Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 февраля 2009 г. Дело "Сан (Sun) против Российской Федерации" (жалоба N 31004/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Сан (Sun)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 31004/02)

Постановление Суда

Страсбург, 5 февраля 2009 г.

По делу "Сан против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 15 января 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 31004/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Китайской Народной Республики Сан Хуань Синем (далее - заявитель) 29 июля 2002 г.

2. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук.

3. Заявитель, в частности, ссылался на нарушение его права на уважение собственности в связи с конфискацией принадлежащих ему денежных средств.

4. 20 января 2006 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1949 году и проживает в г. Хабаровске.

6. В 2001 году заявитель, торговец по профессии, принял решение о поездке в Китай для закупки товаров.

7. 30 июля 2001 г. заявитель прибыл в международный морской порт Хабаровска. При прохождении таможенного контроля у него были обнаружены 72 300 долларов США и 760 китайских юаней наличными, которые он не указал в таможенной декларации. Заявитель был обвинен в попытке контрабанды иностранной валюты, что признается преступлением в соответствии с частью 3 статьи 30 и частью 1 статьи 188 Уголовного кодекса. Деньги были приобщены к уголовному делу в качестве вещественных доказательств.

8. 6 ноября 2001 г. Центральный районный суд города Хабаровска признал заявителя виновным в соответствии с предъявленным ему обвинением и приговорил его к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком в один год. Что касается денежных средств, суд постановил:

"Вещественные доказательства - 72 300 долларов США и 760 китайских юаней, изъятых у гражданина Сан Хуань Синя - подлежат конфискации в пользу государства_".

9. В кассационной жалобе защитником заявителя указывалось, что конфискационная мера не основана на национальном законодательстве, поскольку преступление контрабанды не предусматривает данного вида наказания. Она просила возвратить денежные средства заявителю как законному владельцу.

10. 29 января 2002 г. Хабаровский региональный суд, рассмотрев жалобу, оставил приговор без изменения. Что касается денежных средств, региональный суд постановил следующее:

"Согласно части 4 статьи 86 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР деньги и другие ценности, нажитые преступным путем, подлежат конфискации государством по приговору суда.

Из материалов дела следует, что гражданин Сан Хуань Синь не указал в таможенной декларации во время прохождения таможенного контроля в Российской Федерации 72 300 долларов США и 760 китайских юаней. С этого момента вышеуказанные ценности становятся нажитыми гражданином Сан Хуань Синем преступным путем и согласно части 4 статьи 86 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР подлежат конфискации государством по приговору суда".

11. 2 марта 2006 г. первый заместитель прокурора Хабаровского края подал надзорное представление на вынесенный заявителю приговор. Он указал следующее:

"Во время судебного разбирательства было установлено, что из денег, которые гражданин Сан Хуань Синь не указал в декларации_ 6 100 долларов США находились в его личной собственности, в то время как остальные были предназначены для оплаты товаров, которые он намеревался приобрести в Китае. Таким образом, суд не привел доказательств того, что изъятая иностранная валюта была получена преступным путем. При таких обстоятельствах вещественные доказательства - 72 300 долларов США и 760 китайских юаней - должны быть возвращены законному владельцу, гражданину Сан Хуань Синю. Кроме того, приговор суда первой инстанции и кассационное определение противоречат требованиям статьи 1 Протокола N 1 Конвенции_".

12. 5 июня 2006 г. Президиум Хабаровского краевого суда отклонил надзорное представление прокуратуры. В кратком постановлении он указал, без изложения подробностей, что "действия осужденного были квалифицированы правильно", и что "наказание было определено в соответствии с требованиями законодательства". По существу вопрос, поставленный в представлении прокуратуры, не был рассмотрен. Однако, отметив, что статья 188 Уголовного кодекса не предусматривала конфискации, краевой суд посчитал необходимым внести изменение в приговор суда первой инстанции и кассационное определение с указанием "обращению в доход [государства]" вместо "конфискации [государством]".

II. Применимое национальное законодательство и практика

13. Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает, что контрабанда, то есть перемещение в крупном размере через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов, совершенное помимо или с сокрытием от таможенного контроля либо сопряженное с недекларированием или недостоверным декларированием, наказывается, в частности, лишением свободы на срок до пяти лет (часть 1 статьи 188 Уголовного кодекса).

14. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР Российской Федерации ("УПК", действовавший в период, относящийся к обстоятельствам дела), предусматривал следующее:

Статья 86. Меры, принимаемые в отношении вещественных доказательств при разрешении уголовного дела

"В приговоре, определении или постановлении о прекращении дела должен быть решен вопрос о вещественных доказательствах, при этом:

1) орудия преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации и передаются в соответствующие учреждения или уничтожаются;

2) вещи, запрещенные к обращению, подлежат передаче в соответствующие учреждения или уничтожаются;

3) вещи, не представляющие никакой ценности, подлежат уничтожению_

4) деньги и иные ценности, нажитые преступным путем, по приговору суда подлежат обращению в доход государства; остальные вещи выдаются законным владельцам, а при неустановлении последних переходят в собственность государства_

5) документы, являющиеся вещественными доказательствами, остаются при деле_".

15. Постановление Пленума Верховного Суда СССР "О судебной практике по делам о контрабанде" (N 2 от 3 февраля 1978 г.) предусматривало следующее:

"7. В соответствии с действующим законодательством предметы контрабанды как вещественные доказательства подлежат конфискации в доход государства. Также подлежат конфискации перевозочные и другие средства как орудия преступления, если они были оборудованы специальными хранилищами для сокрытия товаров или иных ценностей...".

16. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР "О конфискации орудий преступления, признанных вещественными доказательствами по делу" (N 19 от 16 августа 1984 г.) указывалось следующее:

"В связи с возникающим в судебной практике вопросом о возможности применения п. 1 ст. 86 УПК РСФСР_ при совершении неосторожных преступлений Пленум Верховного Суда СССР постановляет:

разъяснить, что принадлежащие осужденному предметы, признанные вещественными доказательствами, могут быть конфискованы на основании п. 1 ст. 86 УПК РСФСР лишь в случае умышленного использования их самим осужденным либо его соучастниками в качестве орудий преступления для достижения преступного результата".

17. Президиум Верховного Суда Российской Федерации по делу "Генеральный прокурор против Петренко"* (* Такое название Европейский Суд присвоил делу, вероятно, в связи с тем, что протест по нему был принесен заместителем генерального прокурора Кехлеровым (прим. переводчика).) (постановление N 446п98пр от 10 июня 1998 г.) удовлетворил протест прокуратуры на приговор, в соответствии с которым Петренко был признан виновным в контрабанде иностранной валюты, но деньги были ему возвращены на том основании, что статья 188 Уголовного кодекса не предусматривает конфискации как вида уголовного наказания. Президиум указал следующее:

"Конфискацию имущества как дополнительное наказание следует отличать от конфискации предметов контрабанды, признанных вещественными доказательствами. Эти вопросы решаются в приговоре отдельно...

По смыслу [части 1 статьи 86 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР], а также ст. 83 УПК РСФСР орудия преступления - это все предметы, которые использовались преступником для достижения общественно опасной цели, независимо от основного назначения предмета. Таким образом, понятие орудия преступления включает в себя предмет преступления.

Согласно диспозиции ст. 188 УК Российской Федерации обязательным признаком данного состава преступления является предмет контрабанды, который незаконно перемещается через таможенную границу...

Суд признал Петренко виновным в [покушении на контрабанду], указав, что доллары США являлись предметом преступления, поэтому должен был решить вопрос о судьбе вещественного доказательства в соответствии с п. 1 ст. 86 УПК РСФСР, т.е. применительно к орудиям преступления, однако этого не сделал".

Право

I. Предполагаемое нарушение Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

18. Заявитель жаловался на основании статьи 6 Конвенции и пункта 1 статьи 7 Конвенции, а также статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции на то, что решение о конфискации не было основано на национальном законодательстве. Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба подлежит рассмотрению только с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Приемлемость жалобы

19. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

20. Заявитель, во-первых, утверждал, что решение о конфискации его денежных средств являлось незаконным. В соответствии с общей частью Уголовного кодекса конфискация является дополнительным видом уголовного наказания и может назначаться за тяжкие или особо тяжкие преступления. Контрабанда не относится ни к тем, ни к другим, кроме того, статья 188 Уголовного кодекса не предусматривает конфискацию в качестве уголовного наказания. Далее, конфискация могла быть применена в случае, если обвиняемому вынесен условный приговор, как это было в деле заявителя* (* Видимо, в тексте допущена опечатка, меняющая смысл довода заявителя на противоположный, поскольку согласно части 4 статьи 73 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей в период, относящийся к обстоятельствам дела) при условном осуждении могут быть назначены дополнительные виды наказаний, кроме конфискации имущества (прим. переводчика).). Постановление, вынесенное Верховным Судом по делу Петренко, не могло служить законным основанием, так как оно не было официально опубликовано, а также было вынесено с нарушением имеющего обязательную силу указанием пленума Верховного Суда (N 19 от 16 августа 1984 г.).

21. Во-вторых, заявитель указал, что выводы суда кассационной инстанции о том, что валюта была приобретена преступным путем, безосновательны. Он заработал деньги законной торговлей на российской территории и являлся законным владельцем конфискованных валютных средств.

22. Власти Российской Федерации отрицали, что заявитель был законным владельцем конфискованной валюты, так как он не представил документов, подтверждающих законность импорта валюты в Россию. По мнению властей Российской Федерации, независимо от того, что заявитель заработал валюту легально на территории России, он перестал являться "законным владельцем" этих денежных средств после того, как вошел в таможенную зону Хабаровского морского порта. Власти Российской Федерации утверждали, что изъятие валюты было выполнено в соответствии с национальным законодательством.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Применимое правило

23. Статья 1 Протокола N 1 охватывает три различных правила: первое правило, изложенное в первом предложении первого абзаца, имеет общий характер и формулирует принцип уважения собственности; второе правило, содержащееся во втором предложении первого абзаца, предусматривает возможность лишения имущества при определенных условиях; третье правило, изложенное во втором абзаце, признает, что государства-участники, в частности, вправе контролировать использование имущества в соответствии с общим интересом. Три этих правила, однако, являются различными не в том смысле, что они не взаимосвязаны. Второе и третье правило касаются специальных случаев вмешательства в право на уважение собственности и подлежат толкованию в свете общего принципа, сформулированного в первом правиле (см., в числе последних, Постановление Большой Палаты по делу "Бронёвский против Польши" (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, § 134, ECHR 2004-V).

24. Рассматриваемое в данном случае "имущество" выражалось в денежных средствах в долларах Соединенных Штатов и китайских юанях, которые были конфискованы у заявителя по приговору суда. Сторонами не оспаривается, что конфискация представляет собой вмешательство в право на уважение собственности и, соответственно, статья 1 Протокола N 1 к Конвенции применима к делу. Остается установить, распространялся ли на данную меру первый или второй абзац названного положения Конвенции.

25. Европейский Суд напоминает свой постоянный подход, согласно которому конфискация, даже если она включает лишение имущества, тем не менее составляет контроль использования имущества в значении второго абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 4 сентября 2001 г. по делу "Рьела и другие против Италии" (Riela and Others v. Italy), жалоба N 52439/99; Решение Европейского Суда от 5 июля 2001 г. по делу "Аркури и другие против Италии" (Arcuri and Others v. Italy), жалоба N 52024/99; Решение Европейского Суда от 26 июня 2001 г. по делу "C.M. против Франции" (C.M. v. France), жалоба N 28078/95; Постановление Европейского Суда от 5 мая 1995 г. по делу "Эйр Канада против Соединенного Королевства" (Air Canada v. United Kingdom), Series A, N 316 A, § 34; и Постановление Европейского Суда от 24 октября 1986 г. по делу "АГОЗИ против Соединенного Королевства" (AGOSI v. United Kingdom), Series A, N 108, § 34). Соответственно, он полагает, что тот же подход должен учитываться в настоящем деле.

(b) Соблюдение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

26. Европейский Суд подчеркивает, что первое и наиболее важное требование статьи 1 Протокола N 1 Конвенции заключается в том, чтобы любое вмешательство публичных властей в право на уважение собственности было "законным": второй абзац устанавливает, что государства уполномочены осуществлять контроль за использованием собственности путем обеспечения выполнения "законов". Кроме того, верховенство права, одна из основ демократического общества, воплощается во всех статьях Конвенции. Вопрос о том, было ли достигнуто справедливое равновесие между требованиями общего интереса и защиты фундаментальных прав лица, имеет значение для дела лишь при условии, что спорное вмешательство отвечало требованию законности и не являлось произвольным (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 9 июня 2005 г. по делу "Бакланов против Российской Федерации" (Baklanov v. Russia), жалоба N 68443/01, § 39* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2006.); и Постановление Европейского Суда 24 марта 2005 г. по делу "Фризен против Российской Федерации" (Frizen v. Russia), жалоба N 58254/00, § 33* (* Там же.)).

27. Кроме того, Европейский Суд напоминает, что норма не может рассматриваться как "закон" в значении Конвенции, если она не сформулирована с достаточной точностью, чтобы позволить гражданину регулировать свое поведение; лицо должно иметь возможность - при необходимости, с помощью консультаций - предвидеть последствия, которые может повлечь за собой данное деяние. Закон может отвечать требованию предсказуемости, даже если заинтересованное лицо вынуждено прибегнуть к консультации юриста, чтобы оценить в степени, являющейся разумной при данных обстоятельствах, последствия, которые может повлечь определенное деяние (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Шови и другие против Франции" (Chauvy and Others v. France), жалоба N 64915/01, §§ 43 - 45, ECHR 2004-VI).

28. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что денежные средства, обнаруженные у заявителя, были признаны вещественным доказательством в рамках уголовного дела против него. Суд первой инстанции распорядился о конфискации всей суммы, не указав правовой основы для этого. Суд кассационной инстанции восполнил пробел и указал, что денежные средства подлежат конфискации как "нажитые преступным путем" в соответствии с частью 4 статьи 81 действовавшего в то время Уголовно-процессуального кодекса. Суд надзорной инстанции поддержал этот вывод, заменив слово "конфискация" словами "обращение в доход государства" с целью приведения приговора в соответствие со статьей 86 Уголовно-процессуального кодекса.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду пункт 4 статьи 86 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР

29. Рассматривая дело заявителя, суды страны пришли к выводу о том, что денежные средства приобрели свойство "нажитых преступным путем" в момент, когда он пересек таможенную границу, не сообщив о них в таможенной декларации. Они не подкрепили свои выводы прецедентной практикой или источниками права, также не привели какого-либо фактического обоснования для своих выводов. Европейский Суд, соответственно, должен оценить, было ли такое решение обосновано при обстоятельствах данного дела.

30. Что касается обстоятельств настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что не утверждалось, что денежные средства заявителя представляли собой доход от преступной деятельности (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда по делу "Филипс против Соединенного Королевства" (Phillips v. United Kingdom), жалоба N 41087/98, §§ 9 - 18, ECHR 2001-VII) или были приобретены незаконно (см. противоположный пример в Решении Европейского Суда по делу "Рьела и другие против Италии"; и Решении Европейского Суда по делу "Аркури и другие против Италии", упоминавшихся выше; или Постановлении Европейского Суда от 22 февраля 1994 г. по делу "Раймондо против Италии" (Raimondo v. Italy), Series A, N 281-A, § 29). Как следует из надзорного представления, суд первой инстанции однозначно установил, что в составе общей суммы приблизительно 6 100 долларов Соединенных Штатов являлись собственностью заявителя, тогда как остаток являлся денежными средствами, предназначенными для покупки товаров в Китае (см. § 11 настоящего Постановления). Заявитель ранее не был судим, и до рассматриваемого инцидента он не подозревался и не был обвинен в совершении преступлений. Это подтверждает его довод о том, что вся сумма была законно заработана в результате коммерческой деятельности на российской территории.

31. Таким образом, было установлено, что деньги заявителя имели законное происхождение. Этот факт был представлен прокуратурой вниманию надзорной инстанции, которая, однако, оставила его без внимания. Таким образом, исходя из того, что правонарушение заявителя получило правильную правовую квалификацию, суд надзорной инстанции поддержал вывод кассационного суда об изменении природы денежных средств заявителя из "законно приобретенных" на "нажитые преступным путем" с момента поступления на таможенную границу без указания в таможенной декларации.

32. В этой связи Европейский Суд полагает, во-первых, что такое толкование отличается от обычного значения "нажитого преступным путем", которое подразумевает, что обвиняемый получил активы во владение в результате преступной деятельности. В данном случае заявитель получил деньги не в результате контрабанды, а - как было отмечено выше - он заработал их в результате торговли. Во-вторых, Европейский Суд отмечает, что толкование спорного вопроса не выглядело как результат последовательного разъяснения правил уголовной ответственности через судебное толкование по ряду дел (см. для сравнения Постановление Большой Палаты по делу "K.-H. W. против Германии" (K.-H. W. v. Germany), жалоба N 37201/97, § 45, ECHR 2001-II). Оценка предмета контрабанды как "имущества, нажитого преступным путем" являлась отступлением от предыдущей практики российских судов. В ряде вступивших в силу решений Верховный Суд разъяснил, что деньги или другие объекты, ввезенные контрабандой через таможенную границу, являлись "орудием" или "предметом" контрабанды. Этот подход был подтвержден постановлением Верховного Суда по делу Петренко, на которое ссылались власти Российской Федерации, и учитывался нижестоящими российскими судами в аналогичных делах, ранее рассмотренных Европейским Судом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бакланов против Российской Федерации", § 14). Однако в деле заявителя суды не признали, что деньги заявителя являлись "орудием" или "объектом" преступления. С другой стороны, власти Российской Федерации не ссылались на иную судебную практику или законодательство, которые могли бы обосновать выводы судов страны о том, что деньги, которые заявитель не указал в таможенной декларации в момент пересечения таможенной границы, являлись "приобретенными преступным путем".

33. При данных обстоятельствах Европейский Суд находит, что конфискация, примененная российскими судами в деле заявителя, не удовлетворяет требованию о предсказуемости закона. Этот вывод делает необязательным рассмотрение вопроса о том, отвечало ли вмешательство властей в право собственности заявителя общественному интересу, и было ли оно соразмерно преследуемой законной цели.

34. Соответственно, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Применение Статьи 41 Конвенции

35. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

36. Заявитель не предъявил требование о справедливой компенсации. Соответственно, Европейский Суд полагает, что оснований для присуждения ему какой-либо компенсации не имеется. Однако он отмечает, что пункт 2 части 4 статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает повторное рассмотрение уголовного дела в случае, если было установлено нарушение положений Конвенции. Европейский Суд нашел, что в данном деле имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Соответственно, заявитель вправе просить о повторном рассмотрении уголовного дела, поскольку решения судов страны были не совместимы с положениями Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 февраля 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда