Постановление Европейского Суда по правам человека от 1 декабря 2009 г. Дело "Велча и Мазэре против Румынии" [Velcea and Mazare v. Romania] (жалоба N 64301/01) (III Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(III Секция)

Дело "Велча и Мазэре против Румынии"
[Velcea and Mazare v. Romania]
(Жалоба N 64301/01)

Постановление Суда от 1 декабря 2009 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявители являются отцом и сестрой Татьяны A. В 1993 году Татьяна и ее мать были убиты во время драки с мужем Татьяны, Аурелом A. В ночь трагедии Аурела A. сопровождал его брат Георге Л., сотрудник полиции, не находившийся при исполнении обязанностей. Георге Л. ушел вместе с братом и доставил его домой. Вскоре после этого Аурел A. покончил с собой, оставив два письма, в которых признавался в убийстве жены и тещи. Георге Л. в качестве сотрудника полиции сообщил в полицию о происшествии. Расследование в отношении Аурела A. было прекращено в связи со смертью виновного и непричастностью к убийству других лиц. По жалобе первого заявителя в отношении Георге Л. военная прокуратура начала расследование, которое было прекращено в 1994 году в связи с отсутствием оснований для привлечения к ответственности. По жалобе заявителей Главная военная прокуратура при Верховном суде приняла решение о продолжении расследования, и оно было возобновлено. В 2003 году после внесения в законодательство изменений относительно статуса полицейских дело было передано в прокуратуру, которая в 2004 году установила отсутствие оснований для привлечения к ответственности. Разбирательство о разделе имущества Татьяны началось в 1993 году. Первый заявитель просил отстранить семью Аурела A. от наследования на том основании, что его дочь была убита Аурелом A. Гражданский кодекс Румынии (пункт 1 статьи 655 в период, относящийся к обстоятельствам дела) предусматривал, что лицо, осужденное за убийство, не допускается к наследованию имущества убитого. Исходя из буквального толкования этого положения, румынские суды не признали Аурела A. не имеющим права наследования, на том основании, что он не был признан виновным в убийстве вступившим в силу приговором суда, так как покончил с собой вскоре после убийства жены. Лучан Л., брат Аурела A., таким образом, имел право наследования имущества Татьяны.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции. В настоящем деле расследование проводилось по инициативе властей. Прокуратура возбудила уголовное дело немедленно после трагедии, и был принят ряд мер по сохранению доказательств на месте преступления. Однако, несмотря на осведомленность о причастности Георге Л., власти предприняли расследование в его отношении не сразу. Расследование было начато несколько месяцев спустя, после того как первый заявитель подал формальную жалобу с требованием о возбуждении уголовного дела.

Что касается вопроса об адекватности расследования, Европейский Суд отметил ряд недостатков и упущений. Так, официальный протокол, составленный в ночь трагедии, не содержал упоминания о мерах, принятых первой бригадой следователей, отсутствовали объяснения относительно их замены; жилище Аурела A. было обыскано только на следующий день; письма, которые находились в квартире Аурела A., не были изъяты прокурором; их забрал его брат, который передал их в прокуратуру через несколько месяцев. Кроме того, Георге Л. не был допрошен во время первого расследования, которое было просто прекращено прокуратурой по причине смерти Аурела A. Кроме того, хотя Георге Л. не выступал в качестве полицейского в момент трагедии в 1993 году, независимость военных прокуроров, проводивших расследование, могла ставиться под сомнение с учетом действовавшего в то время национального законодательства. И хотя в 2003 году дело было передано в прокуратуру, последняя просто прекратила производство через 11 месяцев, не приняв никаких следственных мер. Участие прокуратуры не является достаточным для восполнения недостаточной независимости военных прокуроров, которые собрали большую часть доказательств при расследовании. Что касается участия заявителей в процедуре, Европейский Суд отметил, что прокурор удовлетворил запрос второй заявительницы относительно копий документов первого расследования. Кроме того, во время второго расследования прокурор удовлетворил ее ходатайства об очной ставке между Георге Л. и другими свидетелями и о реконструкции событий.

Наконец, очевидно, что имели место задержки при проведении расследования роли Георге Л. в происшествии. Европейский Суд отметил, что расследование продолжалось больше 11 лет, что само по себе составляло необоснованно длительный срок. Он также отметил отсутствие тщательности со стороны прокуроров, расследовавших дело.

В итоге разбирательство относительно роли, которую сыграл полицейский Георге Л. в событиях 1993 года, повлекших гибель двух родственниц заявителей, не являлось безотлагательным и эффективным расследованием.

Постановление

По делу допущено нарушение статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. В настоящем деле первый заявитель по существу жаловался на то, что брат его зятя, Лучан Л., наследовал имущество его дочери. Национальные суды отказались отстранить зятя заявителя, Аурела A., от наследования на том основании, что он не был признан виновным в убийстве окончательным приговором суда. Вследствие этого его брат приобрел возможность претендовать на долю в наследстве и наследовать после дочери первого заявителя. Европейский Суд пришел к выводу о том, что требование о признании виновным в убийстве для отстранения лица от наследования может быть оправданным по основаниям защиты прав и свобод других лиц, одной из законных целей, предусмотренных пунктом 2 статьи 8 Конвенции. В принципе, вступивший в силу приговор обеспечивает лучшую гарантию правовой определенности по сравнению с другими способами установления виновности в отношении лица, предположительно недостойного наследовать; это отвечало интересам общества. При определении того, установили ли национальные суды справедливое равновесие между конкурирующими интересами, особое внимание следует уделить пределам действия предусмотренной Гражданским кодексом нормы о праве на наследование и, конкретно, их применению в настоящем деле. С учетом обстоятельств настоящего дела толкование соответствующего положения Гражданского кодекса являлось необоснованно узким в ущерб семейной жизни первого заявителя. Не приняв во внимание вывод прокурора о том, что Аурел A. убил Татьяну A., признание вины преступником и семьей, суды вышли за пределы необходимого для обеспечения приверженности принципу правовой определенности. Европейский Суд счел неприемлемым, что после смерти лица незаконность его действий оставлена без последствий. Предположительно принципы, регулирующие уголовную ответственность лиц, подозреваемых в совершении наказываемых уголовным законодательством преступлений, и их применение национальными властями правомерно послужили препятствием для продолжения расследования вины Аурела A. после его смерти, когда было принято решение о прекращении уголовного дела. Европейский Суд не может ставить под вопрос фундаментальный принцип национального уголовного законодательства, согласно которому уголовная ответственность является личной и непереходящей. Тем не менее формальное признание властями незаконности данных действий до принятия решения о прекращении производства в связи со смертью заинтересованного лица было бы ясным указанием обществу на то, что власти не считают такие действия терпимыми, и в то же время послужило бы основой для возможных гражданских требований затронутых ими лиц. В целях обеспечения уважения семейной жизни первого заявителя конкретные, если не сказать исключительные обстоятельства дела следовало принять во внимание для исключения механического толкования принципа, воплощенного в пункте 1 статьи 655 Гражданского кодекса. С учетом крайне необычной ситуации в настоящем деле и ограниченных пределов усмотрения государства-ответчика в вопросах семейной жизни справедливое равновесие между интересами наследника Аурела A., с одной стороны, и первого заявителя, с другой стороны, установлено не было. Европейский Суд, тем не менее, с интересом отмечает последние изменения законодательства в виде нормы нового румынского Гражданского кодекса относительно права на наследование.

Постановление

По делу допущено нарушение статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить первому заявителю 15 000 евро, а второй заявительнице - 8 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.