Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. Дело "Тронин (Tronin) против Российской Федерации" (жалоба N 24461/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Тронин (Tronin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 24461/02)

Постановление Суда

Страсбург, 18 марта 2010 г.

По делу "Тронин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 25 февраля 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 24461/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Юрьевичем Трониным (далее - заявитель) 3 июня 2002 г.

2. Интересы заявителя представлял К. Волокитин, адвокат, практикующий в г. Новоалтайске. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым, а впоследствии - новым Уполномоченным Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что уклонение со стороны властей Российской Федерации от установления порядка погашения чеков "Урожай-90" нарушало статью 1 Протокола N 1 к Конвенции.

4. Решением от 11 сентября 2008 г. Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой.

5. Заявитель и власти Российской Федерации подали объяснения по существу жалобы (пункт 1 правила 59 Регламента Суда).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1969 году и проживает в г. Новоалтайске Алтайского края.

A. Предварительная информация о чеках "Урожай-90"

7. В 1987 году генеральный секретарь Коммунистической партии СССР Михаил Горбачев* (* Точнее генеральный секретарь ЦК КПСС. В 1987 году Горбачев несколько раз выступал с докладами. Возможно, имеется в виду доклад на июньском пленуме ЦК КПСС "О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой" (прим. переводчика).) представил свои "основные тезисы", которые заложили политическую основу экономической реформы, провозглашая переход к рыночной экономике. Было принято несколько законов, которые открыли доступ частным предприятиям в сферу регулируемой государством плановой экономики. Однако власти предпочли сохранить контроль потребительских цен вместо их формирования на свободном рынке.

8. К 1990 году расходы государства резко возросли из-за растущего числа неприбыльных предприятий, требовавших государственной поддержки, в то время как значительные ресурсы направлялись на поддержание потребительских цен. В то же время устранение централизованного контроля над решениями в сфере производства, особенно в сфере потребительских товаров, привело к нарушению традиционного соотношения спроса и предложения. Это привело к повсеместному дефициту продуктов питания и основных потребительских товаров. Власти отреагировали на ситуацию введением талонов на продукты питания и определенные гигиенические товары.

9. В дополнение к талонам на продукты власти Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (РСФСР)* (* РСФСР приняла Декларацию о государственном суверенитете 12 июня 1990 г.) выпустили в обращение так называемые "товарные чеки", дававшие право их держателям приобретать потребительские товары, такие как холодильники, стиральные машины, проигрыватели и легковые автомобили. Чеки "Урожай-90" представляли собой один из многих видов чеков; они распространялись среди сельскохозяйственных работников и компаний, которые продавали государству зерно и другую сельскохозяйственную продукцию в 1990 и 1991 годах. Эти чеки были призваны стимулировать продажу работниками сельского хозяйства продукции государству в обмен на право приоритетного приобретения товаров повышенного спроса (см. § 21 настоящего Постановления). Государство платило производителям за продукцию по фиксированным ценам, а также вручало им чеки на суммы, пропорциональные стоимости проданной продукции.

10. Чеки "Урожай-90" не являлись платежными документами, но имели определенную номинальную стоимость, указанную на лицевой стороне. Указанная стоимость определяла максимальную покупную цену потребительских товаров, которые могли быть приобретены при погашении чеков. Чеки не были предназначены для платежей, но лишь для удостоверения права приобрести определенные товары; продажа товаров производилась при условии внесения держателем чеков полной покупной цены и представления чеков на ту же сумму. Чеки не регистрировались на имя какого-либо лица и не персонализировались иным образом, и Постановление Правительства не запрещало их передачу между гражданами и организациями.

11. 2 января 1992 г. российские власти решили положить конец регулированию розничных цен. Магазины начали заполняться товарами, однако цены стали расти ошеломляющими темпами (уровень инфляции в 1992 году составил 2 600 %). В марте 1992 г. Правительство установило, что товары, доступные для приобретения по чекам, должны продаваться по ценам, действовавшим до 2 января 1992 г. (см. § 22 настоящего Постановления).

12. В августе 1992 г. Правительство предусмотрело возможность выкупа чеков с коэффициентом 10. В 1994 году коэффициент был поднят до 70 (см. §§ 23 и 24 настоящего Постановления). Представляется, что значительное количество чеков было выкуплено государством до приостановления выкупных операций в 1996 году (см. § 26 настоящего Постановления).

13. В 1995 году статус товарных чеков был установлен в Федеральном законе "О государственных долговых товарных обязательствах" (см. § 25 настоящего Постановления). Его текст был крайне лаконичным, менее одной страницы, но распространялся на все типы товарных чеков, выпущенных в предыдущие годы. Статья 1 признавала, что товарные чеки составляют часть внутреннего долга Российской Федерации; статья 2 устанавливала десятилетний срок исковой давности по обязательствам, возникающим из товарных чеков (момент, с которого начиналось его течение, не определялся); статья 3 возлагала на Правительство обязанность разработать программу погашения внутреннего долга.

14. В 2000 году Правительство утвердило программу погашения государственного внутреннего долга (см. § 28 настоящего Постановления). Она распространялась на все виды товарных обязательств, кроме чеков "Урожай-90". Спустя несколько месяцев в Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах" были внесены изменения, предусматривающие, что порядок погашения обязательств по чекам "Урожай-90" будет определен особым федеральным законом (см. § 27 настоящего Постановления).

15. С 2003 по 2009 годы действие статьи 1 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" было приостановлено в части чеков "Урожай-90" на основании законов о федеральном бюджете на каждый последующий год (см. § 29 настоящего Постановления).

16. В 2009 году парламент принял закон о выкупе чеков "Урожай-90", и Правительство во исполнение закона утвердило правила, конкретизирующие процедуру выкупа чеков (см. §§ 30 и 31 настоящего Постановления).

B. Попытки заявителя добиться погашения чеков

17. Заявитель владеет чеками "Урожай-90" общей номинальной стоимостью 152 200 неденоминированных рублей.

18. В 2001 году заявитель предъявил иск к Правительству и Министерству финансов Российской Федерации, требуя выплатить текущую стоимость его чеков. Он утверждал, что в 1991 году держатель чеков на сумму 16 000 рублей мог обменять их на легковой автомобиль российского производства.

19. 26 декабря 2001 г. Новоалтайский городской суд Алтайского края удовлетворил иск заявителя. Он присудил заявителю 1 246 919 рублей, представляющих номинальную стоимость чеков, разделенную на 16 000 и умноженную на текущую цену легкового автомобиля (113 770 рублей).

20. 27 февраля 2002 г. Алтайский краевой суд отменил решение от 26 декабря 2001 г. Он определил, что Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах" еще не был реализован в части чеков "Урожай-90", и суд первой инстанции пришел к ошибочному выводу о наступлении срока погашения чеков. Он отметил, что "разрешение требований... без учета конкретных особенностей отношений, на которых они основаны, негативно повлияет на распределение бюджетных ресурсов..."

II. Применимое национальное законодательство и практика

21. 26 июля 1990 г. Совет Министров РСФСР принял Постановление N 259 "О неотложных мерах по увеличению закупок сельскохозяйственной продукции урожая 1990 года и обеспечению ее сохранности". В соответствующей части оно предусматривало:

I. Меры по расширению самостоятельности колхозов и совхозов в реализации урожая

"1. Разрешить всем производителям сельскохозяйственной продукции продавать ее излишки, образующиеся после выполнения заключенных договоров_ заготовительным организациям и иным потребителям по договорным ценам...

2. Признать недопустимыми любые ограничения продажи и отгрузки сельскохозяйственной продукции потребителям автономных республик, краев и областей РСФСР, осуществляемой во исполнение пункта 1 настоящего постановления_ В случае установления таких ограничений местными Советами на подведомственной им территории выдача и отоваривание чеков "Урожай-90" может быть прекращена на этих территориях по решению Совета Министров РСФСР..."

II. Меры по стимулированию продажи сельскохозяйственной продукции государству встречной продажей товаров повышенного спроса

"7. Ввести в 1990 году выдачу чеков "Урожай-90" работникам колхозов, совхозов, других агропромышленных предприятий и организаций, крестьянских и личных подсобных хозяйств за проданную государству сельскохозяйственную продукцию.

Установить, что эти чеки гарантируют право на приобретение товаров повышенного спроса по розничным ценам в торговых предприятиях. Указанные чеки не являются платежными документами.

8. Министерству финансов РСФСР и Министерству сельского хозяйства и продовольствия РСФСР до 1 сентября 1990 г. изготовить и ввести в обращение на территории РСФСР через учреждения госбанка РСФСР чеки "Урожай-90" на сумму 10 млрд. рублей с правом использования их до 1 октября 1991 г.

9. Установить, что выдача чеков "Урожай-90" производится отделениями Госбанка РСФСР:

- всем производителям, реализовавшим государству с 1 июля 1990 г. по 30 июня 1991 г. стандартную продукцию_ на сумму, равную 10% стоимости проданной продукции...

13. Роспотребсоюзу представить в Министерство внешних экономических связей РСФСР заявки на товары повышенного спроса, реализуемые по чекам "Урожай-90", и организовать их продажу по предварительным заказам граждан и организаций, на региональных выставках-ярмарках, в специализированных магазинах (отделах, секциях). Роспотребсоюзу обеспечить доставку потребителям товаров по чекам "Урожай-90" не позднее 1 января 1990 г. [sic] Установить в 1991 году двухмесячный срок выполнения заказов по указанным чекам".

22. 15 марта 1992 г. Правительство Российской Федерации приняло Постановление N 161, призванное компенсировать владельцам чеков "Урожай-90" рост розничных цен. Оно устанавливало, в частности:

"1. Установить, что продажа легковых автомобилей и других товаров народного потребления, реализуемых для поощрения за проданные государству зерно и другие сельскохозяйственные продукты в 1990-1991 годах, осуществляется по розничным ценам, действовавшим до 2 января 1992 г...

2. Продлить на 1992 год срок действия чеков "Урожай-90"..."

23. 10 августа 1992 г. Правительство приняло Распоряжение N 1442-р. Оно требовало от российских министерств выделения значительных сумм на закупку товаров под чеки "Урожай-90". Оно также предусматривало:

"4. Минторгресурсу России по согласованию с Центросоюзом России в двухнедельный срок определить перечень товаров_ направляемых для реализации на чеки "Урожай-90".

5. Поручить Комитету цен при Минэкономики России определить с учетом реального повышения заработной платы индекс цен на импортные и отечественные товары по сравнению с 1990 годом... Разницу в ценах Минфину России компенсировать за счет республиканского бюджета.

6. Минсельхозу России провести именную перерегистрацию чеков, имеющихся на предприятиях и в организациях агропромышленного комплекса и на руках у населения по состоянию на 1 сентября.

7. Минфину России и Минсельхозу России в двухнедельный срок разработать порядок выкупа чеков "Урожай-90" через организации Сбербанка, имея в виду, что указанные чеки наряду с их отовариванием могут быть выкуплены государством с учетом индексации в 10 раз".

24. 16 апреля 1994 г. Правительство приняло Постановление N 344 "О государственных долговых товарных обязательствах", которое предусматривало следующее:

"В целях погашения государственных долговых товарных обязательств, недопущения дальнейшего увеличения задолженности государства по компенсации разницы в ценах на товары Правительство Российской Федерации постановляет:

1. Министерству финансов Российской Федерации -

- выкупить... чеки "Урожай-90" по цене 70-кратной номинальной стоимости чека с зачислением средств во вклады банков..."

25. 1 июня 1995 г. был принят Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах" N 86-ФЗ. Он предусматривал, что государственные долговые товарные обязательства в виде, в том числе, чеков "Урожай-90" являются внутренним государственным долгом Российской Федерации (статья 1). Государственные долговые товарные обязательства подлежат исполнению, в соответствии с общими принципами Гражданского кодекса Российской Федерации, с десятилетним сроком исковой давности (статья 2). Статья 3 в первоначальной редакции предусматривала:

"Правительству Российской Федерации разработать Государственную программу погашения в 1995-1997 годах внутреннего государственного долга Российской Федерации, указанного в статье 1, исходя из принципа его полной компенсации. Предусмотреть в указанной Программе удобные для граждан условия погашения_ в том числе по их выбору: предоставление товаров, обусловленных в_ обязательствах государства перед сдатчиками сельскохозяйственной продукции; выкуп государственных долговых товарных обязательств по сложившимся на момент исполнения потребительским ценам; перевод задолженности в государственные ценные бумаги_"

26. 16 января 1996 г. Правительство приняло Постановление N 33, которое признавало утратившим силу Постановление N 344 и обязывало Министерство финансов обеспечивать погашение задолженности гражданам по государственным долговым товарным обязательствам исходя из средств, предусмотренных на эти цели в федеральном бюджете.

27. 2 июня 2000 г. в статью 3 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" были внесены изменения, предусматривающие, что порядок погашения обязательств государства перед владельцами чеков "Урожай-90" определяется отдельным федеральным законом.

28. 27 декабря 2000 г. Правительство утвердило Государственную программу погашения государственного внутреннего долга Российской Федерации* (* Речь идет о Государственной программе погашения в 2001-2004 годах государственного внутреннего долга Российской Федерации по государственным долговым товарным обязательствам (утверждена Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2000 г. N 1006) (прим. переводчика).). Пункт 14 Программы предусматривал, что порядок погашения обязательств государства перед владельцами чеков "Урожай-90" определяется отдельным федеральным законом.

29. В 2003 году действие статьи 1 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" было впервые приостановлено в части чеков "Урожай-90". Норма о приостановлении принималась и в последующие годы (Федеральные законы N 176-ФЗ от 24 декабря 2002 г.; N 186-ФЗ от 23 декабря 2003 г.; N 173-ФЗ от 23 декабря 2004 г.; N 189-ФЗ от 26 декабря 2005 г.; N 238-ФЗ от 19 декабря 2006 г.; и N 198-ФЗ от 24 июля 2007 г.).

30. 19 июля 2009 г. был принят федеральный закон, регулирующий порядок выкупа чеков "Урожай-90" (N 200-ФЗ - "Закон о выкупе")* (* Точное наименование Федерального закона - "О выкупе чеков "Урожай-90", выплатах сдатчикам сельскохозяйственной продукции урожая 1991 года и внесении изменений в Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах"" (прим. переводчика).). Им было установлено, что держателям чеков в период с 15 декабря 2009 г. по 31 декабря 2010 г. выплачиваются суммы, указанные на чеке, уменьшенные в 1 000 раз (статья 2). Законом также было внесено изменение в Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах", из статьи 1 которого было исключено упоминание о чеках "Урожай-90".

31. 15 сентября 2009 г. Правительство приняло Постановление N 749* (* Вероятно, в тексте допущена опечатка, в действительности речь идет о Постановлении Правительства Российской Федерации N 743 от той же даты (прим. переводчика).), устанавливающее подробный порядок выкупа чеков "Урожай-90".

32. 15 декабря 2000 г. Конституционный Суд принял определение по запросу Государственного Собрания Республики Саха (Якутия), утверждавшего, что изменения от 2 июня 2000 г. (см. выше) на неопределенный срок продлевают погашение государственных долговых товарных обязательств перед держателями чеков "Урожай-90". Конституционный Суд отказал в принятии запроса к рассмотрению по следующим основаниям:

"В своих [предыдущих решениях] Конституционный Суд указал на недопустимость одностороннего изменения условий исполнения государством обязательств перед гражданами, в том числе по отовариванию долговых товарных обязательств, не исключив в то же время возможность установления - в надлежащей форме и в конституционно допускаемых целях и мере - ограничений имущественных прав граждан в обязательственных отношениях с государством, что корреспондирует положениям статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

В частности, как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации_ реализация прав и законных интересов отдельных граждан (групп граждан) не должна оказывать чрезмерно негативное влияние на обеспечение бюджетными средствами прав и интересов всех. Это особенно актуально в условиях недостаточности бюджетных средств для решения многих социальных проблем, связанных с обеспечением таких прав, как право на жизнь и достоинство личности. Следовательно, именно и только в форме федерального закона может быть, в принципе, найден баланс между правами и законными интересами лиц, состоящих в имущественных отношениях с государством в качестве кредиторов, и всех иных лиц.

Таким образом, при наличии правомочия законодателя ограничить права (в том числе имущественные) и свободы человека и гражданина в целях защиты прав и законных интересов других лиц проверка Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в статью 3 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах"" Конституционным Судом Российской Федерации означала бы оценку финансово-экономической обоснованности законодательного решения о механизме погашения государственных долговых товарных обязательств, что_ не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации.

Суды общей юрисдикции, рассматривая дела по спорам, связанным с погашением государственных долговых товарных обязательств, вправе и обязаны истолковывать положения законодательства в их системной связи в интересах личности (статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации), в том числе руководствоваться положениями статьи 2 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах", согласно которой долговые товарные обязательства подлежат исполнению надлежащим образом в соответствии с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

33. Заявитель жаловался на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции на продолжительное уклонение российских властей от принятия законодательства, регулирующего порядок погашения чеков "Урожай-90". Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции предусматривает:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Доводы сторон

1. Заявитель

34. Заявитель утверждал, что срок исполнения обязательств, вытекающих из товарных чеков, истек 1 октября 2001 г. Мораторий на выплаты не мог рассматриваться как "законный", поскольку федеральные законы о приостановлении действия статьи 1 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" были приняты после истечения данного срока.

35. Заявитель считал неубедительным довод властей Российской Федерации о недостаточности бюджетных средств. В 2003, 2004 и 2005 годах доходы российского федерального бюджета постоянно превышали расходы, и многомиллиардные суммы переводились в стабилизационный фонд или использовались для досрочной выплаты внешнего долга Российской Федерации. Заявитель находил необъяснимым, что по иностранным обязательствам осуществлялись досрочные выплаты, тогда как исполнение внутренних обязательств было приостановлено.

36. Наконец, заявитель ссылался на решения национальных судов по делам Волокитина и Коляева (см. Постановление Европейского Суда от 3 июля 2008 г. по делу "Коляев против Российской Федерации" (Kolayev v. Russia", жалоба N 43284/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2009.); и Постановление Европейского Суда от 9 ноября 2006 г по делу "Волокитин против Российской Федерации" (Volokitin v. Russia), жалоба N 374/03* (* Там же. N 4/2007.)), которыми требования, вытекающие из товарных чеков, были удовлетворены в полном объеме.

2. Власти Российской Федерации

37. Власти Российской Федерации утверждали, что чеки "Урожай-90" не составляли "имущественные права" или "имущество" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Они подчеркивали отличие данного дела от дела "Брониовский против Польши" (Broniowski v. Poland) (Постановление Большой Палаты, жалоба N 31443/96, ECHR 2004-V), в котором обязательство польских властей о предоставлении компенсации репатриированным лицам за отчужденное имущество не оспаривалось. По мнению властей Российской Федерации, настоящее дело имело сходство с ситуацией, отраженной в Решении Европейского Суда от 8 июля 2004 г. по делу "Грищенко против Российской Федерации" (Grishchenko v. Russia), жалоба N 75907/01, в котором Европейский Суд признал, что требование заявительницы по товарному чеку на приобретение автомобиля российского производства не было настолько определенным, чтобы подлежать принудительному исполнению.

38. Власти Российской Федерации подчеркнули специфический правовой характер чеков "Урожай-90". Чеки не являлись платежным документом; они не подлежали обмену на товары или деньги. Они удостоверяли только право их держателя на приобретение товаров повышенного спроса, но он мог сделать это лишь за свой счет. Чеки распространялись в дополнение к платежам за сельскохозяйственную продукцию в качестве меры стимулирования сбыта продукции государству. Таким образом, сумма, указанная на лицевой стороне чека, не являлась суммой задолженности государства перед держателем, а указывала, на какую сумму держатель вправе приобрести товары, отсутствовавшие в свободной продаже в начале 1990-х годов.

39. Власти Российской Федерации указали, что чеки были выпущены в качестве средства индивидуального поощрения и что применимые нормы не предусматривали возможности их продажи или приобретения. Со ссылкой на неназванные материалы они утверждали, что заявитель приобрел чеки в 1998 году у прежних владельцев. Таким образом, нельзя признать, что на него было возложено "индивидуальное и чрезмерное" бремя, поскольку он не представил какой-либо информации о цене, по которой приобрел чеки.

40. Власти Российской Федерации полагали, что обязательства, вытекающие из чеков "Урожай-90" не могли считаться "долгом", поскольку держатели не передавали денежные средства государству, и государство оплачивало сельскохозяйственную продукцию. Их признание внутренним долгом в Федеральном законе "О государственных долговых товарных обязательствах" было "ошибочным". Действие закона было приостановлено последовательными законами о федеральном бюджете. Таким образом, вмешательство имело правовую основу, и национальные суды* (* Из §§ 18-20 Постановления следует, что требования заявителя были отклонены лишь одним судом (Алтайским краевым судом, который рассматривал дело в кассационной инстанции) (прим. переводчика).) приняли мотивированные и обоснованные решения об отклонении требований заявителя. Кроме того, это соответствовало общественному интересу, поскольку в ситуации, когда бюджетные ресурсы недостаточны для удовлетворения неотложных социальных нужд, государство обязано защищать бюджет от чрезмерного расходования.

41. Наконец, власти Российской Федерации указали, что на момент представления их меморандума был подготовлен и внесен в парламент проект закона о порядке выкупа чеков "Урожай-90". Закон будет регулировать все аспекты погашения чеков.

B. Мнение Европейского Суда

1. Применимость статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

42. Концепция "имущества", отраженная в первом абзаце статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, имеет автономное значение, которое не ограничивается правом собственности в отношении материального имущества и не зависит от формальной классификации по национальному праву. Как и материальное имущество, некоторые иные права и интересы, представляющие собой активы, могут также рассматриваться как "имущественные права" и, таким образом, как "имущество" по смыслу данного положения. В каждом деле необходимо исследовать вопрос о том, был ли заявитель наделен при обстоятельствах дела, взятых в целом, титулом на действительный интерес, защищенный статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 129; Постановление Большой Палаты по делу "Ятридис против Греции" (Iatridis v. Greece), жалоба N 31107/96, ECHR 1999-II, § 54; Постановление Большой Палаты по делу "Бейлер против Италии" (Beyeler v. Italy), жалоба N 33202/96, ECHR 2000-I, § 100).

43. Признавая жалобу приемлемой, Европейский Суд рассмотрел вопрос применимости статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Он указал, что объем прав, предоставляемых держателям чеков "Урожай-90", не был одинаковым на протяжении всего периода их нахождения в обороте. В период с момента их введения и до начала 1992 года чеки не имели самостоятельной стоимости, будучи лишь административным инструментом для распределения потребительских товаров повышенного спроса. В последующий период право, которое первоначально удостоверялось чеками, - право на приобретение товаров повышенного спроса - утратило ценность и значение по мере перехода к рыночной экономике. Однако нормы права, касающиеся чеков, развивались вместе с меняющимися экономическими условиями в России, в результате чего чеки первоначально стали рассматриваться как эквивалент дисконтных карт, затем предоставляли право на денежную компенсацию и наконец были признаны частью внутреннего долга Федеральным законом "О государственных долговых товарных обязательствах".

44. Европейский Суд также принял к сведению, что, приняв Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах" в 1995 году, российское государство приняло на себя обязательство урегулировать долг, вытекающий из чеков "Урожай-90". С этого времени заявитель был постоянно наделен правом требования к российскому государству, которое существовало на дату ратификации Протокола N 1 к Конвенции Россией (5 мая 1998 г.) и на дату представления настоящей жалобы в Европейский Суд. Хотя действие применимых положений Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" было приостановлено в течение многих лет, они не были отменены или аннулированы. Кроме того, несмотря на различие оснований, на которые ссылались национальные суды, отклонившие требования заявителя* (* Не вполне ясно, о каких "различных основаниях, на которые ссылались национальные суды, отклонившие требования заявителя", идет речь, поскольку из §§ 18-20 Постановления следует, что требования заявителя были отклонены лишь судом кассационной инстанции, тогда как суд первой инстанции их удовлетворил (прим. переводчика).), национальные судебные акты признавали существование долга, вытекающего из чеков "Урожай-90", согласно Федеральному закону "О государственных долговых товарных обязательствах" и обязывающего государство.

45. В итоге Европейский Суд пришел к выводу о том, что заявитель обладал имущественным интересом, признанным российским законодательством и подтвержденным российскими судами, на который распространялась защита статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Он не усматривает в настоящих доводах властей Российской Федерации оснований для изменения вывода, к которому он уже пришел в решении о приемлемости жалобы, согласно которому право заявителя на погашение долга, вытекающего из чеков "Урожай-90", представляло собой "имущество" в значении данного положения Конвенции.

46. После принятия решения о приемлемости жалобы российский парламент изменил Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах", исключив из него ссылку на чеки "Урожай-90", и принял закон, регулирующий выкуп указанных чеков. Это позитивное событие положило конец ситуации правовой неопределенности, которая была основным предметом жалобы заявителя. Однако Европейский Суд напоминает, что вопрос должен быть рассмотрен с точки зрения того, каким "имуществом" заявитель владел на дату вступления Протокола в силу и, что немаловажно, на дату представления жалобы в Европейский Суд (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 132). Как указано выше, по состоянию на обе указанные даты долг, вытекающий из чеков, был признан, однако правила, регулирующие его погашение, не были приняты, что делало невозможным погашение чеков.

47. Тот факт, что заявитель жаловался на отсутствие правового регулирования своих полномочий, отличает настоящее дело от ситуации, имевшей место в деле Грищенко, на которое власти Российской Федерации ссылались выше. Грищенко владела товарными чеками иного вида, который изначально удостоверял ее право на приобретение легкового автомобиля. Она обратилась с жалобой в Европейский Суд после того, как власти установили процедуру погашения чеков такого вида, поскольку она не была удовлетворена их решением о предоставлении предположительно недостаточной денежной суммы взамен автомобиля. Суть ее жалобы на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, таким образом, заключалась не в отсутствии регулирования ее полномочий, а в адекватности компенсации, что не являлось предметом спора в настоящем деле.

48. Учитывая вышесказанное, Европейский Суд находит, что для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции "имущество" заявителя составляло право на получение какой-либо формы компенсации в отношении чеков "Урожай-90" либо их погашения. Хотя данное право существовало в несколько неопределенной форме, поскольку его осуществление зависело от принятия соответствующего законодательства, в период, относящийся к обстоятельствам дела, статья 1 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах", несомненно, составляла правовую основу обязательства государства осуществить его (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 133).

2. Применимое правило и характер предполагаемого нарушения

49. Статья 1 Протокола N 1 охватывает три различных правила: первое правило, изложенное в первом предложении первого абзаца, имеет общий характер и формулирует принцип уважения собственности; второе правило, содержащееся во втором предложении первого абзаца, предусматривает возможность лишения имущества при определенных условиях; третье правило, изложенное во втором абзаце, признает, что государства-участники, в частности, вправе контролировать использование имущества в соответствии с общим интересом. Второе и третье правила касаются специальных случаев вмешательства в право на уважение собственности и подлежат толкованию в свете общего принципа, сформулированного в первом правиле (см. упоминавшиеся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 134; Постановление Большой Палаты по делу "Ятридис против Греции", § 55; и Постановление Большой Палаты по делу "Бейлер против Италии", § 98).

50. Стороны не заняли четкой позиции по вопросу о том, с точки зрения какого правила статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции должно рассматриваться дело. Учитывая сложность затронутых правовых и фактических вопросов, Европейский Суд полагает, что предполагаемое нарушение имущественных прав заявителя не может быть однозначно отнесено к какой-либо категории. В любом случае, ситуация, упомянутая во втором предложении первого абзаца, является лишь частным примером вмешательства в право на уважение собственности, гарантированное общим правилом, заложенным в первом предложении (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Бейлер против Италии", § 106). Таким образом, наиболее уместным будет рассмотрение дела в свете общего правила (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", §§ 135-136).

51. Европейский Суд также напоминает, что невозможно четко разграничить позитивные и негативные обязательства по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции. Тем не менее применимые принципы являются аналогичными. Рассматривается ли дело с точки зрения позитивного обязательства государства или с точки зрения вмешательства публичных властей, которое должно быть оправданным, применимые критерии по существу не отличаются. В обоих случаях необходимо принимать во внимание справедливое равновесие, которое должно быть достигнуто между конкурирующими интересами лица и общества в целом. Действительно, цели, упомянутые в данном положении, могут иметь определенное значение при оценке того, было ли достигнуто справедливое равновесие между требованиями общего интереса и фундаментальным правом заявителя на имущество. В обоих случаях государство пользуется определенной свободой усмотрения при определении мер, которые должны быть приняты для обеспечения соблюдения Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 144, и Постановление Большой Палаты по делу "Хаттон и другие против Соединенного Королевства" (Hatton and Others v. United Kingdom), жалоба N 36022/97, § 98 и последующие, ECHR 2003-VIII).

52. В настоящем деле довод заявителя по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции заключается в том, что российское государство, предоставив ему право требовать погашения чеков "Урожай-90", лишило его возможности воспользоваться этим правом, уклоняясь в течение многих лет от принятия соответствующих норм. Эта ситуация может рассматриваться как воспрепятствование эффективному осуществлению права, защищаемого статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, или как уклонение от обеспечения реализации этого права (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 146).

53. Европейский Суд определит, было ли поведение российского государства оправданным в свете принципов законности, преследовало ли оно законную цель в общих интересах и было ли достигнуто справедливое равновесие между общим интересом и правом заявителя на уважение собственности (см. подробную характеристику указанных принципов в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", §§ 147-151).

3. Соблюдение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

(a) Соблюдение принципа законности

54. Европейский Суд отмечает, что действие статьи 1 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" в части, касающейся чеков "Урожай-90", несколько раз приостанавливалось законами о федеральном бюджете на каждый последующий год (см. § 29 настоящего Постановления).

55. Таким образом, он находит, что вмешательство или ограничение права заявителя на уважение собственности было "предусмотрено законом" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

(b) Наличие законной цели, преследующей общий интерес

56. Власти Российской Федерации указали, что ограничение на осуществление прав держателей чеков имело целью предотвращение чрезмерного расходования федерального бюджета. Эта позиция была отражена в определении Конституционного Суда Российской Федерации, который подчеркнул, что необходимость ограничения имущественных прав может возникать "в условиях недостаточности бюджетных средств для решения многих социальных проблем, связанных с обеспечением таких прав, как право на жизнь и достоинство личности" (см. § 32 настоящего Постановления).

57. Европейский Суд отмечает, что в 1990-х годах российское государство пережило бурный переход от регулируемой государством к рыночной экономике. Его экономическое благополучие было дополнительно подорвано финансовым кризисом 1998 года и резким обесцениванием национальной валюты. Даже хотя оно достигло относительного преуспевания и благосостояния в последние годы, Европейский Суд соглашается, что определение бюджетных приоритетов в форме предоставления преимущества расходам на неотложные социальные нужды по сравнению с требованиями чисто имущественного характера представляло собой законную цель, преследующую общий интерес.

(c) Достижение справедливого равновесия между общим интересом и правами заявителя

58. Европейский Суд отмечает, прежде всего, что, в отличие от ситуации, имевшей место в вышеупомянутом деле "Брониовский против Польши" и иных подобных делах, например, "Рамази и другие против Албании" (Ramadhi and Others v. Albania) (Постановление от 13 ноября 2007 г. жалоба N 38222/02) и "Денеш и другие против Румынии" (Denes and Others v. Romania) (Постановление от 3 марта 2009 г. жалоба N 25862/03), заявитель не сталкивался изначально с изъятием или утратой имущества, в отношении которого государство обязалось предоставить компенсацию. Чеки, держателем которых являлся заявитель, предоставлялись работникам сельского хозяйства в качестве дополнительного стимула для продажи продукции государству, которое платило за нее по фиксированным ценам. Данные чеки не могли использоваться как платежное средство или денежный эквивалент: они удостоверяли право держателя приобрести товары повышенного спроса, но покупатель в любом случае был обязан полностью внести покупную цену денежными средствами или иным образом. Эти особенности чеков могут иметь значение для оценки уровня компенсации, которая была в конечном счете предложена держателям чеков, поскольку Европейский Суд уже высказывал мнение о том, что существенно сниженная сумма компенсации может быть приемлема в ситуации, когда право на компенсацию не вытекает из предшествующего лишения личной собственности государством-ответчиком, но призвано смягчить последствия утраты имущества, за которую не может нести ответственность государство (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", §§ 182 и 186). Однако Европейский Суд напоминает, что жалоба заявителя по настоящему делу не касается суммы компенсации, причитающейся на основании Федерального закона "О выкупе чеков "Урожай-90"", принятого в 2009 году; его жалобы обусловлены тем фактом, что, приняв Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах", российское государство добровольно приняло на себя обязательство перед держателями чеков, которое не было исполнено в течение многих лет в связи с отсутствием законодательной основы для его осуществления.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер жалобы постановления от 13 ноября 2007 г. следует читать как "33222/02"

59. Верховенство права, лежащее в основе Конвенции, и принцип законности, отраженный в статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, требуют от государства не только уважать и применять предсказуемым и последовательным образом принятые им законы, но также, как следствие этой обязанности, обеспечивать правовые и практические условия для их реализации (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", §§ 147 и 184). В контексте настоящего дела указанные принципы обязывали российское государство к исполнению в надлежащий срок, приемлемым и последовательным образом, законодательных гарантий, которые оно предоставило в отношении требований, вытекающих из чеков "Урожай-90". В частности, власти были обязаны принять законодательство об условиях реализации прав держателей чеков в целях исполнения обязанности, созданной путем принятия Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах". Европейский Суд не убежден объяснением властей Российской Федерации, согласно которому признание чеков частью внутреннего государственного долга было "ошибочным". Даже если так, не было представлено объяснения того, почему предполагаемая ошибка не была безотлагательно выявлена и исправлена посредством внесения необходимых изменений в Федеральный закон "О государственных долговых товарных обязательствах". Это не могло быть простой оплошностью или упущением, поскольку действие статьи 1 Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" в части, касающейся чеков "Урожай-90", прямо и неоднократно приостанавливалось на ряд лет последовательными законами о федеральном бюджете.

60. В течение всего периода с момента принятия Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" в 1995 году и до принятия Федерального закона "О выкупе чеков "Урожай-90"" в 2009 году поведение российских властей представляется пассивным в отношении реализации права держателей чеков, которые все время признавались частью внутреннего долга. Информация, доступная Европейскому Суду, не позволяет ему установить, что российские власти принимали какие-либо меры в указанный период с целью удовлетворения требований, вытекающих из чеков. Законопроект, регулирующий обязанности государства по чекам, не вносился и не обсуждался в парламенте. Подготовительная работа, необходимая для разработки такого законодательства, отсутствовала. Перерегистрация чеков, о которой шла речь в Распоряжении Правительства от 10 августа 1992 г. (см. § 23 настоящего Постановления), не была завершена и, соответственно, точное количество и сумма непогашенных чеков не могли быть известны. Европейский Суд, таким образом, находит, что довод властей Российской Федерации, согласно которому ограничения на погашение чеков были необходимы для предупреждения чрезмерного расходования федерального бюджета, едва ли является убедительным. Надлежащее установление равновесия, сопровождающееся определением точной суммы, которая бы потребовалась для погашения долга по чекам, в сравнении с иными приоритетными расходами, было невозможно в отсутствие ключевых показателей, таких как количество и общая сумма непогашенных чеков. Хотя Европейский Суд соглашается, что радикальная реформа российской политической и экономической системы, а также состояние финансов страны могут оправдывать определенные финансовые ограничения прав чисто имущественного характера, он находит, что власти Российской Федерации не смогли привести удовлетворительные причины, оправдывающие, с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, последовательное уклонение на протяжении многих лет от осуществления права, предоставленного заявителю российским законодательством.

61. Что касается поведения заявителя, Европейский Суд напоминает, что после принятия Федерального закона "О государственных долговых товарных обязательствах" он имел законное ожидание получения какой-либо формы компенсации или погашения чеков "Урожай-90". Он не оставался пассивным, но демонстрировал активный подход, обратившись с иском в национальные суды и используя процедуру обжалования* (* Не вполне ясна ссылка Европейского Суда на использование заявителем процедуры обжалования, поскольку из §§ 18-20 Постановления следует, что суд первой инстанции удовлетворил его требования, и обжалование решения, вероятно, осуществлялось ответчиками (прим. переводчика).). Власти Российской Федерации не утверждали, что ему были доступны какие-либо иные эффективные внутренние средства правовой защиты. При таких обстоятельствах нельзя сказать, что заявитель нес ответственность за обжалуемое положение дел или по своей вине способствовал ему (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 181). На против, как Европейский Суд установил на основе представленных ему доказательств, ответственность за ограничение его права на уважение собственности полностью ложилась на государство-ответчика.

62. В итоге Европейский Суд полагает, что российские власти, последовательно приостанавливая действие законодательного положения, выступающего основой права заявителя на погашение чеков "Урожай-90", и уклоняясь из года в год от принятия законодательства о порядке осуществления этого права, поставили заявителя в положение неопределенности, которое само по себе не было совместимо с обязательством обеспечивать уважение собственности, согласно статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, особенно с обязанностью действовать своевременно, надлежащим и последовательным образом в ситуации, затрагивающей вопрос общего интереса (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", §§ 151 и 185).

63. Таким образом, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

64. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

65. Заявитель требовал сумму, присужденную ему решением городского суда от 26 декабря 2001 г., то есть 1 246 919 рублей в счет компенсации материального ущерба, а также 10 000 евро в счет компенсации морального вреда. Он не выдвигал требований в отношении возмещения судебных расходов и издержек.

66. Власти Российской Федерации оспаривали требование о справедливой компенсации, утверждая, что заявитель не претерпел какого-либо ущерба, поскольку чеки не являлись средством платежа, а лишь удостоверяли право держателя на покупку товаров повышенного спроса. Они также считали требование в части морального вреда чрезмерным и необоснованным.

67. Что касается материального ущерба, Европейский Суд отмечает, что после принятия Закона о выкупе 2009 года и Постановления Правительства Российской Федерации, регулирующего порядок выкупа (см. §§ 30 и 31 настоящего Постановления), заявитель может обратиться в компетентные национальные органы за погашением своих чеков.

68. Европейский Суд также полагает, что заявитель должен был испытывать беспокойство и разочарование в связи с продолжительным уклонением властей от установления порядка осуществления его права. Однако он полагает, что суммы, требуемые в отношении морального вреда, являются чрезмерными. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 1 800 евро в счет компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Процентная ставка при просрочке платежей

69. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

2) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 1 800 евро (одну тысячу восемьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

3) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 марта 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда