Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 марта 2010 г. Дело "Хаметшин (Khametshin) против Российской Федерации" (жалоба N 18487/03) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Хаметшин (Khametshin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 18487/03)

Постановление Суда

Страсбург, 4 марта 2010 г.

По делу "Хаметшин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 февраля 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 18487/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Рафаилом Нагимовичем Хаметшиным (далее - заявитель) 5 мая 2003 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 11 апреля 2007 г. председатель Третьей Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Жалоба была впоследствии передана в Первую Секцию Европейского Суда.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1972 году и проживает в г. Ярославле.

6. 23 июня 2002 г. заявитель попытался передать спиртные напитки своим друзьям, содержавшимся в тюрьме. Когда сотрудники милиции С. и А. попытались его задержать, он, по-видимому, оказал им сопротивление. Впоследствии заявитель был обвинен в нападении на сотрудника С.

7. В октябре 2002 г. заявителю было предъявлено обвинение в применении насилия в отношении представителя власти. В своем постановлении следователь Заволжской районной прокуратуры г. Ярославля отметил, что заявитель совершил административное правонарушение в виде передачи запрещенных предметов лицам, содержащимся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, следственных изоляторах или изоляторах временного содержания; он оказал сопротивление законному задержанию при совершении этого правонарушения; это действие составляло преступление, предусмотренное статьей 318 Уголовного кодекса. Постановление следователя также содержало перечень процессуальных прав, предусмотренных статьей 47 Уголовно-процессуального кодекса России (см. § 20 настоящего Постановления). По-видимому, заявителю была вручена копия указанного постановления.

8. На предварительном следствии сотрудник С. пояснил, что 23 июня 2002 г., когда совместно с сотрудником A. патрулировал окрестности тюрьмы, он заметил заявителя и двух других лиц, бросавших некие предметы через тюремную стену. Когда они попытались задержать их, заявитель и другие лица напали на них и попытались скрыться. Сотрудник A. подтвердил показания этого сотрудника.

9. Заявитель не согласился с этой версией событий и утверждал по существу, что сотрудники милиции были пьяны, побили его и стреляли в его друга.

10. В судебном разбирательстве 5 ноября 2002 г. заявитель представил письменный отказ от услуг адвоката. Он заявил, что его отказ не вызван "финансовыми соображениями", и что он намерен осуществлять свою защиту самостоятельно. Слушание было отложено, поскольку некоторые свидетели, включая сотрудников С. и А., не явились по вызову суда.

11. Позднее суд первой инстанции получил телефонограмму разговора между судебной канцелярией и бабушкой A. Последняя пояснила, что А. переселился в Москву на постоянное место жительства; что она уведомила его 5 ноября 2002 г. о судебных повестках и он просил ее сообщить суду, что он поддерживает свои прежние показания и не может присутствовать в судебном заседании, поскольку его жена подлежит госпитализации в родильный дом.

12. 11 ноября 2002 г. судья, рассматривавший дело, получил телефонограмму разговора между судебной канцелярией и следователем M., который уведомил суд о том, что А. предположительно переехал в Московскую область и не оставил нового адреса; С. по-прежнему является сотрудником и проживает по тому же адресу.

13. 15 ноября 2002 г. в связи с неявкой сотрудников судья, рассматривавший дело, выяснил мнение сторон о допустимости показаний сотрудников, данных на предварительном следствии. Как видно из протокола судебного заседания, прокурор и заявитель согласились на оглашение показаний сотрудников, данных на предварительном следствии.

14. Суд также сослался на показания тюремного надзирателя П., который дежурил в тот день и видел нескольких лиц, бросавших определенные предметы через стену тюрьмы. Суд также заслушал надзирателя K., который патрулировал территорию тюрьму и видел бутылки, брошенные через стену тюрьмы. Согласно двум медицинским заключениям, С. и А. были трезвы 23 июня 2002 г., и С. имел различные травмы. Во время опознания на предварительном следствии он указал на заявителя как на напавшее на него лицо.

15. Суд отклонил как недостоверную версию заявителя, которую поддержали три свидетеля с его стороны. Суд также отклонил показания четвертого свидетеля о том, что 23 июня 2002 г. один из сотрудников был пьян.

16. Приговором от 18 ноября 2002 г. Заволжский районный суд г. Ярославля признал заявителя виновным в соответствии с предъявленными ему обвинениями и назначил ему наказание в виде трех лет и шести месяцев лишения свободы.

17. Заявитель обжаловал приговор, указав, что суд не придал надлежащего значения тому факту, что, несмотря на вызов, С. и А. не явились в суд первой инстанции и, таким образом, не были допрошены судом.

18. 14 января 2003 г. Ярославский областной суд оставил приговор без изменения, указав следующее:

"Суд обоснованно сослался в приговоре на показания С. и А., поскольку эти показания являются согласующимися, непротиворечивыми и соответствующими действительным обстоятельствам дела. Они были подтверждены иными доказательствами, имеющимися в деле, такими как медицинское заключение, свидетельствующее о том, что С. были причинены [травмы], показания П... показания K... Ссылка на неявку С. и А. в судебное заседание не является основанием для отмены приговора, поскольку суд выяснил мнение сторон относительно возможности оглашения этих показаний в связи с их неявкой в суд; [заявитель] не возражал против их оглашения..."

19. В 2003 году областной суд отклонил надзорную жалобу заявителя о пересмотре указанных судебных актов. В 2007 году прокурор Ярославской области подал представление о пересмотре дела в порядке надзора, указав на отсутствие состава преступления и оснований для привлечения заявителя к ответственности. 25 октября 2007 г. исполняющий обязанности областного суда отклонил представление прокурора и отказал в пересмотре дела в порядке надзора.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Уголовно-процессуальный кодекс (УПК)

20. Согласно части 3 статьи 47 УПК, обвиняемый вправе иметь достаточное время и возможность для подготовки к защите. Часть 4 статьи 47 УПК содержит перечень процессуальных прав, включая право пользоваться помощью защитника, в том числе в определенных случаях бесплатно, право участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой и вышестоящих инстанций, право знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания. При первом допросе обвиняемого ему разъясняются права, предусмотренные указанным положением (часть 6 статьи 47 УПК).

21. В судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей и так далее, осматривает вещественные доказательства (статья 240). Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях, предусмотренных статьями 276 или 281 Кодекса (там же).

22. Согласно части 1 статьи 281 Кодекса в редакции, действовавшей до 10 июля 2003 г., оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, допускалось с согласия сторон и (i) при наличии существенных противоречий между показаниями, данными в разное время, или (ii) если потерпевший или свидетель не явились в суд первой инстанции.

B. Верховный Суд России

23. Рассматривая кассационную жалобу по уголовному делу, рассмотренному судом первой инстанции в 2003 году, Верховный Суд дал толкование статье 281 как требующей согласия обеих сторон, только в тех случаях, когда суд придет к выводу о необходимости оглашения этих показаний по собственной инициативе, а не по ходатайству одной из сторон (кассационное определение N 3-74/03 от 19 февраля 2004 г.).

C. Конституционный Суд России

24. В своем определении об отказе в принятии жалобы к рассмотрению от 27 октября 2000 г. (N 233-O) Конституционный Суд указал, что оглашение показаний, данных на предварительном следствии, должно рассматриваться как исключение из правила о непосредственном исследовании судом доказательств и не должно нарушать процессуального равновесия между интересами обвинения и защиты. Если сторона настаивает на вызове свидетеля, чьи показания важны для дела, суд должен принять все доступные меры по обеспечению явки в судебное заседание этого свидетеля. При наличии возможности обеспечить явку свидетеля в суд оглашение судом его показаний, а также последующее использование оглашенных показаний свидетельствуют о недопустимости такого доказательства и необходимости его исключения. Однако если допрос свидетеля невозможен, обвиняемому должна быть предоставлена возможность защиты своих интересов в суде всеми предусмотренными законом способами, включая оспаривание оглашенных показаний, заявление ходатайств об их проверке с помощью других доказательств, а также досудебной очной ставки между этим свидетелем и обвиняемым с правом последнего задавать вопросы первому (см. также определение об отказе в принятии жалобы от 7 декабря 2006 г. N 548-O).

Право

Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

25. Заявитель жаловался со ссылкой на пункт 1 и подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции на то, что он был лишен права на справедливое судебное разбирательство. В частности, он жаловался на оценку судом первой инстанции имеющихся доказательств и на тот факт, что не имел достаточной возможности допросить в суде сотрудников С. и А., показывавших против него. Статья 6 Конвенции в соответствующих частях предусматривает:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела... судом...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права...

d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него".

26. Власти Российской Федерации утверждали, что уголовное дело против заявителя отвечало требованиям статьи 6 Конвенции. Судебное разбирательство было отложено для обеспечения явки сотрудников С. и А.; власти приняли разумные меры в этих целях, но они не дали результата. Заявитель дал согласие на оглашение их показаний, данных на предварительном следствии. Таким образом, он недвусмысленно отказался от своего права на их допрос. Это решение было принято в отсутствие юридической помощи, поскольку ранее он добровольно отказался от услуг защитника.

27. Заявитель поддержал свои жалобы.

A. Приемлемость жалобы

28. Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

29. Что касается судебных решений, Европейский Суд напоминает, что, в соответствии со статьей 19 Конвенции, его обязанностью является обеспечение соблюдения обязательств государств, принявших Конвенцию. В частности, в обязанности Европейского Суда входит рассмотрение фактических и правовых ошибок, допущенных национальными судами, лишь если они затрагивают права и свободы, которые гарантированы Конвенцией, и только в этих пределах (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 12 июля 1988 г. по делу "Шенк против Швейцарии" (Schenk v. Switzerland), § 45, Series A, N 140).

30. Что касается статьи 6 Конвенции, Европейский Суд напоминает, что допустимость доказательств регулируется прежде всего национальным законодательством и, как правило, оценка собранных доказательств входит в задачи судов страны. Задачей Европейского суда, в соответствии с Конвенцией, является не установление того, были ли показания свидетелей должным образом приняты в качестве доказательства, а определение того, было ли все разбирательство, включая получение доказательств, справедливым (см. Постановление Европейского Суда от 26 марта 1996 г. по делу "Дорсон против Нидерландов" (Doorson v. Netherlands), § 67, Reports 1996-II; Постановление Европейского суда от 23 апреля 1997 г. по делу "Ван Мехелен и другие против Нидерландов" (Van Mechelen and Others v. Netherlands), § 50, Reports 1997-III.

31. Все доказательства обычно представляются в открытом судебном заседании, в присутствии обвиняемого, в условиях состязательности. Имеются исключения из этого принципа, но они не должны нарушать права защиты. По общему правилу, пункт 1 и подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции требуют, чтобы обвиняемый располагал адекватной и приемлемой возможностью опровергнуть и допросить свидетеля, показывающего против него, когда тот дает показания, или на более поздней стадии (см. Постановление Европейского Суда от 15 июня 1992 г. по делу "Люди против Швейцарии" (Ludi v. Switzerland), § 49, Series A, N 238). Те же положения, взятые во взаимосвязи, обязывают государства-участников принимать позитивные меры, обеспечивающие возможность допроса свидетелей обвиняемым или его право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, проявляя достаточную тщательность для обеспечения того, чтобы права, гарантированные статьей 6 Конвенции, осуществлялись эффективным способом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Садак и другие против Турции" (Sadak and Others v. Turkey), жалобы N 29900/96, 29901/96, 29902/96 и 29903/96, § 67, ECHR 2001-VIII).

32. Однако использование в качестве доказательств показаний, полученных на стадии дознания и судебного следствия* (*Скорее всего, в данном случае Европейский Суд под судебным следствием понимает предварительное (прим. переводчика).), само по себе не является несовместимым с пунктом 1 и подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, при условии что права защиты при этом соблюдаются (см. Постановление Европейского Суда от 20 сентября 1993 г. по делу "Саиди против Франции" (Saidi v. France), Series A, N 261-C, p. 56, § 43; и Постановление Европейского Суда по делу "A.M. против Италии" (A.M. v. Italy), жалоба N 37019/97, § 25, ECHR 1999-IX). Если власти не проявили небрежности, невозможность обеспечения явки свидетеля в суд сама по себе не обязательно препятствует производству по делу (см. Постановление Европейского Суда от 28 августа 1992 г. по делу "Артнер против Австрии" (Artner v. Austria), Series A, N 242-A, § 21). Права защиты ограничиваются в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными статьей 6 Конвенции, если осуждение основано исключительно или в значительной степени на показаниях лица, которое обвиняемый не мог допросить или не имел права на то, чтобы оно было допрошено, в ходе расследования или судебного разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 19 декабря 1990 г. по делу "Дельта против Франции" (Delta v. France), Series A, N 191-A, p. 16, § 37; Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1991 г. по делу "Исгро против Италии" (Isgrт v. Italy), Series A, N 194-A, p. 13, § 35).

33. Статья 6 Конвенции не дает обвиняемому неограниченного права на обеспечение явки свидетелей в суд, и при обычных обстоятельствах национальные суды вправе определять, является ли необходимым или желательным допрос свидетеля (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 7 июля 1989 г. по делу "Брикмон против Бельгии" (Bricmont v. Belgium), § 89, Series A, N 158).

2. Применение этих принципов в настоящем деле

34. В настоящем деле Европейский Суд напоминает, что заявитель утверждал, что был лишен права на справедливое судебное разбирательство и со ссылкой на пункт 1 и подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции указывал на то, что не имел возможности допросить сотрудников С. и А.

35. Поскольку требования подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции представляют конкретные аспекты права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного пунктом 1, он рассмотрит жалобу заявителя с точки зрения обоих положений, взятых во взаимосвязи (см. Постановление Европейского Суда от 26 апреля 1991 г. по делу "Аш против Австрии" (Asch v. Austria), § 25, Series A, N 203).

36. Власти Российской Федерации утверждали, что национальные власти приняли разумные меры для того, чтобы заявитель мог допросить сотрудников С. и А., или для обеспечения их допроса. Действительно, после их первоначальной неявки в судебное заседание суд первой инстанции отложил разбирательство для обеспечения их явки в следующее заседание. Однако, по утверждению властей Российской Федерации, в тот момент допросить сотрудников не представлялось возможным, несмотря на все меры, принятые властями.

37. Европейский Суд должен прежде всего определить, являлся ли действительным отказ заявителя от права, предусмотренного подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд напоминает в этой связи, что ни буква, ни дух статьи 6 Конвенции не препятствуют лицу в добровольном отказе, прямом или подразумеваемом, от гарантий, предусмотренных этим положением (см. Постановление Большой Палаты по делу "Эрми против Италии" (Hermi v. Italy), жалоба N 18114/02, § 73, ECHR 2006-XII). Однако таковой, чтобы иметь силу с точки зрения Конвенции, должен быть осуществлен недвусмысленно; он не должен нарушать какой бы то ни было важный общественный интерес (там же). Кроме того, утверждение о том, что отказ обвиняемого от важного права, предусмотренного статьей 6 Конвенции, подразумевается в связи с его поведением, допустимо при условии, что подтверждено, что он мог разумно предвидеть последствия своего поведения (см. Постановление Европейского Суда от 11 декабря 2008 г. по делу "Пановиц против Кипра" (Panovits v. Cyprus), жалоба N 4268/04, § 68).

38. Обращаясь к обстоятельствам дела, Европейский Суд отмечает, что согласно российскому Уголовно-процессуальному кодексу оглашение показаний свидетеля или потерпевшего, данных на предварительном следствии, допускается, если потерпевший или свидетель не явились в суд первой инстанции, при условии, что стороны дали согласие на оглашение их показаний. Протокол судебного заседания ясно свидетельствует о том, что заявитель дал согласие на оглашение показаний сотрудников. Нет оснований сомневаться в достоверности протокола.

39. Европейский Суд также отмечает, что не утверждалось, что заявитель принуждался к отказу от юридической помощи или что ему иным образом препятствовали в принятии информированных решений во время судебного разбирательства. Европейский Суд также не усматривает недостатков представительства его интересов защитником. Не рассматривая непосредственно вопрос об отказе заявителя от его права на юридическую помощь, Европейский Суд полагает на основании имеющихся материалов, что заявитель добровольно и недвусмысленно предпочел защищать себя в судебном разбирательстве самостоятельно. Кроме того, не утверждалось, и Европейский Суд не находит, что заявитель недостаточно сознавал свои процессуальные права, включая право на допрос свидетелей, показывающих против него (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Пановиц против Кипра", § 68; и в Постановлении Европейского Суда от 9 июня 2009 г. по делу "Стжалковский против Польши" (Strzalkowski v. Poland), жалоба N 31509/02, § 54). В судебном разбирательстве заявитель использовал свое право вызвать свидетелей со своей стороны. В то же время из материалов дела не следует, что заявитель принимал заметные меры для обеспечения явки сотрудников в суд или для их допроса на какой-либо другой стадии разбирательства (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 5 февраля 2009 г. по делу "Макеев против Российской Федерации" (Makeyev v. Russia), жалоба N 13769/04, § 37).

40. С учетом всех этих факторов Европейский Суд полагает, что заявитель, который предпочел защищать себя самостоятельно в судебном разбирательстве, должен был принять информированное решение о необходимости допроса сотрудников в открытом судебном заседании. Нет оснований полагать, что заявитель не понимал, что его согласие на оглашение показаний предполагает отказ от права их допроса на последующих стадиях судебного разбирательства. Материалы, представленные в Европейский Суд, не свидетельствуют о каком-либо обстоятельстве, которое позволяло бы предположить, что судья, рассматривавший дело, должен был принять какие-то особые меры в этом отношении (см., например, Постановление Европейского Суда от 27 марта 2007 г. по делу "Талат Тунч против Турции" (Talat Tunc v. Turkey), жалоба N 32432/96, § 61; и Постановление Европейского Суда от 14 октября 2008 г. по делу "Тимергалиев против Российской Федерации" (Timergaliyev v. Russia), жалоба N 40631/02, § 59* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2009.)).

41. Соответственно, Европейский Суд заключает, что заявитель прямо отказался от своего права на допрос сотрудников или на то, чтобы они были допрошены. При обстоятельствах настоящего дела нет оснований полагать, что заявитель не был в достаточной степени уведомлен о последствиях его согласия на допуск в качестве доказательства показаний сотрудников, данных на предварительном следствии (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 5 декабря 2002 г. по делу "Кракси против Италии" (Craxi v. Italy) (N 1), жалоба N 34896/97, §§ 90-93; и Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Бонев против Болгарии" (Bonev v. Bulgaria), жалоба N 60018/00, § 41).

42. Наконец, Европейский Суд не находит, что дело затрагивает вопросы публичного интереса, препятствовавшего отказу от вышеупомянутых процессуальных гарантий (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Эрми против Италии", § 79).

43. Вышеизложенные соображения позволяют Европейскому Суду заключить, что по делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

На основании изложенного Суд:

1) признал единогласно жалобу приемлемой;

2) постановил четырьмя голосами "за" и тремя - "против", что по делу требования пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 марта 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда, к Постановлению прилагается совместное несовпадающее особое мнение судей Розакиса, Шпильманна и Йебенса.

Х. Л. Р.

С. Н

Совместное несовпадающее особое мнение судей Розакиса, Шпильманна и Йебенса

1. Мы не согласны с большинством в том, что по делу требования пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

2. Большинство пришло к выводу о том, что заявитель прямо отказался от своего права на допрос сотрудников или на то, чтобы они были допрошены (см. § 41 Постановления).

3. Мы не согласны с этим выводом. Отказ допустим, только если он отвечает качественному требованию "недвусмысленности". Мы хотели бы подчеркнуть, что мы не находим, что предполагаемый отказ заявителя от права на то, чтобы оба свидетеля были допрошены, являлся "недвусмысленным" отказом и, следовательно, действительным отказом, как того требует прецедентная практика Европейского Суда. Согласно Оксфордскому словарю английского языка (Oxford Dictionary of English) (2-е пересмотренное издание), "недвусмысленный" означает "однозначный" или "не оставляющий сомнений". Европейский Суд в своей прецедентной практике использовал такие выражения, чтобы подчеркнуть важность права на защиту. В Постановлении Большой Палаты по делу "Эрми против Италии" (Hermi v. Italy), жалоба N 18114/02, ECHR 2006-XII) указывалось следующее:

"73. Ни буква, ни дух статьи 6 Конвенции не препятствуют лицу в добровольном отказе, прямом или подразумеваемом, от гарантий справедливого судебного разбирательства (см. Решение Европейского Суда от 30 ноября 2000 г. по делу "Квятковская против Италии" (Kwiatkowska v. Italy), жалоба N 52868/99). Однако для того чтобы такой отказ был действительным для целей Конвенции, он должен быть выражен "недвусмысленным" образом и должен сопровождаться минимальными гарантиями, соразмерными с его значением (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пуатримоль против Франции" (Poitrimol v. France), pp. 13-14, § 31). Кроме того, он не должен противоречить какому-либо значимому публичному интересу (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сейдович против Италии" (Sejdovic v. Italy), § 86; и Постановление Европейского Суда от 21 февраля 1990 г. по делу "Хоконсон и Стурессон против Швеции" (Hеkansson and Sturesson v. Sweden), Series A, N 171-A, p. 20, § 66)

4. По делу "Пановиц против Кипра" (Panovits v. Cyprus) (Постановление от 11 декабря 2008 г., жалоба N 4268/04) Европейский Суд подчеркивал, что:

"68. ...для того, чтобы можно было утверждать, что обвиняемый своим поведением отказался от значимого права, предусмотренного статьей 6 Конвенции, должно быть подтверждено, что он мог разумно предвидеть последствия своего поведения".

5. Если обвиняемый не пользуется услугами защитника, судья, рассматривающий дело, обязан подробно разъяснить заявителю его право на допрос свидетелей обвинения и разъяснить последствия отказа от этого права и согласия на "оглашение" показаний, данных на предварительном следствии.

6. По мнению большинства, "нет оснований полагать, что заявитель не понимал, что его согласие на оглашение показаний предполагает отказ от права их допроса на последующих стадиях судебного разбирательства" (см. § 40 Постановления).

7. Это ошибочный анализ. Вместо того чтобы принимать за исходный пункт, что "нет оснований полагать, что заявитель не понимал...", Европейскому Суду следовало убедиться в том, что заявитель действительно понимал, что оглашение показаний предполагает отказ от соответствующего права. Иными словами, из материалов дела должно следовать, что отказ являлся "недвусмысленным". Тогда и только тогда Европейский Суд может согласиться с отказом как "недвусмысленным".

8. Действительно, с учетом конкретных обстоятельств дела заявитель не оспаривал, что дал согласие на оглашение показаний сотрудников, данных на предварительном следствии (см. Постановление Европейского Суда от 26 апреля 2007 г. по делу "Вожигов против Российской Федерации" (Vozhigov v. Russia), жалоба N 5953/02, § 57* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2007.); и Решение Европейского Суда от 3 ноября 2005 г. по делу "Озеров против Российской Федерации" (Ozerov v. Russia), жалоба N 64962/01). В то же время нет данных о том, что заявителю было ясно разъяснено его право на допрос свидетелей обвинения. Кроме того, из формулировки статьи 281 Уголовно-процессуального кодекса не следует, что, дав согласие на оглашение показаний, данных на предварительном следствии, заявитель определенно отказывается от своего права на допрос таких свидетелей. Мы хотели бы подчеркнуть, что заявитель не пользовался юридической помощью при рассмотрении дела или жалобы судом, и не имеется данных о том, что он имел достаточные правовые познания (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Бонев против Болгарии" (Bonev v. Bulgaria), жалоба N 60018/00, § 41; Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1991 г. по делу "Исгро против Италии" (Isgro v. Italy), § 29, Series A, N 194-A; а также противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 28 сентября 2006 г. по делу "Андандонский против Российской Федерации" (Andandonskiy v. Russia), жалоба N 24015/02, § 541).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "§ 541" следует читать "§ 54"

9. Кроме того, столкнувшись с очевидным нежеланием властей принять дополнительные меры по обеспечению явки в суд С. и A., заявитель не имел иного значимого выбора относительно возможности допроса сотрудников С. и А. Таким образом, мы не убеждены, что заявитель был в достаточной степени уведомлен о последствиях своего отказа от юридической помощи или согласия на принятие в качестве доказательства показаний сотрудников, данных на предварительном следствии. Мы напоминаем в этой связи, что непосредственным гарантом справедливости разбирательства является судья, рассматривающий дело (см. Постановление Европейского Суда от 14 октября 2008 г. по делу "Тимергалиев против Российской Федерации" (Timergaliyev v. Russia), жалоба N 40631/02, § 59). Действительно, 15 ноября 2002 г., приняв к сведению неявку сотрудников, судья, рассматривавший дело, выяснил мнение сторон относительно возможности принятия в качестве доказательства показаний сотрудников, данных на предварительном следствии (см. § 13 Постановления). Но в то же время, как уже указывалось, не имеется данных о том, что судья разъяснил заявителю его право на допрос свидетелей обвинения (см. § 5 настоящего Постановления) и последствия отказа от этого права. Судья также не разъяснил последствия согласия на оглашение показаний, данных на предварительном следствии.

10. С учетом вышеизложенного мы полагаем, что заявитель не может считаться отказавшимся от своего права на допрос сотрудников С. и А. или на то, чтобы они были допрошены по уголовному делу, возбужденному против него.

11. Мы также должны отметить, что не имеется доказательств того, что национальные власти приняли все разумные меры по обеспечению эффективной возможности допроса сотрудников С. и А. заявителем или на то, чтобы они были допрошены, притом, что их показания были положены в основу обвинения, предъявленного заявителю. После первоначальной неявки сотрудников в судебное заседание сохранялась возможность обеспечить их явку в суд. Иные эффективные меры для их доставки в суд приняты не были.

12. Учитывая значимость показаний сотрудников и уклонение властей от обеспечения их присутствия в судебном заседании, мы заключаем, что имело место нарушение требований пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.