Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 июня 2009 г. Дело "Вдовина (Vdovina) против Российской Федерации" (жалоба N 13458/07) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Вдовина (Vdovina)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 13458/07)

Постановление Суда

Страсбург, 18 июня 2009 г.

По делу "Вдовина против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 28 мая 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 13458/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Ниной Игнатьевной Вдовиной (далее - заявительница) 9 января 2007 г.

2. Интересы заявительницы представлял С. Зубарев, адвокат, практикующий в г. Туле. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 7 мая 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

Обстоятельства дела

4. Заявительница родилась в 1932 году и проживает в г. Туле.

5. В 1999 году заявительница унаследовала квартиру. 19 августа 1999 г. Л., внук завещательницы, предъявил иск к заявительнице о признании недействительным завещания и перехода права собственности на квартиру. Судья А. Зареченского районного суда г. Тулы отложил рассмотрение иска до 10 октября 1999 г., обязав Л. уплатить государственную пошлину.

6. После уплаты пошлины районный суд назначил предварительное слушание на 19 июля 2000 г. На этом слушании он назначил посмертную судебно-психиатрическую экспертизу завещательницы, чтобы установить, являлась ли она дееспособной для составления завещания. Производство по делу было приостановлено до 27 сентября 2000 г. Как утверждают власти Российской Федерации, экспертиза не была проведена, поскольку материалы дела не содержали необходимых данных для проведения экспертизы.

7. В период с октября 2000 г. по 27 июня 2001 г. заседания не назначались.

8. 27 июня 2001 г. дело было передано судье П., который провел предварительное заседание 16 июля 2001 г. На этом заседании стороны просили районный суд обеспечить явку ряда свидетелей. Власти Российской Федерации утверждали, что следующее разбирательство не могло быть назначено до 25 октября 2001 г., поскольку председательствующий судья должен был ознакомиться с требованиями сторон.

9. 25 октября 2001 г. районный суд по ходатайству Л. вновь назначил посмертную психиатрическую экспертизу завещательницы и приостановил производство по делу. Три месяца спустя районный суд возобновил производство по делу.

10. Разбирательство, назначенное на 27 марта 2003 г., было отложено до 14 мая 2003 г., чтобы дать возможность представителю заявительницы подать ходатайство.

11. 14 мая 2003 г. Зареченский районный суд отложил рассмотрение дела, так как Л. умер 28 апреля 2003 г. и необходимо было определить его наследников или правопреемников. Разбирательство дела было возобновлено 3 декабря 2003 г., и слушание назначено на 18 декабря 2003 г.

12. Из четырех перечисленных заседаний с 18 декабря 2003 г. по 1 июня 2004 г. два были отложены из-за неявки представителей заявительницы, одно было отложено из-за неявки адвоката истца и одно было отложено из-за неявки свидетеля.

13. 1 июня 2004 г. по ходатайству адвоката заявительницы районный суд назначил проведение дополнительной посмертной психиатрической экспертизы завещательницы. Эксперты завершили экспертизу 17 ноября 2004 г. Районный суд получил дело с заключением экспертизы 13 января 2005 г.

14. Вследствие отставки судьи П. дело было передано судье Д., который назначил первое слушание на 4 марта 2005 г. Это и последующие заседания, 6 и 11 апреля 2005 г., были отложены из-за болезни адвоката истца.

15. 7 июня 2005 г. районный суд еще раз приостановил производство по делу для определения наследников Л. Тем временем судья Д. ушел в отставку, и дело было передано судье М., который возобновил производство по делу 1 ноября 2005 г. и назначил первое слушание на 15 ноября 2005 г. С. вступила в дело в качестве истца.

16. Из 14 заседаний, назначенных в период с 15 ноября 2005 г. по февраль 2007 г., пять было отложено из-за неявки заявительницы и ее представителей или подачи ходатайств об ознакомлении с новыми доказательствами, шесть были отложены из-за неявки С. и ее адвоката, два были отложены по ходатайству С., и одно заседание было отложено из-за неявки свидетеля со стороны истца.

17. 7 февраля 2007 г. районный суд отклонил иск полностью. 2 августа 2007 г. Тульский областной суд оставил решение без изменения.

18. Как утверждает заявительница, ее многочисленные жалобы различным государственным органам на чрезмерную длительность разбирательства оказались бесполезными. В частности, 14 ноября 2005 г. заявительница получила письмо от исполняющего обязанности председателя квалификационной коллегии судей Тульской области. Он отметил, что "необоснованное затягивание рассмотрения гражданского дела не имело места".

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 и статьи 13 Конвенции

19. Заявительница жаловалась на то, что длительность разбирательства была несовместима с требованием о "разумном сроке", предусмотренным пунктом 1 статьи 6 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на... разбирательство дела... в разумный срок... судом..."

Она также жаловалась со ссылкой на статью 13 Конвенции на то, что в России отсутствует суд, в который могла бы быть подана жалоба на чрезмерную длительность разбирательства. Статья 13 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

20. Прежде всего власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявительницы является неприемлемой по следующим двум причинам. Во-первых, жалоба подана по истечении срока, поскольку окончательное решение по ее делу вынесено квалификационной коллегией судей Тульской области 14 ноября 2005 г. Кроме того, заявительница не исчерпала доступные средства правовой защиты, поскольку она не обжаловала решение областной квалификационной коллегии судей в Тульский областной суд.

21. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявительницы на чрезмерную длительность разбирательства является явно необоснованной. Признавая, что национальные органы несут ответственность за задержки разбирательства с 10 октября 1999 г. по 19 июля 2000 г. и с 3 октября 2000 г. по 27 июня 2001 г., власти Российской Федерации подчеркивали, что общая длительность разбирательства, которое, по их мнению, продолжалось с 19 августа 1999 г. по 11 июля 2007 г., имела объективное оправдание. В частности, дело было очень сложным, касалось рассмотрения сложных вопросов правопреемства и наследования. Разбирательство дела было дополнительно осложнено смертью истца. Судам страны требовалось дополнительное время, чтобы определить наследников и привлечь правопреемников для участия в разбирательстве. Кроме того, общая задержка более чем в два года была вызвана тремя экспертизами, проведенными по требованию сторон. По мнению властей Российской Федерации, заявительница и ее представители также затягивали разбирательство, не явившись на четыре слушания и ходатайствуя об отложении еще трех для получения дополнительных доказательств. Кроме того, истица и ее представитель не явились, по крайней мере, на 10 заседаний.

22. Заявительница поддержала свою жалобу, утверждая, что ответственность за задержки полностью лежит на судах страны и что она не располагала эффективными средствами правовой защиты в отношении поведения судов страны. В частности, она отметила, что в соответствии с требованиями закона экспертиза должна была быть проведена в течение месяца и, в исключительных случаях, в течение не более чем двух месяцев после того, как она была назначена. Однако, в нарушение национальных правовых норм, экспертам потребовалось больше года и пяти месяцев и более семи месяцев соответственно для проведения второй и третьей экспертизы. Экспертиза, назначенная 19 июля 2000 г., не проводилась. Кроме того, дополнительные задержки были вызваны задержками передачи дела и экспертных заключений из органов экспертизы в суд.

23. Заявительница также указала на задержку с 7 июня по 1 ноября 2005 г., когда производство по делу было приостановлено в связи с определением районным судом правопреемников Л. Однако, по мнению заявительницы, у этой задержки не было объективного обоснования, поскольку разбирательство дела ранее было отложено более чем на шесть месяцев (между 14 мая и 3 декабря 2003 г.) по той же причине. Заявительница также оспорила утверждение, что она затягивала разбирательство неявкой на четыре заседания. Что касается трех отсрочек по ее требованиям, она подчеркнула, что использовала свои процессуальные права.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Вопрос о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

24. Власти Российской Федерации выдвинули возражение о неисчерпании заявительницей внутренних средств правовой защиты. Европейский Суд полагает, что вопрос исчерпания внутренних средств правовой защиты тесно связан с существом жалобы заявительницы на то, что она не располагала эффективным средством правовой защиты для обжалования чрезмерной длительности разбирательства в ее деле. Соответственно, Европейский Суд находит необходимым исследовать возражение властей Российской Федерации при рассмотрении существа жалобы заявительницы с точки зрения статьи 13 Конвенции.

(b) Вопрос о шестимесячном сроке

25. Европейский Суд также принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что заявительница не подала свою жалобу в течение шестимесячного срока, поскольку окончательное решение по ее делу было принято квалификационной коллегией судей Тульской области 14 ноября 2005 г., а жалоба подана в Европейский Суд только 9 января 2007 г.

26. Европейский Суд отмечает, что обычно шестимесячный срок начинает течь с даты вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутренних средств правовой защиты. Однако если изначально ясно, что отсутствует эффективное средство правовой защиты, доступное заявителю, срок начинает течь с даты обжалуемых действий или мер (см. Решение Европейского Суда от 22 мая 1998 г. по делу "Кинан против Соединенного Королевства" (Keenan v. United Kingdom), жалоба N 27229/95). В этом отношении Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба касается предполагаемого нарушения права заявительницы на рассмотрение в разумный срок гражданского дела, стороной которого она являлась. Данное гражданское разбирательство завершилось 2 августа 2007 г. окончательным решением Тульского областного суда. Не предрешая существо жалобы заявительницы с точки зрения статьи 13 Конвенции на отсутствие эффективного внутреннего средства правовой защиты, Европейский Суд может уже на этом этапе заключить, что шестимесячный срок начал течь не ранее 2 августа 2007 г., когда областной суд вынес свое окончательное решение. Жалоба, поданная 9 января 2007 г., следовательно, подана в пределах требуемых шести месяцев и не может быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

(c) Период, принимаемый во внимание

27. Европейский Суд отмечает, что не оспаривается сторонами, что период, принимаемый во внимание, начался 19 августа 1999 г., когда Л. предъявил иск против заявительницы. Рассматриваемый период закончился 2 августа 2007 г., когда Тульский областной суд принял окончательное решение, отклонив иск полностью. Таким образом, он продлился приблизительно восемь лет, в течение которых дело рассматривали суды двух инстанций.

(d) Решение Европейского Суда о приемлемости жалобы

28. Европейский Суд считает, что жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Статья 13 Конвенции

29. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует право на эффективное средство правовой защиты в национальном органе в связи с предполагаемым нарушением требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о разбирательстве дела в разумный срок (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 156, ECHR 2000-XI). Он отмечает, что власти Российской Федерации не представили доказательств существования какого-либо средства правовой защиты, которое могло бы ускорить вынесение решения по делу заявительницы или предоставить ей достаточную компенсацию за уже имевшую место задержку разбирательства дела (см. Постановление Европейского Суда от 29 января 2004 г. по делу "Кормачева против Российской Федерации" (Kormacheva v. Russia), жалоба N 53084/99, § 64* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2006.)). В частности, власти Российской Федерации не объяснили, как жалоба в коллегию судей Тульской области и обжалование решения коллегии в Тульском областном суде могли ускорить гражданское разбирательство, в котором заявительница являлась стороной, или какое возмещение - превентивное или компенсаторное - заявительница могла получить при обращении в упомянутые органы (см. аналогичный вывод в Постановлении Европейского Суда от 8 марта 2007 г. по делу "Сидоренко против Российской Федерации" (Sidorenko v. Russia), жалоба N 4459/03, § 39* (* Там же. N 1/2008); и Постановлении Европейского Суда от 11 января 2007 г. по делу "Шнейдерман против Российской Федерации" (Shneyderman v. Russia), жалоба N 36045/02, § 33* (* Там же. N 12/2008.)).

30. Соответственно, Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации относительно исчерпания внутренних средств правовой защиты и заключает, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции в части отсутствия средства правовой защиты в соответствии с национальным законодательством, с помощью которого заявительница могла добиться решения, обеспечивающего ее право на рассмотрение дела в разумный срок, как это предусмотрено в пункте 1 статьи 6 Конвенции.

(b) Пункт 1 статьи 6 Конвенции

31. Европейский Суд напоминает, что разумность срока судебного разбирательства должна оцениваться с учетом обстоятельств дела и в соответствии со следующими критериями: сложность дела, поведение заявителя и соответствующих должностных лиц и значение дела для заявителя (см., в числе многих примеров, Постановление Большой Палаты по делу "Фридлендер против Франции", (Frydlender v. France), жалоба N 30979/96, § 43, ECHR 2000-VII).

32. Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривают сложности дел. У Европейского Суда отсутствуют основания для иного вывода. Однако Европейский Суд не может согласиться с тем, что сложность дела сама по себе оправдывает чрезмерную длительность разбирательства.

33. Что касается поведения заявительницы, Европейский Суд не убежден доводом властей Российской Федерации о том, что заявитель может подвергаться критике за ходатайства об отложении заседаний в связи с необходимостью получения доказательств. Последовательный подход Европейского Суда заключается в том, что заявителю не может ставиться в вину то, что, защищая свои интересы, он в полном объеме извлекал выгоду из средств, предусмотренных национальным законодательством (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 47* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)). Европейский Суд также отмечает, и это не оспаривалось сторонами, что четыре заседания были назначены на другое число на протяжении восьми лет в период разбирательства из-за неявки заявительницы и/или ее представителей. Независимо от причин поведения заявительницы и поведения ее адвоката, Европейский Суд полагает, что задержка, вызванная их отсутствием, являлась несущественной с учетом общей длительности разбирательства.

34. С другой стороны, Европейский Суд отмечает, что национальные органы несут ответственность за значительные периоды бездействия, которым власти Российской Федерации не представили удовлетворительного объяснения. Так районному суду потребовалось несколько месяцев для назначения заседаний. Например, прошло более девяти месяцев с октября 1999 г., когда районный суд после оплаты судебной пошлины принял иск к рассмотрению, до 19 июля 2000 г., когда он провел первое предварительное слушание (см. § 6 настоящего Постановления). Заседания также не проводились с октября 2000 г. до 27 июня 2001 г. (см. § 7 настоящего Постановления).

35. Европейский Суд также отмечает, что производство по делу приостанавливалось три раза для подготовки заключения эксперта. В результате произошла задержка приблизительно в два года (см. §§ 6, 9 и 13 настоящего Постановления). Европейский Суд напоминает, что основная ответственность за задержку, вызванную экспертизами, в конечном счете возлагается на государство (см., с дополнительными отсылками, Постановление Европейского Суда от 5 октября 2006 г. по делу "Марченко против Российской Федерации" (Marchenko v. Russia), жалоба N 29510/04, § 38* (* Там же. N 3/2007.)). Европейский Суд не может также пренебречь тем фактом, что не было предпринято каких-либо шагов во избежание задержек разбирательства данного дела. В частности, Европейский Суд находит удивительным, что экспертиза не была проведена во время приостановления производства по делу с июля по сентябрь 2000 г. (см. § 6 настоящего Постановления). Кроме того, районный суд не наводил справок о ходе работы экспертов. Передача дела между районным судом и службой экспертов была также выполнена с существенными задержками (см. §§ 9 и 13 настоящего Постановления). Соответственно, за этот период несет ответственность государство.

36. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что состав районного суда, участвовавший в рассмотрении дела, изменялся три раза, что вызвало существенную задержку разбирательства (см. §§ 8, 14 и 15 настоящего Постановления). Каждый раз судья возобновлял разбирательство, что требовало назначения новых заседаний, повторного заслушивания сторон и исследования доказательств. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции возлагает на государства-участники обязанность организации правовой системы таким образом, чтобы их суды могли рассматривать дела в разумный срок (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 4 марта 2004 г. по делу "Лёфлер против Австрии" (Loffler v. Austria) (N 2), жалоба N 72159/01, § 57). Кроме этого, было несколько более коротких периодов, во время которых отсутствовало заметное движение дела. В частности, Европейский Суд отмечает, что районному суду понадобилось более трех месяцев для ознакомления с требованиями сторон (см. § 8 настоящего Постановления). Кроме того, власти Российской Федерации не объяснили, почему имелась необходимость приостанавливать производство по делу во второй раз в июне 2005 г., предположительно для определения наследников истца, если производство по делу ранее было приостановлено больше чем на шесть месяцев по той же причине (см. §§ 11 и 15 настоящего Постановления).

37. Учитывая общую длительность разбирательства, Европейский Суд заключает, что дело заявительницы не было рассмотрено в разумный срок. Соответственно имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

38. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

39. Заявительница требовала 7 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

40. Власти Российской Федерации утверждали, что требования заявительницы являются чрезмерными и необоснованными.

41. Европейский Суд полагает, что заявительница претерпела чувство страдания, беспокойство и чувство разочарования, которые были вызваны необоснованной длительностью разбирательства и отсутствием эффективного средства правовой защиты в отношении нарушения требования о рассмотрении дела в разумный срок. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, он присуждает заявительнице 3 600 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

42. Заявительница не требовала возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и в Европейском Суде.

43. Соответственно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

44. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать при рассмотрении жалобы по существу возражение властей Российской Федерации об исчерпании внутренних средств правовой защиты заявительницей в отношении жалобы на чрезмерную длительность разбирательства и отклонил его;

2) признал жалобу приемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

5) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявительнице 3 600 евро (три тысячи шестьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 июня 2009 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда