Постановление Европейского Суда по правам человека от 3 июня 2010 г. Дело "Камалиевы (Kamaliyevy) против Российской Федерации" (жалоба N 52812/07) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Камалиевы (Kamaliyevy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 52812/07)

Постановление Суда

Страсбург, 3 июня 2010 г.

ГАРАНТ:

См. Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 июня 2011 г. (Первая секция). Дело "Камалиевы (Kamaliyevy) против Российской Федерации" (Жалоба N 52812/07)

По делу "Камалиевы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 11 мая 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 52812/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Узбекистана Абдугани Камалиевым и его женой Маймуной Камалиевой, гражданкой Российской Федерации (далее - заявители) 3 декабря 2007 г. 20 августа 2008 г. вторая заявительница скончалась, и жалобу от ее имени поддержал первый заявитель.

2. Интересы заявителей представляли адвокаты Рябинина и Коротеев, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а впоследствии - Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители, в частности, утверждали, что высылка первого заявителя в Узбекистан подвергнет его угрозе жестокого обращения, что он будет судим там с открытыми нарушениями законности и что его высылка нарушит их право на уважение семейной жизни. Они ссылались на статьи 3, 6 и 8 Конвенции, а также на статью 2 Протокола N 2 к Конвенции.

4. 3 декабря 2007 г. Председатель Палаты решил применить правило 39 Регламента Суда, указав властям Российской Федерации на то, что в интересах сторон и надлежащего ведения разбирательства было бы желательно воздержаться от высылки первого заявителя в Узбекистан до решения Европейского Суда. 5 декабря 2007 г. первый заявитель был выслан в Узбекистан.

5. 20 мая 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Было также решено сохранить предварительную меру в силе.

6. 11 мая 2010 г. Европейский Суд решил отменить предварительную меру.

Факты

I. Обстоятельства дела

7. Первый заявитель родился в 1958 году. В настоящее время он отбывает срок лишения свободы в Узбекистане. Его представители не имели контактов с ним после его высылки. Вторая заявительница родилась в 1958 году и проживала в Тюменской области (Россия). Она скончалась в августе 2008 г.

A. Брак заявителей и приобретение первым заявителем российского паспорта

8. Как утверждает первый заявитель, в то время носивший фамилию Турсинов, он прибыл в Россию из Узбекистана в 1997 году. Власти Российской Федерации оспаривали дату прибытия первого заявителя в Россию, указывая на отсутствие каких-либо документов в связи с этим.

9. 29 ноября 2000 г. он получил российские документы ("паспорт").

10. 28 декабря 2000 г. первый заявитель женился на второй заявительнице, принял ее фамилию и стал называться Камалиев. 16 февраля 2001 г. он получил новый паспорт на новую фамилию.

11. В своих объяснениях от сентября и декабря 2008 г. власти Российской Федерации указывали, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, первый заявитель состоял в законном браке, заключенном в Узбекистане в 1979 году, от которого имел четырех детей. Они представили копию свидетельства о браке первого заявителя, выданного Наманганским управлением министерства юстиции Узбекистана в апреле 2008 г.

12. 10 января 2004 г. новый российский паспорт был выдан первому заявителю, достигшему 45-летнего возраста.

13. 10 февраля 2006 г. Федеральная миграционная служба (ФМС) после внутренней проверки установила, что паспорт был выдан первому заявителю с нарушением законного порядка, и признала его недействительным. ФМС установила, что первый заявитель получил российский паспорт без надлежащего приобретения российского гражданства и что его имя не было внесено в соответствующие реестры. Первый заявитель никогда не обращался за принятием в российское гражданство и не приобретал его, и наличие удостоверения личности не может служить доказательством противного. Начальник отдела милиции, выдавшего паспорт, был подвергнут дисциплинарному взысканию за нарушение действующего законодательства.

14. В феврале 2006 г. милиция при участии ФМС изъяла внутренний паспорт заявителя. Представляется, что после этого первый заявитель пребывал в России в отсутствие вида на жительство.

15. 6 марта 2006 г. прокуратура Центрального района г. Тюмени установила, что архивы паспортной службы, выдавшей первому заявителю паспорт в 2000 году, уничтожены в январе 2005 г. в соответствии с действовавшими в то время инструкциями. Она заключила, что отсутствуют основания для возбуждения уголовного дела в связи с действиями сотрудников этого подразделения.

B. Попытка экстрадиции первого заявителя

16. 16 марта 1999 г. заместитель прокурора Наманганской области в Узбекистане принял решение о предъявлении обвинения и заключении под стражу первого заявителя в связи с покушением на подрыв конституционного строя. Представляется, что несколько позднее заявитель был объявлен в международный розыск.

17. 31 октября 2005 г. начальник управления милиции Наманганской области в Узбекистане уведомил начальника управления внутренних дел Тюменской области, что первый заявитель разыскивается в Узбекистане за посягательство на государственную безопасность, и просил разыскать заявителя. В том же письме указывался адрес первого заявителя в Тюмени, и отмечалось, что последний получил российский паспорт незаконно.

18. 9 февраля 2006 г. заявитель был задержан с целью экстрадиции и заключен в изолятор временного содержания Тюменской области N ИЗ-72/1 (ФГУ ИЗ-72/1)* (*В действительности это учреждение представляет собой Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Тюменской области (прим. переводчика).).

19. 23 марта 2006 г. заместитель генерального прокурора Узбекистана направил запрос о выдаче заявителя на том основании, что он обвинялся в принадлежности к экстремистской религиозной организации, известной как "Ваххаби", разжигании религиозной розни и покушении на подрыв конституционного строя. Преступления были совершены в 1990-1993 годах.

20. 5 мая 2006 г. Калининский районный суд рассмотрел ходатайство прокурора Тюменской области о заключении заявителя под стражу с целью его выдачи Узбекистану, где он обвинялся в разжигании расовой, национальной или религиозной розни, покушении на подрыв конституционного строя и создании и руководстве экстремистскими организациями религиозного, сепаратистского, фундаменталистского характера или иными запрещенными организациями, в преступлениях, определенных подпунктом "d" части 2 статьи 156 , подпунктом "b" части 3 статьи 159 и частью 2 статьи 244 Уголовного кодекса Узбекистана, соответственно.

21. Учитывая, что эти действия также наказываются, в соответствии с частью 2 статьи 282, статьями 280 и 282-1 Уголовного кодекса Российской Федерации, и что заявитель является узбекским гражданином, суд принял решение о заключении заявителя под стражу для его выдачи. Суд отметил, что заявитель незаконно получил российский паспорт.

22. 20 декабря 2006 г. заместитель генерального прокурора отказал в выдаче первого заявителя, поскольку действия, в которых он обвинялся, не составляли преступлений, в соответствии с российским законодательством, а для других деяний истек срок давности.

23. 26 декабря 2006 г. прокурор Тюменской области принял решение об освобождении заявителя.

C. Ходатайство о предоставлении статуса беженца

24. 1 августа 2006 г. первый заявитель обратился в Тюменское областное управление ФМС с ходатайством о предоставлении ему статуса беженца. В своей жалобе он указал, что имеет узбекское гражданство, но что в 2000 году он получил российский паспорт и женился на второй заявительнице. В качестве причин выезда из Узбекистана первый заявитель назвал нестабильную экономическую и политическую ситуацию и отсутствие работы. Он отрицал, что когда-либо совершал преступления в Узбекистане.

25. 11 ноября 2006 г. он был опрошен должностными лицами ФМС относительно содержания его ходатайства. В анкете первый заявитель указал, что имеет узбекское гражданство, и сообщил данные его национального удостоверения личности. Он также отметил, что развелся в Узбекистане со своей первой женой в 1996 году. Что касается его российского паспорта, первый заявитель указал, что родственник его жены помог ему получить документы. Этот человек, имя которого он не мог вспомнить, скончался в 2002 году. Что касается опасений по поводу преследований в Узбекистане, первый заявитель пояснил, что узнал об уголовном разбирательстве против него, когда был заключен в России под стражу в феврале 2006 г. Он отрицал обоснованность предъявленных ему обвинений и указал, что не верит в возможность справедливого судебного разбирательства в Узбекистане. Первый заявитель также отметил, что опасается за свою безопасность в этой стране.

26. Последствия ходатайства неясны. Первый заявитель не ссылался на это обращение в последующем разбирательстве.

D. Высылка первого заявителя в Узбекистан

27. 23 ноября 2007 г. во время проверки документов заявитель был задержан в Тюмени в качестве незаконно проживающего иностранца.

28. В тот же день Центральный районный суд г. Тюмени рассмотрел в отношении заявителя дело об административном правонарушении. Согласно протоколу заседания, первый заявитель указал, что он проживал в России с 1997 года, торговал фруктами, а затем женился. Он указал, что в 2006 году его российский паспорт был изъят у него в рамках процедуры приобретения гражданства, но результат процедуры ему неизвестен. Он отрицал совершение каких-либо нарушений российского законодательства. На вопрос судьи о том, известно ли ему, что он объявлен в розыск в Узбекистане, первый заявитель ответил, что он не совершал никаких преступлений. Он также указал, что изменил фамилию в связи с вступлением в брак. Районный суд признал первого заявителя виновным в нарушении правил пребывания иностранцев в связи с тем, что он не принял мер для получения вида на жительство или для получения гражданства законным способом. Он наложил на него штраф в размере 2 000 рублей и принял решение о выдворении первого заявителя из России.

29. 30 ноября 2007 г. защитник заявителя подал жалобу на решение от 23 ноября, в которой указал, что экстрадиция* (*Здесь и в некоторых других местах Постановления Европейский Суд имеет в виду высылку (прим. переводчика).) нарушит связь заявителя с его семьей в России с учетом последующего запрета на въезд в страну в течение пяти лет. Он просил областной суд изменить решение и не выдворять первого заявителя.

30. 3 декабря 2007 г. по просьбе первого заявителя Комитет "Гражданское содействие", неправительственная организация, специализирующаяся на помощи беженцам из Средней Азии, подал в Европейский Суд по правам человека ходатайство о приостановлении экстрадиции первого заявителя в Узбекистан. Он указал, что первый заявитель обвиняется в Узбекистане в совершении преступлений против государственной безопасности и принадлежности к религиозной организации, что по прибытии он несомненно будет заключен под стражу и что угроза пытки для этой категории лиц признается всеми международными источниками. В этом письме представитель указал, что следующий рейс из Тюмени в Узбекистан состоится в 2.00 5 декабря 2007 г. (4 декабря 2007 г., 22.00 по центральноевропейскому времени). Существуют двухчасовая разница между Москвой и центральноевропейским временем и дополнительная двухчасовая разница между Тюменью и Москвой.

31. В тот же день, 3 декабря 2007 г., Европейский Суд указал властям Российской Федерации, что, в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, им принято решение о предварительной мере в виде приостановления экстрадиции. Письмо властям Российской Федерации с указанием на применение предварительной меры было получено офисом представителя в 19.50 по центральноевропейскому времени. Как утверждают власти Российской Федерации, 4 декабря 2007 г. информация о применении предварительной меры была направлена в Министерство внутренних дел и ФМС.

32. Представитель заявителей утверждала, что 4 декабря 2007 г. она направила копию письма Европейского Суда от 3 декабря 2007 г. о применении предварительной меры в тюменскую прокуратуру и главное управление внутренних дел Тюменской области.

33. 4 декабря 2007 г. Тюменский областной суд провел заседание в отсутствие первого заявителя и его защитника. Суд установил, что заявитель является гражданином Узбекистана, что российский паспорт был ему выдан в нарушение действующего законодательства, что заявитель не подавал ходатайства о натурализации в компетентный орган милиции, и что, согласно консульскому реестру Министерства иностранных дел, он не приобрел российского гражданства. Кроме того, с 10 февраля 2006 г., когда его паспорт был изъят, по 23 ноября 2007 г., когда он подвергся проверке документов, заявитель незаконно находился на территории России и не принял мер для сообщения о своем месте жительства. Суд установил, что доводы о потенциально длительном разлучении заявителя и его жены и предположительном отсутствии вины заявителя в вопросе о российском паспорте являются несущественными. Суд оставил без изменения решение от 23 ноября 2007 г.

34. Представитель заявителей уведомил Европейский Суд о решении в тот же день. 4 декабря 2007 г. Европейский Суд направил дополнительное письмо в офис представителя, обращая его внимание на решение Тюменского областного суда и на тот факт, что высылка первого заявителя из Тюмени назначена на 5 декабря 2007 г., в 2.00 по местному времени. Это письмо было получено московским офисом в 22.30.

35. 5 декабря 2007 г. в 2.25 местного времени первый заявитель был выслан в Узбекистан.

E. Последующие события

36. Как утверждают заявители, по прибытии в Ташкент первый заявитель был задержан, и ему были предъявлены обвинения в совершении преступлений, в связи с которыми ранее подавался запрос о его экстрадиции из России. Вторая заявительница уведомила Европейский Суд в феврале 2008 г., что в январе 2008 г. ей звонили родственники ее мужа из Узбекистана. Они сообщили, что он содержится в Наманганском следственном изоляторе и подвергается пыткам. После этого она не могла связаться с родственниками первого заявителя по телефону.

37. В ответ на запрос Европейского Суда в декабре 2008 г. власти Российской Федерации сообщили, что они получили неофициальную информацию о том, что 26 февраля 2008 г. первый заявитель был судим и признан виновным в Намангане. Он был приговорен к 11 годам лишения свободы с отбыванием этого срока в тюрьме за разжигание расовой ненависти, попытки подрыва конституционного строя и принадлежность к запрещенным религиозным организациям. Власти Российской Федерации не получали от узбекских властей дополнительную информацию о месте нахождения первого заявителя. Они указали, что поскольку первый заявитель являлся гражданином Узбекистана и не имел российского гражданства, отсутствовали правовые основания для вмешательства российских властей в его интересах. Представители заявителей не имели возможности связаться с ним в местах лишения свободы. Представляется, что в 2008 году он отбывал срок наказания в Ташкентской области.

38. 20 августа 2008 г. вторая заявительница скончалась.

II. Применимое национальное законодательство, международное право и практика

39. Краткий обзор применимого российского законодательства и практики по вопросам содержания под стражей, экстрадиции и высылки иностранных граждан см. в Постановлении Европейского Суда от 11 декабря 2008 г. по делу "Муминов против Российской Федерации" (Muminov v. Russia), жалоба N 42502/06, §§ 45-62.

40. Обзор ситуации, существовавшей в Узбекистане в период, относящийся к обстоятельствам дела, см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Муминов против Российской Федерации", §§ 67-72) и Постановлении Европейского Суда от 24 апреля 2008 г. по делу "Исмоилов и другие против Российской Федерации" (Ismoilov and Others v. Russia), жалоба N 2947/06, §§ 74-79* (*Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.).

Право

I. Предполагаемое нарушение статей 3 и 6 Конвенции

41. Заявители жаловались на то, что высылка первого заявителя в Узбекистан произведена в нарушение статей 3 и 6 Конвенции, которые предусматривают следующее:

Статья 3 Конвенции

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

Статья 6 Конвенции

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела..."

A. Доводы сторон

42. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявителей должна быть отклонена в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они подчеркивали, что в разбирательстве дела районным и региональным судами, рассматривавшими вопрос о его высылке, первый заявитель не ссылался на опасения подвергнуться пытке или бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или на явный отказ в правосудии как на доводы против его выдворения. Они утверждали, что национальные суды являлись надлежащими органами для рассмотрения таких жалоб, и представили ряд недавних судебных решений, принятых в Тюменской области и других регионах, в соответствии с которыми санкция в виде административного выдворения была отменена или производство прекращено в связи с личными обстоятельствами. Власти Российской Федерации также указали на тот факт, что узбекские власти отрицали данные о систематических пытках заключенных.

43. Заявители просили Европейский Суд отклонить возражение. Они указывали на то, что первый заявитель был лишен возможности подать жалобу на нарушение статей 3 и 6 Конвенции. Он имел ограниченную возможность защищать себя в Центральном районном суде г. Тюмени в отсутствие юридической помощи. Позднее в Тюменском областном суде не присутствовали ни он, ни его защитник. Кроме того, эффективность предполагаемого средства правовой защиты не была подтверждена государством-ответчиком, которое не продемонстрировало, что суды могли прекратить производство по делу об административном правонарушении в связи с предполагаемой угрозой пытки в стране назначения. Заявители ссылались на международные доклады, которые указывали на то, что пытки и жестокое обращение с заключенными, особенно с подозреваемыми в совершении политических или религиозных преступлений, являлись систематическими. Они утверждали, что судебная власть в Узбекистане подвергалась критике международными наблюдателями в связи с отсутствием независимости и невозможностью вынесения беспристрастных решений.

B. Мнение Европейского Суда

44. Сторонами не оспаривается, и это подтверждается документами, представленными Европейскому Суду, что в разбирательстве дела в Центральном районном суде и Тюменском областном суде первый заявитель не выдвигал, прямо или по существу, жалоб со ссылкой на статьи 3 и 6 Конвенции, которые представлены Европейскому Суду. Заявитель и власти Российской Федерации оспаривали эффективность данного средства правовой защиты.

45. Европейский Суд напоминает, что правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции обязывает заявителей вначале использовать средства правовой защиты, предусмотренные национальной правовой системой, таким образом освободив государства от необходимости выступать в качестве ответчиков в Европейском Суде в связи с их действиями до того, как им будет предоставлена возможность рассмотреть спор в рамках их правовых систем. Бремя доказывания возлагается на государство-ответчика, ссылающегося на неисчерпание, которое обязано доказать Европейскому Суду, что средство правовой защиты было эффективным, существовало теоретически и практически в период, относящийся к обстоятельствам дела, то есть было доступным, могло обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и имело разумные шансы на успех (см. Постановление Большой Палаты от 16 декабря 1999 г. по делу "T. против Соединенного Королевства" (T. v. United Kingdom), жалоба N 24724/94, § 55). Статья 35 Конвенции также должна применяться с учетом практических реалий позиции заявителя с целью обеспечения эффективной защиты прав и свобод, гарантируемых Конвенцией (см. Решение Европейского Суда от 8 февраля 2000 г. по делу "Хилаль против Соединенного Королевства" (Hilal v. United Kingdom), жалоба N 45276/99).

46. Более конкретно, если заявитель стремится воспрепятствовать своей высылке из государства-участника, средство правовой защиты может быть эффективным только при наличии возможности приостановления меры (Решение Европейского Суда от 28 октября 1999 г. по делу "Джабари против Турции" (Jabari v. Turkey), жалоба N 40035/98). Судебное обжалование, если оно допускается и если подача жалобы создает препятствие для высылки, должно рассматриваться как эффективное средство правовой защиты, которое заявители в принципе, обязаны исчерпать до подачи жалобы в Европейский Суд или до требования о применении предварительной меры, в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, для отсрочки высылки.

47. В качестве общего правила заявители должны предъявить в рамках национального разбирательства по существу и в надлежащей форме жалобы, поданные в Европейский Суд, включая процессуальные средства, которые могут воспрепятствовать нарушению Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 6 декабря 1988 г. по делу "Барбера, Мессеге и Хабардо против Испании" (Barbera, Messegue and Jabardo v. Spain), § 59, Series A, N 146).

48. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что первый заявитель был выслан из России в Узбекистан в порядке административного выдворения, предусмотренного в качестве санкции за нарушение правил пребывания. Это случилось через 11 месяцев после того, как российские власти отказали в его выдаче в связи с обвинениями в причастности к подрывной деятельности в Узбекистане. Соответствующие положения Кодекса об административных правонарушениях предусматривали, что нарушение правил пребывания наказывается штрафом, который может быть дополнен административным выдворением. Установление правонарушения и санкции за него относится к компетенции судьи районного суда и может быть обжаловано в региональный суд. Подача жалобы приостанавливает высылку.

49. Таким образом, Европейский Суд находит, что судебная процедура, связанная с административным правонарушением, при данных обстоятельствах являлась надлежащим средством правовой защиты для целей статьи 35 Конвенции. Примеры из практики административного выдворения, представленные властями Российской Федерации, подтверждают это предположение и свидетельствуют о возможности успешного использования этого средства правовой защиты.

50. Первый заявитель утверждает, что даже если это средство правовой защиты было в принципе эффективным, он был лишен возможности его использования. Он указал, что он не имел юридической помощи на заседании районного суда и не мог обратиться лично или через защитника к областному суду.

51. Европейский Суд отмечает, что, как следует из протокола заседания Центрального районного суда от 23 ноября 2007 г., первый заявитель показал, что полностью понимает русский язык и не нуждается в представителе или переводчике. Эти доводы не затрагивались также в жалобе, поданной защитником первого заявителя 30 ноября 2007 г. Единственные доводы жалобы сводились к наличию семейных связей первого заявителя и к обстоятельствам признания его российского паспорта недействительным (см. §§ 28-29 настоящего Постановления).

52. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что первый заявитель не дал убедительного объяснения тому, что его жалоба, которая в настоящем деле являлась средством правовой защиты, требующим использования, не была представлена по существу национальным судам.

53. Наконец, Европейский Суд напоминает, что Конвенция имеет целью обеспечение прав, которые являются не теоретическими или иллюзорными, но практическими и эффективными (см., с необходимыми изменениями, Постановление Большой Палаты по делу "Мэтьюс против Соединенного Королевства" (Matthews v. United Kingdom), жалоба N 24833/94, § 34, ECHR 1999-I). В виде исключения и с учетом абсолютного запрета обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, Европейский Суд ранее рассматривал вопрос о том, был ли довод заявителя о наличии реальной угрозы пытки надлежащим образом рассмотрен властями, даже если он выдвинут за рамками судебного обжалования решения о высылке. Однако первый заявитель не добивался рассмотрения его обращения по поводу статуса беженца, поданного в 2006 году, и не ссылался на него в данном разбирательстве. Это дело следует отличать от дела "Муминов против Российской Федерации" (Muminov v. Russia), в котором Европейский Суд придал большое значение тому факту, что заявитель вопреки национальному законодательству был выслан за нарушение правил пребывания, тогда как рассмотрение его ходатайства относительно убежища продолжалось (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Муминов против Российской Федерации", § 87).

54. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что первый заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты в отношении его жалоб на нарушение статей 3 и 6 Конвенции. Соответственно, Европейский Суд отклоняет эту часть жалобы в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты, в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

55. Заявители жаловались на то, что высылка первого заявителя в Узбекистан нарушала статью 8 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Приемлемость жалобы

56. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

57. Власти Российской Федерации утверждали, что брак заявителей был недействительным с самого начала. Они указывали, что, вступая в брак со второй заявительницей, первый заявитель не представил свидетельство о разводе после первого брака в Узбекистане, как того требует российское законодательство. В любом случае, даже если допустить, что имело место вмешательство в право заявителей на уважение их семейной жизни, власти Российской Федерации утверждали, что оно являлось законным, преследовало законные цели и являлось соразмерным, с учетом того, что первый заявитель не принял мер для легализации своего пребывания в России в течение длительного срока. Незаконно полученный российский паспорт не мог служить основанием для такого пребывания, и в любом случае этот документ был изъят в феврале 2006 г. В ноябре 2007 г. было установлено, что, несмотря на это, первый заявитель проживает в России незаконно. Власти Российской Федерации полагали, что к этому времени первый заявитель должен был сознавать незаконный характер своего пребывания и последствия этого. Что касается соразмерности вмешательства, власти Российской Федерации подчеркивали, что в своих объяснениях национальным судам первый заявитель не ссылался на то, что его брак со второй заявительницей являлся препятствием для высылки, указывая в общих выражениях на свою "семейную ситуацию" в отсутствие подтверждающих документов. В качестве последнего довода власти Российской Федерации не находили, что высылка первого заявителя составляет препятствие для продолжения семейной жизни заявителей, поскольку вторая заявительница могла бы без труда приспособиться к жизни в Узбекистане с учетом ее татарского происхождения и сходства узбекского и татарского языков.

58. Заявители утверждали, что они проживали как супружеская пара с 2000 года и что их брак не был признан недействительным. В рамках производства по делу об административном правонарушении первый заявитель ссылался на его брак в России как на основание против его высылки в Узбекистан. Высылка составляла вмешательство в их семейную жизнь. Заявители утверждали, что российское гражданство первого заявителя делало эту высылку незаконной. Кроме того, они утверждали, что если Европейский Суд признает, что первый заявитель не являлся российским гражданином, вмешательство должно считаться непропорциональным. Они подчеркивали, что национальные суды не сопоставили их интересы с предполагаемыми целями высылки и что их доводы были отклонены без рассмотрения. Они также отмечали, что утверждение властей Российской Федерации о возможной интеграции второй заявительницы в Узбекистане несущественно, поскольку власти знали о предъявленных первому заявителю обвинениях в этой стране и сознавали тот факт, что он скорее всего будет задержан по прибытии.

2. Мнение Европейского Суда

59. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд, во-первых, находит установленным, что первый заявитель не имел российского гражданства. Из уведомления, выданного ФМС в феврале 2006 г., следует, что первый заявитель никогда не обращался за принятием в российское гражданство, что его фамилия не была внесена в какой-либо применимый реестр и, по-видимому, он получил паспорт незаконными средствами (см. § 13 настоящего Постановления). Тем же решением сотрудник, выдавший паспорт, был привлечен к дисциплинарной ответственности. Этот паспорт был изъят в феврале 2006 г., и первый заявитель не обжаловал это решение. В марте 2006 г. прокуратура рассматривала вопрос о возбуждении уголовного дела против сотрудников, выдавших паспорт первому заявителю, но воздержалась от этого в связи с уничтожением соответствующих архивов (см. § 15). Сам первый заявитель указывал на свое узбекское гражданство в документах, связанных со статусом беженца, и в разбирательстве по поводу его экстрадиции. В анкете, заполненной 11 ноября 2006 г., первый заявитель указывал, что получил паспорт через посредника, имя которого не мог вспомнить, и который предположительно скончался в 2002 году (см. § 25). Таким образом, вопреки утверждениям заявителей в Европейском Суде, из документов, представленных сторонами, следует, что первый заявитель не имел российского гражданства. Европейский Суд также находит, что, по крайней мере, с февраля 2006 г. он не мог не сознавать, что не имеет действительного вида на жительство.

60. Далее, Европейский Суд отмечает, что заявители поженились в декабре 2000 г. Несмотря на оспаривание властями Российской Федерации действительности этого союза, Европейский Суд отмечает, что брак был официально признан государством-ответчиком, и таким образом готов согласиться с тем, что заявители имели реальные семейные отношения. Европейский Суд также находит, что вмешательство соответствовало законодательству, а именно статье 18.8 Кодекса об административных правонарушениях, и что оно преследовало законные цели, такие как экономическое благосостояние страны и предотвращение беспорядков или преступлений.

61. Ключевой вопрос для Европейского Суда заключается в том, была ли мера необходима в демократическом обществе. Соответствующие критерии, используемые Европейским Судом при оценке вопроса о необходимости меры высылки в демократическом обществе, недавно были кратко изложены следующим образом (см. Постановление Большой Палаты по делу "Юнер против Нидерландов" (Uner v. Netherlands), жалоба N 46410/99, §§ 57-58, ECHR 2006-XII):

"57. Даже если статья 8 Конвенции не предусматривает абсолютного права любой категории иностранцев не быть высланными, прецедентная практика Европейского Суда прямо указывает на существование обстоятельств, при которых высылка иностранца составляла бы нарушение этого положения (см., например, Постановления Европейского Суда по делам "Мустаким против Бельгии" (Moustaquim v. Belgium), "Бельджуди против Франции" (Beldjoudi v. France) и "Бультиф против Швейцарии" (Boultif v. Switzerland), [упоминавшееся выше]; см. также Постановление Европейского Суда от 11 июля 2002 г по делу "Амроллахи против Дании" (Amrollahi v. Denmark), жалоба N 56811/00; Постановление Европейского Суда от 17 апреля 2003 г. по делу "Йилмаз против Германии" (Yilmaz v. Germany), жалоба N 52853/99; и Постановление Европейского Суда от 27 октября 2005 г. по делу "Келес против Германии" (Keles v. Germany), жалоба N 32231/02). По делу Бультифа Европейский Суд выработал ряд относимых критериев, которые следует использовать при оценке того, является ли высылка мерой, необходимой в демократическом обществе и пропорциональной преследуемой законной цели. Эти критерии, воспроизведенные в § 40 Постановления Палаты по настоящему делу, являются следующими:

- характер и тяжесть правонарушения, совершенного заявителем;

- длительность пребывания заявителя в стране, из которой он высылается;

- срок, истекший после совершения нарушения, и поведение заявителя в течение этого срока;

- гражданство различных заинтересованных лиц;

- семейная ситуация заявителя, в частности, длительность брака и другие факторы, свидетельствующие о реальности семейной жизни данной пары;

- знал ли супруг о нарушении в момент вступления в семейные отношения;

- имеются ли дети от брака, и если да, их возраст; и

- серьезность сложностей, с которыми столкнется супруг в стране, в которую высылается заявитель".

62. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд прежде всего отмечает, что правонарушение, за которое первый заявитель был выслан, состояло в нарушении регистрационных правил для иностранных граждан. Это правонарушение наказывается Кодексом об административных правонарушениях штрафом от 500 до 1 000 рублей (приблизительно от 11 до 23 евро) и возможным административным выдворением. Хотя это правонарушение не было особенно серьезным, власти отметили, что в феврале 2006 г. у первого заявителя был обнаружен недействительный российский паспорт, и после этого он не принял мер для легализации своего пребывания. Таким образом, его пребывание в России было незаконным длительное время, после того как указанный документ был изъят. Тем не менее представляется, что первый заявитель не принял мер для легализации его пребывания. Национальные суды придали особое значение этому факту, когда принимали решение о высылке первого заявителя.

63. Европейский Суд также отмечает, что первый заявитель просил не высылать его в связи с браком с российской гражданкой в районном суде и, через своего представителя, в суде кассационной инстанции. Эти доводы были рассмотрены и отклонены судами, которые заключили, что при обстоятельствах дела семейная ситуация заявителей не перевешивает интерес общественного порядка.

64. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что заявители не выдвинули дополнительных доводов относительно их семейных или социальных связей в соответствии с упоминавшейся выше прецедентной практикой Европейского Суда, которые могли бы повлиять на оценку равновесия интересов.

65. При таких обстоятельствах Европейский Суд заключает, что, устанавливая равновесие между достижением законной цели и защищаемыми интересами заявителей, государство не вышло за пределы своего усмотрения, которым оно пользуется в сфере иммиграционных вопросов. Соответственно, по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции

66. Первый заявитель утверждал, что изъятие российского паспорта в феврале 2006 г. составляло вмешательство в его право на свободу передвижения. Статья 2 Протокола N 4 предусматривает:

"1. Каждый, кто на законных основаниях находится на территории какого-либо государства, имеет в пределах этой территории право на свободу передвижения и свободу выбора местожительства..."

67. Европейский Суд уже установил, что первый заявитель не приобрел российского гражданства и что он не мог утверждать, что законно находился там с момента, когда его паспорт был изъят. Соответственно, статья 2 Протокола N 4 к Конвенции неприменима к настоящему делу, и в этой части жалоба является неприемлемой, поскольку несовместима с положениями Конвенции ratione materiae* (*Ratione materiae (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения", критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).), в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Предполагаемое несоблюдение статьи 34 Конвенции

68. Представитель заявителей жаловался на то, что при высылке первого заявителя 5 декабря 2007 г., несмотря на меру, на которую указал Европейский Суд в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, Россией не соблюдено ее предусмотренное статьей 34 Конвенции обязательство не препятствовать заявителю при осуществлении права на обращение в Европейский Суд. Статья 34 Конвенции предусматривает:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

Правило 39 Регламента Суда предусматривает:

"1. По просьбе стороны в деле или любого другого заинтересованного лица, или по своей инициативе Палата или, в соответствующих случаях, ее Председатель может указать сторонам на предварительные меры, которые, по мнению Палаты, следует принять в интересах сторон или надлежащего осуществления проводимого расследования.

2. Уведомление о таких мерах направляется Комитету министров.

3. Палата может запросить у сторон информацию по любому вопросу, связанному с выполнением любой указанной предварительной меры".

A. Доводы сторон

69. Власти Российской Федерации признали, что высылка первого заявителя в Узбекистан имела место в нарушение правила 39 Регламента Суда. Однако они ссылались на объективные препятствия, которые помешали соблюдению властями данной предварительной меры. Эти препятствия возникли в связи с недостаточным сроком, истекшим после уведомления, и разницей во времени между Страсбургом, Москвой и Тюменью. Они утверждали, что письмо Европейского Суда от 3 декабря 2007 г. достигло их офиса вечером этого дня, по окончании работы. Они также пояснили, что 4 декабря 2007 г., после того как они были уведомлены об указании Европейского Суда, в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, они направили соответствующие требования в Министерство внутренних дел и Федеральную миграционную службу России. В тот же день соответствующий территориальный орган ФМС был уведомлен. Данная информация не была своевременно передана из-за дополнительной разницы во времени между Москвой и Тюменью, откуда должна была состояться высылка. Власти Российской Федерации ссылались на необходимость контактов с федеральными министерствами, которые, в свою очередь, запросили информацию от местных властей. Подготовка этих запросов, их передача и получение необходимой информации потребовали некоторого времени. Поздно вечером 4 декабря 2007 г. поступила информация о высылке первого заявителя самолетом, вылетавшим из Тюмени в 2.00 по местному времени 5 декабря 2007 г. Второе письмо Европейского Суда от 4 декабря 2007 г. о запланированном вылете поступило после того как высылка уже состоялась.

70. Заявители оспаривали значение сложностей, на которые ссылались власти Российской Федерации. Они подчеркивали, что с учетом разницы во времени истекло более 24 часов между уведомлением государства-ответчика о предварительной мере и высылкой. Они также указывали, что 4 декабря 2007 г. адвокат заявителей Рябинина уведомила по факсу правоохранительные органы Тюмени о решении Европейского Суда. Они утверждали, что российские власти выслали первого заявителя, вполне сознавая наличие предварительной меры, в соответствии с которой Европейский Суд обязывал их воздержаться от этого.

B. Мнение Европейского Суда

1. Общие принципы

71. Европейский Суд напоминает, что в силу статьи 34 Конвенции государства-участники обязываются воздерживаться от любого действия или бездействия, которое может воспрепятствовать эффективному осуществлению права на обращение в Европейский Суд.

72. В делах наподобие настоящего, в которых убедительно утверждается о наличии непоправимого ущерба для осуществления заявителем одного из основных конвенционных прав, цель предварительной меры заключается в сохранении статус-кво в процессе определения Европейским Судом оправданности этой меры. Будучи направлена на обеспечение сохранения объекта, который является предметом жалобы, предварительная мера затрагивает существо конвенционной жалобы (см. Постановление Большой Палаты по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции" (Mamatkulov and Askarov v. Turkey), жалобы 46827/99 и 46951/99, § 108, ECHR 2005-I; Постановление Европейского Суда по делу "Шамаев и другие против Грузии и Российской Федерации" (Shamayev and Others v. Georgia and Russia), жалоба N 36378/02, § 473, ECHR 2005-III; и Постановление Европейского Суда по делу "Аульми против Франции" (Aoulmi v. France), жалоба N 50278/99, § 103, ECHR 2006-I (извлечение)).

73. Таким образом, указание предварительных мер Европейским Судом позволяет ему не только осуществлять эффективное рассмотрение жалобы, но также обеспечить эффективность защиты, предоставляемой заявителю Конвенцией; кроме того, такое указание впоследствии позволит Комитету министров контролировать исполнение окончательного постановления Европейского Суда. Таким образом, указанные меры позволяют соответствующему государству соблюдать свое обязательство исполнять окончательное постановление Европейского Суда, которое имеет обязательную силу в соответствии со статьей 46 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции", § 125; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Шамаев и другие против Грузии и Российской Федерации", § 473; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аульми против Франции", § 108).

74. Статья 34 Конвенции будет нарушена, если власти государства-участника не примут все меры, которые могут быть разумно приняты для соблюдения предварительной меры, указанной Европейским Судом (см. Постановление Большой Палаты по делу "Палади против Молдавии" (Paladi v. Moldova), жалоба N 39806/05, § 88, ECHR 2009-...). При рассмотрении жалобы с точки зрения статьи 34 Конвенции на предполагаемое уклонение государства-участника от соблюдения предварительной меры Европейский Суд не пересматривает вопрос о том, было ли решение об указании на предварительные меры правильным. Государство-ответчик обязано продемонстрировать Европейскому Суду, что предварительная мера была соблюдена или, в исключительных случаях, что имелось объективное препятствие, которое помешало соблюдению, и что власти приняли все разумные меры для устранения препятствия и уведомления Европейского Суда о сложившейся ситуации (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Палади против Молдавии", § 92).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

75. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не оспаривали своей вытекающей из статьи 34 Конвенции обязанности соблюдать меру, указанную Европейским Судом. При этом они утверждали, что компетентные органы сделали все от них зависящее для соблюдения этой меры; однако, ввиду незначительного срока, истекшего после уведомления, и разницы во времени между Страсбургом, Москвой и Тюменью, информация не достигла получателей до того, как высылка состоялась.

76. Европейский Суд отмечает, что письмо относительно применения правила 39 было опубликовано на защищенном интернет-сайте 3 декабря 2007 г. в 21.50 по московскому времени. Власти Российской Федерации не указали, когда они реально ознакомились с его содержанием, но предположительно не позднее утра 4 декабря 2007 г. Они направили информацию в Министерство внутренних дел и соответствующий территориальный орган ФМС. Кроме того, 4 декабря 2007 г. представитель заявителей сама направила уведомление Европейского Суда в Тюменскую прокуратуру и местное управление министерства внутренних дел. В тот же день представитель узнала о решении Тюменского областного суда оставить без изменения решение о высылке и довела это до сведения Европейского Суда. Она также указала, что ближайший рейс в Узбекистан из Тюмени назначен на 5 декабря 2007 г., 2.00 по местному времени (полночь в Москве и 22.00 по центральноевропейскому времени). Вторым письмом, опубликованным на защищенном интернет-сайте 4 декабря 2007 г. в 22.30 по московскому времени, Европейский Суд уведомил власти Российской Федерации о развитии событий (см. §§ 31-35 настоящего Постановления).

77. Таким образом, первый заявитель был доставлен на самолет через 26 часов после уведомления о предварительной мере государства-ответчика. Этот период включал один полный рабочий день, когда все заинтересованные учреждения были открыты, и о сложностях коммуникации не сообщалось. Европейский Суд сознает неизбежные трудности, которые возникают в связи с разницей во времени; однако в настоящем деле они, очевидно, не имели характера, способного объяснить уклонение от передачи сообщения ответственному органу (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Муминов против Российской Федерации", § 135). Действительно, в первом письме от 3 декабря 2007 г. Европейский Суд уже указал место содержания первого заявителя под стражей, и было относительно просто определить ответственный орган. Европейский Суд также отмечает, что в рассматриваемом деле решение о высылке первого заявителя оставил без изменения Тюменский областной суд, и необходимые формальности для ее проведения были осуществлены даже в более короткий срок.

78. Власти Российской Федерации ссылались на необходимость контактов с различными министерствами в Москве и получения информации от местных служб до принятия каких-либо мер. Таким образом, они утверждали, что рабочего дня 4 декабря 2007 г. не было достаточно для соблюдения меры, указанной Европейским Судом. Европейский Суд не находит такое объяснение совместимым со срочным характером запросов, направленных на воспрепятствование высылке лица, которая должна была вскоре состояться. По определению, эти решения не были сложными для исполнения, поскольку требовалось только уведомить местный орган, ответственный за проведение высылки и/или администрацию изолятора о временном запрете на высылку лица за пределы территории государства-участника. С учетом представленной ему информации Европейский Суд не находит, что власти Российской Федерации в настоящем деле приняли все разумные меры для соблюдения решения Европейского Суда.

79. В связи с вышеизложенным Европейский Суд заключает, что власти Российской Федерации не продемонстрировали наличие объективного препятствия для соблюдения предварительной меры, указанной в соответствии с правилом 39 Регламента Суда. Соответственно, имело место несоблюдение статьи 34 Конвенции.

V. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

80. Первый заявитель также жаловался на то, что изъятие его российского паспорта в феврале 2006 г. нарушило его право считаться невиновным. Он утверждал, что процедура, в соответствии с которой было принято решение о его высылке, являлась несправедливой. Он ссылался в связи с этим на статью 6 Конвенции. Однако с учетом представленных ему материалов, и насколько эти жалобы относятся к компетенции Европейского Суда, он находит, что доказательства не свидетельствуют о наличии признаков нарушении прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению, в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

81. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

82. Представитель требовала от имени первого заявителя денежной компенсации в отношении морального вреда, оставляя ее размер на усмотрение Европейского Суда. Она также просила Европейский Суд признать ущерб "жизненным планам заявителя... причиненный его незаконной высылкой из России в нарушение Конвенции". Она также просила обязать государство-ответчика принять через дипломатические каналы в Узбекистане меры, направленные на восстановление контактов с первым заявителем и его родственниками, смягчение его наказания путем амнистии или помилования, обеспечение его окончательного освобождения и облегчение его выезда в страну, которая будет готова его принять. Представители заявителей также требовали в общей сложности 16 264 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

83. Европейский Суд ранее указывал, что вследствие несоблюдения государством обязательств, вытекающих из статьи 34 Конвенции, заявители могут претерпеть моральный вред, который не может быть полностью возмещен фактом установления нарушения (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции", § 134).

84. Однако Европейский Суд отмечает, что вторая заявительница скончалась в 2008 году, и первый заявитель в настоящее время отбывает срок лишения свободы в Узбекистане. Его представители не имели с ним контактов в более позднее время. Таким образом, Европейский Суд полагает, что вопрос применения статьи 41 Конвенции не готов к разрешению. Соответственно, его рассмотрение следует отложить и назначить соответствующую процедуру с учетом соглашения, которое может быть заключено властями Российской Федерации и заявителем (пункт 1 правила 75 Регламента Суда).

На основании изложенного Суд:

1) признал единогласно жалобу приемлемой в части статьи 8 Конвенции, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил четырьмя голосами "за" и тремя - "против", что по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были;

3) постановил единогласно, что имело место несоблюдение статьи 34 Конвенции;

4) постановил единогласно, что вопрос о применении статьи 41 Конвенции не готов к разрешению; соответственно:

(a) отложил рассмотрение вопроса;

(b) предложил властям Российской Федерации и заявителю представить в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, свои письменные объяснения по этому вопросу и, в частности, уведомить Европейский Суд о соглашении в случае его достижения;

(c) отложил дальнейшую процедуру и уполномочил председателя Палаты назначить ее в случае необходимости.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 3 июня 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда, к Постановлению прилагается частично несовпадающее особое мнение судей Розакиса, Штейнер и Шпильманна.

Х. Л. Р. С.Н.

Частично несовпадающее особое мнение
судей Розакиса, Штейнер и Шпильманна

1. Большинство установило, что по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

2. Мы не находим возможным согласиться с этим выводом.

3. Первый заявитель прибыл в Россию из Узбекистана и женился на Маймуне Камалиевой в 2000 году. Несмотря на неудавшуюся выдачу в Узбекистан в 2006 году, российские власти не поколебались выслать первого заявителя в 2007 году, таким образом, не исполнив решение Европейского Суда, принятое в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, и, следовательно, допустив несоблюдение статьи 34 Конвенции. Административное выдворение за незначительное правонарушение противоречило требованию соразмерности, установленному статьей 8 Конвенции.

4. Действительно, как правомерно установил Европейский Суд, заявители поддерживали реальные семейные отношения (см. § 60). Европейский Суд также отметил, что правонарушение, за которое был выслан первый заявитель (нарушение правил пребывания иностранных граждан, наказуемое штрафом в размере приблизительно от 11 до 23 евро), не выглядит особенно серьезным (см. § 62).

5. Большинство обосновало свое решение тем фактом, что национальные суды отклонили доводы, выдвинутые первым заявителем (см. § 63). Это не должно иметь решающего значения. На наш взгляд, сам факт того, что национальные суды рассмотрели доводы первого заявителя, в отсутствие подробного анализа требования соразмерности не позволяет Европейскому Суду заключить, что семейная ситуация заявителей не перевешивала интересы общественного порядка. Вновь и к сожалению, Европейский Суд автоматически применил концепцию пределов усмотрения к обстоятельствам дела, не рассмотрев вопрос о соблюдении национальными судами критериев Юнера, воспроизведенных в § 61 Постановления.

6. По нашему мнению, применение этих критериев должно было повлечь заключение Европейского Суда о том, что высылка нарушила статью 8 Конвенции. Действительно, применяя эти критерии, мы хотели бы подчеркнуть, что правонарушение, допущенное первым заявителем, являлось мелким, что он много лет проживал в России, что он женился на российской гражданке и надлежащим образом вел себя на всем протяжении своего пребывания там. Кроме того, высылка должна также рассматриваться в общем контексте. Власти сознавали, что первый заявитель находился под угрозой преследования в Узбекистане за преступления, в связи с которыми заместитель генерального прокурора ранее отказал в его выдаче (§ 22). Сам факт того, что первый заявитель не принял мер для легализации его пребывания (§ 62), не должен иметь решающего значения.

7. При таких обстоятельствах и по этим причинам мы придерживаемся мнения о том, что статья 8 Конвенции была нарушена.