Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 февраля 2010 г. Дело "Эуджения Лазэр против Румынии" [Eugenia Lazar v. Romania] (Жалоба N 32146/05) (III Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(III Секция)

Дело "Эуджения Лазэр против Румынии"
[Eugenia Lazar v. Romania]
(Жалоба N 32146/05)

Постановление Суда от 16 февраля 2010 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В июле 2000 г. заявительница доставила сына в окружную больницу с признаками удушья. В 2.30 он поступил в отделение скорой помощи, после чего был переведен в специализированное отделение, где врач C. сделал ему укол кортизона. Около 2.45 C. вызвал другого врача, который решил сделать молодому человеку трахеотомию с целью очистки дыхательных путей. Около 3.15 два врача сделали операцию сыну заявительницы, у которого произошла остановка дыхания, привести его в сознание не удалось, и он скончался около 5.00. По требованию прокуратуры, Высший совет судебно-медицинской экспертизы - высший национальный орган проведения судебно-медицинской экспертизы - дал заключение относительно ранее сделанных выводов и установил, что врачи не допустили медицинских ошибок. После жалоб заявительницы были назначены новые экспертизы, но три судебно-медицинских учреждения, ранее представлявших заключения, отказались их проводить заново, первые два - поскольку Высший совет судебно-медицинской экспертизы уже выразил свое мнение, а сам совет - по причине отсутствия новых данных. В связи с этим разбирательство было прекращено, и иные средства правовой защиты, использованные заявительницей против врачей, не дали результатов.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции. Европейский Суд рассмотрел вопрос о том, были ли внутренние средства правовой защиты адекватными в отношении процессуального обязательства, вытекающего из статьи 2 Конвенции. В первую очередь он рассмотрел уголовно-правовое средство защиты.

(a) Использованное уголовно-правовое средство защиты. Европейский Суд прежде всего изучил длительность расследования, перед тем как проверить вопрос его эффективности.

(i) Длительность уголовного расследования. Требование безотлагательности и разумной оперативности подразумевается в делах о халатности медицинского персонала, рассматриваемых с точки зрения статьи 2 Конвенции. В настоящем деле это требование не было соблюдено, поскольку разбирательство продолжалось приблизительно четыре года и пять месяцев в двух инстанциях, и расследование прокуратуры продолжалось почти четыре года.

(ii) Эффективность уголовного расследования. Европейский Суд отметил два значительных недостатка в проведении расследования: во-первых, отсутствие сотрудничества между судебно-медицинскими экспертами и следственными органами, во-вторых, недостаточность мотивов, приведенных в экспертных заключениях.

() Отсутствие сотрудничества. Следственные органы не смогли дать непротиворечивый и научно обоснованный ответ на поставленные вопросы, такие как основной вопрос о том, произошла ли смерть сына заявительницы случайно при трахеотомии (фактор, который определял, имела ли место халатность медиков) и может ли медицинский персонал быть привлечен к уголовной ответственности. Органы прокуратуры столкнулись с сопротивлением судебно-медицинских учреждений, которые отказались отвечать на их вопросы со ссылкой на постановление правительства, по их мнению, препятствовавшее в проведении повторной экспертизы, если высший национальный орган по судебно-медицинской экспертизе дал свое заключение и/или новые данные отсутствуют. Вывод, сделанный судом последней инстанции о том, что данные имеют доказательную силу, если не могут быть заменены новыми данными или отклонены иным доказательством, имеющим равную научную ценность, противоречил статье 2 Конвенции, которая обязывает национальные власти принимать меры для обеспечения полного обследования и объективного анализа клинических выводов. Высший совет судебно-медицинской экспертизы уклонился от ответа на вопросы, поставленные судебными органами с целью получения информации, которая являлась необходимой для принятия полностью информированных решений, основанных на объективных данных. Само наличие в национальном законодательстве положений, позволяющих судебно-медицинским учреждениям, осуществляющим экспертизу, отклонять поручения судебных органов и, таким образом, отказывать в сотрудничестве, несмотря на интересы расследования, едва ли совместимо с основополагающей обязанностью государства по созданию целесообразной правовой и административной системы для установления причины смерти лица, находящегося в сфере ответственности специалистов здравоохранения.

() Немотивированность заключений судебно-медицинской экспертизы. Судебно-медицинская лаборатория, представившая первое заключение, прямо указала на наличие недостатков в действиях отделения скорой помощи больницы, которые повлекли задержку в проведении операции. Этот вывод был подтвержден, по крайней мере, частично, в заключении второго судебно-медицинского учреждения. Однако Высший совет судебно-медицинской экспертизы, который давал заключения только на основании документов нижестоящих организаций без выезда на место, просто отклонил заключение без указания на то, почему им сделан такой вывод. Европейский Суд полагает, что только подробное и научно обоснованное заключение, содержащее объяснение всех противоречий в заключениях нижестоящих учреждений и ответ на вопросы, поставленные следственными органами, могло внушить общественное доверие к отправлению правосудия и содействовать судебным органам в исполнении их обязанностей. Обязанность указать основания научных выводов имела особое значение в настоящем деле, поскольку в силу положений национального законодательства формулировка мнения высшего национального органа в данной сфере лишала нижестоящие учреждения права представлять повторные заключения или дополнять предыдущие. Кроме того, национальные суды и лица, участвующие в деле, не могли руководствоваться в качестве доказательства научными заключениями, выданными независимыми организациями, кроме государственных судебно-медицинских учреждений, упомянутых в постановлении правительства. На уровне страны обсуждался вопрос о том, следует ли наделить полномочиями по проведению судебно-медицинской экспертизы частные организации и/или независимых экспертов, получивших надлежащий допуск в соответствии с законом.

При таких обстоятельствах национальные правила проведения судебно-медицинской экспертизы должны предусматривать достаточные гарантии сохранения ее достоверности и эффективности, в частности, путем обязания экспертов излагать основания их выводов и сотрудничать с судебными органами, если этого требуют интересы расследования.

(b) Иные средства правовой защиты. Власти проявили излишний формализм в дисциплинарном производстве, безуспешно возбужденном заявительницей. Кроме того, жалоба в объединенные комитеты, состоящие из врачей и гражданских служащих, назначенных Министерством юстиции, а не независимыми и беспристрастными судебными органами, не могла быть эффективной, поскольку судебно-медицинские учреждения, в соответствии с законом, не могли представлять заключение после того, как высший орган в этой сфере выразил свое мнение. Наконец, перспективы иска о возмещении ущерба были слишком неопределенными в отсутствие вывода о халатности медицинского персонала.

Постановление

По делу допущено нарушение статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить 20 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.