Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 апреля 2009 г. Дело "Эдуард Чистяков (Eduard Chistyakov) против Российской Федерации" (жалоба N 15336/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Эдуард Чистяков (Eduard Chistyakov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 15336/02)

Постановление Суда

Страсбург, 9 апреля 2009 г.

По делу "Эдуард Чистяков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 19 марта 2009 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 15336/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) Эдуардом Николаевичем Чистяковым (далее - заявитель) 16 марта 2002 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 20 января 2006 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1952 году и проживает в г. Камышин Волгоградской области.

A. Рассмотрение дела судом первой инстанции

6. Заявитель работал экспертом в местном учреждении судебно-медицинской экспертизы. В связи с халатным отношением к своим профессиональным обязанностям в 2000 году он был уволен с работы. В марте 2001 г. он был обвинен в даче заведомо ложного заключения эксперта.

7. 30 мая 2001 г. Камышинский городской суд Волгоградской области признал заявителя виновным в соответствии с предъявленным обвинением и приговорил его к одному году исправительных работ с удержанием 20% заработка. Согласно постановлению 2000 года об амнистии заявитель был освобожден от отбытия наказания.

8. 7 августа 2001 г. Волгоградский областной суд отменил приговор и прекратил производство по делу за отсутствием состава преступления. Суд считал, что данное преступление предполагало наличие прямого умысла, которое обстоятельствами дела установлено не было. Правила судебно-медицинской экспертизы трупа предписывают эксперту определять объем и методики экспертных исследований, руководствуясь министерскими инструкциями*  (* Упомянутые правила указывают, что "этот вид экспертизы производят в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации, постановлениями и решениями высших правоохранительных органов Российской Федерации по вопросам судебной экспертизы, Инструкцией о производстве судебно-медицинской экспертизы, настоящими Правилами, приказами, иными нормативными и методическими документами, издаваемыми Министерством здравоохранения Российской Федерации" (прим. переводчика).). Непроведение заявителем полной экспертизы трупа было результатом выбора "ошибочных объема и методик".

B. Пересмотр дела в порядке надзора и второе разбирательство

9. По протесту исполняющего обязанности прокурора Волгоградской области от 21 сентября 2001 г. президиум областного суда отменил оба акта как недостаточно обоснованные и возвратил дело прокурору для нового расследования. Он указал следующее:

"Прекращая производство по делу, суд [кассационной инстанции] ссылался, прежде всего, на Правила судебно-медицинской экспертизы трупа, приложение к приказу N 407 от 10 декабря 1996 г. ...Согласно пункту 1.11 Правил, "объем и методики экспертных исследований при экспертизе трупа определяет судебно-медицинский эксперт, исходя из цели и задачи экспертизы, требований и обоснованности, и объективности экспертных выводов, указаний ведомственных нормативных, инструктивных и методических документов".

Так, суд кассационной инстанции постановил, что недостаточность объема экспертизы трупа, выполненной заявителем... имела место из-за неправильного выбора объема и методики исследования...

[М]атериалы дела не содержали всех нормативных документов относительно процесса экспертных исследований.

Следственный орган и суд пришли к выводу, что [заявитель] действовал с грубым нарушением вышеупомянутых Правил, основываясь только на извлечениях из этих Правил. Это не позволило провести более полное рассмотрение дела...".

Прокурор присутствовал на рассмотрении и высказал свои доводы президиуму областного суда. Заявитель утверждал, что ни он, ни его адвокат не были информированы об этом слушании и, следовательно, не могли на нем присутствовать.

10. После возобновления разбирательства 22 мая 2002 г. заявитель был признан виновным в соответствии с обвинением и приговорен к одному году исправительных работ с удержанием 10% его заработка. Согласно постановлению 2000 года об амнистии заявитель был освобожден от отбытия наказания.

11. 9 июля 2002 г. областной суд отменил приговор суда от 22 мая 2002 г. и прекратил дело за истечением срока давности.

C. Пересмотр дела в порядке надзора и третье разбирательство

12. Пересмотрев дело в порядке надзора по протесту председателя областного суда, 20 сентября 2002 г. президиум областного суда отменил определение суда кассационной инстанции и вернул дело на новое кассационное рассмотрение. Президиум указал, что для прекращения дела в связи с истечением срока давности требовалось согласие подсудимого.

13. После нового кассационного слушания 15 октября 2002 г. областной суд оставил в силе приговор от 22 мая 2002 г.

14. 21 марта 2006 г. заместитель генерального прокурора Российской Федерации подал надзорное представление об отмене определения от 15 октября 2002 года. 26 апреля 2006 г. Верховный Суд России отменил акты от 20 сентября и 15 октября 2002 г. Верховный Суд указал, что Уголовно-процессуальный кодекс, действующий с 1 июля 2002 г., не допускает прекращения уголовного дела в надзорном порядке. Кроме того, Верховный Суд отметил, что областной суд ошибочно полагал, что для прекращения дела требовалось согласие заявителя. Таким образом, определение от 9 июля 2002 г. было восстановлено в силе.

15. По-видимому, заявитель обжаловал решение от 21 марта *  (* Вероятно, допущена опечатка. 21 марта судебные акты не принимались (прим. переводчика).) 2006 г. Судья Верховного Суда отклонил его жалобу 7 июня 2007 г.

II. Применимое национальное законодательство и процессуальные нормы

16. Соответствующие положения российского закона изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Никитин против Российской Федерации"*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2005.) (Nikitin v. Russia) (жалоба N 50178/99, §§ 22 - 29, ECHR 2004).

17. В период, относящийся к обстоятельствам дела, решения об оправдании и прекращении дела не подлежали пересмотру в порядке надзора (статья 405 Уголовно-процессуального кодекса 2001 года).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции, что касается Постановления суда надзорной инстанции от 21 сентября 2001 г.

18. Заявитель жаловался, что постановление суда надзорной инстанции, которым было отменено определение суда от 7 августа 2001 г., нарушило пункт 1 статьи 6 Конвенции. Он также утверждал, что ни он, ни его представитель не были уведомлены о заседании 21 сентября 2001 г. и поэтому не смогли на нем присутствовать. Пункт 1 статьи 6 Конвенции в соответствующей части устанавливает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

A. Приемлемость жалобы

19. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Отмена вступившего в силу судебного акта

20. Власти Российской Федерации утверждали, что определение от 7 августа 2001 г. было отменено в пределах приемлемого срока, не нарушающего принцип юридической определенности.

21. Заявитель поддержал свое требование.

22. Европейский Суд напоминает важность одного из фундаментальных аспектов верховенства права, а именно принципа правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы в случаях вынесения судами окончательного решения по делу это решение не ставилось бы под сомнение (см. Постановление Большой Палаты по делу "Брумэреску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), жалоба N 28342/95, § 61, ECHR 1999- VII). В специфическом контексте надзорной процедуры уголовного процесса Европейский Суд ранее указывал, что это требование не является абсолютным и что любое решение, отклоняющееся от принципа, подлежит оценке с учетом пункта 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции, который прямо допускает возобновление производства по делу при возникновении вновь открывшихся обстоятельств или при существенных нарушениях, выявленных в предшествующем разбирательстве, которые могли бы повлиять на результат данного дела (см. Постановление Европейского Суда "Никитин против Российской Федерации" (Nikitin v. Russia), жалоба N 50178/99, §§ 54 - 57, ECHR 2004-VIII; Постановление Европейского Суда от 28 февраля 2006 г. по делу "Савинский против Украины" (Savinskiy v. Ukraine), жалоба N 6965/02, § 23; и Постановление Европейского Суда от 29 июля 2008 г. по делу "Джерай против Албании" (Xheraj v. Albania), жалоба N 37959/02, §§ 51 - 61). Отмена вступившего в силу решения не допускается исключительно с целью его пересмотра и нового рассмотрения дела, но лишь с целью устранения фундаментальных ошибок.

23. Соответствующие факторы, которые должны быть приняты во внимание в этой связи, включают, в частности, последствия возобновления и любых последующих разбирательств для конкретной ситуации заявителя и то обстоятельство, было ли возобновление разбирательства обусловлено ходатайством самого заявителя; основания, в силу которых национальные власти пренебрегли окончательным решением в деле заявителя; соответствие данной процедуры требованиям национального законодательства; существование и применение процессуальных гарантий в национальной правовой системе, способных исключить злоупотребление этой процедурой со стороны властей страны; иные значимые обстоятельства дела (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Никитин против Российской Федерации", § 60; Решение Европейского Суда от 9 марта 2006 г. по делу "Братякин против Российской Федерации" (Bratyakin v. Russia), жалоба N 72776/01; Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. "Фадин против Российской Федерации"*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.) (Fadin v. Russia), жалоба N 58079/00, § 34; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Савинский против Украины", §§ 24 - 26). Кроме того, рассмотрение дела судом надзорной инстанции должно обеспечивать все процессуальные гарантии, предусмотренные пунктом 1 статьи 6 Конвенции, а также гарантировать общую справедливость всех судебных разбирательств (см. Постановление Европейского Суда от 15 декабря 2005 г. "Ваньян против Российской Федерации"*  (*  Там же, N 7/2006.) (Vanyan v. Russia), жалоба N 53203/99, §§ 63 - 68).

24. Возвращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что окончательное решение, в соответствии с которым уголовное преследование против заявителя было прекращено за отсутствием состава преступления, было отменено в порядке надзора по протесту прокуратуры (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Фадин против Российской Федерации", § 34). Суд надзорной инстанции не просто возобновил производство, а возвратил дело следственным органам для дальнейшего расследования. Несомненно, это решение неблагоприятно сказалось на ситуации заявителя (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Никитин против Российской Федерации", §§ 18 и 60).

25. Европейский Суд признает, что надзорное производство было возбуждено относительно быстро. Однако сам по себе этот факт не достаточен, чтобы оправдать отмену вступившего в силу решения. Европейский Суд не принимает довода властей Российской Федерации о том, что рассмотрение дела в порядке надзора имело целью исправление фундаментальной ошибки, допущенной на предыдущих стадиях, которая могла повлиять на результат дела. В этом отношении Европейский Суд учитывает мотивировочную часть постановления суда надзорной инстанции, который указывал, что суды первой и кассационной инстанций не располагали всеми относящимися к делу министерскими инструкциями и документами для вынесения решения (см. § 9 настоящего Постановления).

26. По мнению Европейского Суда, простое утверждение о том, что суды первой и кассационной инстанций не имели всех соответствующих инструкций в полном объеме, не может само по себе в отсутствие судебной ошибки или серьезных нарушений процессуальных правил, злоупотребления полномочиями, явных ошибок в применении норм материального права или иных веских причин, вытекающих из интересов отправления правосудия, указывать на наличие существенного нарушения при предыдущем судебном разбирательстве (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Радчиков против Российской Федерации"*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2007.) (Radchikov v. Russia), жалоба N 65582/01, § 48). В противном случае бремя последствий ненадлежащего проведения властями предварительного расследования было бы полностью возложено на заявителя, и, что более важно, одно только предположение о наличии недостатков или ошибок в процедуре расследования, независимо оттого, насколько малыми и незначительными они могут быть, создавало бы для стороны обвинения неограниченную возможность для злоупотребления процедурой путем требования о возобновлении производства по оконченным разбирательствам (там же). Европейский Суд полагает, что обвиняемый должен извлекать выгоду из ошибок национальных органов. Другими словами, ответственность за любую ошибку, допущенную органами преследования или судом, должно нести государство, и ошибки не должны устраняться за счет заинтересованного лица.

27. Наконец, Европейский Суд отмечает, что согласно национальному законодательству основания для пересмотра дела в порядке надзора идентичны основаниям для обычного обжалования. Такой порядок сам по себе не способствует защите правовой определенности и в данном случае привел к ситуации, когда суд надзорной инстанции удовлетворил требование об отмене определения, как если бы речь шла о процедуре кассационного обжалования, возобновив окончательно завершенное производство по делу по неясно сформулированным основаниям и без учета последствий своего решения для принципа правовой определенности.

28. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд заключил, что отмена определения от 7 августа 2001 г. в надзорном порядке составляет нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

2. Процессуальные гарантии при рассмотрении дела в порядке надзора

29. Власти Российской Федерации представили копии писем областного суда от 17 сентября 2001 г., направленные почтой заявителю и его представителю, в которых сообщалось о дате и времени слушаний, назначенных на 21 сентября 2001 г. К ним прилагалась копия прокурорского протеста.

30. Заявитель утверждал, что уведомление он не получал. Он указывал, что согласно национальному праву уведомление должно было быть отправлено заказным письмом, и что президиум суда не проверял, был ли заявитель надлежащим образом уведомлен о заседании 21 сентября 2001 г.

31. Учитывая изложенное в § 28 настоящего Постановления, Европейский Суд полагает, что нет необходимости рассматривать вопрос о том, были ли соблюдены процессуальные гарантии статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции, что касается Постановления суда надзорной инстанции от 20 сентября 2002 г.

32. Заявитель жаловался, что постановление суда надзорной инстанции от 20 сентября 2002 г., отменившее определение от 9 июля 2002 г., нарушило пункт 1 статьи 6 Конвенции (приведенный выше).

33. Власти Российской Федерации утверждали, что 26 апреля 2006 г. Верховный Суд отменил постановление суда надзорной инстанции. Этим действием Верховный Суд признал нарушение Уголовно-процессуального кодекса, допущенное в отношении заявителя. Власти Российской Федерации заключили, что заявитель утратил статус жертвы.

34. Заявитель утверждал, что постановление от 26 апреля 2006 г. было неудовлетворительным, так как, среди прочего, оно не обеспечило ему компенсацию за незаконное судебное преследование.

35. Европейский Суд полагает, что эта часть жалобы связана с требованиями, рассмотренными выше, и что она должна также быть объявлена приемлемой. Однако, учитывая изложенное в § 28 настоящего Постановления, Европейский Суд полагает, что нет необходимости рассматривать вопрос о том, отвечает ли разбирательство дела в порядке надзора в 2002 году требованиям статьи 6 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции

36. Заявитель также утверждал, ссылаясь на статью 4 Протокола N 7 к Конвенции, что надзорные процедуры нарушили его право не быть повторно судимым в уголовном порядке за преступление, за которое уже был оправдан.

37. Европейский Суд полагает, что эта часть жалобы также является приемлемой. Однако с учетом выводов, сделанных в §§ 28 и 35 настоящего Постановления, Европейский Суд полагает, что жалобы заявителя не затрагивают обособленного вопроса, относящегося к сфере действия Конвенции и Протоколов к ней (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда "Радчиков против Российской Федерации", § 55).

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

38. Наконец, заявитель жаловался, что следственные органы проявляли медлительность в предъявлении ему обвинений, и что судья был пристрастен, поскольку написал письмо его прежнему работодателю.

39. Европейский Суд рассмотрел прочие доводы, выдвинутые заявителем. Однако, принимая во внимание представленные материалы, и постольку, поскольку предмет жалоб находится в его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части явно необоснованна и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

40. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

41. Заявитель требовал 125 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда. Он утверждал, что национальный суд не восстановил его в первоначальном положении в связи с приговором от 22 мая 2002 г., который имел обязательную силу после постановления суда надзорной инстанции от 20 сентября 2002 г.

42. Власти Российской Федерации утверждали, что требуемая сумма является чрезмерной и необоснованной.

43. Европейский Суд не усматривает наличие причинной связи между предполагаемым нарушением и материальным ущербом; поэтому он отклоняет это требование. С другой стороны, он присуждает заявителю 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

B. Процентная ставка при просрочке платежей

44. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части надзорной процедуры, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в части надзорной процедуры 2001 года;

3) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать процессуальную жалобу с точки зрения статьи 6 Конвенции;

4) постановил, что отсутствует необходимость рассмотрения вопроса о том, соответствовала ли надзорная процедура 2002 года требованиям статьи 6 Конвенции;

5) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции не возникают;

6) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 1 000 евро (одну тысячу евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 апреля 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда