Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 октября 2008 г. Дело "Лобанов (Lobanov) против Российской Федерации" (жалоба N 16159/03) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Лобанов (Lobanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 16159/03)

Постановление Суда

Страсбург, 16 октября 2008 г.

По делу "Лобанов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 25 сентября 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 16159/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Игорем Ивановичем Лобановым (далее - заявитель) 6 мая 2003 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла К. Москаленко, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук.

3. Заявитель утверждал, что его заключение в России после смягчения приговора казахстанским судом было незаконным и необоснованным и, следовательно, составляло нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции. Он также жаловался, что отказ в его требовании о компенсации ущерба, причиненного в результате этого заключения, нарушал пункт 5 статьи 5 Конвенции.

4. Решением от 28 сентября 2006 г. Европейский Суд признал жалобу приемлемой.

5. Заявитель и власти Российской Федерации представили дополнительные письменные объяснения (пункт 1 правила 59 Регламента Суда).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1965 году и проживает в г. Москве.

A. Осуждение заявителя в Казахстане и его перевод в Россию

7. Приговором от 12 октября 1998 г. Чимкентский городской суд Республики Казахстан осудил заявителя за хранение и перевозку наркотиков и приговорил его к пяти годам заключения. Заявитель начал отбывать наказание в Казахстане.

8. 24 января 2000 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации удовлетворила ходатайство заявителя о его переводе в Россию, гражданином которой он являлся, и где находилось место жительства его матери, для отбытия оставшейся части срока.

9. 3 февраля 2000 г. ходатайство заявителя о переводе в Россию было удовлетворено Генеральной прокуратурой Казахстана.

10. 29 февраля 2000 г. в соответствии с соглашением между властями России и Казахстана заявитель был переведен в Россию.

B. Решение казахстанского суда об освобождении заявителя

11. По надзорной жалобе заявителя Президиум Южно-Казахстанского областного суда постановлением от 16 марта 2000 г. изменил приговор от 12 октября 1998 г., переквалифицировав действия заявителя и снизив срок его заключения. Тем же постановлением суд применил акт об амнистии 1999 года, освободил заявителя от отбывания оставшейся части срока и постановил следующее:

"Осужденный Лобанов подлежит освобождению из-под стражи".

12. На следующий день областной суд направил копию постановления в Южно-Казахстанскую областную прокуратуру, которая получила ее в тот же день и, поскольку от российских властей данных о месте отбытия наказания заявителем пока получено не было, направила запрос о местонахождении заявителя.

13. 29 марта 2000 г. заявитель был доставлен в исправительное учреждение N 8 (ЯК-7/8) в Пензе.

14. По словам заявителя, 18 апреля 2000 г., непосредственно после того, как он узнал о постановлении суда от 16 марта 2000 г., он уведомил об этом администрацию исправительного учреждения и просил содействовать его освобождению.

15. 10 мая 2000 г., после того, как было установлено место нахождения заявителя, Южно-Казахстанская областная прокуратура направила копию постановления Южно-Казахстанского областного суда российским властям. Как объясняют власти Российской Федерации, постановление было направлено в Информационный центр Управления внутренних дел по Пензенской области. По словам заявителя, копия постановления была направлена в исправительное учреждение N 8 г. Пензы.

C. Действия властей Российской Федерации по освобождению заявителя

16. Как указывают власти Российской Федерации, копия постановления Южно-Казахстанского областного суда от 16 марта 2000 г. была получена Информационным центром Управления внутренних дел по Пензенской области 18 мая 2000 г.

17. 23 мая 2000 г. Информационный центр, находящийся в Пензе, после установления места нахождения заявителя направил постановление в исправительное учреждение N 8 г. Пензы, где оно было получено 26 мая 2000 г., и в тот же день - в Генеральную прокуратуру Российской Федерации.

18. Генеральная прокуратура получила постановление 7 июня 2000 года. 13 июня 2000 г. заместитель генерального прокурора распорядился об освобождении заявителя от отбытия оставшейся части срока. На следующий день постановление из Генеральной прокуратуры было направлено в Министерство юстиции Российской Федерации для исполнения. 6 июля 2000 г. оно было получено Пензенским областным управлением исполнения наказаний Министерства юстиции.

19. 10 июля 2000 г. решение прокурора было доставлено в исправительное учреждение N 8, и заявитель был освобожден в тот же день.

D. Требование заявителя о возмещении ущерба

20. В неустановленный день заявитель возбудил судебное разбирательство в отношении Министерства юстиции Российской Федерации и Министерства финансов Российской Федерации с требованием возместить материальный ущерб и моральный вред, понесенный в результате якобы незаконного и необоснованного содержания под стражей в течение трех месяцев и 10 дней после постановления Южно-Казахстанского областного суда. Решением Таганского районного суда г. Москвы от 9 октября 2001 г. в иске заявителю было отказано. 30 ноября 2001 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, отменил решение и возвратил дело в суд первой инстанции на новое рассмотрение.

21. 15 августа 2002 г. Таганский районный суд г. Москвы повторно рассмотрел дело. Он исследовал меры, принятые российскими властями во исполнение постановления Южно-Казахстанского областного суда. В частности, он отметил, что постановление было получено исправительным учреждением N 8 из Управления внутренних дел по Пензенской области 26 мая 2000 г. Он установил, что Конвенция Содружества Независимых Государств "О передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания" от 6 марта 1998 г. не применима к обстоятельства# дела заявителя, поскольку в отношении России она в то время еще не вступила в силу. Он установил, что Генеральная прокуратура постановила освободить заявителя 13 июня 2000 г. на основании ее полномочий и соответствующих правовых норм, в частности, Указа Президиума Верховного Совета СССР "О порядке выполнения обязательств, вытекающих для СССР из Конвенции о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются" (подписанной в Берлине 19 мая 1978 г.) от 10 августа 1979 г. и инструкций по применению этого указа от 25 октября 1979 г. Суд исходил из того, что решение Генеральной прокуратуры, освобождающее заявителя от отбывания оставшейся части срока, было законным. Он отмечал, что в действиях органов власти не было ошибок и, следовательно, отсутствовали основания для удовлетворения иска заявителя о компенсации морального вреда. Также суд не усмотрел оснований для присуждения заявителю компенсации материального ущерба из-за потери трудового дохода. Он отметил, что заявитель, начавший работать спустя шесть месяцев после освобождения, не доказал, что он не мог найти работу раньше из-за ошибки органов власти. В отказе в удовлетворении требований заявителю суд ссылался на статьи 151, 1069-1071 и 1099 Гражданского кодекса.

22. Заявитель подал кассационную жалобу. 26 декабря 2002 г. Московский городской суд оставил решение без изменения. Он отметил, в частности, что районный суд не установил факта неоправданной задержки при исполнении решения казахстанского суда ответчиком. Соответственно, вины должностных лиц в этом не было, и в удовлетворении требований заявителя было отказано правомерно.

23. 10 апреля 2003 г. заявитель подал надзорную жалобу. 13 мая 2003 г. Московский городской суд отказал заявителю.

II. Применимое национальное законодательство

24. В соответствии с пунктом 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью российской правовой системы. В случае их противоречия с российскими законами применяются международные соглашения.

25. Гражданский кодекс Российской Федерации содержит следующие положения об ответственности за ущерб, причиненный органами государственной власти.

Суд может присудить компенсацию за моральный вред (физические или нравственные страдания) лицу, которому причинен данный ущерб в результате нарушения его или ее личных неимущественных прав. При определении размера компенсации морального вреда суд должен принять во внимание степень вины нарушителя и степень причиненных нравственных и физических страданий, с учетом индивидуальных особенностей потерпевшего (статья 151 ГК Российской Федерации).

Статья 1069. Ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами

"Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования".

Статья 1070. Ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда

"1. Вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

2. Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены статьей 1069 настоящего Кодекса...".

Статья 1071 Гражданского кодекса наделяет определенные финансовые органы государства полномочиями выступать от имени соответствующей казны в случаях, когда ответственность за ущерб возлагается на государство.

Статья 1099 Гражданского кодекса устанавливает, в частности, что моральный вред компенсируется независимо от любого возмещения материального ущерба.

26. Согласно статье 8 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (подписанной в Минске 22 января 1993 г., вступившей в силу относительно Казахстана 19 мая 1994 г. и относительно России 10 декабря 1994 г.), если запрашиваемое учреждение не компетентно исполнить правовое поручение запрашивающей стороны, участвующей в Конвенции, оно должно направить поручение компетентному учреждению. При исполнении поручения запрашиваемое учреждение применяет законодательство своей страны.

27. Согласно Постановлению Правительства Российской Федерации N 1239 от 26 сентября 1997 г., действовавшему в период, относящийся к обстоятельствам дела, прием и отправка правительственных почтовых отправлений осуществляются в первую очередь. Согласно Постановлению Правительства Российской Федерации N 472 от 15 апреля 1996 г. правительственная корреспонденция доставляется в день ее поступления в течение рабочего дня. Контрольный срок для доставки обычных писем из Москвы в Пензу составлял пять дней.

Право

I. Пределы рассмотрения дела

28. Европейский Суд отмечает, что в своих объяснениях по существу жалобы заявитель, ссылаясь на статью 4 и пункт 1 статьи 5 Конвенции, просил рассмотреть жалобу относительно его предположительно незаконного заключения после постановления Южно-Казахстанского суда от 16 марта 2000 г. Европейский Суд далее отмечает, что своим решением о приемлемости настоящей жалобы он постановил, что жалоба подлежит рассмотрению с точки зрения пункта 1 статьи 5 Конвенции, и признал жалобу в части пунктов 1 и 5 статьи 5 Конвенции приемлемой.

29. Европейский Суд напоминает, что решение о приемлемости ограничивает пределы рассматриваемого дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Станков и Объединенная македонская организация "Илинден" против Болгарии" (Stankov and the United Macedonian Organisation Ilinden v. Bulgaria), жалобы NN 29221/95 и 29225/95, § 59, ECHR 2001-IX). Отсюда следует, что жалоба со ссылкой на статью 4 Конвенции выходит за пределы настоящего дела.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

30. Заявитель жаловался, что его заключение после постановления Южно-Казахстанского областного суда о его освобождении было незаконным в значении пункта 1 статьи 5 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;

b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;

e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого предпринимаются меры по его высылке или выдаче".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

31. Власти Российской Федерации указывали, что исполнение в России постановления Южно-Казахстанского областного суда осуществлялось в соответствии с Минской конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, которая не устанавливает срока для освобождения от отбывания оставшейся части срока на основании решения суда иностранного государства.

32. Власти Российской Федерации утверждали, что задержка при освобождении заявителя была вызвана тем обстоятельством, что должностные лица Казахстана выслали постановление Южно-Казахстанского областного суда российскому учреждению, не компетентному исполнить его. Они должны были направить его в Генеральную прокуратуру, которая согласно национальному законодательству имела полномочия отдать распоряжение об освобождении лица на основании решения суда иностранного государства. Следовательно, заявитель должен направить свои жалобы соответствующим государственным органам Казахстана.

33. Власти Российской Федерации далее отмечали, что администрация исправительного учреждения ЯК-7/8 освободила заявителя немедленно после получения распоряжения заместителя генерального прокурора от 13 июня 2000 г. Власти Российской Федерации полагали, что заявитель был освобожден в течение разумного срока, а именно в течение месяца и 22 дней, в пределах срока, необходимого для легализации постановления Южно-Казахстанского областного суда от 16 марта 2000 г. и его доставки по почте.

34. Власти Российской Федерации пояснили, что согласно Инструкции по делопроизводству в органах и учреждениях прокуратуры Российской Федерации (утверждена приказом Генерального прокурора N 93 от 28 декабря 1998 г.) вся корреспонденция Генеральной прокуратуры отправлялась по почте в соответствии с Правилами оказания услуг почтовой связи, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации N 1239-ПП от 26 сентября 1997 г., действовавшими в период, относящийся к обстоятельствам дела. Согласно подпункту 5.12.6 пункта 5 Инструкции, документы, переданные и принятые по каналам факсимильной связи, не имели юридической силы. Более того, согласно российскому законодательству лицо может быть освобождено от отбывания наказания только на основании подлинника документа, надлежащим образом подписанного и имеющего печать.

2. Заявитель

35. Заявитель утверждал, что отсутствие четкого регулирования в международных соглашениях между Россией и Казахстаном вопросов освобождения от отбывания наказания на основе постановления суда иностранного государства нарушило его права, предусмотренные статьей 5 Конвенции. Более того, по словам заявителя, в России отсутствовал механизм и, в частности, положение национального законодательства, которое могло бы обеспечивать вступление в силу без задержки постановления иностранного суда, предписывающего незамедлительное освобождение из-под стражи.

36. Заявитель указывал, что властями Российской Федерации не представлен конверт со штемпелем, в котором постановление суда от 16 марта 2000 г. было якобы доставлено в Информационный центр Управления внутренних дел по Пензенской области, или соответствующее сопроводительное письмо, и предположил, что Центр получил другой документ, и что российские должностные лица получили постановление суда ранее 18 мая 2000 г.

37. Заявитель отметил, что начиная с 18 апреля 2000 г. он постоянно просил администрацию исправительного учреждения содействовать его освобождению.

38. Далее он утверждал, что казахстанские власти не могли отправить свое постановление без задержки, поскольку российские должностные лица заблаговременно не уведомили о его местонахождении, в частности, в течение его длительной (в течение месяца) перевозки в постоянное место заключения.

39. Российские власти не приложили старания в исполнении решения о его освобождении. В частности, они могли бы использовать новейшие и самые действенные средства связи для отправки документов о его освобождении. Заявитель заключил, что задержка в его освобождении российскими властями не была оправданна.

B. Мнение Европейского Суда

40. Европейский Суд напоминает, что условие "законности" согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции предполагает не только соответствие материальным и процессуальным нормам национального законодательства, но и соответствие цели ограничений, установленных пунктом 1 статьи 5 или статьей 5 Конвенции в целом, в особенности защищающих лицо от произвола (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 24 октября 1979 г. по делу "Винтерверп против Нидерландов" (Winterwerp v. Netherlands), Series A, N 33, pp. 17-18 и 19-20, §§ 39 и 45; и Постановление Европейского Суда по делу "Буамар против Бельгии" (Bouamar v. Belgium), Series A, N 129, p. 20, § 47). Список исключений из права на свободу закреплен в пункте 1 статьи 5 Конвенции как исчерпывающий, и с целью этого положения совместимо только узкое толкование этих исключений. Европейский Суд должен, таким образом, тщательно и с особой внимательностью изучать жалобы на задержку освобождения заключенных. На власти Российской Федерации возложена обязанность предоставить подробный отчет о подобных фактах (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 170, ECHR 2000-IV).

41. Некоторая задержка при исполнении решения об освобождении заключенного часто неизбежна, хотя она должна сводиться к минимуму (см. Постановление Европейского Суда от 1 июля 1997 г. по делу "Джулиа Мандзони против Италии" (Giulia Manzoni v. Italy) Reports of Judgments and Decisions 1997-IV, p. 1191, § 25). Административные формальности, связанные с освобождением, не могут оправдывать задержку большую, чем на несколько часов (см. Постановление Европейского Суда от 30 января 2003 г. по делу "Николов против Болгарии" (Nikolov v. Bulgaria), жалоба N 38884/97, § 82). Так, Европейский Суд установил нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции там, где время, затраченное на исполнение решения национального суда об освобождении заключенного, составляло 11 часов (см. Постановление Европейского Суда от 22 марта 1995 г. по делу "Куинн против Франции" (Quinn v. France), Series A, N 311, p. 18, § 42), 12 часов (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 172-174), один день (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 2004 г. по делу "Божинов против Болгарии" (Bojinov v. Bulgaria), жалоба N 47799/99, §§ 38-40) и семь дней (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Николов против Болгарии", §§ 83-85).

42. Данное дело касается постановления иностранного суда об освобождении заключенного. Европейский Суд должен определить, было ли исполнено постановление Южно-Казахстанского областного суда от 16 марта 2000 г. в соответствии с условием "законности" пункта 1 статьи 5 Конвенции, как оно истолковано выше.

43. Власти Российской Федерации утверждали, что российские должностные лица получили постановление Южно-Казахстанского областного суда 18 мая 2000 г. Они представили извлечение из журнала входящей корреспонденции Информационного центра Управления внутренних дел по Пензенской области, согласно которому 18 мая 2000 г. Центр получил "копию постановления по делу И.И. Лобанова", отправленную Южно-Казахстанской областной прокуратурой 10 мая 2000 г. Другие документы, представленные властями Российской Федерации, подтверждали, что исправительное учреждение N 8, в котором заявитель отбывал наказание, получило копию постановления Южно-Казахстанского областного суда от 16 марта 2000 г. из Информационного центра и направило его в прокуратуру для исполнения. Европейский Суд отмечает, что заявитель поставил под сомнение правдивость версии событий властей Российской Федерации и предположил, что российские должностные лица получили постановление Южно-Казахстанского областного суда ранее 18 мая 2000 г. Тем не менее в его рассуждениях нет ничего, что подкрепляло бы его предположения. Европейский Суд, следовательно, будет считать, что российские должностные лица получили постановление Южно-Казахстанского областного суда 18 мая 2000 г.

44. Европейский Суд отмечает, что до отправки постановления суда в исправительное учреждение N 8 Информационным центром Управления внутренних дел по Пензенской области прошло пять дней. Власти Российской Федерации не предоставили никакой информации, почему Управлению внутренних дел потребовалось столько времени, чтобы установить местонахождение заявителя в том же городе. Далее он отмечает, что власти Российской Федерации критиковали казахстанских должностных лиц за то, что они не направили постановление суда сразу же в Генеральную прокуратуру. Представляется, что такой же критики заслуживает и их собственное управление внутренних дел, которое должно быть осведомлено о национальном законодательстве, наделяющем полномочиями Генеральную прокуратуру в вопросе исполнения постановлений иностранных судов об освобождении.

45. Европейский Суд отмечает, что до получения решения суда исправительным учреждением N 8 прошло три дня, а затем прошло 12 дней до получения его Генеральной прокуратурой в Москве. Европейский Суд находит поразительным, что доставка документов почтой из Пензы в Москву не соответствовала даже требованиям национального законодательства о пересылке обычных писем в течение пяти дней (см. § 27 настоящего Постановления). Представляется, что существовал порядок, гарантирующий отправку корреспонденции в тот же день или, по крайней мере, первоочередную доставку правительственных почтовых отправлений, который, очевидно, не применялся в данном деле (там же). Европейский Суд счел, что документы для освобождения заявителя из заключения предполагали срочную почтовую пересылку, и что подобные задержки были недопустимы.

46. Потребовалось еще шесть дней для решения Генеральной прокуратуры об освобождении заявителя на основании постановления Южно-Казахстанского областного суда. Власти Российской Федерации не представили никакой информации, показывающей, что этот срок был оправдан.

47. Следующие 22 дня после отправки Генеральной прокуратурой распоряжение об освобождении заявителя доставлялось в Управление исполнения наказаний по Пензенской области. Эта задержка в пути с очевидностью демонстрирует небрежность российских должностных лиц в отношении права заявителя на свободу.

48. Еще четыре дня прошло до того, как распоряжение достигло места заключения заявителя, которое находилось в том же городе.

49. Таким образом, российским должностным лицам потребовались месяц и 22 дня для освобождения заявителя на основании постановления казахстанского суда о его немедленном освобождении. Действительно, формальности, которые необходимо соблюсти для исполнения постановления иностранного суда об освобождении из заключения, требуют больше времени, чем для исполнения постановления национальных судов. Тем не менее государство должно использовать законодательные и административные меры, гарантирующие, что все без исключения шаги, необходимые для освобождения лица в таком случае, предприняты быстро и тщательно. После тщательного изучения "с особой внимательностью" действий и формальностей, совершенных российскими должностными лицами, в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции Европейский Суд полагает, что задержка в освобождении заявителя из заключения несовместима с требованиями этого положения.

50. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции

51. Заявитель жаловался на отказ национальных судов присудить ему компенсацию за ущерб, причиненный в результате незаконного заключения. Он ссылался на пункт 5 статьи 5, которая гласит:

"Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

52. Власти Российской Федерации утверждали, что решение Таганского районного суда было обоснованным. Суд принял во внимание, что казахстанские власти не направили постановление Южно-Казахстанского областного суда в Генеральную прокуратуру и не установил неоправданной задержки при исполнении решения российским властями.

53. В дополнение к своим доводам по пункту 1 статьи 5 Конвенции заявитель жаловался, что оценка национальными судами длительности процесса его освобождения не была основана на очевидных фактах.

B. Мнение Европейского Суда

54. Европейский Суд напоминает, что пункт 5 статьи 5 Конвенции предусматривает, где это возможно, обращение за компенсацией в отношении лишения свободы, имевшего место в условиях, которые противоречат пунктам 1, 2, 3 или 4 статьи 5, когда нарушение было установлено национальным судом или Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда от 8 июля 2004 г. по делу "Вачев против Болгарии" (Vachev v. Bulgaria), жалоба N. 42987/98, § 78). Эффективное использование права на компенсацию, установленного пунктом 5 статьи 5 Конвенции, должно быть обеспечено достаточной степенью определенности (см. Постановление Европейского Суда от 22 февраля 1989 г. по делу "Чиулла против Италии" (Ciulla v. Italy), Series A, N 148, pp. 18-19, § 44; Постановление Европейского Суда от 26 ноября 1997 г. по делу "Сакык и другие против Турции" (Sakik and Others v. Turkey), Reports 1997-VII, p. 2626, § 60; и Постановление Большой Палаты по делу "N.C. против Италии" (N.C. v. Italy), жалоба N 24952/94, § 52, ECHR 2002-X).

55. В данном деле Европейский Суд нашел, что право заявителя не быть произвольно лишенным свободы было нарушено. Из этого следует, что пункт 5 статьи 5 Конвенции применим в данном деле.

56. При отказе в удовлетворении требования заявителя о компенсации национальные суды ссылались на статьи 151, 1069, 1070, 1071 и 1099 Гражданского кодекса, которые рассматривают незаконные действия или бездействие должностных лиц государства, повлекшие ущерб, в качестве условия компенсации причиненного ими вреда (см. § 25 настоящего Постановления).

57. Как установили национальные суды, а власти Российской Федерации признали, заключение заявителя соответствовало российскому законодательству. В принципе Конвенция составляет часть национального законодательства (см. § 24 настоящего Постановления). Тем не менее, поскольку установление нарушения одного из других пунктов статьи 5 Конвенции является предпосылкой для требования о компенсации согласно пункту 5 статьи 5 Конвенции, ссылка напрямую на Конвенцию не лишает заявителя права на компенсацию, даже с учетом заключения национальных судов о том, что его заключение было законным. Власти Российской Федерации не опровергли этого довода.

58. В итоге заявитель не был обеспечен в полной мере правом на компенсацию за лишение его свободы в нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

59. Соответственно, имело место нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

60. Статья 41 Конвенции устанавливает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

61. Заявитель требовал 17400 евро в качестве компенсации за моральный ущерб, понесенный в результате его незаконного заключения (см. Постановление Европейского Суда от 20 марта 1997 по делу "Луканов против Болгарии" (Lukanov v. Bulgaria), Reports 1997-II, p. 545, § 52).

62. Власти Российской Федерации считали заявленную сумму очевидно чрезмерной и имеющей отношение только к предполагаемому нарушению пункта 1 статьи 5 Конвенции. Они также утверждали, в соответствии с прецедентной практикой применения Конвенции, что установление нарушения пункта 5 статьи 5 Конвенции в любом случае само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

63. Европейский Суд согласен с властями Российской Федерации, что заявитель требовал возмещения ущерба только в связи с нарушением пункта 1 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд счел, что заявитель должен был претерпеть страдания и чувство неудовлетворенности как следствие задержки при его освобождении из заключения, которые не могут быть компенсированы только установлением нарушения. Оценивая эти обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 7000 евро в порядке возмещения морального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

64. Заявитель требовал 3000 евро, эквивалентные 105000 российских рублей, в качестве гонорара адвокату за его представительство в разбирательстве в Европейском Суде.

65. Власти Российской Федерации указали, что заявитель не представил документы об уплате. Они полагали, что сумма требования была чрезмерной.

66. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Европейский Суд отмечает, что юридическая помощь заявителю была оплачена Советом Европы в размере 850 евро. Далее он отмечает, что заявитель обязался оплатить гонорар адвокату после получения из Европейского Суда окончательного постановления по его делу на основании соответствующего соглашения между ними от 7 апреля 2005 г. Рассмотрев вопрос с этой точки зрения и в соответствии с указанным выше критерием, Европейский Суд считает обоснованным присудить всю сумму, указанную заявителем (3000 евро) за его представительство в разбирательстве в Европейском Суде, за вычетом суммы, полученной заявителем для оплаты юридической помощи от Совета Европы. Европейский Суд, таким образом, присуждает 2150 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

67. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции;

3) постановил,

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 7000 евро (семь тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(ii) 2150 евро (две тысячи сто пятьдесят евро) в качестве возмещения судебных расходов и издержек, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 октября 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда