Апелляционное определение СК по гражданским делам Свердловского областного суда от 07 мая 2014 г. по делу N 33-4555/2014

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего Мазановой Т. П., судей Подкорытовой Н. П. и Протасовой М. М. при секретаре Смицкой Ю. А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Винокурова В. П. , Рязанова С. В. к открытому акционерному обществу "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" им. Ф. Э. Дзержинского о взыскании убытков

по апелляционной жалобе истцов на решение Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области от 25.12.2013.

Заслушав доклад судьи Протасовой М. М., объяснения истцов, их представителя Шаховой Г. Н., действующей на основании доверенности от ( / / ) , представителя ответчика Левиной И. В., Серебряковой М. К., действующих на основании доверенностей от ( / / ) , судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

истцы обратились в суд с вышеназванным иском, в обоснование которого указали, что совместно с другими лицами, являются авторами изобретений " ... " (заявки N и N , приоритет соответственно с ( / / ) и ( / / ) ) и " ... " (заявка N , приоритет с ( / / ) ), созданных в период их работы в Специальном конструкторском бюро "Ротор". Патенты на указанные изобретения выданы СКБ "Ротор" (в настоящее время ОАО "НПО "Электромашина"). Между истцами и СКБ "Ротор" заключены соглашения, по условиям которых в пользу истцов подлежит выплате вознаграждение за использование изобретений.

Изобретение по заявке N введено СКБ "Ротор" в конструкторскую документацию системы " ... " , в последующем модифицированной в систему " ... " с использованием изобретения по заявкам N и N , введенных в конструкторскую документацию.

Изобретения истцов, патентообладателем которых является СКБ "Ротор" (ныне ОАО "НПО "Электромашина"), используются без разрешения патентообладателя ответчиком в изделии N , который, однако, не признает этого. Такими действиями ответчик причиняет убытки истцам, заключающиеся в неполучении авторского вознаграждения, право на которое они имеют, поскольку выплата авторского вознаграждения должна производится в размере 50 % выручки от продажи лицензии, тогда как такие платежи ОАО "НПО "Электромашина" не получает.

После уточнений просили взыскать с ответчика в пользу Винокурова В. П. за период с ( / / ) по ( / / ) по патенту N вознаграждение в размере " ... " руб. " ... " коп., по патенту N - " ... " руб. " ... " коп., по патенту N - " ... " руб. " ... " коп., за ( / / ) год по патенту N - " ... " руб. " ... " коп.; в пользу Рязанова С. В. за период с ( / / ) по ( / / ) по патенту N - " ... " руб. " ... " коп., по патенту N - " ... " руб. " ... " коп., по патенту N - " ... " руб. " ... " коп., за ( / / ) год по патенту N - " ... " руб. " ... " коп.

Решением суда в удовлетворении исковых требований отказано.

С таким решением не согласились истцы, в апелляционной жалобе просят его отменить. Указывают на неверный вывод суда о том, что ОАО "НПК "Уралвагонзавод" им. Ф. Э. Дзержинского является ненадлежащим ответчиком по иску, поскольку именно ответчик использует изобретения истцов, ОАО "НПО "Электромашина" лицензионных договоров не заключало, разрешений по патентам никому не давало, изобретения не использовало. Использование изобретений истцов ответчиком без заключения лицензионных договоров причиняет истцам убытки в виде невыплаченного им работодателем вознаграждения. Судом при рассмотрении настоящего дела также не учтено, что ранее судом уже отказано в удовлетворении иска к работодателю (ОАО "НПО "Электромашина"). Действия ответчика являются злоупотреблением правом, что в силу ст. ст. 10, 12 Гражданского кодекса Российской Федерации является основанием для взыскания с него убытков. Также неправильными являются выводы суда о пропуске истцами срока исковой давности, поскольку ранее сделанный судом вывод о том, что ОАО "НПК "Уралвагонзавод" им. Ф. Э. Дзержинского является ненадлежащим ответчиком, это исключает. Кроме того, исчислять срок исковой давности по заявленному в настоящем деле иску надлежит с ( / / ) года, после вступления в законную силу решений, которыми отказано в удовлетворении исковых требований истцов к ОАО "НПО "Электромашина", поскольку именно с этого времени они узнали о том, что ОАО "НПО "Электромашина" не было известно о безлицензионном использовании ответчиком изобретений истцов, что явилось основанием для отказа в исках к бывшему работодателю, последнее и послужило основанием предъявления исковых требований в настоящем деле.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истцы, их представитель доводы апелляционной жалобы поддержали, просили об отмене решения суда.

Представители ответчика против доводов апелляционной жалобы возражали, указали на законность и обоснованность постановленного судом решения, просили апелляционную жалобу истцов оставить без удовлетворения.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, в заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте судебного заседания судом апелляционной инстанции извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте суда за срок, достаточный для обеспечения явки и подготовки к судебному заседанию, об уважительности причин неявки до начала судебного заседания не сообщили.

С учетом изложенного, и поскольку участие в судебном заседании является правом, а не обязанностью лица, участвующего в деле, но каждому гарантируется право на рассмотрение дела в разумные сроки судебная коллегия, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

Исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на нее в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом правильно установлено, подтверждается материалами настоящего дела и никем не оспаривается, что истцы - бывшие работники СКБ "Ротор" (в настоящее время ОАО "НПО "Электромашина") наряду с иными лицами являются авторами изобретений " ... " и " ... " , которые созданы во время выполнения опытно-конструкторской работы " ... " в период работы истцов в СКБ "Ротор". Патентообладателем права на данные изобретения на основании патентов N от ( / / ) , N от ( / / ) , N от ( / / ) являлось СКБ "Ротор". Патент N прекратил свое действие ( / / ) , патент N - ( / / ) , патент N - ( / / ) . Досрочное прекращение действий патентов обусловлено неуплатой патентных пошлин за поддержание патентов в силе.

Ранее, ( / / ) между авторами изобретений и СКБ "Ротор" заключены договоры N , предусматривающие выплату авторам вознаграждения в течение срока действия патентов в виде 50 % выручки от продажи лицензии. В последующем, ( / / ) к данным договором заключены дополнительные соглашения, предусматривающие обязанность СКБ "Ротор" предъявлять иски к третьим лицам за противоправные действия по использованию изобретений.

Решениями Челябинского областного суда от 07.06.2010 и 30.09.2010, вступившими в законную силу, установлено, что СКБ "Ротор" (ОАО "НПО "Электромашина") продукцию, в которой использовались изобретения истцов, не выпускало, лицензионные договоры с третьими лицами, в том числе, ОАО "НПК "Уралвагонзавод" им. Ф. Э. Дзержинского, не заключало, обязанность заключить такие договоры законом или договором с истцами не предусмотрена.

Принимая во внимание изложенные фактические обстоятельства, судебная коллегия соглашается с выводом судебного решения о том, что спорные правоотношения, возникшие в результате создания истцами в период трудовых отношений изобретений, являются предметом регулирования положений части 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом положений Закона СССР от 31.05.1991 N 2213-1 "Об изобретениях в СССР", Патентного закона Российской Федерации от 23.09.2002.

Учитывая, что в период создания изобретений действовал Закон СССР от 31.05.1991 N 2213-1 "Об изобретениях в СССР", а между истцами и их работодателем заключены соглашения о передаче прав на получение патентов, патенты на изобретения, созданные истцами, получены СКБ "Ротор", ему же принадлежало (так как ко времени настоящего спора действие патентов прекращено), исключительное право на использование данных изобретений.

В соответствии со ст. 1225 Гражданского кодекса Российской Федерации изобретение как результат интеллектуальной деятельности является интеллектуальной собственностью, на которое признаются интеллектуальные права, включающие в себя, в силу ст. 1226 данного Кодекса исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных Кодексом, также личные неимущественные права и иные права.

Изобретению, как результату интеллектуальной деятельности предоставляется правовая охрана на основании и в порядке, предусмотренных частью четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации, при этом, личные неимущественные и иные права, указанные в ст. 1226 названного Кодекса, охраняются только в том случае, если соответствующими положениями части четвертой Кодекса о конкретном результате интеллектуальной деятельности или приравненным к результатам интеллектуальной деятельности средствам индивидуализации установлена охрана специально поименованных личных неимущественных и иных прав, на что обращено внимание в п. п. 9.1, 9.2. Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации N 5, Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации N 29 от 26.03.2009 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Пунктами 1 и 2 ст. 1250 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными данным Кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права. Предусмотренные Кодексом способы защиты интеллектуальных прав могут применяться по требованию правообладателей, организаций по управлению правами на коллективной основе, а также иных лиц в случаях, установленных законом.

В силу ст. 1345 Гражданского кодекса Российской Федерации комплекс интеллектуальных прав, включающих в себя как личное неимущественное право (право авторства), так и соответствующие имущественные права (исключительное право, принадлежащее, как и право распоряжения им, патентообладателю), а также другие права, в том числе право на получение патента и право на вознаграждение за использование служебного изобретения, определяется законодателем как патентные права.

Согласно ст. 1370 данного Кодекса если работодатель получит патент на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец, либо примет решение о сохранении информации о таких изобретении, полезной модели или промышленном образце в тайне и сообщит об этом работнику, либо передаст право на получение патента другому лицу, либо не получит патент по поданной им заявке по зависящим от него причинам, работник имеет право на вознаграждение. Размер вознаграждения, условия и порядок его выплаты работодателем определяются договором между ним и работником, а в случае спора - судом.

Ранее действовавшие нормы ст. 32 Закона СССР от 31.05.1991 N 2213-1 "Об изобретениях в СССР", ст. 8 Патентного закона Российской Федерации от 23.09.2002 также предусматривали выплату вознаграждения автору изобретения, созданного при выполнении служебных обязанностей, работодателем. Пунктом 3 Постановления Правительства Российской Федерации от 14.08.1993 N 822 "О порядке применения на территории Российской Федерации некоторых положений законодательства бывшего СССР об изобретениях и промышленных образцах" предусмотрено, что автор изобретения, промышленного образца, патент на которые выдан работодателю или его правопреемнику, имеет право на вознаграждение в размере и на условиях, определяемых соглашением с патентообладателем.

Выше отмечено, что между истцами и работодателем соглашения о выплате вознаграждения за служебные изобретения, предусматривающие, среди прочего, размер и условия выплаты вознаграждения, заключены.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия не находит оснований не согласиться с выводом суда о том, что лицом, на которое законом и договором возложена обязанность выплачивать истцам вознаграждение за служебное изобретение, является работодатель истцов - СКБ "Ротор" (ОАО "НПО "Электромашина"), кроме того, такой вывод соответствует п. п. 39.2, 51 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 5, Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации N 29 от 26.03.2009 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Доводы апелляционной жалобы о том, что предметом заявленного иска является взыскание убытков на основании ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, а не вознаграждения за использование служебного изобретения, неполученного истцами, а также связанное с этим суждение о том, что такое требование истцами может быть предъявлено любым иным лицам, судебная коллегия отклоняет.

Как разъяснено в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела. При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Таким образом, осуществляя правосудие и разрешая спор по существу, суд обязан установить действительные правоотношения сторон и руководствоваться законом, регулирующим спорное правоотношение, а не нормой права, приведенной истцом в тексте искового заявления.

Выше отмечено, что в силу ст. ст. 1226, 1345 Гражданского кодекса Российской Федерации права на результат интеллектуальной деятельности в виде изобретения, в том числе, право автора на вознаграждение за служебное изобретение, охраняются на основании и в порядке, предусмотренных частью четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации. Нормами части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации, являющимися специальными по отношению к общим положениям части первой данного Кодекса, предусмотрено, что способы защиты интеллектуальных прав (в комплекс которых входит и право автора на вознаграждение за служебное изобретение) могут применяться по требованию лиц, не являющихся правообладателей, в случаях, установленных законом (ст. 1250 Кодекса). Однако, лицу, создавшему служебное изобретение, право требовать возмещения убытков к лицу, нарушающему исключительное право патентообладателя, положениями Гражданского кодекса Российской Федерации, не предоставлено. В силу ст. 1252 Кодекса право требовать возмещения убытков к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование), что и заявлено истцами в настоящем деле, является способом защиты исключительного права, которое истцам не принадлежит, поскольку принадлежит патентообладателю. Соответственно, истцы лицами, которым принадлежит право, нарушенное безлицензионным использованием изобретений, не являются.

Из материалов дела видно, что патентообладатель требований к ответчику за период, предшествующий прекращению правовой охраны изобретений, не предъявлял, на нарушение принадлежащего патентообладателю исключительного права не ссылался и о его защите в установленном порядке не просил, в последующем утратил интерес к поддержанию патента в силе, в связи с чем, правовая охрана изобретений прекратилась.

Учитывает судебная коллегия и то, что заключение лицензионного договора, на отсутствие которого как на причину неполучения ими вознаграждения ссылаются истцы, как двухсторонней сделки, не совершается в одностороннем порядке, при этом работодатель истцов никаких юридически значимых действий к заключению лицензионных соглашений с ответчиком в период наличия у него исключительного права также не предпринимал. С учетом этого, довод истцов, что причиной незаключения лицензионного соглашения стали действия ответчика, является предположением, которое не может быть положено в основу вывода о наличии причинно-следственной связи между действиями ответчика и невыплатой истцам вознаграждения за служебное изобретение их работодателем, в отсутствии которой требование о возмещении убытков удовлетворено быть не может.

Также же не состояли и не состоят стороны настоящего спора в обязательственных отношениях, в связи с чем, установленные законом основания возлагать на ответчика обязанность в виде возмещения истцам убытков за нарушение обязательства (ст. 393 Гражданского кодекса Российской Федерации) отсутствуют.

Суждение апелляционной жалобы, основанное на ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, о злоупотреблении ответчиком правом как основание для взыскания убытков в пользу истцов, судебная коллегия не находит возможным принять во внимание, поскольку отсутствие, на что указывают истцы, у ответчика права на использование изобретений, исключает возможность злоупотребить им.

Доводы апелляционной жалобы о необоснованном применении судом срока исковой давности к части заявленных истцами требований судебная коллегия отклоняет, учитывая, что правовое значение для исчисления срока исковой давности в целях решения вопроса об истечении такого срока имеет дата обращения лица за судебной защитой. С настоящими исковыми требованиями истцы обратились в суд в ( / / ) года, соответственно, судом заявление ответчика о применении срока исковой давности правильно разрешено в соответствии с редакцией ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, действовавшей на дату подачи иска. Подтверждается материалах дела и осведомленность истцов задолго до обращения в суд с настоящим иском о производстве ответчиком изделия N , на использование при производстве которого созданных ими изобретений истцы ссылаются. При этом приведенные в судебном заседании суда апелляционной инстанции доводы о том, что истцам не было известно количество произведенных ответчиком изделий, юридического значения для исчисления исковой данности не имеют. Началом течения срока исковой давности является момент, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего субъективного права (ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации), а не о количественном или денежном выражении последствий его нарушения, что может быть уточнено и в ходе рассмотрения дела судом.

Таким образом, разрешая спор, суд правильно установил характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для дела, собранным по делу доказательствам дал оценку в их совокупности в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Доводы жалобы по существу повторяют позицию истцов в суде первой инстанции, содержат иную, ошибочную трактовку существа спорных правоотношений и норм материального права их регулирующих, и основанием к отмене решения являться не могут.

В соответствии с ч. 3 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч. 4 ст. 330 данного Кодекса основаниями для отмены решения суда первой инстанции. Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

С учетом изложенного, судебная коллегия не находит оснований для отмены вынесенного судом решения.

Руководствуясь п. 1 ст. 328, ст. ст. 329, 335 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области от 25.12.2013 оставить без изменения, апелляционную жалобу истцов - без удовлетворения.

Председательствующий Т. П. Мазанова

Судьи Н. П. Подкорытова

М. М. Протасова