Определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 декабря 2001 г. "Квалификация преступления как хищения чужого имущества либо как злоупотребления полномочиями зависит не от форм собственности, а от характера совершенных в отношении нее действий, направленности умысла и цели виновного" (извлечение)

Старооскольским городским судом Белгородской области 23 октября 2000 г. Терешонок осужден по п."б" ч.3 ст.160 УК РФ.

Он признан виновным в хищении вверенного ему чужого имущества путем растраты, совершенном с использованием своего служебного положения, в крупном размере.

Терешонок, работавший с 1992 г. генеральным директором ОАО "Оскольский комбинат хлебопродуктов", 25 июня 1997 г. подписал от имени ОАО договор ответственного хранения хлебопродуктов государственного резерва между ОАО и Центрально-Черноземным территориальным управлением Госкомрезерва России, согласно которому ОАО приняло на себя обязательство обеспечить количественную и качественную сохранность материалов государственного резерва - продовольственного зерна - и расходовать только в соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 1994 г. N 78-ФЗ "О государственном материальном резерве".

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте настоящего абзаца допущена опечатка. Номер вышеупомянутого Федерального закона следует читать "N 79-ФЗ"

На основании указанного договора в ОАО было заложено 15192 т пшеницы.

По специальному распоряжению Госкомрезерва России N 1/252 от 17 марта 1999 г. 3 тыс. т государственного резерва пшеницы отгружено ОАО в Воронежскую область.

В связи с отсутствием каких-либо специальных распоряжений относительно оставшихся 12192 т пшеницы это зерно должно было храниться в ОАО. Однако по личному указанию Терешонка оно в период с 1 февраля по июль 1999 г. переработано в продукцию - муку, которая использовалась на нужды ОАО.

В результате изъятия 12192 т пшеницы из государственного материального резерва государству причинен ущерб на сумму 24384 тыс. рублей. Пеня и штраф за необеспечение качественной сохранности пшеницы, предъявленные Центрально-Черноземным территориальным управлением Госкомрезерва России в ОАО составили 60451528 руб.

Судебная коллегия Белгородского областного суда приговор оставила без изменения.

Президиум Белгородского областного суда протест первого заместителя Председателя Верховного Суда РФ об изменении приговора оставил без удовлетворения.

Первый заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене постановления президиума и об изменении приговора и определения: переквалификации действий осужденного с п."б" ч.3 ст.160 на ч.2 ст.201 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 6 декабря 2001 г. удовлетворила протест, указав следующее.

Суд, правильно установив обстоятельства совершенных Терешонком действий, ошибочно квалифицировал их как хищение.

В соответствии с законом ответственность за хищение наступает в случае безвозмездного изъятия и (или) обращения чужого имущества в пользу виновных или других лиц.

По делу такие обстоятельства не установлены.

Терешонок, соглашаясь с фактом использования возглавляемым им ОАО принятой на хранение пшеницы, отрицал наличие у него умысла на безвозмездное изъятие этого зерна из государственного резерва, утверждал, что надеялся и намеревался вернуть пшеницу, для чего составил график ее возврата до 1 марта 2000 г., который одобрил начальник Центрально-Черноземного территориального управления Госкомрезерва России. Но в отношении него возбудили уголовное дело, он был арестован, находился под стражей, и это все препятствовало осуществлению мер, направленных на возврат зерна.

Показания Терешонка доказательствами не опровергнуты, вывод о наличии у него умысла на безвозмездное изъятие принятого на хранение зерна суд не мотивировал в приговоре. Положенные в основу приговора доказательства подтверждают лишь факт использования Терешонком 12192 т пшеницы государственного резерва путем злоупотребления своими полномочиями, а также то, что Терешонок никогда не отказывался от восполнения государственного резерва и, как установлено судом в приговоре, принимал меры к возмещению ущерба.

Однако, сделав вывод о принятии Терешонком мер к возмещению ущерба, суд не дал должной оценки данному обстоятельству. Момент же принятия этих мер (до или после возбуждения уголовного дела) имеет важное значение для вывода о направленности умысла Терешонка и квалификации его действий, поэтому суду следовало обратить внимание на то, что территориальное управление Госкомрезерва 27 октября 1999 г. дало согласие на возвращение зерна по графику. Через несколько дней, 1 ноября 1999 г., Госкомрезерв России, не ставя вопроса о какой-либо ответственности Терешонка за самовольное расходование зерна, поручил Центрально-Черноземному территориальному управлению контроль за возвратом зерна по графику, но Терешонок к этому времени уже содержался под стражей.

Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела оно возбуждено начальником следственной части следственного управления при УВД Белгородской области 26 октября 1999 г. Однако правильность указанной даты вызывает сомнение, поскольку материалы, на основании которых возбуждено дело, зарегистрированы в следственном управлении и переданы начальнику следственной части лишь 27 октября 1999 г. Из чего следует, что раньше 27 октября 1999 г. дело не могло быть возбуждено.

Поэтому нельзя прийти к бесспорному выводу о том, что до возбуждения уголовного дела Терешонок не принимал меры, направленные на восстановление государственного резерва зерна. Принятие же Терешонком таких мер до возбуждения уголовного дела либо в день его возбуждения, о чем он не был осведомлен, подтверждает его показания об отсутствии у него умысла на безвозмездное изъятие чужого имущества.

Об этом же свидетельствует и установленный в судебном заседании факт частичного возмещения в период с августа по 7 октября 1999 г. возглавляемым Терешонком ОАО территориальному управлению Госкомрезерва пени и штрафа за необеспечение количественной сохранности пшеницы государственного резерва, т.е. факт частичного возмещения понесенных территориальным управлением убытков задолго до возбуждения уголовного дела.

Следовательно, действия Терешонка ошибочно квалифицированы как хищение путем растраты. Они содержат состав преступления, предусмотренный ч.2 ст.201 УК РФ, т.е. злоупотребление полномочиями лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц, повлекшее тяжкие последствия.

Президиум областного суда, оставляя без удовлетворения протест первого заместителя Председателя Верховного Суда РФ об изменении судебных решений, в постановлении указал, что доводы протеста об отсутствии у Терешонка корыстного мотива противоречат материалам дела, анализ которых показывает, что он, совершая растрату зерна государственного резерва в интересах комбината, 44% акций которого принадлежали ему и его родственникам, действовал в корыстных интересах.

Кроме того, в обоснование своего вывода о правильной квалификации действий Терешонка по п."б" ч.3 ст.160 УК РФ президиум указал, что объектом преступления, предусмотренного ст.201 УК РФ, является имущество коммерческой организации. Терешонок же растратил зерно Госкомрезерва России, вверенного ему на ответственное хранение, и его действия полностью охватываются диспозицией п."б" ч.3 ст.160 УК РФ.

Таким образом, из постановления президиума областного суда следует, что квалификация преступления как хищения либо как злоупотребления полномочиями зависит от формы собственности растраченного имущества. Согласно этому постановлению государственная форма собственности объекта преступления является основанием для квалификации преступления как хищения.

Однако выводы президиума не основаны на законе.

В соответствии с ч.2 ст.8 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации разные формы собственности (частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности) признаются и защищаются равным образом.

На основании этого конституционного принципа защита всех форм собственности от преступных посягательств предусмотрена одной (двадцать первой) главой Уголовного кодекса Российской Федерации "Преступления против собственности", и каждая из ее статей предусматривает ответственность за преступное посягательство на любую форму собственности.

Согласно Уголовному кодексу Российской Федерации квалификация преступления как хищения либо как злоупотребления полномочиями зависит не от форм собственности, а от характера совершенных в отношении нее действий, направленности умысла и цели виновного.

Ссылаясь на наличие у Терешонка корыстных интересов как на одно из оснований для квалификации его действий по п."б" ч.3 ст.160 УК РФ, суды первой, кассационной и надзорной инстанций не учли, что само по себе наличие корыстной цели, предполагающей извлечение выгоды имущественного характера, не является достаточным основанием для квалификации содеянного как хищения.

Диспозиция ст.201 УК РФ в качестве обязательного элемента субъективной стороны этого преступления также предусматривает цель извлечения различной выгоды, которая может носить как имущественный, так и неимущественный характер, либо цель нанесения вреда другим лицам.

Помимо этого, президиум областного суда подверг сомнению факт существования графика возврата зерна и согласования его с Госкомрезервом России и на основании отсутствия у Терешонка реальной возможности возместить зерно государственного резерва пришел к выводу о совершении им хищения.

Но график возврата зерна и его согласование с Госкомрезервом России судом исследовались, в результате установлено, что Терешонок принимал меры к возмещению ущерба.

Следовательно, усомнившись в доказательствах, президиум вышел за пределы прав, предоставленных ему ч.7 ст.380 УПК РСФСР.

Ошибочен и вывод президиума о том, что о совершении Терешонком хищения, а не иного преступления свидетельствует время частичного возмещения ущерба (после окончания преступления) и источник возмещения ущерба (не из его личных средств, а за счет ОАО).

Как установлено судом в приговоре, все зерно государственного резерва, в хищении которого Терешонок признан виновным, было переработано ОАО в продукцию, которая употреблена исключительно на нужды акционерного общества, в личных целях Терешонком зерно не использовалось.

Период возмещения ущерба, а также ссылки президиума на отсутствие у Терешонка реальной возможности возместить зерно государственного резерва сами по себе также не свидетельствуют о хищении.

С учетом изложенного постановление президиума Белгородской области признано необоснованным.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление президиума Белгородской области отменила, приговор и кассационное определение изменила: переквалифицировала действия Терешонка с п."б" ч.3 ст.160 на ч.2 ст.201 УК РФ.