Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 февраля 2009 г. Дело "Иордаки и другие против Молдавии" [Iordachi and Others v. Moldova] (жалоба N 25198/02) (IV Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(IV Секция)

Дело "Иордаки и другие против Молдавии"
[Iordachi and Others v. Moldova]
(Жалоба N 25198/02)

Постановление Суда от 10 февраля 2009 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявители полагали, что подвергаются серьезному риску перехвата их сообщений, поскольку являются представителями молдавской неправительственной организации, специализирующейся на оказании услуг заявителям в Европейском Суде. Хотя они не утверждали, что их сообщения фактически перехвачены, но считали, что национальное законодательство не предоставляет достаточных гарантий против злоупотреблений и ссылались на статистику Верховного суда, свидетельствующую о том, что в 2005 - 2007 гг. 98% всех заявлений следственных органов о разрешении на контроль сообщений были удовлетворены судами страны. Соответствующие правила изложены в Законе об оперативной и следственной деятельности 1994 г. и Уголовно-процессуальном кодексе с изменениями и дополнениями. Они позволяют властям, в частности, перехватывать телефонные и другие разговоры с целью предупреждения совершения преступлений и защиты национальной безопасности.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции.

(a) Наличие вмешательства. При определенных условиях лицо может считаться жертвой нарушения при наличии самого по себе факта существования негласных мер или законодательства, их допускающего, даже если лицо не утверждает, что такие меры фактически к нему применялись. Такие условия должны определяться в каждом деле в соответствии с конвенционными правами, которые, как утверждается, были нарушены секретным характером оспариваемых мер и связи между заявителем и этими мерами. Европейский Суд не исключает возможности того, что негласный надзор применялся к заявителям, поскольку (i) на основании Закона об оперативной и следственной деятельности власти могли осуществлять перехват сообщений лиц, с которыми заявители в качестве адвокатов, специализирующихся на правах человека, имели обширные контакты; (b) в состав неправительственной организации входили заявители, осуществляла представительство почти в половине молдавских дел, по которым жалобы были коммуницированы государству-ответчику; и (c) с одобрения государства-ответчика генеральный прокурор угрожал преследованием любому адвокату, причиняющему вред репутации Молдавии путем обращения в международные органы защиты прав человека (см. Постановление Европейского Суда от 23 октября 2007 г. по делу "Колибаба против Молдавии" [Colibaba v. Moldova], "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 101)* (* "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 101 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.). Сам по себе факт существования законодательства, таким образом, представлял угрозу надзора, который неизбежно затрагивает свободу сообщений и поэтому представляет собой вмешательство.

(b) "Предусмотрено законом". Вопрос в настоящем деле заключается в том, удовлетворяло ли национальное законодательство требованию предсказуемости. Что касается первоначальной стадии процедуры прослушивания телефона (получения разрешения), то несмотря на поправки 2003 г., законодательство не было ясным и подробным, в частности, в нем не определялись характер преступлений, в связи с которыми допускается перехват, или категории лиц, чьи переговоры могут быть перехвачены, в дополнение к подозреваемым и обвиняемым нормы включали любое лицо, причастное к преступлению. Кроме того, закон не препятствовал органам преследования ходатайствовать о новом разрешении на прослушивание по истечении первоначального шестимесячного срока, а также законодательство не определяло с достаточной ясностью, при каких обстоятельствах и в отношении кого такое разрешение могло быть дано по неуголовным делам. В отношении второй стадии (собственно прослушивания) полномочия судьи являлись неоправданно ограниченными, поскольку закон не содержал положений, обязывающих знакомить его с результатами надзора, и не требовал от него проверки соблюдения действующего законодательства. Представляется, что контрольные полномочия возлагались на органы преследования. Кроме того, процедура прослушивания и гарантии, по-видимому, относились только к текущим уголовным разбирательствам, но не к другим делам. Отсутствовали четкие правила фильтрации, хранения и уничтожения собранных данных. Наконец, не устанавливалась процедура, регулирующая деятельность парламентской специальной комиссии, осуществлявшей общий контроль за системой прослушивания и обеспечивавшей тайну контактов адвокатов с их клиентами. С учетом того, что молдавские суды удовлетворяли практически все ходатайства, поступавшие от органов преследования в 2007 г., Европейский Суд заключает, что судьи не задумывались об обосновании разрешений на негласное прослушивание, и система допускала злоупотребления. Следует сделать вывод о том, что законодательство не обеспечивало достаточной защиты против злоупотреблений государственными полномочиями, и условие о том, что вмешательство должно быть предусмотрено законом, не было достигнуто.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).