Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 апреля 2010 г. Дело "Безымянный (Bezymyannyy) против Российской Федерации" (жалоба N 10941/03) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Безымянный (Bezymyannyy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 10941/03)

Постановление Суда

Страсбург, 8 апреля 2010 г.

По делу "Безымянный против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 марта 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 10941/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Владимиром Михайловичем Безымянным (далее - заявитель) 8 марта 2003 г.

2. Интересы заявителя представлял И. Скрипниченко, адвокат, практикующий в г. Белгороде. Власти Российской Федерации были представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук.

3. Заявитель указал, что обладает также украинским гражданством. Власти Украины были уведомлены о жалобе (пункт 1 правила 44 Регламента Суда). Они не представили письменных комментариев в соответствии с пунктом 1 статьи 36 Конвенции.

4. 13 сентября 2006 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1950 году и проживает в г. Белгороде.

A. Предварительная информация

6. Заявитель является предпринимателем и бывшим владельцем контрольного пакета акций коммерческой организации ОАО "Ресторан Белгород". Он утверждает, что в 1997 году несколько третьих лиц изготовили поддельные договоры на приобретение принадлежащих ему акций компании, а также поддельный реестр акционеров. Затем они предприняли попытку установить контроль над компанией. После этого дело было передано на рассмотрение национальных судов.

7. 27 апреля 1998 г. Октябрьский районный суд г. Белгорода под председательством судьи Б. отклонил иск заявителя о признании продажи недействительной и о признании реестра акционеров подложным и незаконным. Суд отказал в назначении судебной экспертизы доказательств, в том числе копии реестра акционеров и книги учета регистратора, которые заявитель считал подложными, и, приняв и исследовав их, отклонил иск заявителя как необоснованный.

8. 10 сентября 1998 г. это решение было оставлено без изменения Белгородским областным судом.

9. 18 сентября 1998 г. следователь милиции по требованию заявителя возбудил уголовное дело о мошенничестве в отношении ряда третьих лиц. 28 октября 1998 г. следователь назначил экспертизу документов, которые заявитель характеризовал как подложные в рамках разбирательства под председательством судьи Б.

10. 4 и 12 ноября 1998 г. соответствующие экспертизы были завершены. Они подтвердили, что копия реестра акционеров и книга учета операций регистратора были подделаны, и некоторые записи были обманным путем исключены или изменены.

11. Представляется, что 22 ноября 2001 г. уголовное дело было прекращено.

12. Впоследствии производство по делу неоднократно приостанавливалось и возобновлялось.

13. Последнее постановление о возобновлении производства по делу было принято 5 сентября 2002 г. Исход расследования неясен.

B. Письмо заявителя от 23 марта 2000 г. и последующие события

14. 23 марта 2000 г. заявитель написал письмо прокурору Белгородской области с копией в адрес генерального прокурора Российской Федерации, утверждая, что в ходе разбирательства по его делу в 1998 году судья Б., "находясь при исполнении обязанностей, совершила преступление путем вынесения умышленно неправосудного решения, заведомо основанного на неправильных и порой даже поддельных документальных доказательствах". В письме заявитель излагал свое мнение об обстоятельствах дела, ссылался на результат экспертиз, назначенных следователем в рамках уголовного дела, и требовал от компетентных должностных лиц возбудить уголовное дело в отношении судьи Б.

15. Аналогичные письма были направлены председателю Белгородского областного суда и председателю квалификационной коллегии судей 12 мая 2000 г.

16. В ответ на письмо от 23 марта 2000 г. в неустановленную дату председатель Белгородского областного суда и судья Б. потребовали возбуждения областной прокуратурой уголовного дела против заявителя по обвинению в клевете.

17. Постановлением от 6 апреля 2000 г. следователь возбудил в отношении заявителя уголовное дело по обвинению в клевете.

18. 27 сентября 2000 г. заявитель был допрошен в качестве свидетеля* (* В соответствии с российским законодательством лицо, привлеченное в качестве обвиняемого, не может допрашиваться как свидетель. Говоря о допросе заявителя как свидетеля, Европейский Суд, возможно, основывается на собственной автономной концепции свидетельских показаний, к которым он относит любые показания, имеющие отношение к делу (прим. переводчика).) и показал, что судья Б. получала взятки.

19. 18 мая 2001 г. дело было прекращено в связи с амнистией.

20. В неустановленную дату судья Б. предъявила к заявителю иск о защите чести, достоинства и деловой репутации, требуя взыскать с заявителя 75 000 рублей (приблизительно 3 000 евро) в качестве компенсации и обязать его опровергнуть спорные утверждения.

21. Решением от 7 июня 2002 г. Свердловский районный суд г. Белгорода полностью удовлетворил ее требования. Суд отметил, что решение, вынесенное судьей Б., было оставлено без изменения, и что заявитель использовал все возможные средства правовой защиты в отношении этого решения, обжаловав его. Не рассматривая вопросы о форме или соответствии действительности утверждений, содержащихся в письме заявителя, и отказав в удовлетворении его ходатайств о принятии доказательств, суд решил, что заявитель умалил честь, достоинство и деловую репутацию судьи Б. Он обязал заявителя направить генеральному прокурору Российской Федерации, прокурорам г. Белгорода и Белгородской области, председателю Белгородского областного суда и квалификационной коллегии судей Белгородской области письмо, содержащее опровержение предыдущих высказываний в отношении судьи Б. Суд также взыскал в пользу судьи Б. 75 000 рублей (приблизительно 3 000 евро) в счет компенсации морального вреда.

22. При обжаловании заявитель утверждал, что суд не исследовал вопрос о том, могло ли его письмо, адресованное компетентным органам, являться распространением сведений в значении применимого законодательства, что презюмировалась недостоверность его высказываний, и он был лишен возможности доказать их, и что суд первой инстанции не потребовал от судьи Б. представить какие-либо доказательства действительного ущерба от письма. Заявитель также возражал против использования показаний, которые он дал следователю во время допроса по делу о клевете.

23. Рассмотрев дело в кассационной инстанции, Белгородский областной суд уменьшил сумму компенсации до 20 000 рублей (приблизительно 800 евро) и оставил решение от 10 сентября 2002 г. без изменения в остальной части.

C. Иные разбирательства

24. Окончательным решением от 18 ноября 2003 г. Белгородский областной суд отклонил иск заявителя о признании передачи его имущества нескольким третьим лицам недействительной.

25. Решением от 4 февраля 2003 г. Октябрьский районный суд отклонил иск заявителя о признании недействительным договора аренды между заявителем и коммерческой организацией.

II. Применимое национальное законодательство

26. Статья 33 Конституции Российской Федерации предусматривает, что граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления.

27. Статья 152 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Помимо опровержения гражданин вправе требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных распространением таких сведений.

28. Пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 11 от 18 августа 1992 г. (в редакции от 25 апреля 1995 г.) "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" определяет порочащие сведения как не соответствующие действительности сведения, содержащие обвинения в нарушении законодательства или моральных принципов, которые умаляют честь и достоинство гражданина либо деловую репутацию гражданина или юридического лица. Распространение сведений понимается как их опубликование или трансляция, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением.

29. Пункт 7 постановления возлагает на ответчика обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений; истец обязан доказать лишь факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции

30. Заявитель жаловался на основании статей 6 и 10 Конвенции на разбирательство по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации, инициированное судьей Б., утверждая, что разбирательство было несправедливым, что его письмо в компетентные органы не могло рассматриваться как распространение порочащих сведений, и что компенсация по его делу была несоразмерной и произвольной. Европейский Суд полагает, что жалоба подлежит рассмотрению на основании статьи 10 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. ...

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".

31. Власти Российской Федерации оспорили доводы заявителя, утверждая, что при рассмотрении иска о защите чести, достоинства и деловой репутации, предъявленного судьей Б., национальный суд стремился защитить судебную власть от незаконных нападок, и что, следовательно, вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения отсутствовало. Они заключили, что нарушение статьи 10 Конвенции отсутствовало.

32. Заявитель поддержал свою жалобу.

A. Приемлемость жалобы

33. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

34. Европейский Суд находит бесспорным, что гражданское дело о защите чести, достоинства и деловой репутации против заявителя составляло вмешательство в его право на свободу выражения мнения и что данное вмешательство соответствовало закону и преследовало законную цель защиты репутации истца. Остается определить, было ли вмешательство "необходимо в демократическом обществе".

35. В соответствии с установившейся прецедентной практикой Европейского Суда свобода выражения мнения составляет одну из существенных основ демократического общества и одно из главных условий для его прогресса и самореализации каждого гражданина. С учетом пункта 2 статьи 10 Конвенции она распространяется не только на "информацию" или "идеи", которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно "демократическое общество". Как указано в статье 10 Конвенции, данная свобода связана с рядом исключений, которые, однако, подлежат строгому толкованию, и необходимость применения каких бы то ни было ограничений должна быть установлена вне всякого сомнения.

36. Тест на "необходимость в демократическом обществе" требует от Европейского Суда установить, отвечало ли "вмешательство" "настоятельной общественной необходимости", было ли оно соразмерно преследуемой законной цели, и были ли доводы, приведенные национальными властями в его обоснование, относимыми и достаточными (см. Постановление Европейского Суда от 26 апреля 1979 г. по делу ""Санди таймс" против Соединенного Королевства" (Sunday Times v. United Kingdom) (N 1), § 62, Series A, N 30). При оценке того, имелась ли такая "необходимость", и какие меры следовало принять в связи с ней, национальные власти обладают определенной свободой усмотрения. Данная свобода усмотрения, однако, не является неограниченной, а сопровождается европейским надзором, осуществляемым Европейским Судом, чья задача - вынесение окончательного решения относительно того, совместимо ли примененное ограничение права со свободой выражения мнения, гарантированной статьей 10 Конвенции. При осуществлении надзорной функции задачей Европейского Суда - не подмена национальных властей, а, скорее, проверка на основании статьи 10 Конвенции в свете всех обстоятельств дела, решений, принимаемых ими в рамках их свободы усмотрения (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Нильсен и Йонсен против Норвегии" (Nilsen and Johnsen v. Norway), жалоба N 23118/93, § 43, ECHR 1999-VIII).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 26 апреля 1979 г. по делу ""Санди таймс" против Соединенного Королевства" (Sunday Times v. United Kingdom)"

37. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле, в отличие от подавляющего большинства дел, рассмотренных Европейским Судом, иск о защите чести, достоинства и деловой репутации был основан на требовании заявителя о возбуждении уголовного дела в отношении судьи Б., а не на публикации в средствах массовой информации (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 31 июля 2007 г. по делу "Дюльдин и Кислов против Российской Федерации" (Dyuldin and Kislov v. Russia), жалоба N 25968/02, §§ 40-41* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2008.)). При написании писем от 23 марта и 12 мая 2000 г. заявитель действовал в своем личном качестве как частное лицо, а не как журналист.

38. Что касается личной ситуации судьи Б., Европейский Суд напоминает, что может быть необходимо защищать государственных служащих от оскорбительных, недобросовестных и диффамационных нападок, рассчитанных на воспрепятствование исполнению их обязанностей и нарушению общественного доверия в их отношении и в отношении занимаемой ими должности (см. Постановление Большой Палаты по делу "Яновский против Польши" (Janowski v. Poland), жалоба N 25716/94, § 33, ECHR 1999-I). Это приобретает особое значение, когда речь идет о судьях, поскольку утверждения о незаконных действиях, содержащие обвинения в нарушении закона или пренебрежении профессиональными обязанностями, могут не только умалить репутацию таких судей, но также подорвать веру общества в честность судебной власти в целом (см. Постановление Европейского Суда от 26 апреля 1995 г. по делу "Прагер и Обершлик против Австрии" (Prager and Oberschlick v. Austria), § 36, Series A, N 313).

39. В то же время Европейский Суд отмечает, что заявитель не распространял сведения, ставящие под сомнение честность судьи Б., через средства массовой информации. Он лишь сообщил о действиях, которые, по его убеждению, были незаконными, органу, уполномоченному возбуждать уголовные дела, используя выражения, которые не были недобросовестными или оскорбительными. По мнению Европейского Суда, поступая таким образом, заявитель действовал в порядке, предусмотренном законом для обращения с жалобами (см. в аналогичном контексте Постановление Европейского Суда от 5 октября 2006 г. по делу "Захаров против Российской Федерации" (Zakharov v. Russia), жалоба N 14881/03, § 22* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.)).

40. Европейский Суд напоминает в этой связи, что одной из составляющих верховенства права является возможность граждан сообщать компетентным государственным органам о действиях государственных служащих, которые представляются им неправильными или незаконными (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Захаров против Российской Федерации", § 26). Важная роль, которую играет судебная власть в демократическом обществе, сама по себе не может предоставить судьям иммунитет от жалоб граждан.

41. Поскольку заявитель изложил свои жалобы в корреспонденции, направленной им в личном качестве, требования защиты на основании статьи 10 Конвенции должны оцениваться не в связи с интересами свободы прессы или открытой дискуссии по вопросам, представляющим всеобщий интерес, но в связи с правом заявителя сообщать о нарушениях в деятельности должностного лица в орган, компетентный рассматривать такие жалобы (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 2008 г. по делу "Казаков против Российской Федерации" (Kazakov v. Russia), жалоба N 1758/02, § 28* (* Там же. N 12/2009.)).

42. Действительно, нельзя сказать, что судья Б., подобно политическим деятелям, была открыта для общественной критики, и она, соответственно, нуждалась в общественном доверии в условиях, свободных от ненадлежащего беспокойства при исполнении обязанностей (см. Постановление Большой Палаты по делу "Яновский против Польши", § 33). Однако необходимость обеспечения общественного доверия к гражданским служащим в таких условиях может оправдать вмешательство в право на свободу выражения мнения лишь при наличии реальной угрозы в этом отношении (см. Постановление Европейского Суда от 20 апреля 2006 г. по делу "Райчинов против Болгарии" (Raichinov v. Bulgaria), жалоба N 47579/99, § 48). Письма заявителя явно не представляли такой угрозы. Кроме того, их содержание не было доведено до сведения широкой публики; соответственно, отсутствовали освещение в прессе или иная форма огласки (см. противоположную ситуацию в Постановлении Большой Палаты по делу "Педерсен и Бодсгор против Дании" (Pedersen and Baadsgaard v. Denmark), жалоба N 49017/99, § 79, ECHR 2004-XI). Негативное воздействие высказываний заявителя на репутацию судьи Б., если таковое имелось, было, таким образом, ограниченным.

43. Наконец, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, была ли примененная к заявителю санкция приемлемой при обстоятельствах дела. По его мнению, компенсация морального вреда в размере 20 000 рублей, которая была взыскана за подачу заявления о возбуждении уголовного дела против судьи, представляется несоразмерно суровой.

44. С учетом вышеизложенных соображений, оценивая текст письма в целом и контекст, в котором оно было написано, Европейский Суд находит, что разбирательство по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации привело к возложению на заявителя чрезмерного и непропорционального бремени. Таким образом, имело место нарушение статьи 10 Конвенции.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

45. Со ссылкой на статью 6 Конвенции заявитель утверждал, что он являлся жертвой вымогателей, которые пользовались содействием некоторых должностных лиц и судей, чтобы мошенническим путем лишить его имущества. Заявитель утверждал, что разбирательство в суде против вымогателей нарушало требования статьи 6 Конвенции и было в целом несправедливым.

46. Принимая во внимание представленные материалы и постольку, поскольку предмет жалоб находится в его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

47. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

48. Заявитель утверждал, что действиями вымогателей в 1990-е годы ему был причинен материальный ущерб в общей сумме 267 821 348 евро. Он не подтвердил свои требования какими-либо документами. Заявитель также требовал 100 000 000 евро в счет компенсации морального вреда.

49. Власти Российской Федерации утверждали, что отсутствует причинная связь между предполагаемыми нарушениями статьи 10 Конвенции и материальным ущербом, в отношении которого требовалась компенсация. Они далее указали, что сумма, требуемая в счет компенсации морального вреда, была чрезмерной.

50. Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым имущественным ущербом; таким образом, он отклоняет данное требование. С другой стороны, он присуждает заявителю 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

51. Заявитель также требовал около 30 000 рублей, или 833 евро, в качестве возмещения почтовых расходов, понесенных в рамках национальных разбирательств и разбирательства в Европейском Суде. Он представил квитанции, бoльшая часть которых подтверждала, что он направлял письма Президенту России, в Октябрьский районный суд, в Белгородский областной суд, в Государственную Думу и прокурорам различных уровней. Несколько квитанций подтверждали, что письма были направлены в Европейский Суд. В некоторых квитанциях упоминалось или подтверждалось, что заявитель осуществлял денежные расходы в белгородском почтовом отделении.

52. Власти Российской Федерации не прокомментировали указанное требование.

53. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание предоставленные ему документы и вышеуказанные критерии, Европейский Суд приходит к выводу, что из квитанций, представленных заявителем, не следует с необходимостью, что все почтовые расходы имеют отношение к настоящей жалобе. Следовательно, он считает разумным присудить сумму в 100 евро в счет расходов по всем основаниям.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

54. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал приемлемой жалобу на нарушение статьи 10 Конвенции, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы:

(i) 3 000 евро (три тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда и

(ii) 100 евро (сто евро) в качестве возмещения судебных расходов и издержек;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 марта 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда