Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 24 июня 2015 г. по делу N 33-732/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики в составе:

председательствующего Кучукова О.М.

судей Бейтуганова А.З. и Савкуева З.У.

при секретаре Дауровой А.Х.

с участием истиц Базиевой М.М. и Агаевой Л.М., ответчицы Бозиевой Н.М. и ее представителя - адвоката Майрансаева В.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Савкуева З.У. гражданское дело по исковому заявлению Базиевой Асият Мухтаровны, Агаевой Лейли Мухтаровны, Базиева Магомеда Мухтаровича, Базиевой Мариям Мухтаровны к Бозиевой Нальдуз Мухтаровне, Агаевой Светлане Лабадиновне и Джекеевой Фатимат Магометовне о восстановлении срока для принятия наследства, оспаривании свидетельств о праве на наследство по закону, сделок и зарегистрированных прав,

по апелляционной жалобе истцов Базиевой М.М. и Агаевой Л.М. на решение Черекского районного суда КБР от 20 марта 2015 года,

УСТАНОВИЛА:

Как следует из материалов дела, после смерти Базиева М.Д., последовавшей ДД.ММ.ГГГГ, его дочери Бозиевой Н.М. нотариусом выданы ДД.ММ.ГГГГ свидетельство о праве на наследство по закону на принадлежавшую наследодателю "адрес" в "адрес" КБР и аналогичное свидетельство на принадлежавшие ему денежные вклады, хранящиеся на соответствующих счетах ОАО "Сбербанк России".

Впоследствии, Бозиева Н.М. зарегистрировав за собой право собственности на указанную квартиру, по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ продала ее Агаевой С.Л., которая, в свою очередь, по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ продала ее же Джекеевой Ф.М., что подтверждается соответствующими свидетельствами о государственной регистрации права N от ДД.ММ.ГГГГ, N от ДД.ММ.ГГГГ и N от ДД.ММ.ГГГГ соответственно.

Ссылаясь на эти обстоятельства и утверждая о том, что являются детьми Базиева М.Д. от первого его брака, что о его смерти они узнали только лишь в июле 2014 года и, как следствие, не имели возможности принять наследство, открывшееся с его смертью, в установленный законом срок, что Бозиева Н.М., зная об их существовании, скрыла от них факт открытия наследства, а также не сообщила нотариусу о наличии у их отца наследников первой очереди, то есть совершила действия по увеличению своей доли в наследственном имуществе, что она носит другую фамилию нежели носил данный наследодатель, тогда как это исключало возможность выдачи ей названных свидетельств о праве на наследство по закону, Базиева А.М., Агаева Л.М., Базиев М.М., Базиева М.М. 02 октября 2014 года обратились в Черекский районный суд КБР с иском к упомянутой гражданке и Агаевой С.Л., Джеккеевой Ф.М. В своем иске они просили восстановить им срок для принятия наследства, открывшегося со смертью их отца - Базиева М.Д., в виде названных квартир и вкладов, признании недействительными вышеуказанных свидетельств о праве на наследство по закону и сделок по перечисленным договорам, аннулировании записей в ЕГРП о государственной регистрации ответчиков на названную квартиру, признав ответчицу Бозиеву Н.М. недостойным наследником.

Констатировав недоказанность истцами того обстоятельства, что о смерти отца они узнали только в июле 2014 года, Черекский районный суд решением от 20 марта 2015 года оставил заявленный по делу иск без удовлетворения.

Не согласившись с состоявшимся по делу решением, истцы Базиева М.М. и Агаева Л.М. подали на него апелляционную жалобу, в которой, просив отменить его и принять по делу новое решение об удовлетворении заявленного ими иска, помимо приведения в ней тех же обстоятельств, упоминаемых в предъявленном ими иске в качестве его основания, указали, по сути, следующее.

Неправомерно проигнорировав их неоднократно заявленные ходатайства о вызове в судебное заседание и допросе свидетелей, которые бы могли подтвердить обстоятельства, на которых они основывали свои требования, суд первой инстанции лишил их возможности подачи замечаний на протокол судебного заседания, так как после разъяснения им об его изготовлении к 27 марта 2015 года им в этот день был он представлен с указанием даты его изготовления 20 марта 2015 года.

Проигнорировав и то обстоятельство, что фамилии отца Бозиевой Н.М. и лица, к имуществу которого было заведено наследственное дело, - Базиева М.Д. различны, тогда как данная ответчица, представив справку о ее рождении и повторное свидетельство о смерти отца, в котором фамилия отца указана "Бозиев", не смогла назвать основание для внесения в эту актовую запись о смерти соответствующего изменения, суд первой инстанции, проигнорировав их возражения, рассмотрел дело в отсутствие представителя привлеченного к участию в деле по их ходатайству Отдела ЗАГС "адрес" КБР.

Заслушав доклад судьи Савкуева З.У., изучив материалы дела, обсудив в отсутствие надлежащим образом извещённых, но не явившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, доводы апелляционной жалобы, выслушав возражения на нее представителя заявителей Пышного С.В., Судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК Российской Федерации) наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства.

Согласно абзацу первому пункта 1 статьи 1155 ГК Российской Федерации по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (статья 1154), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Как разъяснено в пункте 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" споры, связанные с восстановлением срока для принятия наследства и признанием наследника принявшим наследство, рассматриваются в порядке искового производства с привлечением в качестве ответчиков наследников, приобретших наследство (при наследовании выморочного имущества - Российской Федерации либо муниципального образования, субъекта Российской Федерации), независимо от получения ими свидетельства о праве на наследство. Требования о восстановлении срока принятия наследства и признании наследника принявшим наследство могут быть удовлетворены лишь при доказанности совокупности следующих обстоятельств:

а) наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил указанный срок по другим уважительным причинам. К числу таких причин следует относить обстоятельства, связанные с личностью истца, которые позволяют признать уважительными причины пропуска срока исковой давности: тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п. (статья 205 ГК Российской Федерации), если они препятствовали принятию наследником наследства в течение всего срока, установленного для этого законом. Не являются уважительными такие обстоятельства, как кратковременное расстройство здоровья, незнание гражданско-правовых норм о сроках и порядке принятия наследства, отсутствие сведений о составе наследственного имущества и т.п.;

б) обращение в суд наследника, пропустившего срок принятия наследства, с требованием о его восстановлении последовало в течение шести месяцев после отпадения причин пропуска этого срока. Указанный шестимесячный срок, установленный для обращения в суд с данным требованием, не подлежит восстановлению, и наследник, пропустивший его, лишается права на восстановление срока принятия наследства.

Следовательно, недоказанность наследником, обратившимся в суд с требованием о восстановлении срока для принятия наследства, указанных обстоятельств исключает обоснованность данного требовании и, как следствие, препятствует его удовлетворению.

Обращаясь в суд, истцы Базиевы и Агаева Л.М. заявленное ими требование о восстановлении указанного срока обосновали лишь тем обстоятельством, что об открытии со смертью их отца Базиева М.Д. наследства им стало известно лишь в июле 2014 года.

Между тем, в материалах дела, вопреки требованию части 1 статьи 56 ГПК Российской Федерации, не имеется, кроме голословных об этом их утверждений, каких-либо относимых, допустимых и достоверных доказательств, подтверждавших бы указанное обстоятельство.

Довод же апелляционной жалобы о том, что истцы в целях подтверждения этого обстоятельства дважды ходатайствовали о вызове в судебное заседание свидетелей и их допросе, является необоснованным. Данные утверждения истцов опровергаются имеющимися в деле протоколами судебных заседаний от 24 ноября, 08 декабря, 18 декабря 2014 года и от 14 января, 05 мата, 20 марта 2015 года, достоверность которых лицами, участвующими в деле, сообразно статье 231 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК Российской Федерации) не оспаривалась и которые не содержат сведений о заявлении подобных ходатайств.

При этом ссылка истцов в апелляционной жалобе на их позднее ознакомление с указанным протоколом судебного заседания от 20 марта 2015 года и, как следствие, на невозможность своевременной подачи ими замечания на него, во внимание принята быть не может. Позднее, по обстоятельствам, которые не зависели от лица, участвующего в деле, ознакомление его с протоколом судебного заседания наделяет, в смысле предписаний частей 1-3 статьи 112 ГПК Российской Федерации, последнего правом обращения в тот же суд с ходатайством о восстановлении процессуального срока на подачу замечаний на него, коего в рамках настоящего дела истцами не заявлялось.

Таким образом, суд первой инстанции, подчиняясь приведенным законоположениям, правомерно оставил заявленное истцами требование о восстановлении им срока для принятия наследства без удовлетворения.

Поскольку же истцы при перечисленных обстоятельствах утратили право наследования спорного имущества, а какие-либо права, возникшие бы по иному, установленному законом, основанию относительно него у них отсутствуют, оспариваемые ими сделки, зарегистрированные права и свидетельства о праве на наследство по закону, предметом которых является данное имущество, их прав или охраняемых законом интересов не затрагивают и нарушать их не могут, что, соответственно, препятствует, в смысле находящихся в нормативном единстве положений статей 166, 1162 ГК Российской Федерации и части 1 статьи 3 ГПК Российской Федерации, признанию их заинтересованными в их оспаривании лицами - надлежащими истцами.

В связи с этим, доводы, как искового заявления, так и апелляционной жалобы о несоответствии требованиям закона оспариваемых истцами сделок, записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, а также свидетельств о праве на наследство по закону правового значения не имеют и не могут являться основанием для признания их в рамках настоящего дела недействительными.

При таких данных, суд первой инстанции, хотя и не привел, вопреки взаимосвязанным требованиям части 1 статьи 196 и части 4 статьи 198 ГПК Российской Федерации, в мотивировочной части обжалуемого решения своих выводов относительно обоснованности исковых требований истцов об их оспаривании, но, по существу, правильно, отказал в их удовлетворении.

Вместе с тем, Судебная коллегия не входит в обсуждение довода апелляционной жалобы о рассмотрении дела в отсутствие представителя привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица Отдела ЗАГС "адрес" КБР, поскольку, во-первых, действующий ГПК Российской Федерации не содержит норм, наделявших бы суд правом обязывать лиц, участвующих в деле искового производства, явкой в судебное заседание, и, во-вторых, данное обстоятельство, даже и в случае его подтверждения, не могло создать истцам препятствий в реализации ими процессуальных прав и обязанностей, а, потому, не нарушая их таких прав, процессуального значения иметь не может.

Остальные же доводы апелляционной жалобы, были, приводясь истцами в качестве обоснования предъявленного ими иска, предметом обсуждения в ходе судебного разбирательства по делу и, по мотивам, изложенным в обжалуемом решении, правомерно отвергнуты судом первой инстанции как юридически несостоятельные.

Принимая во внимание вышеизложенное и учитывая, что в апелляционной жалобе не приведено доводов непосредственно опровергавших бы состоявшееся по делу решение в части отказа в удовлетворении искового требования истцов о признании Бозиевой Н.М. недостойным наследником, а оно в этой части, исходя из характера спорного материального правоотношения и имеющихся в деле доказательств, сомнений в его правильности, в смысле предписаний статьи 1117 ГК Российской Федерации, не вызывает, данное судебное постановление, будучи правильным по существу, подлежит, если следовать требованию части 6 статьи 330 ГПК Российской Федерации, оставлению без изменения.

Руководствуясь пунктом 1 абзаца 1 статьи 328 и статьей 329 ГПК Российской Федерации, Судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Черекского районного суда КБР от 20 марта 2015 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу Базиевой М.М. и Агаевой Л.М. - без удовлетворения.

Председательствующий О.М. Кучуков

судьи А.З. Бейтуганов

З.У. Савкуев