Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 января 2009 г. Дело "Медова против России" [Medova v. Russia] (жалоба N 25385/04) (I Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Медова (Medova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 25385/04)

Постановление

Страсбург, 15 января 2009 г.

По делу "Медова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 11 декабря 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 25385/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Залиной Ахметовной Медовой (далее - заявительница) 16 июля 2004 г.

2. Интересы заявительницы были представлены юристами Европейского центра защиты прав человека/"Мемориала" (EHRAC/Memorial) - неправительственной правозащитной организации, представленной в городах Москве и Лондоне. Власти Российской Федерации были первоначально представлены П.А. Лаптевым - бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, а впоследствии В.В. Милинчук - Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявительница утверждала, в частности, что ее супруг исчез после его похищения представителями федеральных сил.

4. Решением от 4 октября 2007 г. Европейский Суд объявил жалобу заявительницы приемлемой.

5. Заявительница и власти Российской Федерации представили свои дополнительные замечания по делу (пункт 1 правила 59 Регламента Суда). После консультации со сторонами Палатой было принято решение об отсутствии необходимости проведения устного слушания по делу (пункт 3 правила 59 Регламента Суда in fine* (* In fine (лат). - в конце (прим. переводчика).)). Стороны ответили в письменной форме на замечания друг друга.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявительница, 1980 года рождения, проживает в Карабулаке.

A. Задержание Адама Медова

7. Заявительница проживала вместе со своим супругом Адамом Медовым, 1980 года рождения, в г. Карабулак Республики Ингушетия. Заявительница, лингвист по образованию, в настоящее время воспитывает двоих детей 2003 и 2004 годов рождения. В июне 2004 года ее супруг временно проживал в Назрани Республики Ингушетия.

1. Версия заявительницы

8. Заявительница утверждала, что 15 июня 2004 г., около 20.00, ее супруг уехал из своего временного жилья в Назрани на автомобиле "Жигули" (ВАЗ 21099). По утверждению его брата, Магомеда Медова, при себе у него должно было находиться 3 800 долларов США, которые он одолжил у своих родственников. Тем вечером супруг заявительницы домой не вернулся.

9. В ночь с 16 на 17 июня 2004 г. супруг заявительницы позвонил своему брату Магомеду Медову на мобильный телефон и сказал, что у него сломался автомобиль. Он пытался объяснить, где находился, но телефон выключился.

10. Вечером 17 июня 2004 г. семье Медовых сообщили, что их сын, Адам Медов, был доставлен в Сунженский районный отдел внутренних дел (далее - Сунженский РОВД). Около 20.00 несколько родственников Адама Медова, в том числе его отец и двое братьев, прибыли в станицу Орджоникидзевскую (называемую также Слепцовская), административный центр Сунженского района, и пошли в здание Сунженского РОВД.

11. Там сотрудники милиции сообщили им, что 17 июня 2004 г. сотрудники автоинспекции остановили два транспортных средства: зеленую "Волгу" и "Жигули" (ВАЗ 21099), - для проверки рядом с пересечением с трассой "Кавказ-1" на участке между Ингушетией и Чечней. Сотрудники милиции услышали шум, доносившийся из багажника автомобиля "Жигули". Они окрыли его и увидели связанного мужчину (по утверждению сотрудников милиции, это был Адам Медов), который кричал: "Я ингуш! Они пытаются меня увезти отсюда!". Затем автомобиль "Волга" начал движение в сторону Чечни, но был остановлен сотрудниками милиции. В багажнике автомобиля они обнаружили еще одного связанного мужчину.

12. Милиция задержала лиц, находившихся в обоих автомобилях, и доставила их и обоих связанных в Сунженский РОВД около 19.00.

13. По утверждению сотрудников милиции, Адам Медов был допрошен и пояснил, что 15 июня 2004 г. он был задержан рядом с рестораном "Сунжа" в станице Слепцовской вместе с другим мужчиной, которого он подвез на своем автомобиле и имени которого он не знал. Адам Медов заявил, что его задержали восемь человек, четверо из которых были русскими, а четверо - чеченцами; затем его доставили в штаб Федеральной службы безопасности Российской Федерации (далее - ФСБ России) в Магасе - столице Республики Ингушетия. Там его избивали и пытали. 16 июня 2004 г. его вынудили позвонить семье и убедить их не искать его.

14. К вечеру 17 июня 2004 г. несколько родственников Адама Медова собрались перед Сунженским РОВД. Сотрудники милиции попросили его родственников принести еду и согласились передать ее Адаму Медову. Затем они предложили двум братьям Адама Медова, Магомеду и Усману, навестить его в здании. Когда мужчины находились на первом этаже Сунженского РОВД, они услышали чьи-то крики: "Никаких посещений! Они должны уйти!". После этого Магомеда и Усмана Медовых проводили к выходу из здания РОВД.

15. Около 23.30 17 июня 2004 г. сотрудники милиции вышли к ожидавшим родственникам Адама Медова и сообщили им, что он вместе с другим задержанным увезен в Чечню. К-в, сотрудник Сунженского РОВД, сопроводил автомобили до КПП на трассе "Кавказ-1". Это были последние сведения, которые родственники получили об Адаме Медове.

2. Версия властей Российской Федерации

16. 22 июля 2004 г. в ответ на запрос Европейского Суда от 16 июля 2004 г. о предоставлении информации фактического характера относительно задержания и местонахождения Адама Медова власти Российской Федерации сначала сообщили, что Министерство внутренних дел Российской Федерации не обладало информацией о его предполагаемом похищении и местонахождении. Он не находился в Сунженском РОВД в период с 15 по 21 июня 2004 г. Его родственники не обращались в отдел внутренних дел с жалобой на похищение Адама Медова. Более того, по информации, представленной Генеральной прокуратурой Российской Федерации, 22 июля 2004 г. Прокуратурой Республики Ингушетия было возбуждено уголовное дело по факту совершения преступления, предусмотренного частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации: похищение, совершенное группой лиц.

17. 20 августа 2004 г. власти Российской Федерации представили следующую информацию, полученную из Генеральной прокуратуры Российской Федерации:

"Вечером 17 июня 2004 г. сотрудниками милиции были остановлены два автомобиля на стационарном дорожном посту "Волга-20", расположенном на федеральной трассе "Кавказ-1" недалеко от административной границы с Чеченской Республикой. Шестеро человек, находившихся в этих двух автомобилях, отказались предъявить свои документы. В связи с этим они были доставлены в Сунженский РОВД, где четверо из них представились сотрудниками Управления ФСБ России по Чеченской Республике и предъявили свои документы. Высший по званию из всей группы офицер В.В. Белецкий дал следующее объяснение произошедшему. Он сообщил, что 15 июня 2004 г. в Республике Ингушетия ими были задержаны двое мужчин, А.А. Медов и [К.], которые разыскивались в связи с имевшимся в отношении них подозрением в совершении тяжких преступлений и доставлялись ими в Чеченскую Республику.

В.В. Белецкий представил документы, подтверждавшие законность и обоснованность задержания и заключения под стражу А.А. Медова и К. После этого названные должностные лица... и двое задержанных уехали в Чеченскую Республику.

По сообщению Прокуратуры Чеченской Республики, сотрудниками подразделений правоохранительных органов, расположенных в Чеченской Республике, А.А. Медов не задерживался, и в их распоряжении отсутствует информация о том, что последний доставлялся на территорию Чеченской Республики. По информации Управления ФСБ России по Чеченской Республике, В.В. Белецкий не числился среди сотрудников управления. Более того, управление не обладает информацией относительно задержания А.А. Медова и его местонахождения.

22 июля 2004 г. Прокуратура Республики Ингушетия возбудила уголовное дело в связи с совершением преступления, предусмотренного подпунктом "а" части 2 статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека, совершенное группой лиц по предварительному сговору), и исчезновением А.А. Медова и [К.].

В настоящее время местонахождение А.А. Медова и [К.] не установлено. Доводы Медовой о том, что ее супруг содержится на военной базе в Ханкале, своего подтверждения не нашли".

B. Расследование по факту похищения

1. Обращения в государственные органы и суды

18. Незамедлительно после 17 июня 2004 г. члены семьи Адама Медова начали его поиски. Они неоднократно как лично, так и в письменной форме обращались в органы прокуратуры различного уровня, Министерство внутренних дел Российской Федерации, ФСБ России, иные органы исполнительной власти и к должностным лицам. Заявительница и другие члены семьи получали лишь противоречивую информацию относительно обстоятельств задержания Адама Медова, но никаких сведений о его местонахождении после 17 июня 2004 г.

19. 18 июня 2004 г. в связи с обращением родственников Адама Медова председатель коллегии адвокатов Республики Ингушетия "XXI век" направил запросы в Управление ФСБ России по Республике Ингушетия и Сунженский РОВД о возможном задержании Адама Медова 17 июня 2004 г., а в случае его задержания - о его местонахождении. В тот же день из Сунженского РОВД поступил ответ о том, что Адам Медов сотрудниками РОВД не задерживался.

20. 21 июня 2004 г. заместитель прокурора Сунженского района сообщил Медовым о том, что "15 мая 2004 г. А. Медов был задержан сотрудниками Управления ФСБ России по Чеченской Республике под командованием подполковника В.В. Белецкого"* (* Очевидно, допущена техническая ошибка при указании даты задержания (прим. переводчика).). 22 июня 2004 г. тот же прокурор проинформировал семью заявительницы о том, что 16 июня 2004 г. им "направлен запрос о предоставлении информации военному прокурору Объединенной группировки войск".

21. 24 июня 2004 г. исполняющий обязанности прокурора Республики Ингушетия направил ответ члену Законодательного собрания Республики Ингушетия Оздоеву о том, что расследование по жалобе Медовых на задержание и жестокое обращение с Адамом Медовым сотрудниками ФСБ России 15 июня 2004 г. продолжается.

22. 26 июня 2004 г. заместитель прокурора Сунженского района вновь подтвердил семье заявительницы то, что "15 июня 2004 г. А. Медов был задержан сотрудниками Управления ФСБ России по Чеченской Республике под командованием подполковника В.В. Белецкого 18 июня 2004 г. [М.], военному прокурору Объединенной группировки войск был направлен запрос о предоставлении информации относительно оснований его задержания".

23. 1 июля 2004 г. исполняющий обязанности прокурора Республики Ингушетия сообщил Оздоеву о том, что, поскольку Адам Медов был задержан сотрудниками ФСБ России по Чеченской Республике, все жалобы, поданные членами его семьи, были направлены для рассмотрения военному прокурору Объединенной группировки войск.

24. 7 июля 2004 г. начальник Управления ФСБ России по Чеченской Республике направил заявительнице ответ, из которого следовало, что Адам Медов не задерживался и не заключался под стражу его подчиненными и что в Управлении отсутствует информация о его местонахождении.

25. 9 июля 2004 г. родственниками Адама Медова было направлено 15 писем прокурору Республики Ингушетия, министру внутренних дел Республики Ингушетия и неправительственной правозащитной организации "Мемориал", в которых содержалось описание известных им обстоятельств задержания Адама Медова, а также требование о проведении расследования в связи с его похищением и установлении его местонахождения.

26. 9 июля 2004 г. председатель Совета неправительственной правозащитной организации "Мемориал" О. Орлов и член Комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации С. Ганнушкина встретились в Ингушетии с М-вым, прокурором Сунженского района. Заявительницей был представлен протокол беседы, подписанный О. Орловым. В соответствии с данным документом 17 июня 2004 г. М-в был проинформирован о том, что около 19.00 группа вооруженных лиц была остановлена на КПП "Кавказ-1" при попытке вывезти двух человек в Чеченскую Республику. Вооруженные люди предъявили документы, согласно которым они являлись сотрудниками ФСБ России по Чеченской Республике, а также они утверждали, что их действия законны. Прокурор потребовал доставить их в Сунженский РОВД и лично отправился на КПП, однако к тому времени они согласились ехать и уже направились к Сунженскому РОВД. В РОВД задержанные предъявили удостоверения, выданные Управлением ФСБ России по Чеченской Республике, следующим лицам: подполковнику В.В. Белецкому, оперуполномоченному А.Г. Шурову, младшему сержанту Д.А. Парфенову и сержанту И.Ю. Минбулатову. Они также представили документы, уполномочивающие их на задержание Адама Медова и К., которые были найдены сотрудниками милиции в багажниках их автомобилей. М-в позвонил в районный отдел ФСБ России, где подтвердили, что задержание произведено законно. Прокурор был вынужден поручить освободить задержанных, которые вышли, чтобы поехать в Чеченскую Республику, через заднюю дверь и увели с собой двоих мужчин.

27. В июле-августе 2004 года заявительница и мать Адама Медова направили несколько обращений в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, Прокуратуру Чеченской Республики, Управление ФСБ России по Чеченской Республике и прокурору Сунженского района, в которых ссылались на полученную в июле информацию и требовали предоставить им информацию о местонахождении Адама Медова и ходе следствия.

28. 19 июля 2004 г. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации обратился к генеральному прокурору Российской Федерации и директору ФСБ России в связи с задержанием Адама Медова.

29. 25 июля 2004 г. заместитель начальника Управления ФСБ России по Чеченской Республике направил заявительнице письмо. В нем отрицал, что Адам Медов задерживался и заключался под стражу сотрудниками управления, а также отметил, что в их распоряжении отсутствует информация о его местонахождении. Далее в письме отмечалось, что в штате управления отсутствуют такие сотрудники, как подполковник В.В. Белецкий, оперуполномоченный А.Г. Шуров, младший сержант Д.А. Парфенов и сержант И.Ю. Минбулатов.

30. 17 августа 2004 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации направила ответ Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, в котором отмечалось, что предварительное расследование по факту похищения продолжается и что в данный период ни одно правоохранительное ведомство не располагает информацией относительно задержания и заключения под стражу Адама Медова, а также о его местонахождении. В письме также было указано, что 17 июня 2004 г. шестеро вооруженных людей и двое задержанных ими были освобождены из Сунженского РОВД по поручению в тот период исполняющего обязанности министра внутренних дел по Республике Ингушетия Костоева, который был убит 21 июня 2004 г.

31. 9 сентября 2004 г. ФСБ России направила ответ Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, в котором сообщила, что ведомство не обладает информацией о задержании, заключении под стражу или местонахождении Адама Медова, а также что четверо указанных лиц не являлись сотрудниками Управления ФСБ России по Чеченской Республике.

32. 15 сентября 2004 г. заявительница обратилась в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с жалобой на бездействие следователя, в производстве которого находилось уголовное дело, возбужденное по факту похищения ее супруга.

33. 25 ноября 2004 г. заявительница лично обратилась к следователю, в производстве которого находилось уголовное дело, с ходатайством о проведении некоторых следственных действий, в том числе допроса сотрудников, дежуривших на КПП 17 июня 2004 г., а также сотрудника, сопровождавшего ее супруга и лиц, задержавших его, до границы между Ингушетией и Чечней. По утверждению заявительницы, во время ее личного посещения следователь отказался принимать ее ходатайство и приобщать его к материалам дела. Затем она направила его заказным письмом.

34. 29 декабря 2004 г. заявительница обратилась в Сунженский районный суд Республики Ингушетия с жалобой на отказ следователя принять ходатайство от 25 ноября 2004 г., а также произвести необходимые следственные действия.

35. 25 января 2005 г. жалоба заявительницы была рассмотрена Сунженским районным судом Республики Ингушетия. На судебном заседании следователь утверждал, что заявительница один раз обратилась с запросом о предоставлении информации о ходе расследования и получила ответ в письменной форме. Он не получал от нее каких-либо иных ходатайств. Следователь утверждал, что следственные действия, о которых ходатайствовала заявительница, были проведены, но он не мог проинформировать ее об их результатах до окончания предварительного расследования. Суд отказал в удовлетворении жалобы заявительницы и постановил, в частности, что:

"В соответствии с [Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации] потерпевший может быть ознакомлен с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования. Соответственно, отказ [следователя] ознакомить потерпевшую с материалами уголовного дела был законным".

36. Данное решение могло быть обжаловано в течение десяти дней.

37. 14 февраля 2005 г. заявительница представила кассационную жалобу вместе с ходатайством о восстановлении сроков обжалования решения, поскольку решение было вручено ей только 4 февраля 2005 г.

38. 10 марта 2005 г. Сунженский районный суд Республики Ингушетия отказал в удовлетворении ходатайства о восстановлении сроков обжалования на том основании, что заявительница участвовала в судебном заседании 25 января 2005 г., на котором решение было оглашено.

39. Неустановленного числа судебные постановления от 25 января и 10 марта 2005 г. были отменены Верховным судом Республики Ингушетия, а дело направлено на новое рассмотрение в Сунженский районный суд. По утверждению властей Российской Федерации, по результатам нового рассмотрения Сунженский районный суд Республики Ингушетия отказал в удовлетворении жалобы заявительницы. Данное решение не было обжаловано.

40. 15 июня 2005 г. на основании представленного заявительницей ходатайства Карабулакский районный суд Республики Ингушетия признал Адама Медова без вести пропавшим.

2. Ход расследования

41. Власти Российской Федерации представили следующую информацию о ходе предварительного расследования.

42. 22 июля 2004 г. уголовное дело N 04600045 было возбуждено по факту похищения Адама Медова.

43. 29 июля 2004 г. следователь допросил в качестве свидетеля И., заместителя прокурора Сунженского района. И. утверждал, что 17 июня 2004 г. он находился на дежурстве в прокуратуре. Около 21.00 начальник Сунженского РОВД сообщил ему, что в РОВД доставлены неизвестные лица, которые пытались провести Адама Медова и К. через КПП. Они представились сотрудниками ФСБ России. И. незамедлительно проинформировал Б., другого заместителя прокурора Сунженского района. Б. сообщил ему о том, что люди, доставленные в РОВД, имели при себе все необходимые документы. И. был допрошен вновь 20 октября 2004 г.

44. 29 июля, 2 августа и 5 октября 2004 г. следователем были также допрошены родственники Адама Медова.

45. 30 июля 2004 г. заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу. Она была допрошена 5 августа 2004 г.

46. 5 августа 2004 г. следователь допросил А., начальника Сунженского РОВД. 7 августа 2004 г. следователь допросил Е., сотрудника Сунженского РОВД. 9 августа 2004 г. следователем были допрошены Бад. и Х., руководящие сотрудники Сунженского РОВД, а 16 августа 2004 г. - А., сотрудник Сунженского РОВД.

47. 17 августа 2004 г. следователь допросил в качестве свидетелей двоих сотрудников подразделения милиции особого назначения Министерства внутренних дел Республики Ингушетия.

48. 13 сентября 2004 г. следователь допросил шестерых сотрудников автоинспекции Республики Ингушетия.

49. В тот же день прокурором воинской части N 04062 был допрошен начальник Сунженского районного отдела ФСБ России, а 18 октября 2004 г. - его заместитель.

50. 22 декабря 2004 г. предварительное расследование по уголовному делу было приостановлено на том основании, что лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не было установлено.

51. 1 апреля 2005 г. заместитель прокурора Сунженского района отменил решение о приостановлении расследования.

52. 5 апреля 2005 г. предварительное расследование было возобновлено.

53. 5 мая 2005 г. предварительное расследование было вновь приостановлено на том основании, что лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не было установлено.

54. 31 мая 2005 г. первый заместитель прокурора Республики Ингушетия отменил решение о приостановлении расследования и вернул дело в прокуратуру Сунженского района для производства дополнительного расследования.

55. 1 июня 2005 г. следователь допросил в качестве свидетелей двоих соседей Адама Медова.

56. 1 июля 2005 г. следователь вновь приостановил предварительное расследование на том основании, что лица, подлежащие привлечению в качестве обвиняемых, не были установлены.

57. 3 октября 2005 г. первый заместитель прокурора Республики Ингушетия отменил решение о приостановлении расследования.

58. По утверждению властей Российской Федерации, в ходе расследования направлялись запросы об истребовании информации в Прокуратуру Чеченской Республики, органы прокуратуры и следственные органы других субъектов Российской Федерации, расположенных на территории Северного Кавказа, военному прокурору Объединенной группировки войск, Управление ФСБ России по Северокавказскому региону, Министерство внутренних дел Республики Ингушетия, медицинские учреждения, операторам сотовой связи, кассы продажи авиа- и железнодорожных билетов, органы ЗАГС, паспортно-визовые службы. Следственными органами были также проверены учетные данные по неопознанным трупам, а также изоляторы временного содержания. В соответствии с полученной информацией лица, представившиеся сотрудниками ФСБ России в ходе проверки документов, никогда не проходили службу в ФСБ России, а предъявленные ими документы никогда не выдавались им соответствующими должностными лицами. Власти Российской Федерации также утверждали, что органами МВД России и ФСБ России не проводились специальные операции по задержанию Адама Медова и К. Прокуратурой Объединенной группировки войск не возбуждались уголовные дела в отношении Адама Медова и К., и данные лица сотрудниками прокуратуры не задерживались.

59. 15 апреля 2007 г. расследование было приостановлено на том основании, что лица, подлежащие привлечению в качестве обвиняемых, не были установлены. Заявительница была информирована о принятом решении.

60. 20 ноября 2007 г. предварительное расследование было возобновлено. Заявительница была уведомлена о возобновлении.

3. Запрос о предоставлении информации

61. Несмотря на неоднократные специальные запросы Европейского Суда власти Российской Федерации не предоставили никаких документов из материалов уголовного дела N 04600045. Ссылаясь на информацию, полученную из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти Российской Федерации утверждали, что расследование по делу продолжается и что раскрытие материалов нарушит статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку в материалах дела содержится информация военного характера, а также персональные данные свидетелей и иных участников уголовного дела. Вместе с тем власти Российской Федерации предположили, что делегации Европейского Суда может быть предоставлен доступ к материалам дела по месту проведения предварительного расследования, за исключением документов, содержащих военную тайну, а также персональные данные свидетелей, без права снимать с документов копии и передавать их третьим лицам.

C. Предполагаемое оказание давления на заявительницу

1. Версия заявительницы

62. 10 марта 2005 г. заявительница направила в Европейский Суд письмо, в котором утверждала, что в январе - марте 2005 года лица, называвшие себя сотрудниками ФСБ России, предлагали ей через ее родственников деньги за отзыв жалобы из производства Европейского Суда. Кроме того, с ней лично связался человек, представившийся сотрудником ФСБ России, который высказывал в ее адрес угрозы и предлагал ей деньги за отзыв жалобы из производства Европейского Суда.

63. После того, как жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации, заявительница подтвердила свою версию событий, предположительно имевших место в январе - марте 2005 года. Новых доводов она не представила.

2. Версия властей Российской Федерации

64. Власти Российской Федерации утверждали, что представители государства не оказывали препятствий в реализации заявительницей ее права на обращение в Европейский Суд. Более того, заявительница не обращалась в правоохранительные органы в связи с предполагаемыми угрозами в ее адрес и предложениями денег за отзыв своей жалобы.

II. Применимое национальное законодательство

65. Статья 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает обжалование в судебном порядке решений следователя и прокурора, которые нарушают конституционные права участников уголовного судопроизводства или препятствуют обращению в суд.

66. Статья 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации устанавливает, что материалы предварительного расследования разглашению не подлежат. Согласно части 3 названной статьи данные предварительного расследования могут быть преданы гласности лишь с разрешения прокурора или следователя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается.

Право

I. Предварительное возражение властей Российской Федерации

67. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявительницы должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием ею внутригосударственных средств правовой защиты. Они отметили в связи с этим, что расследование по факту похищения супруга заявительницы еще не завершено.

68. Заявительница оспорила возражение властей Российской Федерации. По ее мнению, ими не было указано, каким именно средством правовой защиты она должна была воспользоваться. В той части, в которой возражение касалось того факта, что расследование не завершено, заявительница, ссылаясь на Решение Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia) (Решение Европейского Суда от 12 февраля 2005 г., жалоба N 7615/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)), утверждала, что данный довод касается существа ее жалобы.

69. В настоящем деле Европейский Суд не сделал окончательного вывода относительно исчерпания национальных средств правовой защиты на стадии рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости, приняв решение о том, что данный вопрос слишком тесно связан с существом жалобы. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей прецедентной практики (см. соответствующее краткое изложение в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73 - 74* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.)).

70. Европейский Суд отмечает, что заявительница обратилась в правоохранительные органы незамедлительно после исчезновения Адама Медова и что производство по уголовному делу осуществляется с 22 июля 2004 г. Заявительница и власти Российской Федерации не пришли к единому мнению относительно эффективности данного расследования.

71. Европейский Суд полагает, что предварительные возражения властей Российской Федерации затрагивают вопросы, касающиеся эффективности расследования уголовных дел, которые тесно связаны с жалобой заявительницы по существу. Таким образом, он считает, что данные вопросы подлежат рассмотрению с точки зрения соблюдения материально-правовых норм Конвенции.

II. Установление фактических обстоятельств дела

A. Доводы сторон

72. Заявительница утверждала, что, поскольку ее супруг числится пропавшим на протяжении очень длительного периода, можно полагать, что он мертв. Данное предположение также подтверждается распространенностью в рассматриваемый период принудительных исчезновений в Чеченской Республике. Более того, совокупность последовательных доказательств подтверждает, что супруг заявительницы был задержан представителями правоохранительных органов. В частности, властями Российской Федерации не оспаривалось, что в период с 15 по 17 июня 2004 г. Адам Медов содержался в Управлении ФСБ России по Республики Ингушетия. Более того, когда Адам Медов был доставлен в Сунженский РОВД вместе с К. и лицами, в распоряжении которых имелись документы, подтверждавшие их принадлежность к сотрудниками ФСБ России, прокурор Сунженского района связался с Управлением ФСБ России по Республике Ингушетия, которое подтвердило, что сотрудники ФСБ России действовали в рамках закона при задержании Адама Медова и К. Несмотря на то, что власти Российской Федерации утверждали, что ФСБ России никогда не выдавались официальные документы лицам, задержавшим Адама Медова, они не представили никаких доказательств того, что учетные данные ФСБ России были проверены в ходе предварительного расследования. В частности, власти Российской Федерации не продемонстрировали доказательств того, что учетные данные по "документам оперативного прикрытия", выдаваемым в соответствии с подпунктом 53 пункта 9 Положения о ФСБ России, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 11 августа 2003 г. N 960, были проверены.

73. Более того, заявительница предложила Европейскому Суду сделать вывод о том, что отказ властей Российской Федерации предоставить полную копию материалов уголовного дела в соответствии с запросами Европейского Суда несовместим с их обязанностью, предусмотренной статьей 38 Конвенции. По ее мнению, отношение властей Российской Федерации к запросу Европейского Суда о представлении документов свидетельствует также о невыполнении ими своих обязательств в нарушение статьи 34 Конвенции.

74. Власти Российской Федерации отметили, что было проведено расследование в отношении обстоятельств исчезновения Адама Медова. Доказательств, позволяющих прийти к выводу о том, что он был похищен представителями федеральных сил, а также того, что его можно считать погибшим, получено не было.

75. Власти Российской Федерации напомнили, что предоставление материалов уголовного дела противоречило бы положениям статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Они также отметили, что предлагали обеспечить доступ к материалам уголовного дела по месту проведения предварительного расследования делегации Европейского Суда.

B. Подпункт "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции и дальнейшие выводы, сделанные Европейским Судом

76. Европейский Суд напоминает, что для эффективной работы системы индивидуальных обращений, предусмотренной статьей 34 Конвенции, крайне необходимо, чтобы власти государства-ответчика создавали все необходимые условия для организации надлежащего и эффективного рассмотрения жалоб (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 70, ECHR 1999-IV). Данное обязательство предполагает, что Договаривающиеся Стороны создают все необходимые условия Европейскому Суду как в случае проведения им расследования, направленного на установление фактов, так и в случае исполнения общих обязанностей в связи с рассмотрением жалоб. Отказ со стороны властей государства-ответчика предоставить информацию, находящуюся в их распоряжении, без достаточного обоснования может не только привести к выводам об обоснованности утверждений заявителя, но и негативно отразиться на степени выполнения государством-ответчиком своих обязательств в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 3531/94, § 66, ECHR 2000-VI).

77. В рассматриваемом деле заявительница утверждала, что ее супруг был похищен сотрудниками ФСБ России. Она также настаивала на том, что не было проведено эффективного расследования этого обстоятельства. Учитывая данные утверждения, Европейский Суд направил властям Российской Федерации запрос о представлении документов из материалов уголовного дела, возбужденного по факту похищения. Доказательства, содержавшиеся в данных материалах, рассматривались Европейским Судом в качестве ключевых для установления фактических обстоятельств настоящего дела.

78. В своих замечаниях по делу власти Российской Федерации подтвердили, что 17 июня 2004 г. сотрудниками милиции были остановлены на КПП "Волга-20" два автомобиля. После того, как люди, находившиеся в этих автомобилях, отказались предъявить свои документы, они были доставлены в Сунженский РОВД. Находясь в РОВД, четверо из них предъявили удостоверения сотрудников ФСБ России, а также документы, санкционирующие задержание двух человек, Адама Медова и К. Затем они были освобождены, после чего уехали в Чечню. При этом власти Российской Федерации утверждают, что, как было установлено позднее, данные лица никогда не проходили службу в ФСБ России и удостоверения им не выдавались.

79. Европейский Суд обращает внимание на то, что вопреки его неоднократным запросам о предоставлении копии материалов уголовного дела, возбужденного по факту исчезновения супруга заявительницы, власти Российской Федерации отказались представить копии материалов со ссылкой на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Далее Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не ходатайствовали о применении пункта 2 правила 33 Регламента Суда, который предусматривает ограничение принципа открытого характера документов, представленных в Европейский Суд, в законных целях, таких как обеспечение национальной безопасности, защита частной жизни сторон и гарантия интересов правосудия. Европейский Суд замечает, что, как им уже неоднократно устанавливалось, положения статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не запрещают предавать гласности материалы незавершенного расследования, а скорее устанавливают порядок разглашения и ограничения такого разглашения (см. Постановление Европейского Суда от 26 января 2006 г. по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia), жалоба N 77617/01, § 104* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 123). По указанным причинам Европейский Суд считает объяснения властей Российской Федерации недостаточными для сокрытия ключевой информации, необходимой Европейскому Суду.

80. Принимая во внимание важность сотрудничества со стороны властей государства-ответчика в рамках конвенционной процедуры, Европейский Суд приходит к выводу, что власти Российской Федерации не исполнили свое обязательство, предусмотренное подпунктом "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции, по обеспечению всех необходимых условий Европейскому Суду в реализации его миссии по установлению фактических обстоятельств дела.

81. Учитывая названный вывод, Европейский Суд полагает, что в данном деле не возникает отдельных вопросов в соответствии со статьей 34 Конвенции.

C. Оценка фактических обстоятельств дела Европейским Судом

1. Похищение Адама Медова

82. Европейский Суд отмечает, что им был выработан ряд общих принципов в делах, когда он сталкивался с задачей установления фактических обстоятельств дела, в отношении которых стороны не могут прийти к согласию. Что касается оспариваемых фактов, Европейский Суд напоминает свою практику, предусматривающую стандарт доказывания "вне разумного сомнения" при оценке доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII). Такое доказывание может основываться на сосуществовании достаточно веских, четких и последовательных выводов, а также аналогичных предположениях фактического характера. Кроме того, в данном контексте должно учитываться и поведение сторон при истребовании доказательств (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", § 160).

83. Европейский Суд обращает внимание, что сторонами не оспаривается того, что Адам Медов и К. были задержаны вооруженными людьми, а затем доставлены в Сунженский РОВД после того, как задержавшие их лица отказались предъявить документы на КПП. Несмотря на то, что заявительница утверждала о том, что в задержании Адама Медова участвовали восемь человек, из замечаний властей Российской Федерации, подтвержденных предоставленными Европейскому Суду документами из материалов дела, следует, что их было четверо. Соответственно, Европейский Суд продолжит рассмотрение дела с учетом того, что Адам Медов был задержан четырьмя вооруженными лицами.

84. Стороны согласились с тем, что после того, как вооруженные лица, задержавшие Адама Медова и К., отказались предъявить свои документы, удостоверяющие личность на КПП, они были доставлены в Сунженский РОВД, где ими были представлены документы сотрудников ФСБ России. Сторонами также не оспаривается, что все шестеро лиц впоследствии были освобождены из Сунженского РОВД, и затем четверо увезли с собой в Чечню Адама Медова и К.

85. В то же время стороны не сошлись во мнении относительно того, были ли четверо вооруженных лиц на самом деле сотрудниками ФСБ России. Заявительница утверждала, что они являлись таковыми, ссылаясь (i) на тот факт, что они предъявили удостоверения сотрудников ФСБ России, (ii) на подтверждение, данное по телефону Управлением ФСБ России по Республике Ингушетия прокурору Сунженского района, того обстоятельства, что соответствующие лица являлись сотрудниками ФСБ России и что они действовали в соответствии с законом при задержании Адама Медова и К., (iii) на непроведение компетентными органами проверки учетных данных ФСБ России по "документам оперативного прикрытия". Власти Российской Федерации возражали на это, утверждая, что данные лица не являлись сотрудниками ФСБ России, и их удостоверения были поддельными. Власти ссылались на данные ФСБ России, согласно которым соответствующие лица никогда не проходили службу в ФСБ России, и что им удостоверения никогда не выдавались.

86. Европейский Суд отмечает, что национальное расследование, которое продолжается до сих пор, не сделало каких-либо выводов по данному вопросу. Он также обращает внимание, что утверждение заявительницы о том, что в период с 15 по 16 июня 2004 г. Адам Медов содержался в штабе ФСБ России, не подтверждено доказательствами. В отношении ссылок заявительницы на ответы органов прокуратуры от 21, 24 и 26 июня и 1 июля 2004 г. о том, что Адам Медов был задержан сотрудниками ФСБ России под командованием В.В. Белецкого, следует отметить, что эти ответы, очевидно, были основаны на документах, предъявленных вооруженными людьми в Сунженском РОВД, и не могли учитывать информацию, представленную впоследствии ФСБ России. Более того, данные ответы не содержали информации о предполагаемом задержании Адама Медова в штабе ФСБ России.

87. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что ФСБ России, будучи информированной о похищении Адама Медова лицами, в распоряжении которых находились удостоверения ее сотрудников, постоянно отрицала, что указанные люди входили в ее штат и что им когда-либо выдавались соответствующие удостоверения.

88. Принимая во внимание изложенные выше принципы, а также доводы сторон, Европейский Суд готов признать, что Адам Медов и К. были похищены вооруженными людьми, которые представились сотрудниками ФСБ России. Тем не менее доказательств, предоставленных сторонами, недостаточно для того, чтобы установить в соответствии с требуемым стандартом доказывания, что данные вооруженные лица на самом деле были сотрудниками ФСБ России.

2. Можно ли полагать, что Адам Медов погиб

89. Европейский Суд отмечает, что после того, как шестеро мужчин были освобождены из Сунженского РОВД, они уехали в Чечню. Европейский Суд напоминает, что в ранее рассмотренных им делах, касавшихся похищения людей в Чеченской Республике (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-...* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)), он приходил к выводу о том, что в условиях конфликта, существовавшего в Чеченской Республике, если какое-либо лицо задерживается военнослужащими, личность которых неизвестна, и впоследствии факт данного задержания отрицается, данная ситуация может рассматриваться как угрожающая жизни.

90. Вместе с тем в настоящем деле Европейский Суд не считает установленным, что Адам Медов был задержан представителями государства, а решил, что он был похищен четырьмя вооруженными лицами. В то же время, по мнению Европейского Суда, установление причастности государства к исчезновению лица не является непременным условием для принятия решения о том, можно ли человека считать погибшим; при определенных обстоятельствах исчезновение лица может само по себе считаться угрожающим его жизни (см. Постановление Европейского Суда от 24 января 2008 г. по делу "Османоглу против Турции" (Osmanoglu v. Turkey), жалоба N 48804/99, § 57). Европейский Суд полагает, что данные обстоятельства определенно подразумевают и ситуации, когда, как в рассматриваемом деле, лицо похищается группой вооруженных лиц. Отсутствие Медова А., а также новостей о нем на протяжении более чем четырех лет свидетельствует в пользу данного предположения.

91. Учитывая изложенное, Европейский Суд полагает, что Адама Медова можно считать погибшим.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

92. Заявительница жаловалась, ссылаясь на статью 2 Конвенции, на нарушение права на жизнь Адама Медова, а также на то, что национальные органы не провели эффективного расследования данных обстоятельств. Статья 2 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления в соответствии с законом бунта или мятежа".

A. Предполагаемое нарушение права на жизнь Адама Медова

1. Доводы сторон

93. Заявительница утверждала, что ее супруг был задержан представителями правоохранительных органов, а затем лишен жизни, что нарушило статью 2 Конвенции.

94. Власти Российской Федерации утверждали, что обстоятельства исчезновения Адама Медова расследуются. Не было установлено доказательств того, что он был лишен жизни в результате применения летальной силы. Более того, довод заявительницы о том, что представители федеральных сил причастны к его похищению и возможной гибели, являлся необоснованным. Власти Российской Федерации также подчеркнули, что заявительница не обращалась в суд с целью признания ее супруга погибшим.

2. Мнение Европейского Суда

95. Европейский Суд не счел установленным то, что ответственность за исчезновение супруга заявительницы лежит на представителях государства (см. § 88 настоящего Постановления). Тем не менее данный факт не обязательно влечет за собой исключение ответственности властей Российской Федерации в рамках статьи 2 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Османоглу против Турции", § 71). Согласно сложившейся практике Европейского Суда первое предложение пункта 1 статьи 2 Конвенции предписывает государству не только воздерживаться от умышленного и незаконного лишения жизни, но и принимать надлежащие меры для защиты жизни тех, кто находится под его юрисдикцией (см. Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "Л.С.Б. против Соединенного Королевства" (L.C.B. v. United Kingdom), Reports 1998-III, § 36). Данное обязательство государства выходит за рамки его основной обязанности защищать право на жизнь посредством введения в действие эффективных уголовно-правовых норм для сдерживания совершения преступлений против личности, опирающихся на систему правоохранительных органов для предотвращения, подавления и наказания за нарушение данных норм. Статья 2 Конвенции может также предусматривать позитивное обязательство со стороны властей принимать превентивные меры для защиты личности, чья жизнь находится под угрозой совершения уголовно наказуемых действий другим лицом (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Осман против Соединенного Королевства" (Osman v. United Kingdom), Reports 1998-VIII, § 115).

96. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что с учетом сложностей в обеспечении порядка в современном обществе, непредсказуемости человеческого поведения и необходимости выбора средств управления в рамках существующих приоритетов и ресурсов пределы позитивного обязательства должны рассматриваться так, чтобы на власти не возлагалось нереализуемое или несоизмеримое бремя. Следовательно, не каждая опасность для жизни, о которой заявляется, может влечь для властей возникновение обязательства выполнить требование Конвенции по принятию оперативных мер, направленных на предотвращение реализации данной опасности. Для того чтобы возникло позитивное обязательство, должно быть установлено, что власти знали или обязаны были знать во время существования реальной и непосредственной опасности для жизни конкретного лица или лиц, происходящей от уголовно наказуемых действий третьих лиц, и не приняли мер в пределах своих полномочий, которые при разумном суждении они должны были принять во избежание такой опасности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Осман против Турции", § 116).

97. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что супруг заявительницы был похищен четырьмя вооруженными людьми и помещен в один из двух автомобилей, которые были остановлены на КПП "Волга-20". После отказа похитителей предъявить документы, удостоверяющие личность, они были доставлены в Сунженский РОВД. Выше Европейский Суд счел обстоятельства похищения Адама Медова угрожающими жизни (см. § 90 настоящего Постановления). Вместе с тем Европейский Суд допускает, что сотрудники Сунженского РОВД могли и не рассматривать ситуацию как угрожающую жизни, поскольку вооруженные лица предъявили удостоверения сотрудников ФСБ России, а также документы, санкционирующие задержание Адама Медова и К.

98. Тем не менее Европейский Суд считает, что сотрудники РОВД должны были насторожиться из-за подозрительного поведения данных лиц, в частности, ввиду их отказа на КПП предъявить документы, удостоверяющие личность, и принять дополнительные меры по проверке их личности и законности задержания Адама Медова и К. По-видимому, сами сотрудники РОВД посчитали необходимым принять дополнительные меры, поскольку они незамедлительно проинформировали прокуратуру Сунженского района о сложившейся ситуации и запросили указания к действию (см. § 43 настоящего Постановления). Прокуратура подтвердила действительность удостоверений и законность задержания. Вследствие этого четверо вооруженных человек вместе с их двумя пленниками были освобождены из РОВД.

99. Таким образом, в тот период, когда Адам Медов, К. и их похитители находились под контролем властей, последние могли бы предотвратить совершение преступления, однако они освободили шестерых человек, после чего Адам Медов исчез. Европейский Суд отмечает, что, по утверждению заявительницы, прокуратура связалась с районным отделом ФСБ России, где подтвердили, что заключение Адама Медова и К. было законным. В то же время Европейский Суд не считает необходимым определять, на каком именно государственном органе лежит ответственность за предоставление информации, приведшей к освобождению захватчиков Адама Медова и его последующему исчезновению. Не считает он необходимым и принимать решение о том, была ли данная информация предоставлена умышленно с целью укрывательства похищения или в результате ненадлежащей проверки личности похитителей и обстоятельств задержания. Европейский Суд полагает, что решение национальных властей об освобождении шестерых человек, которое привело к исчезновению Адама Медова, представляет собой нарушение позитивного обязательства государства по принятию предупредительных мер по защите лиц, чья жизнь находится в опасности, исходящей от уголовно наказуемых действий третьих лиц. Он отмечает, что органы прокуратуры не провели проверку того, действительно ли лица, задержавшие Адама Медова, являлись сотрудниками ФСБ России. Они не истребовали из соответствующего отдела ФСБ России документы, которые бы подтверждали правомерность операции, проводимой лицами, представлявшимися сотрудниками ФСБ России. Сотрудники РОВД не сделали копий с документов, предъявленных лицами, задержавшими Адама Медова, и, более того, они не зарегистрировали факт их задержания в каких-либо учетных документах, поскольку в первый раз в ответ на запрос Европейского Суда о предоставлении информации власти Российской Федерации отрицали в принципе факт задержания данных лиц в РОВД (см. § 16 настоящего Постановления).

100. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что государством не было выполнено его позитивное обязательство, предусмотренное статьей 2 Конвенции, по защите жизни Адама Медова.

B. Предполагаемая неадекватность расследования факта похищения

1. Доводы сторон

101. Заявительница утверждала, что задержка в возбуждении уголовного дела по факту похищения ее супруга представляется решающей для хода расследования в целом, поскольку она лишила следователя возможности допросить членов вооруженной группы людей, задержавших Адама Медова. Следственными органами не были допрошены соответствующие сотрудники ФСБ России, а также не были проверены учетные данные ФСБ России. Вместе с тем следственные органы не информировали заявительницу и о ходе расследования и не предоставляли материалы уголовного дела даже в ответ на запрос об этом Европейского Суда.

102. Власти Российской Федерации утверждали, что следственными органами были приняты все необходимые меры, направленные на раскрытие преступления, и что расследование отвечало требованиям статьи 2 Конвенции.

2. Мнение Европейского Суда

103. Европейский Суд напоминает, что обязательство по защите права на жизнь, предусмотренное статьей 2 Конвенции, взятое в совокупности с общей обязанностью государства-ответчика в соответствии со статьей 1 Конвенции "обеспечивать каждому, находящемуся под его юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции", подразумевает проведение в любой форме эффективного официального расследования в случае, когда в результате применения летальной силы погибают люди (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат). - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "МакКэнн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), Series A, N 324, § 161, и Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кайа против Турции" (Kaya v. Turkey), Reports 1998-I, § 86). Основной целью такого расследования является обеспечение эффективной реализации норм национального права, которые направлены на защиту права на жизнь, а в случае причастности к делу государственных должностных лиц и органов - гарантия привлечения их к ответственности за гибель людей, которая произошла по их вине. Такое расследование должно быть независимым и доступным для семьи жертвы преступления, а также проводится с разумной быстротой и оперативностью. В делах, где возникает вопрос о соблюдении позитивного обязательства по обеспечению права на жизнь, расследование должно быть эффективным в том, чтобы благодаря ему, во-первых, было возможно установить обстоятельства происшествия, а также любые упущения при принятии превентивных мер, а, во-вторых, установить личность виновных должностных лиц или ответственные ведомства (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда от 5 июля 2005 г. по делу "трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia), жалоба N 49790/99, § 88).

104. Европейский Суд прежде всего отмечает, что материалы расследования не были преданы гласности властями Российской Федерации. Следовательно, он вынужден оценивать эффективность расследования с учетом нескольких документов, представленных заявительницей, а также информации властей Российской Федерации о ходе производства по делу.

105. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что рассматриваемое уголовное дело было возбуждено 22 июля 2004 г., то есть спустя один месяц и пять дней после происшествия. Европейский Суд допускает, что задержка в возбуждении дела в течение первых нескольких дней после задержания шести человек в Сунженском РОВД может быть объяснена наличием у органов прокуратуры предположения о том, что Адам Медов был законно задержан сотрудниками ФСБ России. Тем не менее 7 июля 2004 г. соответствующее Управление ФСБ России проинформировало заявительницу о том, что ее супруг не задерживался сотрудниками управления, однако официальное расследование после этого не начиналось еще две недели. Таким образом, уголовное дело было возбуждено с задержкой в ситуации, когда незамедлительные действия имели существенное значение.

106. Что касается принятых следственных мер, Европейский Суд отмечает, что в период с июля по сентябрь 2004 года следственными органами был допрошен ряд государственных должностных лиц, в том числе сотрудники прокуратуры, милиции и ФСБ России. Он также обращает внимание на то, что И., заместитель прокурора Сунженского района, который был допрошен 29 июля 2004 г., утверждал, что 17 июля 2004 г. после того, как его проинформировали о том, что неизвестные лица с удостоверениями сотрудников ФСБ России, пытавшиеся провезти Адама Медова и К. через КПП, были доставлены в Сунженский РОВД, он незамедлительно уведомил об этом Б., другого заместителя прокурора. Последний подтвердил, что указанные лица имели все необходимые документы. Однако из материалов, представленных Европейскому Суду, следует, что Б. никогда кем-либо не допрашивался. Следовательно, следственными органами не были приняты достаточные меры для установления оснований, по которым органы прокуратуры сделали вывод о подлинности документов похитителей.

107. Европейский Суд обращает внимание на то, что властями Российской Федерации была представлена общая информация о многочисленных запросах, направленных следователями в органы прокуратуры и следственные органы других субъектов Российской Федерации, расположенные на территории Северокавказского региона, в Объединенную группировку войск, ФСБ России и другие ведомства, в том числе гражданские. В то же время из представленной информации не ясно содержание данных запросов. В частности, отсутствуют сведения о том, что какие-либо запросы направлялись на КПП Чеченской Республики, чтобы выяснить, проезжали ли через него соответствующие автомобили. Неизвестно также, принимались ли иные меры, направленные на выявление следов двух автомобилей после того, как они покинули территорию Сунженского РОВД. Более того, отсутствует информация о том, что следственными органами были проверены учетные данные ФСБ России, а также о том, какие меры (если такие были) принимались с целью выяснения, каким образом похитители Адама Медова получили в свое распоряжение удостоверения сотрудников ФСБ России.

108. По мнению Европейского Суда, непринятие данных мер представляет собой неисполнение обязанности по проявлению исключительной тщательности и расторопности при разбирательстве по столь тяжкому преступлению (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдуардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).

109. Помимо этого, Европейский Суд отмечает, что, несмотря на то, что заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу, она не информировалась о значимых продвижениях в расследовании, за исключением нескольких решений о его приостановлении и возобновлении. Таким образом, следователи не смогли ни обеспечить то, чтобы расследование подверглось общественному контролю на требуемом уровне, ни гарантировать интересы ближайших родственников при производстве по делу.

110. Наконец, Европейский Суд обращает внимание на то, что расследование уголовного дела приостанавливалось и возобновлялось неоднократно. Подобное ведение производства не могло не отразиться негативно на перспективе установления личности похитителей и судьбы Адама Медова.

111. Принимая во внимание предварительное возражение властей Российской Федерации, которое было присоединено к существу жалобы для рассмотрения, Европейский Суд отмечает, что непринятие властями необходимых и неотложных следственных мер подорвало эффективность расследования на его начальной стадии. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу о том, что средство правовой защиты, о котором утверждали власти Российской Федерации, было неэффективным в деле заявительницы, и отклоняет их предварительное возражение.

112. В свете вышеизложенного Европейский Суд приходит к заключению, что властями Российской Федерации не было проведено эффективного расследования обстоятельств исчезновения Адама Медова в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте. Соответственно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

113. Заявительница утверждала о наличии веских оснований полагать, что ее супруг подвергался обращению, нарушающему положения статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

114. Заявительница подтвердила свою жалобу и отметила, что властями Российской Федерации не было представлено доказательств, опровергающих ее утверждения. Кроме того, она настаивала на том, что расследование не было эффективным по основаниям, аналогичным тем, которые были указаны в ее жалобе на нарушение статьи 2 Конвенции.

115. Власти Российской Федерации утверждали, что в ходе следствия не было установлено, что Адам Медов подвергался обращению, нарушающему статью 3 Конвенции.

116. Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны подтверждаться надлежащими доказательствами. Для оценки таких доказательств Европейским Судом применяется стандарт доказывания "вне разумного сомнения", однако он дополнительно отмечает, что подобное доказывание должно основываться на сосуществовании достаточно веских, четких и последовательных выводов или аналогичных неопровержимых предположений фактического характера (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. the United Kingdom), Series A, N 25, § 161, in fine). Статья 3 Конвенции, взятая в совокупности со статьей 1 Конвенции, подразумевает позитивное обязательство государства обеспечивать лицам, находящимся под их юрисдикцией, защиту от пыток, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения и наказания (см. Постановление Европейского Суда от 23 сентября 1998 г. по делу "А. против Соединенного Королевства" (A. v. United Kingdom), Reports of Judgments and Decisions 1998-VI, § 22)

117. Европейский Суд считает установленным то, что Адам Медов был похищен неизвестными вооруженными лицами. Он также признал, что в свете всех известных обстоятельств его можно считать погибшим, а также что государство не исполнило свое позитивное обязательство в рамках статьи 2 Конвенции защищать жизни лиц, находящихся под их юрисдикцией. В то же время Европейским Судом не было установлено, как именно Адам Медов погиб, и подвергался ли он жестокому обращению со стороны похитителей. Соответственно, Европейский Суд не может прийти к выводу, что обстоятельства похищения Адама Медова являются основанием возникновения позитивного обязательства в соответствии со статьей 3 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что заявительница не утверждала, что ее супруг подвергался ненадлежащему обращению представителями государства на КПП "Волга-20" или в Сунженском РОВД.

118. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что в данном деле не было допущено нарушения статьи 3 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

119. Заявительница жаловалась на то, что ее супруг был лишен свободы в нарушение статьи 5 Конвенции. Указанная статья в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

120. Заявительница отмечала, что, хотя власти Российской Федерации утверждали об отсутствии доказательств незаконного задержания Адама Медова и о том, что он не содержался в следственных изоляторах или изоляторах временного содержания, они не оспаривали того, что он был лишен свободы в результате применения силы. Кроме того, заявительница утверждала, что задержание ее супруга не относится ни к одному из исключений, предусмотренных пунктом 1 статьи 5 Конвенции. Более того, хотя он был задержан представителями государства, ей никогда не предоставлялась информация о его местонахождении, и, следовательно, его задержание можно рассматривать как непризнанное.

121. Власти Российской Федерации утверждали, что доказательств того, что Адам Медов был лишен свободы в нарушение статьи 5 Конвенции, не было получено. В частности, он не содержался ни в изоляторах для подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, ни в изоляторах для лиц, находящихся под административным арестом.

122. Европейский Суд ранее обращал внимание на основополагающее значение гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, при обеспечении права физических лиц в демократическом обществе на свободу от произвольного задержания (см. Постановление Европейского Суда от 25 мая 1998 г. по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1998-III, § 122). Вместе с тем он отмечает, что настоящая жалоба касается не содержания супруга заявительницы под стражей в Сунженском РОВД 17 июня 2000 г., куда он был доставлен вместе со своими похитителями, а лишения его свободы последними.

123. Европейский Суд напоминает, что он счел установленным тот факт, что Адам Медов был похищен представителями государства. Тем не менее он напоминает, что первое предложение пункта 1 статьи 5 Конвенции должно толковаться как закрепляющее позитивное обязательство государства защищать свободу своих граждан (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сторк против Германии" (Storck v. Germany), жалоба N 61603/00, § 102, ECHR 2005-V). Учитывая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд полагает, что отсутствуют основания рассматривать пределы позитивного обязательства государства в соответствии со статьей 5 Конвенции защищать Адама Медова от произвольного задержания как-либо иначе, чем пределы обязательства, предусмотренного статьей 2 Конвенции, защищать его жизнь (см. §§ 97 - 100 настоящего Постановления).

124. Кроме того, Европейский Суд обращает внимание, что в настоящем деле им установлено, что в тот период, когда Адам Медов, К. и их похитители находились под контролем представителей государства, неспособность последних предотвратить совершение преступления была несовместима с позитивным обязательством государства, предусмотренным статьей 2 Конвенции (см. § 100 настоящего Постановления). По аналогии он считает, что неспособность властей положить конец произвольному задержанию Адама Медова, несмотря на то, что в их распоряжении имелись для этого все средства, представляет собой нарушение позитивного обязательства государства в соответствии со статьей 5 Конвенции.

125. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что государством не было исполнено его позитивное обязательство, предусмотренное статьей 5 Конвенции, гарантировать свободу Адама Медова.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

126. Заявительница утверждала, что в ее распоряжении не было эффективного средства правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений Конвенции. Статья 13 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве"

127. Кроме того, заявительница утверждала, что, во-первых, расследование по факту исчезновения ее супруга было неэффективным. Во-вторых, она отметила, что обращалась в национальные суды с жалобами на бездействие следователя, однако они не рассмотрели ее доводы надлежащим образом.

128. Власти Российской Федерации возражали на это, утверждая, что в распоряжении заявительницы были эффективные национальные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что внутригосударственные органы не оказывали ей препятствий в реализации данных средств правовой защиты. В частности, она была признана потерпевшей по уголовному делу и получала ответы на все ее обращения, направленные в рамках производства по делу. Расследование по факту исчезновения ее супруга еще не завершено. Вместе с тем заявительница не обращалась в суды Российской Федерации с какими-либо жалобами на незаконное задержание ее супруга или действия представителей правоохранительных органов. Власти Российской Федерации также отметили, что заявительница не представила требование о возмещении вреда, предположительно причиненного должностными лицами государственных органов.

129. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует наличие на национальном уровне средства правовой защиты в целях реализации по существу прав и свобод, предусмотренных Конвенцией, в какой бы форме они ни охранялись в рамках внутригосударственной правовой системы. Принимая во внимание основополагающую важность права на жизнь, статья 13 Конвенции требует в случае необходимости в дополнение к выплате компенсации проведения тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению и привлечению к ответственности лиц, виновных в лишении жизни, а также обращении, противоречащем статье 3 Конвенции, а также подразумевающего эффективный доступ лица, обратившегося с жалобой, к процедуре расследования, направленной на установление и привлечение к ответственности виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангуелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда от 24 мая 2005 г. по делу "Сюхейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey), жалоба N 25660/94, § 208). Кроме того, Европейский Суд напоминает, что требования статьи 13 Конвенции шире, чем обязательство Договаривающегося Государства провести эффективное расследование, предусмотренное статьей 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N N 57942/00 и 57945/00, § 183* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)).

130. Следовательно, в ситуации, когда, как в настоящем деле, расследование уголовного дела, возбужденного по факту исчезновения лица при угрожающих жизни обстоятельствах, оказалось неэффективным, а эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло бы существовать, в том числе гражданско-правового, впоследствии была опровергнута, власти государства-ответчика считаются не выполнившими свои обязательства в соответствии со статьей 13 Конвенции.

131. Следовательно, в данном деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 2 Конвенции.

132. В отношении той части жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции, которая касается существования национального средства правовой защиты в связи с жалобой на то, что в нарушение статьи 3 Конвенции Адам Медов подвергался ненадлежащему обращению после того, как был лишен свободы неизвестными вооруженными лицами, Европейский Суд отмечает, что в § 118 настоящего Постановления им установлено отсутствие нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что не было допущено и нарушения статьи 13 Конвенции по данному вопросу.

133. Что касается ссылки заявительницы на статью 5 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что в соответствии с его сложившейся практикой специальные гарантии, содержащиеся в пунктах 4 и 5 статьи 5 Конвенции, которые являются специальными нормами по отношению к статье 13 Конвенции, поглощают требования, содержащиеся в ней, и, принимая во внимание изложенные им выше выводы относительно неисполнения государством-ответчиком своего позитивного обязательства в соответствии со статьей 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что в данном деле не возникает отдельных вопросов о нарушении статьи 13 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 5 Конвенции.

VII. Предполагаемое неисполнение требований статьи 34 Конвенции

134. Учитывая события, предположительно имевшие место в 2005 году, заявительница жаловалась на то, что власти Российской Федерации не исполнили свое обязательство в соответствии со статьей 34 Конвенции, которая в части, применимой в настоящем деле, предусматривает следующее:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица... которое утверждает, что явилось жертвой нарушения... его прав, признанных в настоящей Конвенции... Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

135. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительницей не было представлено никаких доказательств оказания на нее давления. Не указала она и имя лица, которое предположительно высказывало в ее адрес угрозы, не представила иную информацию, которая могла бы способствовать установлению его личности. Более того, она не обратилась со своими жалобами в адрес правоохранительных органов, что доказывает их надуманность.

136. Заявительница подтвердила свою жалобу и отметила, что возражения властей Российской Федерации подлежат отклонению.

137. Европейский Суд отмечает, что жалоба на оказание давления не подкреплена какими-либо доказательствами. Соответственно, он приходит к выводу, что в настоящем деле не было допущено неисполнения властями государства-ответчика своего обязательства, предусмотренного статьей 34 Конвенции.

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

138. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

139. Заявительницей не были представлены какие-либо требования о возмещении материального ущерба. Она требовала компенсации морального вреда, причиненного в связи с пережитыми ею страхом, моральными страданиями, а также чувством неопределенности относительно судьбы ее супруга. Заявительница оставила определение размера компенсации на усмотрение Европейского Суда.

140. По мнению властей Российской Федерации, сам факт признания нарушения Конвенции будет являться в настоящем деле достаточной компенсацией. Тем не менее в случае принятия Европейским Судом другого решения присужденная компенсация не должна превышать разумных пределов.

141. Европейским Судом были установлены нарушения статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с невыполнением государством своего позитивного обязательства по защите жизни супруга заявительницы. Европейский Суд допускает, что заявительнице был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь фактом признания нарушений. Европейский Суд присуждает заявительнице 35 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

B. Требование заявительницы о проведении расследования

142. Заявительница также ходатайствовала, ссылаясь на статью 41 Конвенции, о том, что "в связи с исчезновением Адама Медова должно быть проведено независимое расследование, соответствующее требованиям Конвенции". В связи с этим она ссылалась на дела "Ассанидзе против Грузии" (Assanidze v. Georgia) (Постановление Большой Палаты Европейского Суда по жалобе N 71503/01, §§ 202 - 203, ECHR 2004-II) и "Тахсин Аджар против Турции" (Tahsin Acar v. Turkey) (предварительное возражение, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по жалобе N 26307/95, § 84, ECHR 2003-VI).

143. Европейский Суд отмечает, что в деле "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г., жалоба N 29361/02, §§ 131 - 134) при сопоставимых обстоятельствах Европейский Суд принял решение о том, что наиболее оптимальным выходом будет являться предоставление властям государства-ответчика права выбрать меры, подлежащие принятию в рамках национальной правовой системы, для исполнения своей обязанности, предусмотренной статьей 46 Конвенции. Европейский Суд не усматривает каких-либо исключительных обстоятельств, которые бы могли изменить его вывод в настоящем деле.

C. Судебные расходы и издержки

144. Интересы заявительницы были представлены юристами неправительственной правозащитной организации "Европейский центр защиты прав человека/"Мемориал". Общая сумма требований о возмещении расходов и издержек, связанных с представлением ее интересов, составила 6 420 евро и 813 фунтов стерлингов 25 пенсов. Заявительница требовала, чтобы сумма соответствующего возмещения была перечислена непосредственного на банковский счет ее представителей в Соединенном Королевстве. Заявительница представила следующую разбивку относительно понесенных издержек:

(a) 3 000 евро за 50 часов исследовательской работы в Чеченской Республике и Республике Ингушетия в соответствии со ставкой 60 евро за час работы;

(b) 3 000 евро за 50 часов работы по подготовке проектов процессуальных документов для направления в Европейский Суд, а также в национальные органы власти в соответствии со ставкой 60 евро за час работы юристов в Москве;

(c) 500 фунтов стерлингов за пять часов юридической работы юристами из Соединенного Королевства в соответствии со ставкой 100 фунтов стерлингов за час работы;

(d) 138 фунтов стерлингов 25 пенсов в связи с расходами на услуги переводчиков, что подтверждается счетами на оплату;

(e) 175 фунтов стерлингов в связи с административными и почтовыми расходами сотрудников представительства в Лондоне и

(f) 420 евро в связи с административными и почтовыми расходами сотрудников представительства в Москве.

145. Власти Российской Федерации не оспаривали подробности расчета, представленного заявительницей, однако отметили, что она имеет право на возмещение расходов и издержек, только если будет доказано, что они были понесены действительно и были разумны по размеру (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 61).

146. Европейский Суд прежде всего должен установить, были ли расходы и издержки, названные заявительницей, понесены действительно, а затем были ли они понесены по необходимости и разумны по размеру (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ятридис против Греции" (Iatridis v. Greece) в отношении справедливой компенсации, жалоба N 31107/96, § 54, ECHR 2000-XI).

147. Принимая во внимание подробно изложенные данные, Европейский Суд убежден в том, что названные ставки разумны и что они отражают расходы, реально понесенные представителями заявительницы. Далее он должен установить, были ли названные расходы и издержки по представлению интересов понесены по необходимости. Европейский Суд отмечает, что настоящее дело представляло достаточную сложность и требовало проведения определенной исследовательской и подготовительной работы. Соответственно, Европейский Суд допускает, что расходы и издержки были понесены по необходимости.

148. Учитывая подробности представленных заявительницей требований, Европейский Суд присуждает ей возмещение в требуемом размере, а также сумму НДС, которая может быть начислена на указанную сумму, при этом сумма, не включающая налог, подлежит перечислению на банковский счет представителей заявителей в Соединенном Королевстве в соответствии с реквизитами, представленными заявительницей.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

149. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) отклонил единогласно предварительное возражение властей Российской Федерации;

2) постановил единогласно, что имело место нарушение подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции в связи с отказом властей Российской Федерации представить документы, требуемые Европейским Судом;

3) постановил единогласно, что в настоящем деле не возникает отдельных вопросов в соответствии со статьей 34 Конвенции в связи с отказом властей Российской Федерации представить документы, требуемые Европейским Судом;

4) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с неисполнением государством-ответчиком своей позитивной обязанности защищать жизнь Адама Медова;

5) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с непроведением эффективного расследования обстоятельств исчезновения Адама Медова;

6) постановил единогласно, что не было допущено нарушения статьи 3 Конвенции в связи с предполагаемым жестоким обращением с Адамом Медовым;

7) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции;

8) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 2 Конвенции;

9) постановил единогласно, что не было допущено нарушения статьи 13 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 3 Конвенции;

10) постановил единогласно, что в настоящем деле не возникает отдельных вопросов в соответствии со статьей 13 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 5 Конвенции;

11) постановил единогласно, что не было допущено неисполнения государством своего обязательства, предусмотренного статьей 34 Конвенции, в связи с предполагаемым запугиванием заявительницы;

12) постановил единогласно, что:

(a) власти государства-ответчика должны выплатить заявительнице не позднее трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции следующие суммы:

(i) 35 000 евро (тридцать пять тысяч евро), а также любые налоги, которые могут быть начислены на названную сумму, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 6 420 евро (шесть тысяч четыреста двадцать евро) и 813 фунтов стерлингов 25 пенсов (восемьсот тринадцать фунтов стерлингов и двадцать пять пенсов) в возмещение расходов и издержек, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с заявительницы, подлежащие перечислению на банковский счет ее представителей в Соединенном Королевстве;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

13) отклонил шестью голосами "за" и одним - "против" оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 января 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему Постановлению прилагается частично несовпадающее особое мнение судьи Дина Шпильманна.

Частично несовпадающее особое мнение судьи Дина Шпильманна

Я голосовал "против" по пункту 13 резолютивной част Постановления, поскольку, по моему мнению, ходатайство заявительницы о проведении расследования в соответствии со стандартами Конвенции (см. § 142 настоящего Постановления) должно было быть удовлетворено Европейским Судом в рамках статьи 41 Конвенции.

Данное ходатайство касается проведения расследования по факту исчезновения Адама Медова. В § 112 настоящего Постановления Европейский Суд приходит к выводу, что национальными властями не было проведено эффективного расследования обстоятельств исчезновения Адама Медова в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

В §§ 105 - 111 настоящего Постановления Европейский Суд отметил множественные недостатки в проведении расследования.

По моему мнению, многие из этих недостатков, например, те, которые связаны с непроведением допроса Б. (§ 106 настоящего Постановления) и информацией о многочисленных запросах и иных мерах (§ 107 настоящего Постановления), все еще могли бы быть устранены с учетом обстоятельств данного дела, даже если бы расследование было проведено спустя столько лет.

Статья 41 Конвенции предоставляет Европейскому Суду право выплатить потерпевшей стороне такую компенсацию, какую он сочтет надлежащей.

Следовательно, полагал бы уместным удовлетворить ходатайство заявительницы.