Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 12 мая 2015 г. по делу N 33-8208/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Петровой Ю.Ю.,

судей

Подгорной Е.П.,

Охотской Н.В.,

при секретаре

Любимовой А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании 12 мая 2015 года апелляционную жалобу Б. на решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 17 февраля 2015 года по делу N 2-372/2015 по иску И., Б. к Б. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности ничтожной сделки.

Заслушав доклад судьи Петровой Ю.Ю., объяснения представителя И. И., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

И. обратилась в Московский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Б. о признании договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: "адрес" от "дата" между Х. и Б. недействительным, применении последствий недействительности сделки путем признания квартиры по вышеуказанному адресу за умершим Х., включении квартиры в наследственную массу наследодателя, ссылаясь в обоснование требований на то обстоятельство, что "дата" был заключен договор купли-продажи между ответчиком и Х. в отношении квартиры, расположенной по адресу: "адрес", однако вступившим в законную силу приговором Московского районного суда Санкт - Петербурга от "дата" установлено, что Х. своего согласия на отчуждение квартиры не давал, квартира выбыла из его владения в результате мошеннических действий Р. и Ш. "дата" Х. умер, при жизни оформил завещание на имя истца.

Б. обратилась в Московский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Б., уточнив требования в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, также просила признать договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: "адрес" от "дата" заключенный между Х. и Б. недействительным, применить последствий недействительности сделки, ссылаясь в обоснование требований на то обстоятельство, что является единственным наследником имущества Х., который являлся собственником спорной квартиры, выбывшей из его собственности в результате мошеннических действий.

Определением Московского районного суда Санкт-Петербурга от "дата" вышеуказанные дела по искам И. и Б. объединены в одно производство.

Решением Московского районного суда Санкт-Петербурга от 17 февраля 2015 года в удовлетворении исковых требований И. и Б. к Б. отказано.

В апелляционной жалобе Б. просит решение суда первой инстанции отменить, как постановленное с нарушением норм материального и процессуального права.

На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции Б., Б., нотариус С., Ш., Р., представители Управления Росреестра по Санкт-Петербургу, ОАО " " ... "" не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом /л.д. N ... /, в суд апелляционной инстанции поступило ходатайство представителя Б. об отложении слушания дела по причине его болезни, однако, поскольку никаких доказательств, подтверждающих уважительность причин неявки представителя Б., в том числе копии листка нетрудоспособности, суду апелляционной инстанции не представлено, в соответствии со ст. 167, ч. 1 ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия посчитала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Обсудив доводы апелляционной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что Х. принадлежала на праве частной собственности однокомнатная квартира по адресу: "адрес".

"дата" между Х. и А. (в настоящее время - Б.) был заключен договор купли-продажи указанной квартиры, по условиям которого Х. продал указанную квартиру ответчице за " ... " рублей /л.д. N ... /.

Указанный договор купли-продажи зарегистрирован Управлением Росреестра по Санкт-Петербургу "дата".

Согласно свидетельству о государственной регистрации права N ... от "дата" и выписки из ЕГРП в настоящее время собственником спорной квартиры является Б. /л.д. N ... /.

Из представленных материалов уголовного дела N ... , находившегося в производстве Московского районного суда Санкт-Петербурга, следует, что "дата" оперуполномоченным ОБЭП КМ УМВД России по Московскому району Санкт-Петербурга было принято устное заявление от Х. о проведении проверки по факту мошеннического завладения принадлежащей Х. квартирой по адресу: "адрес" /л.д. N ... /.

Вступившим в законную силу "дата" приговором Московского районного суда Санкт-Петербурга от "дата" установлено, что Р. и Ш., действуя по предварительному сговору и совместно, мошенническим путем совершили отчуждение права собственности на однокомнатную квартиру "адрес", используя поддельный паспорт на имя Х. Р., Ш. признаны виновными в совершении мошенничества в отношении спорной квартиры, с Р. и Ш. в пользу Х. взысканы денежные средства в сумме " ... " рублей, соответствующие стоимости квартиры /л.д. N ... /.

"дата" Х. умер, что подтверждается свидетельством о смерти N ... /л.д. N ... /.

Нотариусом С. по заявлению И. от "дата", предъявившей завещание от имени Х. от "дата" в отношении спорной квартиры, было возбуждено наследственное дело N ... /л.д. N ... /.

"дата" к нотариусу С. с заявлением о принятии наследства по завещанию обратилась Б. /л.д. N ... /, в материалы дела представлено нотариально удостоверенное завещание на имя Б., составленное Х. "дата" в отношении всего имущества, принадлежащего ко дню смерти наследодателю /л.д. N ... /.

Обращаясь в суд с требованием о признании договора купли-продажи квартиры от "дата" недействительным и применении последствий недействительности сделки, истицы указывает на ничтожность договора в силу его несоответствия требованиям закона.

Положения ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, в редакции, действующей на момент заключения оспариваемого договора, устанавливают, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно ч. 2 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом.

Таким образом, учитывая, что истицы не являются стороной оспариваемого договора, заявляя настоящий иск, они должны были представить доказательства того, что являются заинтересованными лицами в признании договора недействительным.

Учитывая, что в соответствии с пунктом 2 статьи 1130 Гражданского кодекса Российской Федерации завещатель вправе посредством нового завещания отменить прежнее завещание в целом либо изменить его посредством отмены или изменения отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений, действие завещания Х. на имя И. было отменено при удостоверении завещания на имя Б., которое не отменено и не признано недействительным, в связи с чем оснований считать И. заинтересованным лицом в признании оспариваемого договора недействительным не имеется.

Учитывая указанное, суд обоснованно отказал И. в удовлетворении заявленных требований.

Кроме того, в ходе рассмотрения дела ответчиком было заявлено ходатайство о применении к заявленным требованиям последствий пропуска срока исковой давности.

В соответствии со ст. 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В силу п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются Гражданским кодексом Российской Федерации и иными законами.

В соответствии с п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действующей на дату заключения договора) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года.

При этом, согласно указанной норме права течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Таким образом, применительно к требованиям, связанным с недействительностью ничтожных сделок, в п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрена специальная норма, в соответствии с которой течение срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки определяется не субъективным фактором - осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, - а объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения сделки.

При этом именно такое правовое регулирование обусловлено характером соответствующих сделок как ничтожных, которые недействительны с момента совершения независимо от признания их таковыми судом (п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации), а значит, не имеют юридической силы, не создают каких-либо прав и обязанностей как для сторон по сделке, так и для третьих лиц.

При таком положении, поскольку право на предъявление иска в данном случае связано с наступлением последствий исполнения ничтожной сделки и имеет своей целью их устранение, именно момент начала исполнения такой сделки, когда возникает производный от нее тот или иной неправовой результат, в действующем гражданском законодательстве избран в качестве определяющего для исчисления срока исковой давности.

Указанное согласуется и не противоречит правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной в Определении N 456-О-О от 08 апреля 2010 года.

Соответственно, при предъявлении требований о применении последствий недействительности сделки существенное значение для определения начала течения срока исковой давности имеет момент начала исполнения оспариваемой сделки, а именно в данном случае договора купли-продажи квартиры от "дата", заключенного между Х. и Б.

Согласно п. 1 ст. 556 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, обязательство продавца передать недвижимость покупателю считается исполненным после вручения этого имущества покупателю и подписания сторонами соответствующего документа о передаче. Таким образом, для фиксации момента исполнения сделки, по сути, необходима фактическая передача недвижимости приобретателю, доказательством которой по форме будет акт приема-передачи или иной определенный договором документ.

Акта приема-передачи спорной квартиры во владение и пользование Б. в материалы дела не представлено, вместе с тем в своем обращении к оперуполномоченному ОБЭП КМ УМВД России по Московскому району Санкт-Петербурга от "дата" Х. указывалось на обстоятельства выбытия квартиры из его владения, о чем ему стало известно "дата".

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что сделка купли-продажи недвижимости считается исполненной с момента регистрации перехода права собственности.

Аналогичная позиция отражена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2014 года по делу N 8-КГ14-6.

Учитывая изложенное, течение срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности договора от "дата" в рассматриваемом случае следует исчислять с "дата", с момента регистрации перехода права собственности.

В соответствии со ст. 1110 Гражданского кодекса Российской Федерации при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил настоящего Кодекса не следует иное.

По смыслу приведенных правовых норм к наследнику переходят все права и обязанности наследодателя.

При этом, применительно к наследственным правам действует принцип неизменности прав и обязанностей, что означает, что лицам, к которым это право перешло, оно обеспечивает ту же меру возможного поведения, которой располагал умерший. Принцип неизменности при универсальном правопреемстве определяет также течение сроков исковой давности. Данное правопреемство не влечет изменений ни сроков исковой давности, ни порядка их исчисления.

На основании изложенного, срок исковой данности по заявленным Б. требованиям также должен исчисляться с "дата", в связи с чем срок для защиты права путем признания договора недействительным истек "дата".

Принимая во внимание то обстоятельство, что Х. умер "дата", следует прийти к выводу об истечении срока исковой давности за четыре с половиной месяца до смерти наследодателя.

Учитывая указанное, нет оснований полагать, что к наследнику Х. перешло право на оспаривание договора купли-продажи, поскольку в соответствии с положениями ст.1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности, в то время, как право на оспаривание договора Х. утратил в связи с истечением срока исковой давности "дата".

Из материалов дела следует, что Б. обратилась в суд с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки "дата" за пределами установленного законом трехлетнего срока, исчисляемого с даты начала исполнения договора.

При этом в ходе рассмотрения спора по существу доказательств, свидетельствующих о наличии уважительных причин, препятствующих Х. своевременно предъявить требования представлено не было, в связи с чем оснований для восстановления пропущенного срока у суда не имелось.

При таком положении, руководствуясь ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающей, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске, судебная коллегия находит возможным согласиться с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки.

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что сам наследодатель Х. избрал иной способ защиты прав, предъявил при рассмотрении дела в уголовном порядке гражданский иск о возмещении ущерба с выплатой стоимости квартиры в размере " ... " рублей, заявленные требования были удовлетворены, приговором с Р. и Ш. солидарно в пользу Х. была взыскана указанная сумма.

Таким образом, при жизни Х. права ответчика в отношении спорной квартиры не оспаривал, считал свои права восстановленными путем получения материального возмещения, судебная коллегия при этом учитывает, что наследники Х. вправе претендовать на наследственное имущество после его смерти в виде денежных средств, взысканных в пользу наследодателя приговором суда.

Довод апелляционной жалобы о продлении срока исковой давности с учетом периода рассмотрения уголовного дела, является несостоятельным, поскольку указанное обстоятельство не является основанием, приостанавливающим течение срока исковой давности либо его прерывающим по смыслу ст.ст. 202, 203 Гражданского кодекса Российской Федерации, учитывая и то обстоятельство, что гражданский иск Х. был рассмотрен в уголовном процессе.

Ссылки в апелляционной жалобе на медицинские документы, подтверждающие болезнь Х. в период после истечения срока исковой давности, правового значения не имеют, иные сведения о приостановлении либо перерыве течения специального срока исковой давности отсутствуют.

На основании изложенного, обжалуемое решение, постановленное в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона, подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба, которая не содержит предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения, - оставлению без удовлетворения.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 17 февраля 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Б. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: