Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 сентября 2010 г. Дело "Корогодина (Korogodina) против Российской Федерации" (жалоба N 33512/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Корогодина (Korogodina)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 33512/04)

Постановление Суда

Страсбург, 30 сентября 2010 г.

По делу "Корогодина против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 сентября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 33512/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Лидией Васильевной Корогодиной (далее - заявительница) 28 июля 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, в частности, что расследование обстоятельств смерти ее сына было неэффективным.

4. 11 февраля 2009 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1931 году и проживает в г. Орле.

A. Смерть Корогодина

6. 21 октября 2000 г. заявительница вызвала скорую помощь для своего сына, которому тогда было 42 года. Он страдал лихорадкой и жаловался на боли в груди. Парамедик осмотрел его и, предположив, что он страдает от межреберной невралгии, сделал болеутоляющую инъекцию.

7. 22 октября 2000 г. Корогодин был осмотрен терапевтом, который предположил, что он страдает пиелонефритом, и направил его в больницу. В больнице Корогодин прошел медицинский осмотр, включавший эхокардиограмму почек и печени и рентген легких. Врачи, осматривавшие его, подтвердили диагноз "межреберная невралгия". Корогодин был выписан из больницы.

8. 23 октября 2000 г. терапевт вновь осмотрел Корогодина и поставил ему диагноз "остеохондроз". Позднее M., врач, с которым была знакома семья заявительницы, осмотрел Корогодина, поставил диагноз "воспаление легких" и направил его в больницу. По прибытии в Железнодорожную больницу г. Орла Корогодин был направлен в отделение интенсивной терапии.

9. 27 октября 2000 г. Корогодин скончался в больнице. По данным вскрытия, причиной смерти являлась сердечно-сосудистая недостаточность, спровоцированная воспалением легких и гнойным плевритом.

B. Уголовное расследование смерти Корогодина

10. 24 ноября 2000 г. и 10 января 2001 г. заявительница обратилась в местную прокуратуру о возбуждении уголовного дела, ссылаясь на то, что халатность врачей, не поставивших правильный диагноз ее сыну в начале заболевания, повлекла его смерть.

11. По жалобе заявительницы помощник прокурора г. Орла провел проверку. В ее рамках региональное управление здравоохранения создало комиссию в составе специалистов из медицинских учреждений, в которых проходил лечение сын заявительницы. Комиссия опросила врачей, которые лечили Корогодина, и пришла к выводу о том, что врачи оказали удовлетворительную медицинскую помощь.

12. 21 января 2001 г. заявительница представила историю болезни Корогодина и результаты рентгеновского обследования. Началась дополнительная проверка. 24 января 2001 г. заявительница подала новую жалобу в прокуратуру.

13. 6 марта 2001 г. помощник прокурора отказал в возбуждении уголовного дела против врачей за отсутствием состава преступления. Он отметил, что смерть сына заявительницы была вызвана быстрым развитием воспаления легких, которое усугубил ослабленный иммунитет. Помощник прокурора сослался на выводы комиссии, созданной областным управлением здравоохранения. Заявительница подала жалобу вышестоящему прокурору.

14. 16 апреля 2001 г. областной прокурор, отвечающий за следствие, отменил постановление от 6 марта 2001 г. и предложил начать уголовное расследование по данному вопросу. Прокурор по существу отметил, что комиссия не являлась беспристрастной. Он охарактеризовал выводы комиссии как неопределенные и противоречивые.

15. 7 мая 2001 г. заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу. Ей были разъяснены ее права, включая право предъявления гражданского иска к больнице.

16. 19 июня 2001 г. следователь назначил судебно-медицинскую экспертизу для установления того, была ли оказана Корогодину надлежащая медицинская помощь.

17. 16 июля 2001 г. следователь признал невозможным установление виновных и приостановил следствие по делу. 4 февраля 2002 г. районный прокурор признал постановление от 16 июля незаконным и отменил его.

18. В неустановленную дату судебно-медицинские эксперты представили свое заключение в прокуратуру. Эксперты не усмотрели причинной связи между смертью Корогодина и проведенным лечением.

19. 11 марта 2002 г. следователь прекратил уголовное дело за отсутствием состава преступления. Он основал свои выводы на заключении медицинской экспертизы и показаниях врачей, которые лечили Корогодина. Заявительница подала жалобу вышестоящему прокурору.

20. 29 марта 2002 г. заместитель городского прокурора отменил постановление от 11 марта 2002 г. Заместитель прокурора указал, что эксперты не рассмотрели вопрос об адекватности медицинской помощи, оказанной Корогодину. Он сослался на вывод экспертов о том, что незамедлительно поставленный диагноз на ранней стадии серьезного заболевания мог предотвратить смерть пациента. Он также отметил, что медицинский эксперт П. выразил мнение о том, что рентгеновское обследование не было проведено надлежащим образом. Наконец, прокурор указал на меры, которые следует принять следователю, включая, в частности, рассмотрение обстоятельств прохождения Корогодиным рентгеновского обследования.

21. 7 мая 2002 г. следователь вновь прекратил уголовное дело за отсутствием состава преступления.

22. 19 июня 2002 г. областной прокурор, отвечавший за следствие, отменил постановление от 7 мая 2002 г. в связи с неполным установлением следователем обстоятельств смерти Корогодина. В частности, прокурор отметил, что следователь не исполнил его прежние указания о проверке обстоятельств рентгеновского обследования. Прокурор выразил мнение о том, что для выяснения обстоятельств дела необходима комплексная медицинская экспертиза.

23. 7 августа 2002 г. бюро судебно-медицинской экспертизы г. Курска подготовило новое заключение. Эксперты отметили ряд ошибок, допущенных врачами до госпитализации Корогодина. Они также выразили мнение о том, что в больнице он получал адекватное лечение, но персоналу больницы следовало принять некоторые дополнительные меры.

24. 14 января 2003 г. следователь признал невозможным установление виновных и приостановил следствие по делу.

25. 21 апреля 2003 г. межрайонный прокурор отменил постановление от 14 января 2003 г. как необоснованное. На следующий день расследование возобновилось.

26. 21 мая 2003 г. межрайонный прокурор прекратил уголовное дело за отсутствием состава преступления. Его выводы были основаны на показаниях свидетелей, включая заявительницу и врачей, лечивших Корогодина, а также на заключениях медицинской экспертизы. Прокурор заключил, что Корогодин не выздоровел от прежних заболеваний, которые оказали отрицательное влияние на его иммунную систему, и воспрепятствовать быстрому развитию воспаления легких при данных обстоятельствах было невозможно.

27. 31 октября 2003 г. Генеральная прокуратура России направила письмо орловскому областному прокурору, отметив, что расследование смерти Корогодина не было полным. Рекомендовалось также назначить новую судебно-медицинскую экспертизу с целью устранения противоречий во мнениях двух выполненных ранее судебно-медицинских экспертиз.

28. 18 ноября 2003 г. заместитель областного прокурора отменил постановление от 21 мая 2003 г.

29. 24 декабря 2003 г. следователь назначил новую судебно-медицинскую экспертизу.

30. 25 апреля 2005 г. Российский центр судебно-медицинской экспертизы при Федеральном агентстве по здравоохранению и социальному развитию завершил комплексную судебно-медицинскую экспертизу. Эксперты отметили, что до госпитализации Корогодину был поставлен ошибочный диагноз. Тем не менее они пришли к выводу о том, что данные ошибки не являлись причиной его смерти. Корогодин скончался в результате "тяжести, агрессивности и быстрого развития заболевания". Наконец, они не установили, что врачи и парамедики медицинских учреждений, проводивших лечение Корогодина, не исполнили свои профессиональные обязанности надлежащим образом.

31. 6 июля 2005 г. следователь прекратил уголовное дело за отсутствием состава преступления на основании свидетельских показаний и заключений медицинских экспертиз. Заявительница обжаловала постановление.

32. 2 декабря 2005 г. Генеральная прокуратура России удовлетворила жалобу заявительницы и предложила местной прокуратуре возобновить расследование.

33. 12 декабря 2005 г. заместитель областного прокурора признал расследование неполным и отменил постановление от 6 июля 2005 г.

34. 11 января 2006 г. следователь прекратил уголовное дело за отсутствием состава преступления. Следователь основал свои выводы на показаниях 12 свидетелей, включая заявительницу, врачей, которые лечили Корогодина, их руководителей и медицинских экспертов, а также на медицинских документах, включая три судебно-медицинские экспертизы. Заявительница подала жалобу.

35. Ее жалоба была отклонена прокуратурой Орловской области и Генеральной прокуратурой России 20 января и 11 октября 2006 г. соответственно.

C. Гражданско-правовые требования заявительницы

1. Требование о компенсации ущерба к медицинским учреждениям

36. 4 марта 2004 г. заявительница предъявила иск о возмещении вреда к медицинским учреждениям, которые оказывали медицинскую помощь ее сыну. Она, в частности, утверждала, что ее сын скончался вследствие того, что врачи не поставили ему правильный диагноз.

37. 21 сентября 2004 г. суд назначил судебно-медицинскую экспертизу. Ее заключение было представлено 28 июня 2006 г. Эксперты пришли к выводу об отсутствии причинной связи между недостатками медицинской помощи, которую получил Корогодин, и его смертью. Они также выразили мнение о том, что медицинская помощь не причинила ущерба состоянию Корогодина. Его смерть была вызвана патологическим развитием воспаления легких.

38. 17 апреля 2006 г. Советский районный суд г. Орла отклонил иск заявительницы. Суд установил, что неправильный диагноз, поставленный Корогодину врачами 22 октября 2000 г., и задержка госпитализации не оказали отрицательного влияния на его состояние. Диагностические методы и лечение, применявшиеся врачами, были правильными, но не смогли воспрепятствовать смерти Корогодина. Суд основал свои выводы на показаниях заявительницы, медицинских специалистов, участвовавших в лечении ее сына, четырех судебно-медицинских экспертизах и материалах уголовного расследования.

39. 14 июня 2006 г. Орловский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 17 апреля 2006 г. без изменения.

2. Требование о компенсации вреда к прокуратуре

40. 27 января 2004 г. заявительница предъявила иск к прокуратуре Орловской области в связи с вредом, предположительно причиненным неадекватным и длительным расследованием смерти ее сына.

41. 20 мая 2004 г. Советский районный суд г. Орла отклонил иск заявительницы.

42. 7 июля 2004 г. Орловский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 20 мая 2004 г. без изменения.

II. Применимое национальное законодательство

A. Основы законодательства об охране здоровья граждан

43. Соответствующие положения об ответственности предусматривают следующее:

Статья 66. Основания возмещения вреда, причиненного здоровью граждан

В случаях причинения вреда здоровью граждан виновные обязаны возместить потерпевшим ущерб в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации...

Статья 68. Ответственность медицинских и фармацевтических работников за нарушение прав граждан в области охраны здоровья

В случае нарушения прав граждан в области охраны здоровья вследствие недобросовестного выполнения медицинскими и фармацевтическими работниками своих профессиональных обязанностей, повлекшего причинение вреда здоровью граждан или их смерть, ущерб возмещается в соответствии с частью первой статьи 66...

Возмещение ущерба не освобождает медицинских и фармацевтических работников от привлечения их к дисциплинарной, административной или уголовной ответственности в соответствии с [федеральным и региональным] законодательством.

B. Гражданский кодекс

44. Общие положения об ответственности за причинение вреда предусматривают следующее:

Статья 1064. Общие основания ответственности за причинение вреда

"1. Вред, причиненный личности или имуществу гражданина... подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред...

2. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине".

C. Уголовный кодекс

45. Часть 2 статьи 109 Уголовного кодекса предусматривает, что лицо, которое по неосторожности причиняет смерть другому лицу вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, несет уголовную ответственность и может быть приговорено к ограничению свободы на срок до трех лет либо к лишению свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

D. Уголовно-процессуальный кодекс

46. Если уголовное дело прекращено на стадии предварительного следствия, потерпевший, вступивший в разбирательство в качестве гражданского истца, может предъявить самостоятельный иск в порядке гражданского судопроизводства, кроме случаев, когда дело прекращено (a) за отсутствием события преступления или (b) в связи с непричастностью подозреваемого к совершению преступления (часть статьи 213 и пункт 1 части 1 статьи 24 и пункт 1 части 1 статьи 27).

47. Если обвиняемый оправдан судом на том основании, что (a) предполагаемое преступление не было совершено или (b) обвиняемый непричастен к его совершению, суд отклоняет иск. Если обвиняемый оправдан за отсутствием состава преступления (пункт 2 части 1 статьи 24), суд оставляет гражданский иск без рассмотрения, который может быть повторно предъявлен в порядке гражданского судопроизводства (часть 2 статьи 306).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

48. Заявительница жаловалась со ссылкой на статью 6 Конвенции, что разбирательство в отношении смерти ее сына было неразумно долгим. Европейский Суд рассмотрит эту жалобу с точки зрения статьи 2 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом".

49. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они полагали, что российские следственные и судебные органы провели тщательное, полное и объективное расследование утверждений заявительницы относительно причины смерти ее сына. Судебно-медицинские эксперты, на выводах которых власти основали свои выводы, были независимыми и беспристрастными и представили свои заключения после рассмотрения всех материалов. Было установлено, что сын заявительницы получал необходимую и надлежащую медицинскую помощь, оказанную компетентными медицинскими специалистами, и его смерть не была вызвана халатностью медиков. Расследование было эффективным, как того требует статья 2 Конвенции.

50. Заявительница поддержала свою жалобу. Она указывала, что дело не представляло особой сложности и что власти могли быстро провести расследование.

A. Приемлемость жалобы

51. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

52. В прецедентной практике Европейского Суда разработаны общие принципы относительно процессуального обязательства государства, вытекающего из статьи 2 Конвенции, в сфере здравоохранения, которые могут быть кратко изложены следующим образом (см. Постановление Большой Палаты от 9 апреля 2009 г. по делу "Шилих против Словении" (Silih v. Slovenia), жалоба N 71463/01):

"192. Как неоднократно указывал Европейский Суд, процессуальное обязательство статьи 2 Конвенции требует от государств создания эффективной независимой судебной системы, с тем чтобы причина смерти пациентов, за которыми ухаживали медики в публичном или частном секторе, могла быть установлена и виновные могли быть привлечены к ответственности (см., в числе прочих примеров, Постановление Большой Палаты по делу "Кальвелли и Чильо против Италии" (Calvelli and Ciglio v. Italy), жалоба N 32967/96, § 49, ECHR 2002-I; и Решение Европейского Суда по делу "Пауэлл против Соединенного Королевства" (Powell v. United Kingdom), жалоба N 45305/99, ECHR 2000-V).

193. Европейский Суд напоминает, что это процессуальное обязательство распространяется не на результат, но лишь на средства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II).

194. Даже если Конвенция как таковая не гарантирует права на возбуждение уголовного дела против третьих лиц, Европейский Суд неоднократно указывал, что эффективная судебная система, требуемая статьей 2 Конвенции, может и при определенных обстоятельствах должна включать применение уголовного законодательства. Однако если нарушение права на жизнь или на личную неприкосновенность допущено неумышленно, установленное статьей 2 Конвенции процессуальное обязательство о создании эффективной судебной системы необязательно требует предоставления уголовно-правового средства правовой защиты в каждом деле (см. Постановление Большой Палаты по делу "Мастроматтео против Италии" (Mastromatteo v. Italy), жалоба N 37703/97, § 90, ECHR 2002-VIII]). В особой сфере медицинской халатности обязательство, например, может быть исполнено, если правовая система предоставляет потерпевшим средство правовой защиты в судах по гражданским делам, как таковое или во взаимосвязи со средством правовой защиты в судах по уголовным делам позволяя установить ответственность заинтересованных врачей и воспользоваться целесообразным гражданско-правовым средством правовой защиты, таким как решение о возмещении ущерба и/или о публикации решения. Могут быть также предусмотрены дисциплинарные меры (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кальвелли и Чильо против Италии", § 51; и Постановление Большой Палаты по делу "Во против Франции" (Vo v. France), жалоба N 53924/00, § 90, ECHR 2004-VIII]).

195. В этом контексте подразумевается требование о безотлагательности и разумной оперативности. Даже при наличии препятствий или сложностей, которые мешают продвижению расследования в конкретной ситуации, безотлагательная реакция властей имеет принципиальное значение для поддержания общественного доверия их приверженности верховенству закона и исключения любых признаков сговора или терпимости к незаконным действиям (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства", § 72). Это относится и к затрагивающим статью 2 Конвенции делам о медицинской халатности. Обязательство государства с точки зрения статьи 2 Конвенции не будет исполнено, если защита, предусмотренная национальным законодательством, существует только теоретически: кроме того, она должна действовать эффективно на практике, что требует безотлагательного рассмотрения дела без необязательных задержек (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кальвелли и Чильо против Италии", § 53; Решение Европейского Суда от 7 ноября 2002 г. по делу "Лаццарини и Гьяччи против Италии" (Lazzarini and Ghiacci v. Italy), жалоба N 53749/00; и Постановление Европейского Суда от 27 июня 2006 г. по делу "Быжиковский против Польши" (Byrzykowski v. Poland), жалоба N 11562/05, § 117).

196. Наконец, помимо заботы о соблюдении прав, предусмотренных статьей 2 Конвенции, в каждом конкретном деле более общие соображения также могут требовать безотлательного рассмотрения дел, затрагивающих смерть в больничной обстановке. Знание фактов и возможных ошибок, допущенных при оказании медицинской помощи, имеют существенное значение для того чтобы заинтересованные учреждения и медицинский персонал устранили потенциальные недостатки и предотвратили аналогичные ошибки. Поэтому безотлагательное рассмотрение таких дел важно для безопасности пользователей услуг здравоохранения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Быжиковский против Польши", § 117)".

53. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что российская правовая система предусматривает возможность возбуждения уголовного дела и/или предъявления иска о компенсации вреда в суд по гражданским делам с целью установления причины смерти пациента, за которыми ухаживали медики, и привлечения виновных к ответственности. Кроме того, законодательство предусматривает дисциплинарную и административную ответственность медицинских специалистов (см. §§ 43-47 настоящего Постановления). Таким образом, Европейский Суд признает, что российское законодательство создало достаточную правовую основу, предусматривающую средства правовой защиты, которые теоретически отвечают требованиям статьи 2 Конвенции. Однако необходимо надлежащим образом оценить жалобу заявительницы для установления того, действовали ли эти средства правовой защиты эффективно на практике.

54. В этой связи Европейский Суд отмечает, что заявительница использовала два средства правовой защиты с целью выяснения обстоятельств смерти ее сына в больнице. Она просила местную прокуратуру возбудить уголовное дело. Впоследствии она возбудила гражданское разбирательство о компенсации вреда.

55. Что касается уголовного разбирательства, заявительница подала первую жалобу в прокуратуру 24 ноября 2000 г. После проверки ее жалоба была отклонена 6 марта 2001 г. Соответствующее постановление было отменено, и 16 апреля 2001 г. началось уголовное расследование. Оно закончилось 11 октября 2006 г. постановлением Генеральной прокуратуры о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления.

56. Европейский Суд прежде всего отмечает, что органы преследования проявили особую медлительность с началом уголовного расследования обстоятельств смерти Корогодина. Областной прокурор возбудил уголовное дело только 16 апреля 2001 г., то есть примерно через пять месяцев после первоначальной жалобы заявительницы. Можно предположить, что властям потребовалось определенное время для первичной проверки утверждений заявительницы. Они опросили врачей и исследовали медицинскую карту Корогодина. Тем не менее Европейский Суд находит, что объем первичной проверки не оправдывал указанной задержки. Соответственно, расследование началось с опозданием.

57. Европейский Суд признает, что вопросы расследования отличались определенной сложностью и требовали существенной подготовки. Европейский Суд учитывает, что органы преследования назначили три судебно-медицинские экспертизы с целью установления обстоятельств дела. Экспертные заключения в определенной степени расходились между собой, и властям требовалось устранить противоречия в них. Они допросили заявительницу и всех врачей и парамедиков, оказывавших медицинскую помощь Корогодину. Тем не менее с учетом всех представленных ему материалов Европейский Суд не может сделать вывод о том, что власти действовали с разумной оперативностью, и что сама по себе сложность дела в достаточной степени объясняет такую задержку.

58. В частности, Европейский Суд отмечает, что после возбуждения уголовного дела органы преследования прекращали его шесть раз. Всякий раз заявительница обжаловала постановление, и надзирающий прокурор отменял его и возобновлял расследование, отметив неполное выяснение следователем или нижестоящим прокурором обстоятельств дела. Европейский Суд полагает, что возвращения дела на новое рассмотрение свидетельствуют о серьезных недостатках уголовного расследования, которые невосполнимо затягивали разбирательство.

59. Наконец, Европейский Суд отмечает, что примерно через три с половиной года после смерти ее сына и в период, когда уголовное расследование еще продолжалось, заявительница предъявила иск о возмещении вреда к медицинским учреждениям. Соответствующее гражданское разбирательство продолжалось с 4 марта 2004 г. по 14 июня 2006 г., и дело рассматривалось судами двух инстанций. Хотя Европейский Суд не усматривает значительных периодов бездействия со стороны судов по гражданским делам, при обстоятельствах дела он не находит это относимым или восполняющим отсутствие движения в рассматривавшемся уголовном деле. В любом случае заявительница самостоятельно избирала средства правовой защиты для использования; соответственно, даже если ее выбор пал на средство, менее пригодное при ее конкретных обстоятельствах, это не имеет значения (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 9 октября 1979 г. по делу "Эйри против Ирландии" (Airey v. Ireland), § 23, Series A, N 32).

60. С учетом того что расследование продолжалось почти шесть лет, вышеизложенные соображения позволяют Европейскому Суду заключить, что национальные власти не реагировали на жалобу заявительницы о халатности медиков, повлекшей смерть ее сына, с необходимой старательностью, требуемой статьей 2 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

61. Наконец, заявительница жаловалась со ссылкой на пункт 1 статьи 6 Конвенции, что гражданское разбирательство о возмещении вреда прокуратурой было неразумно длительным. Она также жаловалась со ссылкой на статью 2 Протокола N 4 к Конвенции* (* Так в оригинале (прим. переводчика).), что она была вынуждена непрерывно подавать жалобы на предположительно незаконные действия и бездействие, допущенные властями в ходе уголовного расследования смерти ее сына и рассмотрения ее гражданско-правовых требований.

62. Однако, рассмотрев представленные материалы, Европейский Суд не усматривает признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению, в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

63. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

64. Заявительница требовала 400 евро и 67 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда соответственно.

65. Власти Российской Федерации выразили мнение о том, что заявительница не претерпела нарушения ее прав, предусмотренных Конвенцией. В любом случае, они находили требования заявительницы чрезмерными и необоснованными.

66. Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом, в связи с чем отклоняет это требование. С другой стороны, Европейский Суд отмечает, что им установлено, что расследование смерти ее сына не отвечало стандартам, установленным в статье 2 Конвенции. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что страдания и разочарование заявительницы не могут быть компенсированы установлением факта нарушения Конвенции. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, он присуждает ей 18 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

67. Заявительница также требовала 620 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в национальных судах и Европейском Суде. Она представила копии квитанций, подтверждающих расходы на фотокопирование, почтовые услуги и похороны, приобретение книг и правовых актов, ее медицинские расходы, включая приобретение лекарств и очков для чтения, а также оплату юридических гонораров и издержек.

68. Власти Российской Федерации оспаривали требования заявительницы.

69. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, с учетом представленных документов и вышеизложенных критериев, Европейский Суд находит разумным присудить 220 евро в качестве компенсации всех видов расходов.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

70. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части уклонения властей от проведения эффективного расследования сына заявительницы, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 18 000 евро (восемнадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму;

(ii) 220 евро (двести двадцать евро), в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 сентября 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда