Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 ноября 2008 г. Дело "Агасарян (Agasaryan) против Российской Федерации" (жалоба N 39897/02) (Пятая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Пятая секция)

Дело "Агасарян (Agasaryan)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 39897/02)

Постановление Суда

Страсбург, 20 ноября 2008 г.

ГАРАНТ:

Об исполнении Постановления Европейского Суда по правам человека по группе дел "Рябых против Российской Федерации" (113 дел) см. Резолюцию N CM/ResDH(2017)83

По делу "Агасарян против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), заседая Палатой в составе:

Райта Марусте, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Ренате Йегер,

Марка Виллигера,

Изабель Берро-Лефевр,

Мирьяны Лазаровой Трайковски,

Здравки Калайджиевой, судей,

а также при участии Клаудии Вестердик, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 21октября 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 39897/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Татьяной Самвеловной Агасарян (далее - заявительница) 20 сентября 2002 г.

2. Интересы заявительницы представлял А. Глашев, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук, бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. 11 мая 2006 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу

Факты

4. Заявительница родилась в 1949 году и проживает в г. Москве.

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница работала главным врачом в больнице Московского патриархата. 29 ноября 2000 г. заявительница по собственной инициативе оставила свое рабочее место, чтобы участвовать на конференции, посвященной борьбе против наркомании в России, организованной Русской православной церковью.

6. 18 декабря 2000 г. заявительница была уволена за прогул без уважительной причины 29 ноября 2000 г. Она считала увольнение незаконным и предъявила иск о восстановлении на работе и взыскании компенсации материального ущерба и морального вреда.

7. 28 марта 2001 г. Симоновский районный суд г. Москвы частично удовлетворил исковые требования, обязав ответчика восстановить ее на работе и выплатить 19 401 рубль 03 копейки в качестве компенсации материального ущерба. Требования заявительницы о возмещении морального вреда были отклонены. 14 мая 2001 г. Московский городской суд оставил решение без изменения.

8. 16 мая 2001 г. прокуратура г. Москвы принесла протест в порядке надзора. 1 июня 2001 г. президиум Московского городского суда отменил решение от 28 марта 2001 г. и кассационное определение от 14 мая 2001 г. и передал дело в суд первой инстанции на новое рассмотрение.

9. 19 сентября 2001 г. Симоновский районный суд г. Москвы полностью отклонил требования заявительницы. 22 октября 2001 г. Московский городской суд оставил решение без изменения.

10. Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации принес протест в порядке надзора на постановление президиума Московского городского суда от 1 июня 2001 г. и последующие судебные акты.

11. 16 апреля 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации в порядке надзора отменил постановление от 1 июня 2001 г. и решение от 19 сентября 2001 г. и оставил в силе решение от 28 марта и определение кассационной инстанции от 14 мая 2001 г. в части восстановления заявительницы на работе и отказа в удовлетворении требования о компенсации морального вреда. Требования заявительницы по поводу возмещения материального ущерба были переданы в суд первой инстанции на новое рассмотрение, поскольку покупательная способность первоначально присужденной суммы к тому времени значительно уменьшилась. Данное постановление не было обжаловано* (* По-видимому, предложение следует понимать в том смысле, что надзорное производство впоследствии было возбуждено не по инициативе стороны разбирательства, см. § 24 (прим. переводчика).).

12. Генеральная прокуратура принесла протест в порядке надзора на постановление Верховного Суда Российской Федерации от 16 апреля 2002 г.

13. 5 июня 2002 г. Президиум Верховного Суда России в порядке надзора отменил постановление от 16 апреля 2002 г. и восстановил в силе решение от 19 сентября 2001 г., оставленное без изменения 22 октября 2001 г.

II. Применимое национальное законодательство

14. Соответствующие положения о рассмотрении гражданских дел в порядке надзора содержатся в Гражданском процессуальном кодексе РСФСР 1964 года (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia) (жалоба N 52854/99, §§ 31-42, ECHR 2003-IX* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год".)).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с пересмотром постановления от 16 апреля 2002 г. в порядке надзора

15. Заявительница жаловалась, что отмена в надзорном порядке постановления Верховного Суда Российской Федерации от 16 апреля 2002 г. нарушила ее право на справедливое разбирательство дела, предусмотренное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и право на уважение ее собственности, предусмотренное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Статья 6 Конвенции и статья 1 Протокола N 1 к Конвенции в соответствующих частях предусматривают следующее:

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

Статья 1 Протокола N 1 Конвенции

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

1. Приемлемость жалобы

16. Европейский Суд считает, что жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Доводы сторон

17. Власти Российской Федерации утверждали, что, отменяя постановление Верховного Суда от 16 апреля 2002 г., Президиум Верховного Суда Российской Федерации исходил из того, что Верховный Суд неправильно оценил доводы президиума Московского городского суда, сформулированные в постановлении от 1 июня 2001 г. В частности, Верховный Суд в своем постановлении указал, что "доводы президиума Московского городского суда сводятся к переоценке имеющихся в деле доказательств, давать которую суд надзорной инстанции не вправе". Власти Российской Федерации далее отметили, что постановление от 16 апреля 2002 г., которое восстановило законную силу решения от 28 марта и кассационного определения от 14 мая 2001 г., было основано на непроверенных утверждениях относительно законности отсутствия заявительницы на работе. Таким образом, постановление было отменено для устранения судебной ошибки, допущенной судом первой инстанции в решении от 28 марта 2001 г., и предотвращения любых возможных нарушений прав и законных интересов других лиц.

18. Наконец, власти Российской Федерации обратили внимание Европейского Суда на то, что заявительница и ее адвокат могли участвовать в заседании президиума и давать пояснения относительно обстоятельств дела в отличие от ситуации по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia) (жалоба N 52854/99, ECHR 2003-X).

19. Заявительница поддержала свою жалобу.

(b) Мнение Европейского Суда

20. Европейский Суд напоминает, что право на справедливое разбирательство дела судом, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, подлежит толкованию с учетом преамбулы Конвенции, которая в соответствующей части характеризует верховенство права как часть общего наследия европейских государств. Одним из фундаментальных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы в случаях вынесения судами окончательного решения по делу это решение не ставилось бы под сомнение (см. Постановление Большой Палаты от 28 октября 1999 г. по делу "Брумэреску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), Reports of Judgments and Decisions 1999-VII, § 61).

21. Этот принцип подчеркивает, что ни одна из сторон не наделена правом требовать возобновления разбирательства с одной лишь целью повторного рассмотрения дела и вынесения по нему нового решения. Право судов высшей инстанции на отмену или изменение вступивших в силу судебных решений должно осуществляться с целью исправления фундаментальных ошибок. Само по себе существование разногласий относительно предмета спора не является основанием для повторного рассмотрения. Отступления от этого принципа могут оправдываться только обстоятельствами существенного и непреодолимого характера (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации", § 52; и Постановление Европейского Суда от 18 ноября 2004 г. по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia), жалоба N 69529/01, § 25* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2005.)).

22. Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции обеспечивает каждому право предъявить в суд любое требование, относящееся к его правам и обязанностям. Таким образом, он воплощает "право на правосудие", одним из аспектов которого является право на доступ к суду, то есть право возбуждать разбирательство в судах по гражданским делам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы национальная правовая система государства-участника допускала бы отмену вступившего в силу решения вышестоящим судом по требованию государственного должностного лица, чье право на предъявление такого требования не ограничено никакими сроками, что позволяло бы оспаривать решения бесконечно (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации", §§ 54-56).

23. Хотя Европейский Суд признает, что само по себе новое рассмотрение дела является на первый взгляд совместимым с Конвенцией и что при определенных обстоятельствах окончательное и обязательное решение может быть пересмотрено (см. в качестве недавнего примера Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Проценко против Российской Федерации" (Protsenko v. Russia), жалоба N 13151/04, § 34* (* Там же. N 6/2009.)), он считает, что отмена окончательного решения оправданна, только когда ее делают необходимыми обстоятельства существенного и непреодолимого характера (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации", § 52). Соответственно, Европейский Суд должен оценить в каждом представленном на его рассмотрение деле, осуществляли ли власти полномочия по пересмотру дела в надзорном порядке способом, обеспечивающим в максимальной степени справедливое равновесие между интересами лица и необходимостью надлежащего отправления правосудия (см. Постановление Европейского Суда от 28 сентября 2006 г. по делу "Присяжникова и Долгополов против Российской Федерации" (Prisyazhnikova and Dolgopolov v. Russia), жалоба N 24247/04, § 24* (* Там же. N 3/2008.)).

24. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что постановление от 16 апреля 2002 г., которое было отменено Президиумом Верховного Суда Российской Федерации в порядке надзора, было вынесено в рамках той же самой процедуры. Поскольку обе надзорные процедуры пересмотра вынесенного судебного решения регулировались "старым" Гражданским процессуальным кодексом, то в обоих случаях они были возбуждены государственными должностными лицами, которые не являлись сторонами судебного разбирательства: в первом случае Прокуратурой г. Москвы, во втором случае заместителем председателя Верховного Суда. Что касается даты принесения протеста в порядке надзора, для обеих процедур срок установлен не был. Единственное существенное различие между этими процедурами касалось их результата, который был благоприятен в отношении заявительницы в первом случае и неблагоприятен во втором.

25. Так как заявительница жаловалась на отмену постановления Верховного Суда от 16 апреля 2002 г., Европейский Суд должен исследовать, был ли принцип правовой определенности соблюден в этом отношении. Он отмечает, что постановление от 16 апреля 2002 г. было окончательным в части, которая восстановила законную силу решения, вынесенного в пользу заявительницы 28 марта, и кассационного определения от 14 мая 2001 г. Это постановление обжаловано не было. Однако постановление Верховного Суда было отменено более высокой судебной инстанцией - Президиумом Верховного Суда Российской Федерации. Тот факт, что постановление Верховного Суда было впоследствии отменено в результате пересмотра в порядке надзора, не может считаться способствующим правовой определенности заявительницы (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2005 г. по делу "Волкова против Российской Федерации" (Volkova v. Russia) жалоба N 48758/99, § 33* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)). Далее, власти Российской Федерации не привели Европейскому Суду каких-либо доводов, позволяющих установить любые обстоятельства существенного и непреодолимого характера, оправдывающие отмену окончательного постановления от 16 апреля 2002 г. Тот факт, что президиум не согласился с оценкой, сделанной Верховным Судом, не был, сам по себе, исключительным обстоятельством, требующим отмены вступившего в силу решения и повторного рассмотрения требования заявительницы.

26. Европейский Суд, таким образом, не находит оснований для отхода от его утвердившейся прецедентной практики относительно отмены посредством надзорного производства окончательного решения, вынесенного в пользу заявителя. Следовательно, он находит, что при использовании надзорной процедуры для отмены судебного постановления от 16 апреля 2002 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации нарушил право на справедливое разбирательство дела судом и "право заявителя на доступ к правосудию", предусмотренные пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

27. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

B. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

28. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции являлась неприемлемой, так как постановление от 16 апреля 2002 г. не присуждало каких-либо сумм в связи с материальными требованиями заявительницы. Верховный Суд отменил соответствующую часть первоначального решения от 28 марта 2001 г. и возвратил дело на новое рассмотрение. Власти Российской Федерации отметили, что у заявительницы не было "имущества" в понимании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, а также любого законного ожидания получения компенсации за время ее несанкционированного отсутствия на работе.

29. Заявительница поддержала свою жалобу. Она утверждала, что первоначальное решение от 28 марта 2001 г., законная сила которого была восстановлена, включало решение о компенсации материального ущерба в размере 19 401 рубля 03 копеек, и что Верховный Суд своим постановлением от 16 апреля 2002 г. отменил эту часть решения с целью увеличения суммы компенсации.

30. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его утвердившейся прецедентной практикой "имуществом" в понимании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции может быть "существующее имущество" (см. Постановление Европейского Суда от 23 ноября 1983 г. по делу "Ван дер Мусселе против Бельгии" (Van der Mussele v. Belgium), § 48, Series А, N 70) или активы, включая право требования, в отношении которых заявитель вправе ссылаться на обладание, по крайней мере, "законным ожиданием" возникновения эффективного пользования имущественным правом (см. Постановление Большой Палаты по делу "Копецкий против Словакии" (Kopecky v. Slovakia), жалоба N 44912/98, § 25, ECHR 2004-IX).

31. Европейский Суд отмечает, что Верховный Суд принял постановление от 16 апреля 2002 г., которое восстановило законную силу только части решения от 28 марта 2001 г. (и последующего кассационного определения от 14 мая 2001 г.). Он не восстановил законную силу решения о взыскании 19 401 рубля 03 копеек в пользу заявительницы, а вместо этого передал разрешение вопроса суду первой инстанции. Соответственно, в тот момент у заявительницы не было "существующего имущества" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Однако с учетом того, что суд первой инстанции не мог уменьшить размер присужденной суммы, заявительница имела законное ожидание получения как минимум данной суммы по решению суда первой инстанции. Поэтому ее требование находится в пределах понятия "имущества" для этих целей.

32. Отсюда следует, что отмена постановления суда от 16 апреля 2002 г. лишила заявительницу преимуществ, связанных со вступившим в законную силу решением суда, и лишила ее возможности получения денежных средств, которые она обоснованно могла рассчитывать получить.

33. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что отмена в надзорном порядке судебного постановления от 16 апреля 2002 г. возложила на нее чрезмерное бремя и была несовместима с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Следовательно, имело место нарушение этой статьи.

II. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции

34. Наконец, заявительница жаловалась на нарушение ее прав на свободу выражения своего мнения в соответствии со статьей 10 Конвенции в связи с незаконным увольнением ее с места работы за участие в конференции.

35. Суд напоминает, что в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции лицо, которое стремится возбудить дело против государства в Европейском Суде, обязано использовать сначала средства, предусмотренные национальным законодательством. Заявительница не подавала жалобу национальным властям о предполагаемом нарушении ее права на свободу выражения мнения.

36. Из этого следует, что эта жалоба должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

III. Применение статьи 41 Конвенции

37. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

38. Заявительница требовала 11 546 евро в качестве компенсации материального ущерба, представляющего ее невыплаченную заработную плату с 19 декабря 2000 г. до 31 октября 2006 г. Она также требовала 14 285 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного неуверенностью в окончательном решении в ее пользу.

39. Власти Российской Федерации оспорили эти требования.

40. Что касается требования возмещения материального ущерба, Европейский Суд полагает, что, так как невозможно оценить, насколько увеличилась бы первоначальная сумма после пересмотра требования о материальном ущербе внутренними судами, было бы уместно присудить заявительнице минимальную сумму, которую она получила бы после пересмотра по указанию вступившего в законную силу решения. Таким образом, принимая во внимание характер установленных нарушений и обстоятельства данного дела, Европейский Суд присуждает заявительнице 750 евро в счет компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

41. Европейский Суд далее полагает, что заявительница претерпела страдания и чувство разочарования в результате отмены судебных решений в ее пользу в результате судебных разбирательств в порядке надзора. Однако требуемая сумма является чрезмерной. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявительнице 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

42. Заявительница также требовала 202 евро в счет компенсации судебных расходов и издержек, включая расходы на экспертную оценку материального ущерба и почтовые расходы.

43. Власти Российской Федерации считали эту сумму необоснованной. Они утверждали, что заявительницей не было представлено договора или квитанции об оплате в подтверждение соответствующих расходов.

44. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая имеющиеся сведения и вышеизложенные критерии, Европейский Суд отклоняет требование, поскольку заявительница не представила квитанций или других подтверждающих документов.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

45. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части отмены вступившего в силу решения, вынесенного в пользу заявительницы, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

4) постановил,

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 750 евро (семьсот пятьдесят евро) в качестве компенсации материального ущерба;

(ii) 2 000 евро (две тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда;

(iii) любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении было направлено в письменном виде 20 ноября 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Клаудия Вестердик Секретарь Секции Суда

Райт Марусте Председатель Палаты Суда