Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 июня 2010 г. Дело "Колесник (Kolesnik) против Российской Федерации" (жалоба N 26876/08) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Колесник (Kolesnik)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 26876/08)

Постановление Суда

Страсбург, 17 июня 2010 г.

По делу "Колесник против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 27 мая 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 26876/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Туркменистана Ириной Батдановной Колесник (далее - заявительница) и гражданином Российской Федерации Виктором Павловичем Колесником (далее заявитель) 9 июня 2008 г.

2. Интересы заявителей представляла г-жа Рябинина, адвокат, практикующий в г. Москве, а также г-жа Цейтлина, адвокат, практикующий в г. Санкт-Петербурге. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а затем новым представителем Г. Матюшкиным.

3. Заявители утверждали, что экстрадиция в Туркменистан И.Б. Колесник подвергнет ее риску жестокого обращения и нарушит ее право на уважение семейной жизни, что ее содержание под стражей было незаконным, а соответствующее решение не было пересмотрено, и что был нарушен принцип презумпции невиновности. Они ссылались на статьи 3, 5, 6 и 8 Конвенции.

4. 27 июня 2008 г. Председатель Первой Секции решил применить правило 39 Регламента Европейского Суда, указав властям Российской Федерации, что в интересах сторон и настоящего разбирательства желательно отложить экстрадицию заявительницы до принятия Европейским Судом решения по настоящему делу.

5. 2 марта 2009 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявители родились в 1961 и 1946 годах соответственно и проживают в Тульской области.

A. Предшествующие события

7. Заявители являются супружеской парой и имеют дочь 1992 года рождения. У заявительницы также есть дочь от предыдущего брака, 1985 года рождения. Обе дочери являются гражданками Российской Федерации.

8. До приезда в Россию заявители и их дочери жили в Туркменистане. В 2002 году заявитель и дочь заявителей получили российское гражданство. 15 ноября 2005 г. было возбуждено уголовное дело против работодателя заявительницы по обвинению в экономических преступлениях. Заявительница несколько раз допрашивалась в качестве свидетеля и предположительно получала угрозы со стороны следователя.

9. 10 декабря 2005 г. заявители и их дочь переехали в Россию. Первая дочь заявительницы на тот момент уже жила в России.

10. Заявители приобрели дом в Тульской области. В мае 2006 года заявительница получила вид на жительство. В сентябре 2006 года заявительница подала документы на получение гражданства Российской Федерации.

11. 22 февраля 2007 г. ей было отказано в получении гражданства на том основании, что в стране ее гражданства в отношении нее имеется возбужденное и не закрытое уголовное дело. Представляется, что заявительница не обжаловала это решение в суде.

B. Процедура предоставления статуса беженца

12. 24 июля 2007 г. заявительница подала заявление в Федеральную миграционную службу Российской Федерации (ФМС РФ) о предоставлении статуса беженца.

13. 26 июля 2007 г. ФМС РФ отказала в рассмотрении заявления на том основании, что заявительница имеет вид на жительство, замужем за гражданином Российской Федерации, а также объявлена в Туркменистане в розыск.

14. Заявительница обжаловала отказ в Центральный районный суд г. Тулы. В своей жалобе заявительница не упоминала о своих опасениях, что в Туркменистане она будет разлучена со своей семьей и может быть подвергнута жестокому обращению.

15. 28 января 2008 г. Центральный районный суд г. Тулы оставил решение ФМС РФ без изменений и отклонил жалобу заявительницы. Заявительница обжаловала это решение в вышестоящий суд.

16. 29 мая 2008 г. Тульский областной суд оставил решение нижестоящего суда без изменений.

17. 2 июля 2008 г. заявительница подала заявление о предоставлении временного убежища в Российской Федерации. В своем заявлении она вкратце указала, что в случае высылки в Туркменистан может подвергнуться риску жестокого обращения.

18. 23 июля 2008 г. заявительница, находясь под стражей, давала объяснения в связи с этим.

19. 25 июля 2008 г. заявление было принято к рассмотрению, а 22 октября 2008 г. ФМС РФ вынесла решение об отказе в предоставлении убежища. Заявительница обжаловала это решение, ссылаясь на угрозу бесчеловечного обращения и наличие семейных связей в России.

20. 17 февраля 2009 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы оставил решение ФМС без изменений. Заявительница не обжаловала это решение в вышестоящий суд.

C. Процедура экстрадиции

21. 28 января 2006 г. власти Туркменистана в рамках уголовного производства, начатого в 2005 году, обвинили заявительницу в экономических преступлениях и мошенничестве и объявили ее в розыск.

22. 6 сентября 2006 г. прокурор Копетдагского района г. Ашхабада вынес решение о заключении заявительницы под стражу.

23. 10 октября 2006 г. туркменские власти направили в Генеральную прокуратуру Российской Федерации требование о выдаче заявительницы.

24. 15 декабря 2006 г. заявительница узнала от заместителя прокурора г. Донского, что в ее отношении вынесено распоряжение о выдаче. Сразу после этого заявительница обращалась в различные государственные органы с просьбой о защите от незаконного преследования туркменскими властями.

25. 28 августа 2007 г. Московская межрайонная транспортная прокуратура составила рапорт о результатах проверки в отношении осуществления выдачи. Отчет содержит, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), следующие сведения:

"Как следует из документов, предоставленных [туркменскими властями], [заявительница] разыскивается в связи с преступлением [за которое по туркменскому законодательству предусмотрено наказание]...

[Заявительница] не преследуется в Туркменистане по политическим, религиозным, этническим или расовым основаниям, она не располагает сведениями, которые являются государственной или военной тайной Российской Федерации, и на не заявляла о предоставлении политического убежища или статуса беженца в Российской Федерации. Она подавала заявление о... предоставлении российского гражданства. Однако ей было отказано... на основании того, что в отношении нее возбуждено уголовное дело властями иностранного государства.

[Заявительница] осведомлена об основаниях возбуждения против нее уголовного дела".

26. 22 февраля 2008 г. Генеральная прокуратура Туркменистана направила письмо в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с гарантией, что в случае экстрадиции в Туркменистан заявительница не подвергнется преследованию по политическим основаниям.

27. 11 марта 2008 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации приняла решение о выдаче заявительницы в Туркменистан в связи с обвинением ее по части 5 статьи 33, частям 1, 2, 3 статьи 218, а также по пункту "а" части 4 статьи 229 Уголовного кодекса Туркменистана. Было указано, что заявительница обвинялась в растрате и использовании подложных документов, которое повлекло за собой крупный ущерб. Данные действия сопоставлялись с преступлениями, предусмотренными Уголовным кодексом Российской Федерации. В решении было указано, что препятствий для выдачи не имеется, и запрос туркменских властей был удовлетворен.

28. Заявительница обжаловала распоряжение о выдаче в Московский городской суд. В своей жалобе она утверждала, что ее экстрадиция в Туркменистан может повлечь "катастрофические последствия вплоть до физического уничтожения". Заявительница не упоминала о своих опасениях жестокого обращения, основаниях этих опасений, а также о предстоящей разлуке с семьей.

29. 5 июня 2008 г. Московский городской суд отклонил жалобу заявительницы как необоснованную.

30. В тот же день заявительница обжаловала это решение. В своей жалобе она указывала, что упоминала о своих опасениях жестокого обращения в Туркменистане.

31. 9 июня 2008 г. заявительница подала жалобу в Европейский Суд с просьбой о применении неотложных мер, в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, и приостановлении процедуры выдачи.

32. 27 июня 2008 г. Европейский Суд удовлетворил просьбу заявительницы и указал властям Российской Федерации, что процедура выдачи должна быть приостановлена вплоть до принятия решения Европейским Судом.

33. 17 июля 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации удовлетворил жалобу заявительницы, отменив решение от 5 июня 2008 г., и направил дело на новое рассмотрение. В тот же день Верховный Суд Российской Федерации установил предельный срок содержания заявительницы под стражей - до 8 августа 2008 г.

34. 1 августа 2008 г. Московский городской суд вновь отклонил жалобу заявительницы на распоряжение о выдаче.

35. 16 октября 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации по жалобе заявительницы отменил решение Московского городского суда. Он признал, что Городской суд не изучил доводы заявительницы относительно ее опасений жестокого обращения и того, что ее семья остается в России.

36. В ноябре и декабре 2000 г. Московский городской суд направлял запросы в Министерство иностранных дел Туркменистана с просьбой прокомментировать жалобу заявительницы на угрозу жестокого обращения, а также по поводу ее заявлений о несправедливом судебном разбирательстве. В ответ на запрос 15 января 2009 г. Генеральная прокуратура Туркменистана ответила, что в случае экстрадиции заявительница не подвергнется политическому преследованию, пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию. В письме власти Туркменистана ссылались на обязательства Туркменистана по Международному пакту о гражданских и политических правах, а также на тот факт, что в 1999 году в Туркменистане была отменена смертная казнь. Более того, в письме отмечалось, что согласно туркменскому законодательству каждый год в ходе исламских праздников объявляется амнистия для лиц, совершивших преступления, если они раскаялись и встали на путь исправления. 9 февраля 2009 г. в ответ на вопрос Московского городского суда Генеральная прокуратура Туркменистана направила письмо Министерства иностранных дел, которым запрос Московского городского суда направлялся для рассмотрения в Генеральную прокуратуру Туркменистана.

37. 13 февраля 2009 г. Московский городской суд вновь признал действительным решение Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 11 марта 2008 г. Городской суд заслушал заявительницу и ее адвоката, а также г-жу Рябинину, которая давала показания в качестве специалиста по Центральной Азии, в частности Туркменистану. Суд ознакомился с документами, представленными заявителями, включая копии международных репортажей о ситуации в Туркменистане. Суд также изучил решения, которыми заявительнице было отказано в предоставлении статуса беженца. Суд признал, что утверждения заявительницы об угрозе жестокого обращения в Туркменистане основаны на общих сведениях и являются бездоказательными. Суд полагался на гарантии, предоставленные Генеральной прокуратурой Туркменистана, и признал, что они предоставлены соответствующими органами. Суд также принял во внимание информацию о правовом регулировании уголовного процесса и вопросов содержания под стражей в Туркменистане, признав его соответствующим требованиям справедливого правосудия и законности содержания под стражей. Суд также учел, что в Туркменистане объявляются ежегодные амнистии для осужденных. Городской суд отказался принять во внимании доводы заявительницы, касающиеся обстоятельств вменяемых заявительнице преступлений, сославшись на то, что она преследуется за преступления, совершенные в Туркменистане, в связи с чем вопрос о ее причастности к их совершению должен решаться судом этой страны.

38. Заявительница обжаловала это решение суда. 31 мая 2009 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил решение от 13 февраля 2009 г. без изменения.

D. Содержание заявительницы под стражей

1. Первый арест заявительницы

39. 14 мая 2007 г. заявительница была арестована органами внутренних дел Российской Федерации.

40. 16 мая 2007 г. заместитель прокурора г. Донского подал в Донской городской суд ходатайство о помещении заявительницы под стражу.

41. 18 мая 2007 г. Донской городской суд отклонил ходатайство прокурора, и заявительница была освобождена в зале суда. Суд признал, inter alia, что на момент ее отъезда из Туркменистана заявительница не подозревалась и не обвинялась ни в каких преступлениях, к ней не применялось никаких мер пресечения, а свобода передвижения никак не ограничивалась. Он также отметил, что заявительница сама обращалась в Тульское областное управление внутренних дел в связи с ее объявлением в розыск в Туркменистане.

42. 21 мая 2007 г. Донская городская прокурора обжаловала это решение. 4 июля 2007 г. Тульский областной суд отменил решение Донского городского суда и направил дело на новое рассмотрение.

2. Второй арест заявительницы

43. 19 августа 2007 г. при попытке уехать на Украину, чтобы навестить родственников, заявительница была арестована и помещена в следственный изолятор N ИЗ-77/6 г. Москвы.

44. 21 августа 2007 г. Дорогомиловский районный суд г. Москвы, изучив документы, касающиеся выдачи заявительницы, удовлетворил ходатайство прокурора о содержании заявительницы под стражей предварительно до 24 августа 2007 г. Заявительница и ее адвокат утверждали, что они согласны с ходатайством прокурора.

45. 24 августа 2007 г. Дорогомиловский районный суд г. Москвы продлил срок содержания заявительницы под стражей до окончания процедуры выдачи. Суд не установил никаких предельных сроков содержания под стражей. Заявительница не обжаловала это решение.

46. В октябре 2007 г. заявительница подала жалобу в Люблинский районный суд г. Москвы, утверждая, что администрация изолятора N ИЗ-77/6 содержит ее под стражей незаконно, поскольку срок ее содержания под стражей истек.

47. 11 января 2008 г. Люблинский районный суд удовлетворил жалобу. Он признал, что срок содержания заявительницы под стражей истек 19 октября 2007 г. и что содержание под стражей после этой даты было незаконным. Заявительница в суд не вызывалась и освобождена не была. Администрация изолятора N ИЗ-77/6 обжаловала решение суда.

48. 28 февраля 2008 г. Московский городской суд, изучив жалобу, отменил решение нижестоящего суда от 11 февраля 2008 г. и вынес новое решение. Суд постановил, что требование о предельных сроках содержания под стражей, предусмотренные статьей 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), на случай заявительницы не распространяется, поскольку она не обвиняется в правонарушении, совершенном на территории Российской Федерации. В то же время, поскольку Дорогомиловский районный суд не установил сроков содержания заявительницы под стражей, ее жалоба должна была быть отклонена.

3. Последующие решения, касающиеся содержания заявительницы под стражей

49. 19 февраля 2008 г. Дорогомиловский районный суд г. Москвы вновь санкционировал содержание заявительницы под стражей, несмотря на то что она пробыла там уже несколько месяцев. В решении не устанавливалось никаких предельных сроков и отсутствовали ссылки на статьи 108 или 109 УПК РФ. Заявительница обжаловала решение суда.

50. 19 марта 2008 г. Московский городской суд отклонил жалобу и оставил решение от 19 февраля 2008 г. без изменений. Никаких предельных сроков содержания заявительницы под стражей установлено не было.

4. Освобождение заявительницы из-под стражи

51. 11 августа 2008 г. Московско-Смоленская транспортная прокуратура вынесла постановление об освобождении заявительницы из-под стражи в соответствии с указанием Генеральной прокуратуры Российской Федерации на основании решения Верховного Суда Российской Федерации от 17 июля 2008 г., установившего предельный срок содержания заявительницы под стражей - до 8 августа 2008 г.

52. 12 августа 2008 г. заявительница была освобождена, после того как провела под стражей одиннадцать месяцев и двадцать пять дней.

II. Применимое национальное законодательство и международные документы и практика

A. Применимое национальное законодательство

53. Обзор применимого национального законодательства и практики по вопросам экстрадиции иностранных граждан содержится в Постановлении Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу "Худякова против Российской Федерации" (Khudyakova v. Russia), жалоба N 13476/04, §§ 33-48* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2009.).

B. Применимые международные документы, касающиеся ситуации с правами человека в Туркменистане

54. Обзор международных отчетов о ситуации в Туркменистане до конца 2006 года содержится в Постановлении Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Рябикин против Российской Федерации", жалоба N 8320/04, §§ 91-98* (* Там же. N 1/2009.). Отчеты, на которые есть ссылки в постановлении, касаются преследований этнических меньшинств, включая русских, нарушения принципа справедливого судебного разбирательства, широкого применения полицией пыток, невыносимых условий содержания под стражей и отсутствия контактов заключенных с независимыми организациями, адвокатами и родственниками. Различные межправительственные и неправительственные организации характеризовали ситуацию с правами человека в Туркменистане как "катастрофическую", "ужасную" и как "одну из наихудших тоталитарных систем в мире".

55. Последние изменения в Туркменистане, вслед за приходом к власти нового президента в конце 2006 года, описываются следующим образом. Неправительственная организация "Фридом Хаус" в своем отчете "Худшее из худших 2009 - Туркменистан", от 3 июня 2009 г., написала:

"Судебная система подчинена президенту, который назначает и снимает с должности судей без парламентского контроля. Власти нарушают права, гарантирующие надлежащую судебную процедуру, такие как публичное судебное разбирательство и право на доступ к адвокату. Заключенные страдают от переполненности камер, плохого питания и медицинского обслуживания, визиты представителей международных организаций запрещены".

56. В своем отчете "2009 - Туркменистан" от 28 мая 2009 г. неправительственная организация "Международная амнистия" приходит к выводу:

"Полная безнаказанность полиции, правоохранительных и других государственных органов...

Продолжается дискриминация против этнических меньшинств, которая прямо провозглашена и выражается в ограничении доступа к рабочим местам и высшему образованию. Действует политика проверки этнического происхождения граждан вплоть до третьего поколения, что означает, что среди лиц, занимающих руководящие посты, такие как министры, руководителей и заместителей областных и районных организаций, не было представителей этнических меньшинств. Проверка до третьего поколения применяется также при приеме заявлений в высшие учебные заведения. Наблюдаются исключительные случаи, когда представители этнических меньшинств или лица не туркменского происхождения были приняты в университет, но это происходит лишь в случае, если заплачена взятка или лицо имеет очень хорошие связи".

57. В последнем отчете Государственного департамента США, опубликованного в апреле 2010 года (http://www.state.gov/g/drl/rls/hrrpt/2009/sca/136095.htm) в связи с ситуацией в 2009 году содержит следующие сведения:

"Хотя наблюдаются незначительные изменения в некоторых областях, власти продолжают совершать серьезные нарушения, и показатели защиты прав человека остаются чрезвычайно низкими...

a. Произвольное или незаконное лишение жизни

Не имеется никаких сведений о том, что власти и их представители совершали произвольные или незаконные убийства.

Нет никаких данных о том, что в 2007 году кто-то погиб при подозрительных обстоятельствах во время содержания под стражей, включая случаи, когда предположительно нетрезвый подозреваемый умер в камере предварительного заключения в провинции Мары велаяты, а также когда мужчина умер в следственном изоляторе г. Ашхабада во время ожидания апелляционного решения.

b. Исчезновение

Нет никаких сведений о случаях исчезновения людей по политическим мотивам.

c. Пытки и другое жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание

Конституция и закон запрещают такое обращение, однако правоохранительные органы предпринимали попытки получить признание путем пыток, побоев и использования чрезмерной силы к подозреваемым, заключенным и лицам, критикующих правительство.

В своем решении в октябре 2008 года Европейский Суд по правам человека установил, что "любое лицо, подозреваемое в совершении преступления, подвергается серьезному риску подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению". ЕСПЧ также сообщает, что в стране отсутствует эффективная система защиты от пыток.

В отличие от предыдущих лет, нет никаких данных о том, что власти помещали заключенных в психиатрические больницы в качестве наказания...

...Условия содержания под стражей чрезвычайно плохие, тюрьмы находятся в антисанитарном состоянии, переполнены. Согласно источнику из гражданского общества, в женской тюрьме недалеко от Дашогуза, предусмотренной для 800 человек, содержится около 2 000 заключенных. Отмечены массовые заболевания, в том числе туберкулезом.

Процедура ареста и обращение в местах содержания под стражей

...Предварительное заключение, согласно законодательству, может длиться не больше двух месяцев, но в исключительных случаях может быть продлено до одного года, если следователь ходатайствует об этом перед прокурором. По незначительным преступлениям предусмотрен гораздо более короткий срок расследования. По сравнению с предыдущими годами власти значительно реже нарушали установленные сроки. В прошлом разгул коррупции и громоздкие бюрократические процедуры вызывали значительные судебные задержки; однако усилия властей по борьбе с коррупцией и основание Академии государственной службы для повышения квалификации государственных служащих практически искоренили случаи задержек.

Нарушение принципа справедливого публичного судебного разбирательства

Закон предусматривает независимое правосудие, на практике судебная система подчинена президенту. Нет никакого парламентского контроля над назначениями и отстранением от должности судебных кадров, за исключением председателя Верховного Суда, чье назначение номинально одобряет парламент. Президент обладает исключительными полномочиями по отстранению судей от должности до истечения срока их полномочий. Судебная система коррумпирована и неэффективна.

Судебная система состоит из Верховного Суда, шести региональных судов (включая суд г. Ашхабада), и 64 районных и городских судов. Гражданские суды под надзором Генеральной прокуратуры рассматривают уголовные дела в отношении военнослужащих.

Судебные процедуры

Закон провозглашает надлежащее осуществление правосудия, предусматривающее публичное разбирательство, доступ к материалам обвинения, право вызывать свидетелей защиты, помощь адвоката, в том числе назначенного судом, в случае если обвиняемый не в состоянии оплатить услуги адвоката, и право представлять себя в суде. В отношении подзащитных нередко не соблюдается презумпция невиновности. Суда присяжных нет. Властями разрешается присутствие общественности во время большинства судебных разбирательств, однако некоторые проводятся в закрытых судебных заседаниях, особенно те, которые затрагивают политические вопросы. В распоряжении подзащитных очень мало независимых адвокатов. Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает, что подзащитный имеет право присутствовать при судебном разбирательстве и регулярно консультироваться со своим адвокатом. Законом не предусмотрено никаких ограничений в отношения общения подзащитного и его адвоката. Если подзащитный не может оплатить услуги адвоката, он ему предоставляется за государственный счет. Суд не разрешает подзащитному оспаривать показания или задавать вопросы свидетелям обвинения и запрещает доступ подзащитного или его адвоката к доказательствам, представленным властями. По некоторым делам суд отказывался принять доказательства, доказывающие невиновность подзащитного, предоставленные стороной защиты, даже если эти доказательства могли изменить результат рассмотрения.

Даже если судами обеспечивается надлежащее судопроизводство, авторитет прокурора превышает авторитет адвокатов, что также затрудняет осуществление подзащитным своего права на справедливое судебное разбирательство. Записи судебных слушаний часто бывают некорректными и неполными, особенно если показания подзащитных переводятся с русского языка на туркменский. Подзащитные могут обжаловать судебное решение в вышестоящий суд или ходатайствовать перед президентом о помиловании. В большинстве дел суды игнорируют заявления подзащитных о применении к ним пыток, когда они заявляют об этом во время разбирательства. Имеются достоверные свидетельства предвзятости судей и предопределенности приговора.

Регулярно поступают сообщения о том, что полиция арестовывает людей и требует уплаты штрафа за нарушение законодательства. Когда люди просят показать нарушенный закон, полиция и другие органы отказывают и утверждают, что закон секретный...

...В отчетах за 2007 год не имеется никакой информации о том, что кто-либо, обвиняемый в экономических преступлениях, включая ряд бывших правительственных министров, переводился из тюрьмы "Овадан Депе" в тюрьму "Мары". Представители властей продолжают игнорировать запросы родственников и иностранных дипломатов, касающиеся местонахождения и условий содержания заключенных. Власти все так же препятствуют общению членов семей, иностранных дипломатов и международных наблюдателей, таких как представители Международного Красного Креста, с задержанными и заключенными, связанными с событиями 2002 года".

58. Министерство иностранных дел Великобритании в своей последней публикации по данной теме - "Ежегодный отчет о правах человека 2009 - страны, вызывающие тревогу. Туркменистан, март 2010 года" (доступен на www.ecoi.net) - сообщает:

"В 2009 году было достаточно показателей того, что Туркменистан отказывается от проведенных преобразований и своих обязательств по соблюдению прав человека...

Условия в тюрьмах вызывают чрезвычайную тревогу. Власти Туркменистана до сих пор не предоставили представителям Международного Красного Креста доступ в туркменские тюрьмы".

C. Уголовное законодательство Туркменистана

59. Статья 218 Уголовного кодекса Туркменистана (принятого в 1997 году), предусматривает, что подделка документов, использование и распространение поддельных документов или печатей наказывается исправительными работами сроком до двух лет или лишением свободы сроком до двух лет. Те же действия, совершенные неоднократно, наказываются лишением свободы сроком до четырех лет.

60. Часть 4 статьи 229 § 4 предусматривает, что незаконное присвоение денежных средств, совершенное группой лиц, которое повлекло за собой значительный ущерб, наказывается лишением свободы сроком от шести до двадцати лет с или без конфискации имущества.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

61. Заявительница жаловалась на то, что ее экстрадиция в Туркменистан нарушит статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Соответствие ratione personae*

(* ratione personae (лат.) - ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь. Здесь имеются в виду круг и признаки субъектов обращения в Европейский Суд с жалобой на предположительное нарушение прав и свобод, гарантируемых Конвенцией (прим. переводчика).)

62. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница не может заявлять о том, что является жертвой нарушения Конвенции, поскольку решение Генеральной прокуратуры от 11 марта 2008 г. остается неисполненным вплоть до рассмотрения настоящего дела Европейским Судом.

63. Европейский Суд отмечает исключительный характер применения понятия "жертва" по статье 3 Конвенции в отношении дел об экстрадиции, а именно "с учетом предвидимых последствий" (см. Постановление Европейского Суда от 7 июля 1989 г. по делу "Сёринг против Великобритании" (Soering v. United Kingdom), § 90). Европейский Суд далее отмечает, что решение Генеральной прокуратуры от 11 марта 2008 г. об экстрадиции заявительницы было оставлено без изменений Верховным Судом, следовательно, остается в силе. Европейский Суд, соответственно, отклоняет возражения властей Российской Федерации.

B. По другим вопросам приемлемости

64. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Жалоба не является неприемлемой и по каким-либо иным основаниям. Таким образом, жалоба объявляется приемлемой.

C. Существо жалобы

1. Доводы сторон

65. Заявительница утверждала, что решение о ее высылке в Туркменистан подвергает ее риску пыток и бесчеловечного обращения и наказания в нарушение требований статьи 3 Конвенции. Ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу "Солдатенко против Украины" (Soldatenko v. Ukraine), она утверждала, что "даже сам факт заключения под стражу в качестве подозреваемого в [Туркменистане] является достаточным основанием опасаться, что [заявительница] подвергнется риску оказаться жертвой обращения, противоречащего статье 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 23 октября 2008 г. по делу "Солдатенко против Украины" (Soldatenko v. Ukraine), жалоба N 2440/07, § 72). Заявительница утверждала, что, не будучи туркменкой по национальности, она особенно уязвима перед лицом нарушений прав человека. Она также отмечала, что российские власти не учли ее доводов о таком обращении, поскольку опирались на материалы, которые были либо неполными, как сведения Министерства иностранных дел Российской Федерации, либо необъективными, как письма от Генеральной прокуратуры Туркменистана. Заявительница полагала, что, направив письмо напрямую властям Туркменистана со ссылкой на ее заявления о жестоком обращении и отсутствии гарантий справедливого судебного разбирательства, Московский городской суд подверг ее еще большему риску преследования, поскольку ее теперь могут счесть диссидентом или лицом, порочащим имидж Туркменистана на мировой арене.

66. Власти Российской Федерации опровергали эти утверждения. Они настаивали на том, что утверждения заявительницы о риске преследования и жестоком обращении были должным образом оценены в ходе расследования, связанного с предоставлением статуса беженца, и были отклонены. Заявительница обжаловала эти решения в суд, и ее жалобы были отклонены. В рамках производства, связанного с высылкой, утверждения заявительницы о том, что она подвергается опасности жестокого обращения, были тщательно изучены судами двух инстанций и признаны безосновательными. Власти Российской Федерации полагались на полный и недвусмысленный текст гарантий, предоставленных Генеральной прокуратурой Туркменистана в связи с делом заявительницы. Более того, они цитировали текст законодательства Туркменистана, запрещающего пытки, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и провозглашающего, что никто не может быть ограничен в осуществлении своих прав, признан виновным или подвергнут наказанию иначе, как в соответствии с законом. Они отмечали, что с 1999 года Туркменистан является стороной Конвенции ООН против пыток и других видов бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания.

2. Мнение Европейского Суда

67. В соответствии с практикой Европейского Суда представляется необходимым изучить вопрос о том, были ли предвидимые последствия экстрадиции заявительницы в Туркменистан такими, чтобы вступила в действие статья 3 Конвенции. Поскольку, в силу указаний Европейского Суда о неотложных мерах, предусмотренных правилом 39 Регламента Европейского Суда, заявительница еще не выдана властям Туркменистана, реальным днем оценки вероятности этого риска является день рассмотрения Европейским Судом настоящего дела (обзор соответствующей практики по этому вопросу содержится, например, в Постановлении Европейского Суда от 4 декабря 2008 г. по делу "Y. против Российской Федерации" (Y. v. Russia), жалоба N 20113/07, §§ 74-82, с последующими ссылками).

68. Европейский Суд напоминает, что им уже принималось решение о том, что экстрадиция в Туркменистан в связи с обвинением в преступлении может повлечь за собой нарушение статьи 3 Конвенции. Во внимание принимались следующие факторы: постоянные и достоверные сообщения из различных надежных источников о широко применяемых пытках, избиениях и использовании силы против подозреваемых в совершении преступлений со стороны туркменских правоохранительных органов, чрезвычайно плохие условия содержания под стражей, дискриминация в отношении лиц не туркменского происхождения, что делает их особенно уязвимыми; общее влияние плохих условий содержания под стражей с учетом потенциально длительности срока лишения свободы; систематические отказы туркменских властей от какого бы то ни было наблюдения за местами лишения свободы со стороны международных или неправительственных организаций (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Солдатенко против Украины", § 71; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябикин против Российской Федерации" §§ 116, 119; а также Постановление Европейского Суда по делу "Гарабаев против Российской Федерации" (Garabayev v. Russia), жалоба N 38411/02, § 78).

69. Европейский Суд отмечает, что эта оценка производилась в 2007 и 2008 годах. Последние отчеты правительственных и неправительственных организаций, упомянутые выше (см. §§ 62-63), показывают, что не наблюдается никаких изменений ситуации в Туркменистане в лучшую сторону по наиболее важным пунктам, упомянутым в предыдущем параграфе. В частности, международным наблюдателям, включая Международный Комитет Красного Креста, по-прежнему отказывают в доступе в места содержания под стражей.

70. Европейский Суд также признает, что он не исключает, что запрос о предоставлении информации, направленный Московским городским судом властям Туркменистана и содержащий ссылки на дело заявительницы и на характер жалобы о ситуации в стране, может ухудшить положение заявительницы. Следует учесть, что заявительница сама не предпринимала никаких шагов для того, чтобы проинформировать власти Туркменистана о жалобе на жестокое обращение, а, следовательно, создать "нежелательную" рекламу вокруг ее дела (см. Постановление Европейского Суда от 26 июля 2005 г. по делу "N. против Финляндии" (N. v. Finland), жалоба N 38885/02, § 165).

71. Европейский Суд принимает во внимание доводы властей Российской Федерации о том, что жалобы заявительницы на жестокое обращение были рассмотрены в рамках внутригосударственного судебного разбирательства и отклонены. Однако он напоминает, что в случаях, касающихся иностранцев, сталкивающихся с проблемой высылки или экстрадиции, Европейский Суд вправе сравнить сведения, полученные от властей государства-ответчика с информацией из других объективных источников (см. Постановление Европейского Суда по делу "Салах Шеех против Нидерландов" (Salah Sheekh v. The Netherlands), жалоба N 1948/04, § 136, а также Постановление Большой Палаты по делу "Саади против Великобритании" (Saadi v. United Kingdom), жалоба N 13229/03, § 131).

72. Европейский Суд признает, что отказ суда в удовлетворении первой жалобы заявительницы был основан на допущении, что она ссылается на общие сведения, которые не соотносятся с ее личными обстоятельствами (см. § 37). Однако, учитывая информацию о ситуации в Туркменистане и тот факт, что заявительница обвиняется в преступлениях, влекущих за собой длительное тюремное заключение (см. §§ 59-60), Европейский Суд признает, что она имела достаточные основания опасаться, что подвергнется серьезному риску обращения, противоречащего статье 3 Конвенции.

73. В своих предыдущих постановлениях Европейский Суд также не принимал дипломатические гарантии, предоставленные властями Туркменистана, учитывая, что отсутствовали объективные способы проверки того, были ли такие гарантии выполнены (см. упомянутые выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябикин против Российской Федерации", § 120 и Постановление Европейского Суда по делу "Солдатенко против Украины", § 73). Европейский Суд также отмечает, что он уже устанавливал, что дипломатические гарантии сами по себе не являются достаточными для того, чтобы обеспечить надлежащую защиту от риска жестокого обращения, в условиях когда достоверные источники сообщают о случаях, в которых власти прибегали к такому обращению или допускали случаи его применения, что явно противоречит принципам Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Саади против Великобритании", §§ 147-148). Точно так же в настоящем деле Европейский Суд не может согласиться с доводами властей Российской Федерации о том, что гарантии, предоставленные туркменскими властями, являются достаточными для обеспечения защиты заявительницы от риска жестокого обращения в случае высылки.

74. Учитывая изложенное выше, Европейский Суд приходит к выводу, что экстрадиция заявительницы нарушила бы статью 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

75. Заявительница жаловалась на то, что содержание ее под стражей для целей экстрадиции было незаконным. Она также утверждала, что не располагала никакими средствами, позволявшими ей добиться проверки законности ее содержания под стражей. Соответствующие положения статьи 5 Конвенции гласят:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого предпринимаются меры по его высылке или выдаче...

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

76. Власти Российской Федерации оспорили утверждения заявительницы. Они утверждали, что положения российского законодательства, регулирующие содержание под стражей для целей экстрадиции, достаточно ясны и предсказуемы. В соответствии с Определением Конституционного Суда от 4 апреля 2006 г. N 101-O, в таких случаях применяются положения статьи 466 и главы 13 УПК РФ. Власти Российской Федерации отметили, что заявительница предстала перед судом в течение сорока восьми часов после ее ареста. Согласно статье 109 УПК РФ, срок ее содержания под стражей не мог превышать двенадцати месяцев, в то время как она находилась под стражей одиннадцать месяцев и двадцать пять дней. Что касается жалобы заявительницы на невозможность проверки законности ее содержания под стражей, власти Российской Федерации отметили, что заявительница, применив соответствующие положения уголовно-процессуального законодательства, обжаловала решения о содержании под стражей в вышестоящие суды. Она также могла воспользоваться возможностью, предусмотренной статьей 125 УПК РФ, и требовать судебной проверки законности решения следователя.

77. Заявительница поддержала свою жалобу.

A. Приемлемость жалобы

78. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Жалоба не является неприемлемой и по каким-либо иным основаниям. Таким образом, жалоба объявляется приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

79. Стороны согласились, что заявительница содержалась под стражей в период с 19 августа 2007 г. по 12 августа 2008 г. для целей ее высылки в Туркменистан. Таким образом, применяется подпункт "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции. Стороны оспаривают законность содержания под стражей.

80. Европейский Суд считает, что рассматриваемые положения не требуют, чтобы содержание под стражей лица, в отношении которого предпринимаются меры по его выдаче, было признано необходимым, например, чтобы предотвратить совершение преступления или помешать этому лицу скрыться. В этой связи подпункт "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции предоставляет иной уровень защиты, нежели подпункт "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции: все, что требуется в соответствии с подпунктом "f", - это "предпринять действия в связи с депортацией или экстрадицией". И, таким образом, для целей подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции не важно, является ли лежащее в основе этих действий решение обоснованным по национальному законодательству или по нормам Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии" (Conka v. Belgium), жалоба N 51564/99, § 38, а также Постановление Европейского Суда от 15 ноября 1996 г. по делу "Чахал против Великобритании" (Chahal v. United Kingdom), § 112).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "Постановление Европейского Суда от 15 ноября 1996 г. по делу "Чахал против Великобритании"" следует читать "Судебное решение Европейского Суда от 15 ноября 1996 г. по делу "Чахал против Великобритании""

81. Однако Европейский Суд, учитывая конкретные правовые гарантии, предусмотренные национальным законодательством, обязан проверить, являлось ли содержание заявительницы под стражей "законным" для целей подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции. В том случае когда предметом рассмотрения является "законность" содержания под стражей, включая вопрос о том, был ли соблюден "порядок, установленный законом", Конвенция ссылается главным образом на национальное законодательство и устанавливает обязанность государства-ответчика соблюдать материальные и процессуальные положения национального законодательства, однако она, кроме того, требует, чтобы всякое лишение свободы производилось с соблюдением требований статьи 5 Конвенции, что защищает граждан от произвола властей (см. Постановление Европейского Суда от 25 июня 1996 г. по делу "Амуур против Франции" (Amuur v. France), § 50). Поскольку, согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции, несоблюдение положений национального законодательства влечет за собой нарушение норм Конвенции, Европейский Суд наделен и должен воспользоваться полномочиями по проверке соблюдения государством-ответчиком этих нормативных положений (см. Постановление Европейского Суда от 10 июня 1996 г. по делу "Бенхам против Великобритании" (Benham v. United Kingdom), §§ 40 и 41).

82. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд установил, что власти Российской Федерации, основываясь на толковании, данном Конституционным Судом, утверждали, что содержание заявительницы под стражей регулировалось Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Действительно, заявительница предстала перед судом в течение сорока восьми часов после ее ареста. 24 августа 2007 г. Дорогомиловский районный суд г. Москвы санкционировал содержание заявительницы под стражей до завершения процедуры экстрадиции. Однако Европейский Суд отмечает, во-первых, что в судебном решении не было установлено никаких предельных сроков, а во-вторых, что по истечении изначально максимально возможного срока содержания под стражей судом не было санкционировано никакого продления этого срока. Согласно положениям, устанавливающим общие условия заключения под стражу (статья 108 УПК РФ), предельный срок содержания под стражей составляет два месяца. Суд может продлить этот срок до шести месяцев. Дальнейшее продление допускается только по решению суда в случае, если лицу предъявлено обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Таким образом, признавая, что решение Дорогомиловского районного суда служило законной основой для изначального содержания заявительницы под стражей, следует отметить, что оно прекратило быть таковой по истечении двухмесячного срока, то есть 19 октября 2007 г.

83. Более того, Европейский Суд установил, что заявительница обжаловала свое продолжительное содержание под стражей и 11 января 2008 г. Люблинский районный суд г. Москвы вынес решение в ее пользу, признав, что содержание под стражей после 10 октября 2008 г. было незаконным. Однако освобождения заявительницы вслед за этим решением не последовало. Вместо этого оно было отменено в кассационном порядке Московским городским судом 28 февраля 2008 г., который постановил, что сроки, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, не применяются к заявительнице. Городской суд решил, что поскольку в решении Дорогомиловского суда не содержится никаких указаний на срок заключения, жалоба заявительницы должна быть отклонена (см. §§ 47-48).

84. Далее 19 февраля 2008 г. Дорогомиловский районный суд вновь санкционировал содержание заявительницы под стражей, не ссылаясь на то, что на тот момент она уже пробыла под стражей шесть месяцев. Это решение, рассмотренное в кассационном порядке Московским городским судом 19 марта 2008 г., вновь не содержало никаких указаний на предельный срок содержания под стражей (см. §§ 49-50).

85. Лишь 17 июля 2008 г. в рамках пересмотра решения об экстрадиции заявительницы Верховный Суд установил предельный срок содержания заявительницы под стражей - до 8 августа 2008 г. (см. § 33). 12 августа 2008 г. заявительница была освобождена.

86. Таким образом, Европейский Суд, допуская, что содержание заявительницы под стражей в период с 19 августа по 19 октября 2007 г. могло считаться законным по положениям национального законодательства, полагает, что после 19 октября 2007 г. оно прекратило быть таковым. В последующих судебных решениях от 19 и 28 февраля и 17 июля 2008 г. отсутствовали указания на применимое национальное законодательство, регулирующее вопросы содержания под стражей, на предельные сроки и основания для продолжительного содержания под стражей, в нарушение положений части 2 статьи 109 УПК РФ.

87. При таких обстоятельствах Европейский Суд признает, что содержание заявительницы под стражей для целей экстрадиции не было "законным" по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции. Следовательно, это положение Конвенции было нарушено. Европейский Суд не видит необходимости рассматривать отдельно доводы заявительницы о качестве национального законодательства.

2. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

88. Европейский Суд ранее признавал, что положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не наделяют лица, ожидающие экстрадиции, правом на судебную проверку законности примененных в отношении них мер. Таким образом, Европейский Суд установил, что положения статей 108 и 109 УПК РФ, которые устанавливают условия и предельные сроки содержания под стражей, требуют судебного рассмотрения представлений прокурора о продлении сроков содержания. Европейский Суд признал выше, что содержание заявительницы под стражей не было санкционировано в порядке, предусмотренном законом, и, таким образом, заявительница оказалась лишена возможности применить положения, предусматривающие судебную проверку продления сроков содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 11 октября 2007 г. по делу "Насруллоев против Российской Федерации" (Nasrulloyev v. Russia), жалоба N 656/06, § 88* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 24 апреля 2008 г. по делу "Исмоилов и другие против Российской Федерации" (Ismoilov and Others v. Russia), жалоба N 2947/06, § 153* (* Там же. N 2/2009.), а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябикин против Российской Федерации", § 139). Что касается ссылки властей Российской Федерации на статью 125 УПК РФ, Европейский Суд отмечает, что жалоба заявительницы на незаконность содержания под стражей была изначально удовлетворена Люблинским районным судом. Однако освобождения заявительницы после принятия этого решения не последовало, и оно было отменено Московским городским судом, который постановил, что у заявительницы не было официального статуса в рамках национального уголовного права, поскольку в России против нее уголовное дело заведено не было (см. аналогичные выводы в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Насруллоев против Российской Федерации", § 89, а также в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Рябикин против Российской Федерации, § 140).

89. Из этого следует, что в распоряжении у заявительницы не было никаких правовых средств, прибегнув к которым она могла бы требовать судебной проверки законности ее содержания под стражей. Соответственно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции

90. Заявительница жаловалась на то, что решения российский органов прокуратуры и судов нарушили принцип презумпции невиновности в том, что касается преступлений, совершенных ею на территории Туркменистана. Она ссылалась на пункт 2 статьи 6 Конвенции.

91. Власти Российской Федерации оспаривали эти утверждения.

92. Европейский Суд отмечает, что решения Московской межрайонной транспортной прокуратуры от 28 августа 2007 г. и решение Генеральной прокуратуры от 22 февраля 2008 г. об экстрадиции заявительницы прямо ссылались на документы, представленные властями Туркменистана, согласно которым заявительнице были предъявлены обвинения в совершении преступлений (см. §§ 25 и 27). Аналогично в решениях судов по вопросу законности распоряжения на высылку также приводились описания обвинений, выдвинутых против заявительницы в Туркменистане (см. § 37). При таких обстоятельствах Европейский Суд считает, что утверждения властей Российской Федерации не могут приравниваться к провозглашению виновности заявительницы, а скорее описывали "ряд подозрений", которые служили основанием для запроса и последующего решения о высылке (см. обратную ситуацию в упомянутом выше Постановления Европейского Суда по делу "Исмоилов против Российской Федерации", § 171).

93. Соответственно, в этой части жалоба заявительницы является явно необоснованной и, согласно пунктам 3 и 4 статьи 35 Конвенции, должна быть отклонена.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

94. Заявители жаловались, что экстрадиция заявительницы в Туркменистан повлекла бы за собой нарушение их права на уважение семейной жизни. Они ссылались на статью 8 Конвенции.

95. Власти Российской Федерации оспаривали эти утверждения.

96. Признавая, что эта часть жалобы должна быть объявлена приемлемой, учитывая принятое выше решение, касающееся статьи 3 Конвенции, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость в рассмотрении вопроса о том, имело ли место в настоящем деле нарушение статьи 8 Конвенции (см. среди прочих Постановление Европейского Суда по делу "Хилал против Великобритании" (Hilal v. United Kingdom), жалоба N 45276/99, § 71).

V. Применение статьи 41 Конвенции

97. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

98. Заявители утверждали, что вследствие допущенных нарушений им был нанесен моральный вред. Они оставили вопрос определения его размера на усмотрение Европейского Суда.

99. Российские власти утверждали, что никакого морального вреда заявителям причинено не было, а если и было, то признание самого факта допущенных нарушений является достаточной его компенсацией.

100. Европейский Суд признал, что экстрадиция заявительницы в Туркменистан нарушила бы требования статьи 3 Конвенции. Он также постановил, что в отношении заявительницы были нарушены два положения статьи 5 Конвенции. Европейский Суд признает, что заявительнице был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним фактом признания допущенных нарушений, и присуждает заявительнице 24 000 евро по этому основанию.

B. Судебные расходы и издержки

101. Заявители требовали 78 250 рублей в качестве компенсации расходов, понесенных ими в российских судах и 4 930 евро в качестве компенсации расходов, понесенных в Европейском Суде. В поддержку своих требований они представили договоры со своими адвокатами г-жой Цейтлиной и г-ном Гайтаевым, а также описание работы, выполненной г-жой Рябининой. Почасовая оплата адвокатов по представительству в Европейском Суде составляла 100 евро, а услуги, оказываемые в российских судах, оплачивались заранее оговоренной суммой. Дополнительно заявители требовали компенсации почтовых расходов, составивших 7% от судебных расходов.

102. Власти Российской Федерации оспаривали необходимость и разумность этих расходов.

103. Согласно практике Европейского Суда, заявитель имеет право на компенсацию расходов и издержек, если им было доказано, что они были в действительности понесены и были необходимы и разумны по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание представленные документы и указанный выше критерий, Европейский Суд считает разумным присудить заявителям требуемую сумму в полном объеме, то есть 6 679 евро.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

104. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в части, касающейся нарушений статей 3, 5 и 8 Конвенции приемлемой, остальную часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что экстрадиция заявительницы в Туркменистан повлечет нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пунктов 1 и 4 статьи 5 Конвенции;

4) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении вопроса о нарушении статьи 8 Конвенции;

5) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления в силу настоящего Постановления, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 24 000 (двадцать четыре тысячи) евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(ii) 6 679 (шесть тысяч шестьсот семьдесят девять) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 июня 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда