседании усматривается, что они не видели, как и при каких обстоятельствах Гелаев наносил удары ножом потерпевшему, что драка произошла очень быстро, инициатором конфликта являлся потерпевший, который был выше и сильнее Гелаева. Осужденного охарактеризовали как спокойного человека, а Кавтарова, наоборот, как вспыльчивого.

Не опровергают показаний Гелаева и другие доказательства, приведенные судом в приговоре в обоснование его вины.

Так, при помещении Гелаева в изолятор временного содержания через четыре дня после случившегося у него были обнаружены пятна в области гортани и грудной клетки, а также в области шеи, имевшие подковообразную форму, которые могли возникнуть от физического воздействия.

Из показаний судебно-медицинского эксперта в судебном заседании видно, что потерпевший Кавтаров после получения первого ножевого ранения в живот мог продолжить свои действия (душить Гелаева).

Согласно обвинительному заключению поводом к убийству Гелаевым Кавтарова явилось противоправное поведение потерпевшего.

Из протокола судебного заседания следует, что сторона обвинения также обращала внимание на данное обстоятельство, ссылаясь на исследованные доказательства, в том числе на показания подсудимого о вынужденном характере его действий, обусловленных тем, что потерпевший душил его.

Суд, придя к выводу о наличии в действиях Гелаева состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, по существу не учел требования ст. 37 УК РФ.

Судебная коллегия отметила также, что на указанные нарушения закона судом первой инстанции обращалось внимание в постановлении заместителя Председателя Верховного Суда РФ, возбудившего надзорное производство с направлением жалобы на рассмотрение президиума Верховного Суда Чеченской Республики, однако доводы надзорной жалобы о нарушении требований уголовно-процессуального закона оставлены без внимания и подтверждены лишь выводы, изложенные в приговоре.

За отсутствием события преступления, состава преступления, а также за недоказанностью участия лица в совершении преступления Судебной коллегией отменены приговоры с прекращением производства по делу в отношении 13 лиц, по другим основаниям - в отношении 5 лиц и частично отменены приговоры в отношении 11 лиц.

Так, Судебной коллегией отменены все судебные решения, состоявшиеся в отношении Мезенина в части его осуждения по ст. 119 УК РФ.

По приговору Березовского городского суда Свердловской области Мезенин был признан виновным в разбое, а также в угрозе убийством Фараджову.

Как указала в определении Судебная коллегия, из приговора следует, что после совершения разбойного нападения Мезенин угрожал Фараджову убийством. При этом он приставил к горлу потерпевшего нож, велел принести лопаты, чтобы закопать тело. Фараджов угрозу убийством воспринял реально, вырвался и убежал. Мезенин и Сафонов его догнали, отвезли домой, где потерпевший лег спать.

Признавая Мезенина виновным по ст. 119 УК РФ, суд в приговоре сослался на показания потерпевшего Фараджова, свидетелей Морозова, Ромашиной и Филимоновой.

Между тем из их показаний, как они приведены в приговоре, не ясно, кто именно из присутствовавших на месте преступления угрожал Фараджову убийством.

Суд сослался на протокол очной ставки между потерпевшим и Мезениным. Однако из показаний Фараджова видно, что Мезенин приставил к его горлу нож и совместно с Сафоновым повел в лес, где стал требовать деньги.

Эти данные свидетельствуют об угрозе потерпевшему ножом в ходе совершения разбоя, а не после него.

В приговоре приведены показания свидетеля Филимоновой, из которых следует, что не Мезенин, а Сафонов приставлял к горлу потерпевшего нож, говорил, что зарежет, и просил ее принести лопаты.

Таким образом, в основу обвинения Мезенина в совершении угрозы убийством после разбойного нападения положены неконкретные и, более того, исключающие его вину доказательства.

С учетом изложенного у суда не было оснований для признания Мезенина виновным по ст. 119 УК РФ. Приговор в этой части отменен, а дело прекращено в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.

Не всегда суды выполняют требование ст. 8 УК РФ о том, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации.

Так, по приговору Басманного районного суда г. Москвы Родионов был осужден по ч. 3 ст. 204 УК РФ к штрафу в размере 240 тыс. рублей в доход государства. Он был признан виновным в том, что, занимая должность начальника государственного предприятия "Специализированное управление N 5" (далее - ГП "СПУ-5") и являясь лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции на этом предприятии, 6 сентября 2001 г., используя свое служебное положение в корыстных целях, незаконно сдал в аренду другому предприятию, представляемому Барановым, нежилое помещение общей площадью 35 кв. м, занимаемое ГП "СПУ-5", за 500 долларов США (14 725 руб.), которые получил от Баранова в два приема - 6 и 7 сентября 2001 г., составив фиктивный договор о совместной деятельности. Полученные денежные средства Родионов в кассу предприятия не внес.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные решения в отношении Родионова, Судебная коллегия указала, что если хотя бы один признак состава конкретного преступления отсутствует, то нет и основания уголовной ответственности.

Как установлено судом, Родионов выполнял управленческие функции, занимая должность начальника ГП "СПУ-5". При этом, как указано в приговоре, в его должностные обязанности не входило решение вопросов заключения договоров аренды (субаренды) и сдачи в аренду (субаренду) помещений, занимаемых ГП "СПУ-5"; балансодержателем здания являлось ГП "Медпроектремстрой"; ГП "СПУ-5" в лице Родионова неправомочно было сдавать в аренду (субаренду) помещения, занимаемые данной организацией.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 204 УК РФ, характеризуется умышленной виной. В содержание умысла получающего вознаграждение входит сознание этим лицом, что ему передают предмет коммерческого подкупа за совершение действий (бездействия) в интересах дающего и что эти действия (бездействие) он может совершить благодаря своему служебному положению.

Кроме того, согласно примечанию к ст. 201 УК РФ, если деяние, предусмотренное статьями главы 23 УК РФ, причинило вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия.

Как усматривается из материалов дела, ни на предварительном следствии, ни судом не выяснялся вопрос, был ли вообще причинен вред действиями Родионова какой-либо организации.

В материалах дела также отсутствует заявление организации, интересам которой причинен вред, о привлечении Родионова к уголовной ответственности.

Имели место нарушения судами требований ч. 1 ст. 437 УПК РФ, регламентирующие участие законного представителя при рассмотрении дела в порядке главы 51 УПК РФ.

Постановлением Краснодарского краевого суда Краснобрижев признан совершившим запрещенные уголовным законом деяния, предусмотренные ч. 1 ст. 296 УК РФ, на основании п. "а" ч. 1 ст. 97, п. "г" ч. 1 ст. 99 и ч. 4 ст. 101 УК РФ к нему применены принудительные меры медицинского характера с направлением на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением, с освобождением от уголовной ответственности.

Как указано в постановлении суда, Краснобрижев в марте-апреле 2004 г. угрожал убийством судьям Первомайского районного суда г. Краснодара в связи с рассмотрением в этом суде материалов по его жалобам.

Согласно ч. 1 ст. 437 УПК РФ законный представитель лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, привлекается к участию в уголовном деле на основании постановления следователя, прокурора либо суда. При отсутствии близкого родственника законным представителем может быть признан орган опеки и попечительства.

Данные требования закона органами следствия и судом не выполнены.

Как видно из материалов дела, следователь в рапорте от 19 июня 2004 г. указал, что мать Краснобрижева в беседе заявила об отсутствии денежных средств для приезда в г. Краснодар из Украины, поэтому нет реальной возможности признать ее законным представителем.

Постановлением следователя от 7 июля 2004 г. в качестве законного представителя по делу допущен С. - участковый психиатр диспансерного отделения психиатрической больницы.

Между тем в материалах дела имеется заявление Краснобрижевой от 24 сентября 2004 г. в адрес председателя Краснодарского краевого суда, в котором она просит разрешить ей и адвокату Ч. участвовать в уголовном деле в целях защиты прав и интересов своего сына - Краснобрижева.

Данное заявление оставлено судом без внимания. Краснобрижева хотя и явилась в суд, но была допрошена в качестве свидетеля, а в качестве законного представителя в деле участвовал участковый психиатр С., защиту осуществлял адвокат П.

С учетом изложенного Судебная коллегия постановление Краснодарского краевого суда в отношении Краснобрижева отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение.

В связи с несоблюдением требований ст.ст. 61 и 62 УПК РФ Судебная коллегия отменила определение коллегии из трех судей Калининградского областного суда об устранении судей судебной коллегии данного суда от участия в рассмотрении представления прокурора Калининградской области о даче заключения о наличии в действиях депутата Калининградской областной Думы Б. признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 298 УК РФ.

В определении Судебная коллегия указала следующее. В обоснование своего решения коллегия из трех судей Калининградского областного суда сослалась на то, что возбуждение уголовного дела по факту клеветы в отношении судей областного суда, направленной на их профессиональную деятельность, может вызвать сомнение в беспристрастности состава того суда, судьи которого признаны потерпевшими по делу.

Как следует из содержания ст. 448 УПК РФ, указанное представление прокурора подлежало рассмотрению коллегией из трех судей Калининградского областного суда.

По смыслу ст. 62 УПК РФ судья обязан устраниться от участия в производстве по уголовному делу только при наличии оснований для отвода, предусмотренных в ст.ст. 61 и 63 УПК РФ.

Однако таких оснований по делу не установлено.

В состав коллегии из трех судей, которой надлежало рассмотреть представление прокурора, входили судьи, не являющиеся потерпевшими по делу.

Сославшись на ч. 2 ст. 61 УПК РФ, эти судьи не указали ни одного конкретного обстоятельства, дающего основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе дела.

В судебном заседании участники процесса отводов судьям не заявили. На вопрос председательствующего, не смущает ли Б. то, что представление рассматривается коллегией из трех судей Калининградского областного суда по делу в отношении судей областного суда, тот ответил отрицательно.

Несмотря на это, трое судей, которым было поручено рассмотреть представление прокурора, приняли решение об устранении от участия в рассмотрении данного представления всех судей судебной коллегии областного суда, чем нарушили требования ст.ст. 61 и 62 УПК РФ.

Судами допускаются ошибки при решении вопроса о наложении ареста на имущество.

В связи с привлечением к уголовной ответственности П. постановлением судьи Якутского городского суда был наложен арест на денежные средства в сумме 15 млн. рублей, находящиеся на расчетном счете в Нюрбинском филиале акционерного банка "Сир".

Судами кассационной и надзорной инстанций постановление оставлено без изменения.

Судебная коллегия отменила все состоявшиеся по делу судебные решения и указала в определении, что согласно требованиям ст. 115 УПК РФ арест на имущество налагается в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий на денежные средства и иное имущество подозреваемого, полученное в результате преступных действий либо нажитое преступным путем.

Следовательно, названная норма Закона, на которую при принятии решения сослался судья, а также суды последующих судебных инстанций, может быть применена только к имуществу, принадлежащему подозреваемому и добытому только преступным путем. Денежные средства на расчетном счете не являются личной собственностью подозреваемого П., а принадлежат ООО "Алмазы Нюрбы".

Допускаются ошибки при разрешении гражданского иска в уголовном деле.

Так, отменен приговор в части разрешения гражданского иска по уголовному делу в отношении Вергунова, Смарыгина и Барановского, осужденных Железнодорожным районным судом г. Новосибирска по пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

В определении Судебная коллегия указала следующее.

Судом первой инстанции автомобиль "Тойота Спринтер" передан Ляпунову, а автомобиль "Тойота Королла" - Касьяновой в счет погашения заявленных ими исков.

Вместе с тем из материалов дела усматривается, что на этих автомобилях, похищенных у потерпевших Ляпунова и Касьяновой, изменены идентификационные номера кузова, двигателя, заменены государственные регистрационные знаки, после чего они были проданы Янкину и Ермоленко, которые являлись добросовестными приобретателями.

В соответствии с требованиями п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ споры о принадлежности вещественных доказательств разрешаются в порядке гражданского судопроизводства.

Суд, принимая решение о передаче указанных автомобилей потерпевшим, одновременно взыскал с осужденных солидарно в счет возмещения ущерба от преступления в пользу Ляпунова 158 тыс. рублей и в пользу Касьяновой 140 тыс. рублей.

Таким образом, суд, разрешая гражданские иски о возмещении ущерба, взыскал в пользу потерпевших Ляпунова и Касьяновой денежные суммы (стоимость похищенных автомобилей) и передал в счет возмещения ущерба автомобили, находящиеся у Янкина и Ермоленко, что нельзя признать правильным.

Не всегда выполняются требования ч. 4 ст. 7 УПК РФ, согласно которым определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Судебная коллегия отменила постановление судьи Пятигорского городского суда, кассационное определение и постановление президиума Ставропольского краевого суда по жалобе Андросова и направила дело на новое судебное рассмотрение.

Судом первой инстанции отказано в удовлетворении жалобы Андросова об отмене постановления начальника следственного управления УВД г. Пятигорска Ставропольского края о прекращении уголовного дела по факту подделки неизвестным лицом подписи на завещании от имени Андросовой.

В определении Судебная коллегия отметила, что, оставляя жалобу без удовлетворения, суд первой инстанции не указал основания, по которым доводы Андросова признаны несостоятельными и чем конкретно эти доводы опровергаются.

Такую же ошибку допустили суды кассационной и надзорной инстанций.

В ряде случаев Судебная коллегия по уголовным делам, оставляя без изменения приговор суда, отменяла только определение суда кассационной инстанции с направлением дела на новое кассационное рассмотрение или постановление президиума, что свидетельствует о недостаточном внимании судов областного звена к требованиям ст.ст. 388, 410 УПК РФ при осуществлении проверки законности и обоснованности судебных решений.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в 2005 году отменила кассационные определения с направлением дел на новое кассационное рассмотрение в отношении 10 лиц, надзорные постановления - в отношении 34 лиц, оставив приговоры и кассационные определения без изменения.

Имеют место факты нарушения судами кассационной и надзорной инстанций прав участников уголовного процесса.

Примером нарушения судом надзорной инстанции требований ч. 2 ст. 407 УПК РФ служит уголовное дело в отношении Короткова, осужденного Каменским городским судом Пензенской области по пп. "а", "в", "г", "д" ч. 2 ст. 161; пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Отменяя постановление президиума Пензенского областного суда и направляя дело на новое рассмотрение в президиум того же суда, Судебная коллегия в определении указала следующее. В соответствии с ч. 2 ст. 407 УПК РФ в судебном заседании суда надзорной инстанции принимают участие прокурор, а также осужденный, оправданный, их защитники и законные представители, иные лица, чьи интересы непосредственно затрагиваются жалобой или представлением, при условии заявления ими ходатайства об этом.

Как следует из жалобы осужденного Короткова, он просил вызвать его для участия в заседании президиума. Однако это ходатайство осужденного не было удовлетворено. Он был лишь извещен о дате рассмотрения его жалобы с указанием на то, что его участие в заседании суда не является обязательным.

Рассмотрение судом надзорной инстанции дела в отсутствие Короткова повлекло нарушение гарантированного уголовно-процессуальным законом права осужденного на защиту.

Аналогичную ошибку допустил президиум Московского городского суда по делу в отношении Тетерука, осужденного Хамовническим районным судом г. Москвы по ч. 4 ст. 166, п. "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.).

Как видно из материалов дела, адвокат Б., об участии которого ходатайствовал Тетерук, не был извещен о рассмотрении президиумом Московского городского суда представления прокурора на судебные решения в отношении осужденного и не участвовал в судебном заседании.

К жалобе адвоката Б. приложена ксерокопия ответа за подписью судьи Московского городского суда от 9 августа 2004 г., из которой следует, что участие адвоката в качестве защитника Тетерука невозможно в связи с тем, что соответствующее заявление адвоката поступило 6 августа 2004 г., тогда как дело было рассмотрено президиумом Московского городского суда 5 августа 2004 г. Однако заявление адвоката Б. с просьбой об уведомлении его о дате, месте и времени заседания президиума по рассмотрению представления прокурора поступило в Московский городской суд 27 июля 2004 г.

При таких обстоятельствах с учетом требований ст. 407 УПК РФ доводы адвоката о нарушении права осужденного на защиту при рассмотрении дела президиумом Московского городского суда признаны обоснованными.

Судебная коллегия отменила постановление президиума Московского городского суда и направила дело на новое рассмотрение в тот же суд.

Имеются факты, когда суды надзорной инстанции не учитывают изменение действующего законодательства.

Овчар был осужден 7 сентября 2001 г. Спасским районным судом Приморского края по пп. "б", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ к четырем годам лишения свободы.

Постановлением президиума Приморского краевого суда от 1 августа 2003 г. приговор изменен: исключено указание об осуждении Овчара по п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ, в остальном приговор оставлен без изменения.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные решения с прекращением дела на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления, Судебная коллегия указала, что, как следует из материалов дела, Овчар был осужден за совершение 15 мая 2001 г. кражи имущества, стоимость которого составила 350 руб.

В связи с изменениями, внесенными 26 декабря 2001 г. в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, хищение чужого имущества путем кражи на сумму менее пяти минимальных размеров оплаты труда признается мелким и влечет наложение административного взыскания.

Президиум краевого суда при рассмотрении дела в порядке надзора не учел, что в соответствии с уголовным законодательством в период с 1 июля по 5 ноября 2002 г. кража на сумму 350 руб. не являлась уголовно наказуемым деянием, в связи с чем приговор подлежал отмене, а уголовное дело - прекращению за отсутствием в деянии состава преступления.

Нарушение требований ч. 2 ст. 63 УПК РФ о недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении уголовного дела повлекло отмену постановления президиума Смоленского областного суда в отношении Копейко, осужденного Десногорским городским судом Смоленской области по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В определении Судебная коллегия указала, что судья Астафьев дважды участвовал в рассмотрении уголовного дела в отношении Копейко в кассационной и надзорной инстанциях.

Поскольку в соответствии с уголовно-процессуальным законом судья, принимавший участие в рассмотрении уголовного дела в суде второй инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в порядке надзора, постановление подлежит отмене.

Недостатки в работе органов предварительного следствия, повлекшие отмену приговоров

Обобщение судебной практики показало, что в течение 2005 года, как и в предыдущие годы, приговоры отменялись в связи с неполнотой предварительного следствия, причиной которой было поверхностное исследование обстоятельств совершения преступлений, имеющих существенное значение для правильного разрешения дела.

В связи с нарушением требований ст. 195 УПК РФ о порядке назначения судебной экспертизы на предварительном следствии были отменены судебные решения в отношении Масловского, осужденного по ч. 1 ст. 111 УК РФ.

Согласно приговору Ставропольского краевого суда Масловский признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Хорольцова.

Отменяя судебные решения и направляя дело на новое судебное рассмотрение, Судебная коллегия отметила, что в обоснование вины осужденного суд в приговоре сослался на заключение судебно-медицинского эксперта.

Как видно из постановления следователя о назначении судебно-медицинской экспертизы, перед экспертом были поставлены следующие вопросы: какие телесные повреждения обнаружены у потерпевшего; когда они образовались; какова степень тяжести вреда, причиненного здоровью потерпевшего; каков механизм образования обнаруженных повреждений; сколькими ударами был причинен вред здоровью Хорольцова.

Из выводов судебно-медицинского эксперта усматривается, что он ответил фактически на три поставленных следователем вопроса, а именно: какие повреждения обнаружены у потерпевшего; когда они образовались; какой вред здоровью Хорольцова повлекли. На вопрос о механизме их образования, а также о количестве ударов, которыми причинен вред здоровью потерпевшего, ответов в выводах эксперта не содержится, но отражено, что они, возможно, образовались при обстоятельствах, приведенных в постановлении.

Между тем в постановлении следователя не указаны обстоятельства происшедшего, поэтому данная ссылка эксперта неправомерна.

Вопрос о том, мог ли быть причинен вред здоровью потерпевшего при обстоятельствах, на которые Масловский сослался в ходе следствия и судебного заседания, а именно от удара головой о кирпичную ограду забора, не исследовался ни в процессе предварительного следствия, ни в судебном заседании.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия признала проведение предварительного и судебного следствия односторонним и неполным.

В связи с нарушением органами предварительного следствия требований ст.ст. 187, 191 УПК РСФСР (действовавшего на момент производства предварительного расследования) Судебная коллегия отменила приговор Багаевского районного суда Ростовской области в отношении Сбойчикова, осужденного по ч. 4 ст. 111 УК РФ, и направила дело на новое судебное рассмотрение.

Из материалов дела видно, что в отношении Сбойчикова в ходе предварительного следствия была произведена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза.

Одним из оснований отмены судебных решений Судебная коллегия сочла то, что во время предварительного следствия нарушены требования уголовно-процессуального закона, в соответствии с которыми эксперты должны быть предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, в акте экспертизы указывается: когда, где и кем (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, ученая степень, звание, занимаемая должность) произведена экспертиза, какие исследования эксперт произвел, какие материалы использовал.

Так, в акте от 21 июля 2001 г. содержались неполные сведения о лицах, участвовавших в производстве экспертизы, в частности нет информации об их специальности, занимаемой должности, стаже экспертной работы. Также отсутствуют сведения о предупреждении экспертов об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, о медицинских документах, использованных экспертами при даче заключения.

Сбойчиков при ознакомлении с материалами дела заявил ходатайство о производстве в отношении него стационарной судебно-психиатрической экспертизы. Постановлением следователя данное ходатайство отклонено со ссылкой на показания Сбойчикова о том, что он психическими заболеваниями не страдал и не страдает.

Изменение судебных решений

В 2005 году Судебной коллегией были отменены приговоры в отношении 72 лиц и в отношении 246 лиц изменены (изменена квалификация в отношении 11 лиц без смягчения наказания, в отношении 69 лиц - со смягчением наказания, в отношении 166 лиц смягчено наказание без изменения квалификации).

По-прежнему суды допускают ошибки при квалификации действий виновного по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии.

Судебная коллегия исключила из приговора Алтайского краевого суда в отношении Раченкова указание на п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ по следующим основаниям. Квалифицируя действия осужденного, как убийство лица, заведомо для него находившегося в беспомощном состоянии, суд сослался на то, что убийство потерпевшего произошло во время его сна, и это лишало его возможности оказать сопротивление.

По смыслу закона к лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены тяжелобольные, престарелые, малолетние дети и лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

По настоящему делу таких данных не установлено.

Неправильное истолковывание судами смысла уголовного закона приводило к изменению судебных решений.

По приговору Московского городского суда Исаковский, Кочуйков, Артемов и Новиков были осуждены по пп. "а", "б" ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Согласно приговору в 1998 году Кочуйков, Артемов, Новиков, Исаковский, Карамнов и неустановленные лица, действуя умышленно, с целью хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, в составе организованной группы под предлогом ведения совместного бизнеса внедрились в ЗАО "Маира", генеральным директором которого являлся Гайдашенко.

Воспользовавшись временной неплатежеспособностью фирмы, члены организованной преступной группы, действуя путем обмана и злоупотребления доверием, предложили Гайдашенко свое содействие в деятельности ЗАО по взаимозачетам и возвращению фирме долгов. Они передали Гайдашенко денежные средства в иностранной валюте якобы для осуществления контроля за их возвратом и предложили ему проводить движение денежных средств за продукты и взаимозачеты через те фирмы и банки, которые они укажут.

15 января 1999 г. член организованной преступной группы Исаковский от имени ООО "Арика-Н" по договору с ООО "Контактгранд" продал последнему за 103 580 руб. автомашины, принадлежащие ЗАО "Маира". Вырученные денежные средства были похищены членами организованной преступной группы. В результате противоправных действий ими были похищены денежные средства на сумму 11 107 465 руб., что является крупным ущербом.

Продолжая противоправные действия, члены организованной преступной группы, зная о намерении ОАО "Карельский окатыш" погасить задолженность перед ЗАО "Маира" векселями "МВЦ Северсталь" на сумму 2 млн. рублей, действуя путем обмана и злоупотребления доверием, похитили векселя на указанную сумму: имея в своем распоряжении печать и бланки ЗАО "Маира", названные лица подготовили доверенность от имени генерального директора ЗАО "Маира" на имя некоего Голубцова, который был уполномочен представлять интересы ЗАО "Маира" в ОАО "Карельский окатыш". Исаковский и неустановленное лицо, действовавшие от имени Голубцова и имевшие соответствующий паспорт, получили в ОАО "Карельский окатыш" 20 векселей на сумму 2 млн. рублей в счет погашения задолженности перед ЗАО "Маира". Векселя члены организованной преступной группы реализовали по своему усмотрению.

Потерпевший Гайдашенко в ходе предварительного следствия и в суде не отрицал наличия у него долгового обязательства перед Кочуйковым, а также того, что он допустил Кочуйкова к изучению документации его фирмы, предоставил его людям помещение, брал их с собой в служебные командировки и для продолжения деятельности своей фирмы, испытывавшей финансовые трудности, дал свое согласие на движение денежных средств через указанные Кочуйковым фирмы и банки, заключил с ним и Артемовым устное соглашение о выплате 20% от суммы возвращенных его фирме долгов. Однако в дальнейшем он узнал, что Кочуйков и другие лица продолжали совершать сделки с партнерами его фирмы без его согласия.

Осужденный по этому же приговору Кочуйков показал, что с целью оказания финансовой помощи фирме Гайдашенко он передал ему 450 тыс. долларов США. Вся последующая деятельность как его самого, так и других лиц, осужденных по этому же приговору, в том числе и Исаковского, от имени ЗАО "Маира" была направлена не только на получение прибыли этой фирмой, но и на возвращение долга.

Рассматривая настоящее дело в порядке надзора в отношении других осужденных, Судебная коллегия признала, что изложенный в приговоре вывод суда о внедрении осужденных, в том числе Исаковского, в фирму Гайдашенко, пользуясь ее временной неплатежеспособностью, с целью хищения имущества потерпевшего путем обмана и злоупотребления доверием не подтвержден исследованными в судебном заседании доказательствами, а основан лишь на предположениях.

Поскольку собранные по делу доказательства не свидетельствуют о наличии в действиях осужденных умысла на безвозмездное присвоение чужого имущества, Судебная коллегия признала ошибочной квалификацию действий осужденных по этому же приговору Кочуйкова и Артемова как мошенничество.

Однако в связи с тем, что правомерность действий осужденных оспаривалась директором фирмы Гайдашенко и эти действия были совершены самовольно, вопреки установленному законом или иным нормативным актом порядку, в результате чего собственнику был причинен существенный вред, Судебная коллегия переквалифицировала действия осужденных по этому приговору Кочуйкова и Артемова на ч. 1 ст. 330 УК РФ.

Как видно из показаний Исаковского и осужденного по этому же приговору Новикова, а также из материалов дела, действия Исаковского, в том числе и по продаже принадлежащих ЗАО автомашин, были согласованы с действиями Кочуйкова и Артемова, направленными на возвращение долга, реализацией шин он занимался по указанию Гайдашенко.

При таких обстоятельствах действия Исаковского были также переквалифицированы на ч. 1 ст. 330 УК РФ.

Некоторые суды продолжают допускать ошибки при решении вопроса о наличии или отсутствии в действиях лица необходимой обороны.

Судебная коллегия переквалифицировала действия Тарадеева, осужденного Коченевским районным судом Новосибирской области, с ч. 4 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 114 УК РФ, указав в определении следующее.

Как установлено судом, Тарадеев и Першин являлись родственниками, между ними сложились неприязненные отношения, переходившие в драки во время употребления спиртных напитков. 12 апреля 2001 г. они употребляли спиртное, затем подрались, после чего разошлись по домам. Спустя непродолжительное время Першин с топором в руках пришел во двор Тарадеева, а когда последний вышел из дома, замахнулся на него топором, пытаясь ударить. В ответ на это Тарадеев нанес Першину удар ножом в живот, они сцепились и упали на землю. Удерживая Першина, Тарадеев стал наносить ему удары ножом, пока тот не вырвался и не ушел за ограду.

Из заключения судебно-медицинского эксперта следует, что на трупе потерпевшего обнаружено три ножевых ранения: одно проникающее в брюшную полость с повреждением печени и два проникающих в грудную клетку с повреждением плевры, тканей правого и левого легкого, а также бронхов. Смерть потерпевшего наступила от обильной кровопотери, развившейся в результате указанных ножевых ранений.

Признавая Тарадеева виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего по неосторожности его смерть, суд первой инстанции не дал оценки доводам Тарадеева о причинении потерпевшему ударов ножом в состоянии необходимой обороны, хотя в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признал противоправное поведение потерпевшего.

В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности от общественно опасного посягательства, если оно было сопряжено с непосредственной угрозой применения насилия, опасного для жизни обороняющегося.

Судом установлено, что Тарадеев нанес удар Першину ножом, защищаясь от нападения потерпевшего, вооруженного топором и пытавшегося ударить его. Исходя из этого, указанные действия Тарадеева не являются преступлением, а в силу ч. 1 ст. 37 УК РФ образуют необходимую оборону.

Согласно ч. 2 ст. 37 УК РФ защита от посягательства, не сопряженного с непосредственной угрозой применения насилия, опасного для жизни обороняющегося, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Материалами дела установлено, что после нанесения удара потерпевшему ножом в живот Тарадеев и Першин упали, при этом топор из рук Першина выпал, поэтому возможность применения им насилия, опасного для жизни осужденного, была утрачена. Действия Тарадеева, продолжавшего наносить удары ножом лежавшему Першину, явно превысили пределы необходимой обороны.

В связи с нарушением требований ч. 2 ст. 252 УПК РФ, устанавливающей пределы судебного разбирательства, Судебной коллегией изменен приговор Нагатинского районного суда г. Москвы, по которому Загудаева осуждена по пп. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ к трем годам лишения свободы с лишением права занимать должности в органах Министерства юстиции Российской Федерации и других правоохранительных органах сроком на три года.

Загудаева признана виновной в том, что, являясь должностным лицом - судебным приставом-исполнителем, имея в своем производстве исполнительный лист, выданный 21 марта 2002 г. Останкинским районным судом г. Москвы по гражданскому делу по жалобе Гиричева на действия генерального директора АОЗТ "Москомплектмебель" Рахматуллина, будучи осведомленной о том, что проведение исполнительных действий затруднено ввиду оспаривания должником определения суда, имея в материалах исполнительного производства определение того же суда от 1 апреля 2002 г., которым отменено определение от 21 марта 2002 г., ничем не обосновывая своего решения, запросила службу СИД (специальных исполнительных действий) о предоставлении ей физической защиты и совместно с двенадцатью сотрудниками этой службы прибыла к проходной АОЗТ "Москомплектмебель", намереваясь пройти на территорию указанного предприятия и провести туда Варданяна, Ильина и других (неустановленных) лиц, что привело к физическому соприкосновению сотрудников СИД и работников фабрики. Действиями сотрудников СИД, применивших физическую силу и специальные средства, были причинены телесные повреждения работникам АОЗТ "Москомплектмебель" и повреждено имущество предприятия.

Судебная коллегия в определении указала, что согласно ст. 252 УПК РФ разбирательство дела в суде производится в отношении обвиняемого лишь по предъявляемому ему обвинению. Изменение обвинения в суде допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Суд в приговоре указал, что Загудаева в нарушение требований ст.ст. 9, 10 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" возбудила исполнительное производство по исполнительному листу от 21 марта 2002 г., который не соответствовал требованиям п. 2 ст. 8 указанного Закона, в нарушение ст. 73 данного Закона возвратила этот исполнительный лист в суд, не применила штрафные санкции и другие меры, предусмотренные ст. 85 названного Закона, не назначила новый срок исполнения исполнительного документа.

Однако, как усматривается из материалов дела, обвинение в нарушении указанных норм Федерального закона Загудаевой не предъявлялось.

Сама Загудаева действий, образующих объективную сторону преступления, ответственность за совершение которого предусмотрена пп. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ, не выполняла.

Она последовательно поясняла, что никакого насилия в отношении рабочих АОЗТ не применяла, указаний о применении насилия сотрудникам специального подразделения не давала.

При таких обстоятельствах действия Загудаевой были переквалифицированы на ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Изменены постановления судов надзорных инстанций, которыми ухудшено положение осужденных.

Такую ошибку допустил президиум Московского областного суда по делу в отношении Панина, осужденного Каширским городским судом по пп. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.) к девяти годам лишения свободы; на основании ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по предыдущему приговору, и в соответствии со ст. 70 УК РФ путем частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытой части наказания по предыдущему приговору назначено десять лет шесть месяцев лишения свободы.

Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения.

Президиум Московского областного суда изменил судебные решения: исключил из обвинения Панина квалифицирующие признаки разбоя - совершение его с незаконным проникновением в помещение и с применением предметов, используемых в качестве оружия, переквалифицировал действия Панина на ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.), по которой назначил семь лет лишения свободы; на основании ст. 70 УК РФ частично присоединил неотбытое наказание по предыдущему приговору от 21 мая 2001 г. и назначил девять лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Изменяя постановление президиума областного суда, Судебная коллегия указала в определении, что в соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.) отбывание лишения свободы мужчинам, осужденным к лишению свободы за совершение тяжких преступлений, ранее не отбывавшим лишение свободы, назначается в исправительных колониях общего режима.

Как видно из имеющейся в материалах дела копии приговора от 21 мая 2001 г., Панин осужден по пп. "в", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ к пяти годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года.

Таким образом, Панину, как лицу, ранее не отбывавшему лишение свободы и вновь совершившему преступление, относящееся к категории тяжких, отбывание наказания должно быть назначено в исправительной колонии общего режима.

Кроме того, в нарушение требований закона президиум Московского областного суда, назначая Панину наказание по совокупности приговоров, присоединил частично неотбытое наказание по предыдущему приговору в виде двух лет лишения свободы, тогда как судом первой инстанции в порядке ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию было присоединено неотбытое наказание в виде одного года шести месяцев лишения свободы.

С учетом изложенного Судебная коллегия назначенное наказание по совокупности приговоров смягчила до восьми лет шести месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

При постановлении судебных решений не в полной мере учитываются смягчающие наказание обстоятельства и данные о личности подсудимого.

Тарабрин осужден Среднеканским районным судом Магаданской области по ч. 4 ст. 111 УК РФ к восьми годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В кассационном порядке приговор оставлен без изменения.

Как указано в приговоре, Тарабрин и его сожительница Миненко отмечали ее день рождения. К ним зашел сосед по дому Усов. Во время употребления спиртного Усов начал беспричинно оскорблять Тарабрина и Миненко, нецензурно выражаться, перевернул стол с посудой и ударил Тарабрина кулаком по лицу. Разозлившись на Усова, Тарабрин с целью причинения тяжкого вреда здоровью умышленно ударил его несколько раз кулаком по лицу, отчего потерпевший упал на пол, а затем нанес ему удары ногами по голове и телу. От полученных телесных повреждений потерпевший Усов скончался.

Судебная коллегия смягчила наказание осужденному до пяти лет лишения свободы, указав в определении, что суд первой инстанции не в полной мере учел обстоятельства, на которые сам же сослался в приговоре: подсудимый ранее не судим, занимался общественно полезным трудом, воспитал троих детей, положительно характеризуется, имеет пожилой возраст, его чистосердечное раскаяние и активное способствование раскрытию преступления, противоправное поведение Усова, а также отсутствие по делу отягчающих обстоятельств.

Не всегда принимаются во внимание требования ст. 62 УК РФ о назначении наказания при наличии смягчающих обстоятельств.

Трефилов осужден Первоуральским городским судом Свердловской области по ст. 119 УК РФ к двум годам лишения свободы, по ч.ч. 4 и 5 ст. 33, п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ к пяти годам лишения свободы, по пп. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено одиннадцать лет лишения свободы с отбыванием первых трех лет в тюрьме, а остальной части срока наказания - в исправительной колонии особого режима с конфискацией имущества.

Судом кассационной инстанции приговор оставлен без изменения.

Постановлением судьи Чистопольского городского суда Республики Татарстан в соответствии с Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. приговор изменен: уголовное дело в отношении Трефилова по чч. 4 и 5 ст. 33, п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ прекращено, исключено указание на применение конфискации имущества, постановлено местом отбывания наказания после отбытия первых трех лет в тюрьме считать исправительную колонию строгого режима. В остальной части приговор оставлен без изменения.

Президиум Верховного Суда Республики Татарстан постановление судьи изменил: исключил указание об осуждении Трефилова по п. "б" ч. 2 ст. 162 УК РФ и о наличии в его действиях опасного рецидива преступлений, в остальной части постановление судьи оставил без изменения.

В надзорной жалобе ставился вопрос о смягчении назначенного осужденному Трефилову наказания, поскольку суд, признав явку с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, назначил ему чрезмерно суровое наказание.

Изменяя судебные решения в отношении Трефилова, Судебная коллегия указала, что, как видно из приговора, суд сослался на наличие у осужденного судимостей, вместе с тем не признал их обстоятельством, отягчающим наказание.

Более того, суд прямо указал в приговоре на отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

При таких условиях, признав явку с повинной обстоятельством, смягчающим наказание виновного, суд обязан был назначить ему наказание с учетом требований ст. 62 УК РФ, в силу которой при наличии смягчающего обстоятельства (явка с повинной), и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.

Поскольку судом при рассмотрении вопроса о наказании не учтены требования ст. 62 УК РФ, Судебная коллегия смягчила назначенное Трефилову наказание за совершение разбоя до семи лет лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 2 ст. 162 и ст. 119 УК РФ, путем частичного сложения наказаний осужденному назначено восемь лет лишения свободы.

Аналогичную ошибку допустил Магаданский городской суд по делу в отношении Самойлова, осужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ к одиннадцати годам пяти месяцам лишения свободы.

Смягчая Самойлову наказание, Судебная коллегия отметила, что суд положил в основу своих выводов о виновности Самойлова в убийстве его заявление о явке с повинной, однако вопреки требованиям п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ не признал это обстоятельство смягчающим наказание.

Нередко судами нарушаются требования ч. 2 ст. 63 УК РФ, согласно которой, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

Так, изменяя приговор Кировского районного суда г. Саратова и постановление президиума Саратовского областного суда в отношении Стеля, осужденного по п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ, Судебная коллегия указала на то, что, назначая наказание осужденному, суд вопреки требованиям ч. 2 ст. 63 УК РФ в качестве отягчающего наказание обстоятельства признал использование оружия при совершении преступления, тогда как названное обстоятельство предусмотрено в качестве квалифицирующего признака разбоя. Поэтому указание суда на данное обстоятельство подлежит исключению из приговора.

Как показало изучение судебной практики по делам, рассмотренным Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в порядке надзора, некоторые суды еще не добились точного и неуклонного соблюдения законов при осуществлении правосудия, не всегда обеспечивали в полной мере защиту прав и охраняемых законом интересов граждан и выполнение задач уголовного судопроизводства.

Председателям верховных судов республик Российской Федерации, областных, краевых судов, судов автономных округов, а также городских и районных судов необходимо продолжить активную работу по ознакомлению судей с судебной практикой Верховного Суда РФ в целях ее единообразного применения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации