Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 января 2010 г. Дело "Яремович против Польши" [Jaremowicz v. Poland] (жалоба N 24023/03) (IV Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(IV Секция)

Дело "Яремович против Польши"
[Jaremowicz v. Poland]
(Жалоба N 24023/03)

Постановление Суда от 5 января 2010 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В июне 2003 г. заявитель, отбывавший срок лишения свободы, обратился к тюремной администрации о разрешении посещений заключенной, содержавшейся в той же тюрьме, но впоследствии переведенной в другую тюрьму. Он и женщина просили региональный суд дать разрешение на брак в тюрьме, но в этом было отказано на том основании, что они "незаконно познакомились в тюрьме" и их отношения были "весьма поверхностными", поскольку они поддерживали отношения путем обмена сообщениями, часто в отсутствие зрительного контакта. В ноябре 2003 г. начальник тюрьмы выдал подтверждение для органа регистрации гражданского состояния о том, что заявителю разрешено заключить брак в тюрьме.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 12 Конвенции. Требование о получении заключенным предварительного разрешения для вступления в брак само по себе не может рассматриваться как противоречащее статье 12 Конвенции - лишению свободы присущи ограничения брачной, личной и семейной жизни. Власти имеют пределы усмотрения и должны учитывать не только личный интерес, преследуемый заключенным, но также необходимость поддержания порядка и безопасности в тюрьме. Однако в настоящем деле отказ властей не был связан с требованиями тюремной безопасности или предотвращения беспорядков, но объяснялся оценкой характера и качества отношений заявителя с его невестой. Такие доводы не имеют отношения к положениям национального законодательства, перечисляющего основания, по которым орган власти может отказать взрослому лицу в разрешении на брак. Согласно польскому законодательству только орган регистрации гражданского состояния мог определять наличие правовых оснований для брака. Исправительные учреждения не являются типичным местом знакомства будущих партнеров, но тот факт, что между мужчиной и женщиной возникла связь в период содержания под стражей, не делает их отношения автоматически "незаконными", "поверхностными", не имеющими реабилитационного значения или не заслуживающими уважения. Сущность права на вступление в брак заключается в создании правового союза между мужчиной и женщиной. Именно они должны решать, желают ли они вступить в такие отношения при обстоятельствах, объективно препятствующих их совместному проживанию. Выбор партнера и решение о вступлении в брак были строго частным и личным вопросом. Согласно статье 12 Конвенции роль властей заключается в обеспечении осуществления права на вступление в брак "в соответствии с внутренним законодательством" (которое само по себе должно соответствовать Конвенции), но они не наделены правом вмешательства в решение заключенного о создании брачных отношений с лицом по его выбору. Что касается пределов усмотрения государства, оспариваемая мера не могла быть оправданной любой мыслимой законной целью. Европейский Суд не принимает довод государства-ответчика о том, что тот факт, что заявитель получил разрешение на вступление в брак примерно через пять месяцев после своего ходатайства и, в любом случае, он сохранял право на вступление в брак в будущем, смягчает последствия первоначального запрета. Отсрочка заключения брака для лиц, достигших совершеннолетия и отвечающих иным условиям для вступления в брак, предусмотренным национальным законодательством, не может считаться оправданной в соответствии со статьей 12 Конвенции. Национальное законодательство предоставило компетентным органам полную дискрецию для разрешения ходатайства заключенного о вступлении в брак. Хотя в национальном законодательстве отсутствовали положения о заключении брака в период содержания под стражей, по мнению Европейского Суда, статья 12 Конвенции не требовала от государства введения отдельных законов или конкретных правил для брака заключенных, поскольку содержание под стражей не являлось правовым препятствием для брака. Отсутствовали также различия в правовом статусе в отношении способности свободных и заключенных вступать в брак. В деле заявителя нарушение Конвенции вызвано не отсутствием подробных правил на заключение брака в период содержания под стражей, но неспособностью властей установить справедливое равновесие между различными затронутыми публичными и индивидуальными интересами способом, совместимым с Конвенцией. В результате примененная мера умалила сущность права заявителя на вступление в брак.

Постановление

По делу допущено нарушение статьи 12 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 13 Конвенции. Заявитель имел возможность оспорить первоначальный отказ в пенитенциарном суде. Однако процедура продолжалась почти пять месяцев, и решение по его жалобе не было вынесено к моменту, когда тюремная администрация изменила свое первоначальное решение. Вследствие этого процедура не могла считаться обеспечившей заявителю требуемое возмещение, то есть безотлагательное решение по существу его конвенционного требования на основании статьи 12 Конвенции. Несвоевременное разрешение на вступление в брак также не может рассматриваться как возмещение, требуемое этой статьей.

Постановление

По делу допущено нарушение статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 1 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.