Постановление Европейского Суда по правам человека от 27 марта 2008 г. Дело "Коробов и другие (Korobov and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 67086/01) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Коробов и другие (Korobov and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 67086/01)

Постановление Суда

Страсбург, 27 марта 2008 г.

По делу "Коробов и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джиорджио Малинверни, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 6 марта 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 67086/01, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданами Российской Федерации Анатолием Юрьевичем Коробовым, Олегом Валерьевичем Савельевым и Дмитрием Владимировичем Цыпловым 10 августа 2000 г.

2. Интересы заявителей, которым предоставлена бесплатная правовая помощь, были представлены юристом Центра содействия международной защите, расположенного в г. Москве, К. Костроминой. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявители утверждали, в частности, что условия содержания их под стражей представляли собой нарушение статьи 3 Конвенции.

4. Решением от 2 марта 2006 г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой.

5. Власти Российской Федерации представили дополнительные письменные замечания по делу (пункт 1 правила 59 Регламента Европейского Суда). Заявители дополнительных письменных замечаний не представили.

Факты

6. Заявители, 1979 года рождения, проживают в г. Иваново.

A. Уголовное судопроизводство в отношении заявителей

7. 1 февраля 1998 г. возбуждено уголовное дело по подозрению заявителей в нанесении побоев и ограблении прохожего. 4 февраля 1998 г. в отношении них избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

8. 18 июня 1998 г. судебная коллегия по уголовным делам Ивановского областного суда, рассмотрев дело в качестве суда кассационной инстанции, признала заявителей виновными в совершении разбоя при отягчающих обстоятельствах и приговорила их к различным срокам лишения свободы. 3 декабря 1999 г. приговор суда был отменен судом надзорной инстанции, а уголовное дело направлено в органы внутренних дел для производства нового расследования. Новое расследование завершилось в итоге признанием заявителей виновными определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 4 мая 2000 г. в совершении разбоя при отягчающих обстоятельствах. 23 марта 2001 г. президиум Ивановского областного суда внес в обвинительный приговор в отношении заявителей изменения, переквалифицировав их действия в хулиганство и грабеж. Заявители были освобождены из-под стражи в 2001 и 2002 годах.

B. Условия содержания в следственном изоляторе ИЗ-37/1

1. Длительность содержания под стражей и площадь камеры в расчете на одного заключенного

9. А.Ю. Коробов и О.В. Савельев в период пребывания в следственном изоляторе ИЗ-37/1 г. Иваново содержались в семи разных камерах с 4 февраля по 14 июля 1998 г., с 14 декабря 1999 г. по 23 мая 2000 г. и с 3 по 5 апреля 2001 г. Д.В. Цыплов содержался в том же учреждении в шести различных камерах с 4 февраля по 13 июля 1998 г. и с 28 декабря 1999 г. по 23 мая 2000 г.

10. По утверждению заявителей, они содержались в камерах площадью от 20 до 25 кв. метров, в которых пребывали одновременно 32 человека. О.В. Савельев утверждает, что он также содержался в камерах площадью 15 и 19 кв. м, в которых было размещено 10 и 12 спальных мест, но находилось по 24 и 27 человек соответственно. Как следует из представленных заявителями данных, на каждого человека, содержавшегося в камере, приходилось от 0,6 до 0,7 кв. м.

11. По утверждению властей Российской Федерации, число заключенных соответствовало количеству спальных мест. Согласно представленной властями Российской Федерации подробной информации о площади и количестве спальных мест в каждой камере на каждого заключенного в камерах, в которых содержались заявители, в рассматриваемый период приходилось от 1 до 2,2 кв. м.

2. Другие жалобы

12. По утверждению заявителей, в камерах отсутствовала надлежащая вентиляция. В окружении постоянных курильщиков некурящий А.Ю. Коробов был вынужден стать пассивным курильщиком. Окна не были остеклены, и зимой заключенные были вынуждены затыкать их одеялами. Зимой в камерах было очень холодно, а летом - душно. Пол был бетонным. Туалет не был отделен от общего помещения, поэтому сами заключенные огородили его при помощи занавески. В камерах также имелась плесень. Помимо этого, в них также водились тараканы, жуки и вши. Постельные принадлежности не предоставлялись, поэтому заявители были вынуждены просить их у своих родственников. Еда была низкого качества.

13. По утверждению властей Российской Федерации, минимальная продолжительность ежедневных прогулок заявителей вне камеры составляла один час. Они могли также принимать душ один раз в неделю, им предоставлялись постельные принадлежности, вместе с тем в период с 1998 по 2000 год ввиду отсутствия достаточного финансирования учреждения заключенным было разрешено использовать свои постельные принадлежности. Вентиляция, освещение и отопление отвечали установленным требованиям. Иногда зимой отопление отключалось на короткие периоды, не превышающие 12 часов, ввиду сбоя системы отопления муниципального образования. Ежедневно в камерах проводилась уборка, а дезинфекция - еженедельно. Все заключенные по прибытии в следственный изолятор проходили медицинское освидетельствование. Жалоб на наличие в камерах насекомых в рассматриваемый период не поступало. Унитаз в каждой камере был огорожен кирпичной стенкой высотой от 1,2 до 1,8 м. Он не мог быть огорожен полностью с целью предотвращения самоубийств и насильственных преступлений сексуального характера. Окна камер были остеклены. В период с 1998 по 2000 год снаружи на окнах были установлены ставни из металлических пластин, сваренные под углом 45 градусов для обеспечения звуковой и визуальной изоляции. Изнутри на окнах были установлены металлические решетки. В январе и феврале 2003 г. ставни были демонтированы во всем следственном изоляторе.

3. Штрафной изолятор

14. По утверждению А.Ю. Коробова, в феврале 2000 г. администрация следственного изолятора применила к нему меру взыскания и поместила его в штрафной изолятор. Температура на улице колебалась от -27 до -30°С, а штрафной изолятор не отапливался. Площадь камеры составляла 1,5 м на 5 м. Камера была плохо освещена. Пол в ней был бетонным. В качестве туалета служило ведро, которое опорожнялось один раз в сутки. Скамья была прикреплена к стене в течение всего дня, поэтому заявитель не мог ни лечь, ни присесть. Заявитель простудился, и у него начался жар. Несмотря на его просьбы, медицинская помощь не была ему оказана.

15. По утверждению властей Российской Федерации, не представляется возможным подтвердить факт содержания заявителя в штрафном изоляторе, поскольку соответствующая учетная запись была уничтожена в связи с истечением установленного трехлетнего срока хранения такой категории документов. Все штрафные изоляторы в следственном изоляторе отапливались посредством центральной системы отопления, в них также присутствовали центральное водоснабжение и канализация. Температура не опускалась ниже +18°С. Площадь камеры составляла 5,4 кв. м. Стены и пол были бетонными. Металлическая скамья, покрытая деревянной доской, была прикреплена к стене в период с 6 до 22 часов. Спальные принадлежности предоставлялись вечером на время сна. Согласно соответствующим медицинским учетным записям А.Ю. Коробов не обращался за медицинской помощью в феврале 2000 г. В соответствии с действовавшим в рассматриваемый период законодательством заключенные могли быть водворены в штрафной изолятор на основании указания начальника следственного изолятора с учетом мнения медицинского работника. Надзор за соблюдением законодательства осуществлялся прокуратурой.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

16. Заявители, ссылаясь на статью 3 Конвенции, жаловались на условия содержания их под стражей в следственном изоляторе ИЗ-37/1. А.Ю. Коробов также жаловался на условия содержания его в штрафном изоляторе в следственном изоляторе ИЗ-37/1, в который он был предположительно водворен в феврале 2000 г. Заявители ссылались на положения статьи 3 Конвенции, согласно которой:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

17. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителей под стражей в следственном изоляторе ИЗ-37/1, о которых они сообщили, не составляют нарушение статьи 3 Конвенции.

18. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции содержит гарантии одной из основополагающих ценностей в демократическом обществе. Она содержит абсолютный запрет на применение пыток, бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение, независимо от обстоятельств и поведения жертвы (см. среди прочего Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Тем не менее в целях применения статьи 3 Конвенции ненадлежащее обращение должно достигать минимального уровня жестокости. Оценка того, достигает ли жестокое обращение минимального уровня жестокости, является относительной; она зависит от таких обстоятельств дела, как продолжительность такого обращения, его последствия как физического, так и психического характера, в некоторых случаях пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Валашинас против Литвы" (Valasinas v. Lithuania), жалоба N 44558/98, §§ 100-101, ECHR 2001-VIII).

19. Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что имеющие место страдание и унижение должны в любом случае превышать неизбежно присутствующий элемент страдания и унижения, связанный с конкретной формой законного обращения или наказания (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia) от 16 июня 2005 г., жалоба N 62208/00, § 42* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.)). Меры, направленные на лишение лица свободы, зачастую содержат данный элемент. Тем не менее в соответствии с указанной статьей Конвенции государство должно гарантировать то, что лицо содержится под стражей в тех условиях, которые совместимы с его правом на уважение человеческого достоинства, что способ и средства реализации данной меры не подвергают его моральным страданиям или трудностям, степень которых превышала бы неизбежный уровень страданий, присущий применению меры пресечения в виде заключения под стражу, и, учитывая действительные требования лишения свободы, что его здоровье и благосостояние были защищены в необходимой степени (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudia v. Poland), жалоба N 30210/96, § 94, ECHR 2000-XI).

20. Оценивая условия содержания под стражей, во внимание необходимо принимать общие последствия таких условий, а также конкретные утверждения заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, § 46, ECHR 2001-II).

21. Европейский Суд отмечает, что может давать оценку ситуации, в которой заявители оказались после 5 мая 1998 г., то есть после того, как Конвенция вступила в силу в отношении Российской Федерации. Поскольку заявители были помещены в следственный изолятор тремя месяцами ранее, основной период пребывания их под стражей, а именно семь месяцев и 20 дней (период пребывания под стражей А.Ю. Коробова и О.В. Савельева) и семь месяцев (период пребывания под стражей Д.В. Цыплакова), имел место после указанной даты.

22. Стороны расходятся во мнении относительно конкретных условий содержания заявителей под стражей. Некоторые утверждения заявителей, например, жалоба А.Ю. Коробова относительно его водворения в штрафной изолятор, не подтверждаются достаточными доказательствами и, следовательно, не могут быть доказаны "вне разумных сомнений", что представляет собой обычный стандарт доказывания Европейского Суда (см. Постановление Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации" (Trepashkin v. Russia) от 19 июля 2007 г., жалоба N 36898/03). Тем не менее в настоящем деле Европейский Суд не усматривает необходимости устанавливать достоверность каждого утверждения заявителей, поскольку он пришел к выводу о том, что в данном деле имело место нарушение статьи 3 Конвенции, на основании обстоятельств дела, представленных или не оспоренных властями Российской Федерации. Причины этому следующие.

23. Основная жалоба, достоверность которой не вызвала сомнения ни у одной из сторон, касается переполненности камер. На основании данных, представленных властями Российской Федерации, в камерах, в которых содержались заявители, на каждого человека приходилось от 1 до 2,2 кв. м.

24. Европейский Суд отмечает, что заявители совершали ежедневные прогулки за пределами камеры продолжительностью один час, а также имели возможность мыться один раз в неделю. Оставшееся время они проводили в камере. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители большую часть своего времени проводили вне камер, поскольку они участвовали в судебных заседаниях или в производстве следственных действий, а также встречались со своими адвокатами, членами семьи, руководством следственного изолятора, а также проходили медицинские осмотры. Европейский Суд не считает данный довод убедительным, поскольку он не подкреплен какими-либо доказательствами с учетом конкретных обстоятельств.

25. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с недостаточностью личного пространства для заключенных (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/991, § 97 et seq.* (*Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".), ECHR 2002-VI; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лабзов против Российской Федерации", § 44 et seq., Постановление Европейского Суда по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia) от 20 января 2005 г., жалоба N 63378/00, § 39 et seq.* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2006.); Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia) от 8 ноября 2005 г., жалоба N 6847/02, § 104 et seq.* (* Там же. N 7/2006.); Постановление Европейского Суда по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia) от 2 июня 2005 г., жалоба N 66460/01, § 41 et seq.* (* Там же. N 10/2005.), и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04, § 215 et seq.* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). В названных делах Европейский Суд пришел к выводу, что чрезмерная нехватка пространства является центральным доводом проведенного анализа относительно совместимости условий содержания заявителей под стражей со статьей 3 Конвенции. Европейский Суд установил, что тот факт, что заявитель вынужден жить, спать и пользоваться туалетом в одной и той же камере в присутствии большого количества других заключенных, сам по себе достаточен для того, чтобы причинить моральные страдания и иные трудности, степень которых превосходит неизбежный уровень, присущий применению меры пресечения в виде заключения под стражу, а также посеял в нем чувство страха, мучения и неполноценности, способные унизить его человеческое достоинство.

26. Европейский Суд напоминает, что независимо от оснований переполненности камер на властях Российской Федерации лежит обязанность организовать свою пенитенциарную систему таким образом, чтобы гарантировать право на уважение достоинства заключенных, независимо от финансовых и материально-технических сложностей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05, § 63* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.); и Постановление Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 106/02, § 37* (* Там же. N 9/2007.)).

27. Учитывая свою прецедентную практику по данному вопросу, а также представленные сторонами документы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не назвали ни одного факта или довода, которые смогли бы убедить его прийти к иному выводу в данном деле.

28. Более того, ситуация заявителей усугублялась тем обстоятельством, что на окнах камер следственного изолятора были установлены металлические ставни, которые затрудняли доступ свежего воздуха и дневного света.

29. Изложенные обстоятельства являются достаточными для вывода Европейского Суда о том, что условия содержания заявителей под стражей превысили пределы, допустимые статьей 3 Конвенции.

30. Следовательно, в данном деле имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителей под стражей в следственном изоляторе ИЗ-37/1 г. Иваново.

II. Применение статьи 41 Конвенции

31. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

32. 8 марта 2006 г., после объявления жалобы заявителей частично приемлемой, Европейский Суд предложил им представить свои требования по справедливой компенсации. Заявители данные требования не представили в установленный Европейским Судом срок. 15 ноября 2006 г. Европейский Суд направил письмо заявителям, обратив внимание на факт непредставления ими требований по справедливой компенсации. Только 28 апреля 2007 г. представитель заявителей направила в Европейский Суд ответ, указав, что у заявителей нет дополнительных замечаний.

33. При данных обстоятельствах Европейский Суд принял решение не присуждать заявителям справедливую компенсацию.

На основании изложенного Суд единогласно:

постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителей под стражей в следственном изоляторе ИЗ-37/1 г. Иваново.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено 27 марта 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда