Кассационное определение ВК Верховного Суда РФ от 26 августа 2004 г. N 3-046/04 В соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства адвокат не вправе участвовать в деле в качестве защитника, если он по данному делу ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела

Кассационное определение ВК Верховного Суда РФ от 26 августа 2004 г. N 3-046/04

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрела в судебном заседании от 26 августа 2004 года кассационное представление государственных обвинителей Я. и Ч. на постановление судьи Приволжского окружного военного суда от 18 мая 2004 года, которым возвращено прокурору для устранения препятствий к рассмотрению дела судом, дело в отношении

А., родившегося 19 января 1957 года в городе Ярославле, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 3 ст. 159, ч. 2 ст. 165, ч.ч. 4, 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 327 УК РФ;

Б., родившегося 12 февраля 1972 года в городе Гадяч Полтавской области Республики Украина,

Л., родившегося 18 декабря 1957 года в селе Урик Иркутского района Иркутской области,

Б., родившегося 17 октября 1975 года в городе Воронеже,

П., родившегося 20 октября 1977 года в городе Энгельсе Саратовской области,

К., родившегося 28 марта 1968 года в городе Тамбове всех пятерых обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного п. "б", ч. 3 ст. 159 УК РФ, а также

Ф., родившегося 1 июня 1980 года в городе Перми, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 159 УК РФ,

Заслушав доклад генерал-майора юстиции Х., выступления старшего военного прокурора управления Главной военной прокуратуры советника юстиции Б. и помощника Главного военного прокурора полковника юстиции И., полагавших необходимым постановление судьи отменить, Военная коллегия установила:

Органами предварительного следствия А., Б., Л., Б., П. и К. предъявлено обвинение в том, что в 2001-2002 годах они по предварительной договоренности между собой совершили хищение государственных денежных средств в крупном размере путем обмана, а Ф. - в совершении хищения государственных денежных средств путем обмана группой лиц по предварительному сговору. Кроме этого А. обвиняется в причинении имущественного ущерба Министерству обороны РФ путем обмана, а так же в подстрекательстве и пособничестве к подделке официального документа путем внесения в него ложных сведений.

В ходе судебного заседания судья, установив, что обвинительное заключение по делу составлено на основании следственных действий, проведенных с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, что в силу п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ исключает возможность постановления судом приговора или вынесение иного решения, постановлением от 18 мая 2004 года уголовное дело в отношении А. и других возвратил прокурору для устранения допущенных нарушений в установленный законом срок, а избранную в отношении А. и других обвиняемых меру пресечения - подписку о невыезде оставил без изменения.

В кассационном представлении государственные обвинители Я. и Ч. просят вынесенное по делу судебное постановление отменить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела и нарушением уголовно-процессуального закона, а дело направить на новое судебное разбирательство в ином составе судей.

Государственные обвинители утверждают, что суд в постановлении не дал оценку тому обстоятельству, что в период с 6 по 8 апреля 2002 года законных препятствий для участия адвоката Б. в уголовном деле в качестве защитника Л. не имелось, поэтому оснований считать следственные действия, выполненные с Л. при участии адвоката Б., недопустимыми, нет. Соответственно, нет оснований и для выделения уголовного дела в отношении Л. в отдельное производство.

Далее, указывают обвинители, в судебном заседании установлено, что 9 апреля 2002 года в связи с волеизъявлением подозреваемого Б. адвокат Б. стал защищать его интересы. При этом Л. и Б. признавали факты совместного участия в хищении денежных средств, а противоречие в их показаниях сводилось лишь к оценке организующей роли каждого в совершении этих преступлений, поэтому препятствий для участия адвоката Б. в качестве защитника обвиняемого Б., не было.

Кроме того, в ходе выполнения дальнейших следственных действий, проводимых с участием обвиняемых Б. и Л., ни один из них не ходатайствовал об освобождении Б. от защиты, так как его заинтересованность в неблагоприятном для кого-либо из этих обвиняемых исходе дела, не усматривалась.

В то же время, установив в суде наличие оснований для отвода защитника Б., суд, вопреки требованиям ч. 2 ст. 72 УПК РФ, мер для его отвода в соответствии с ч. 1 ст. 69 УПК РФ не принял, мнение сторон по этому вопросу не выслушал и в соответствии с ч. 2 ст. 248 УПК РФ защитника подсудимому Б. не заменил.

Таким образом, суд существенно нарушил права на защиту подсудимого Б., который, во-первых, не имел возможности высказать свое мнение по поводу избранного им защитника, во-вторых, пригласить другого защитника, в-третьих, воспользоваться услугами защитника Б., полномочия которого поставлены судом под сомнение.

Кроме того, направлением дела прокурору суд также нарушил права защитника Б., который, в соответствии с п.п. 8 и 9 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, лишен возможности высказать свои доводы по этому поводу, а также в силу п. 10 ч. 1 ст. 53 того же Кодекса обжаловать принятое судом решение, затрагивающее интересы его подзащитного.

Далее, ссылаясь на отсутствие в деле каких-либо ходатайств со стороны участников уголовного судопроизводства о признании доказательств, полученных при производстве следственных и процессуальных действий с Б. при участии защитника Б. (а также с Л. при участии того же защитника), недопустимыми и об исключении этих доказательств из их обвинения, государственные обвинители утверждают о нарушении судом требований ст. 235 УПК РФ.

По их мнению, необоснованным является и вывод суда о нарушении прав Б. на защиту при предъявлении ему обвинения и материалов уголовного дела для ознакомления, поскольку обстоятельств, требующих в соответствии с п.п. 1-7 ч. 1 ст. 51 УПК РФ обязательное участие защитника, по делу не установлено.

Кроме того, направляя уголовное дело прокурору, суд не принял во внимание требования ч. 3 ст. 52 УПК РФ, о том, что допуск защитника к защите интересов обвиняемого, процессуальные действия с которым проводились без участия защитника, не влечет за собой повторения процессуальных действий, которые к этому моменту уже были произведены и, вопреки требованиям п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, не выяснил у подсудимого Б., подтверждает ли он в судебном заседании свои показания, данные им с участием Б. на предварительном следствии.

Таким образом, по мнению государственных обвинителей в кассационном представлении, судом необоснованно сделан вывод о том, что "все следственные действия, которые после 9 апреля 2002 года проводились по уголовному делу с участием защитника Б., проведены с нарушением уголовно-процессуального закона, в том числе и с нарушением права на защиту обвиняемого Б. было предъявлено обвинение, а также проведено ознакомление с материалами дела".

Само обвинение, предъявленное Б., и обвинительное заключение составлены в соответствии с законом и не требуют каких-либо изменений и дополнений. В этой части в постановлении суда каких-то конкретных нарушений не указано, поэтому судом установленным порядком мог решаться только вопрос о недопустимости некоторых доказательств, полученных с участием обвиняемого Б., а не всех доказательств собранных по делу.

С учетом изложенного, государственные обвинители полагают, что у суда не было препятствий для замены защитника подсудимому Б., оценки всей совокупности собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств и принятия законного решения по существу предъявленных подсудимым обвинений.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы кассационного представления, Военная коллегия находит оспариваемое судебное постановление законным и обоснованным по изложенным в нем основаниям.

Утверждение в кассационном представлении государственных обвинителей Я. и Ч. об отсутствии противоречий в интересах обвиняемых Л. и Б., которые могли бы служить препятствием для защиты последнего адвокатом Б., противоречит собранным по делу доказательствам.

В силу требований ст. 67-1 УПК РСФСР, действовавшего в ходе предварительного следствия, адвокат не вправе участвовать в деле в качестве защитника, если он по данному делу ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела.

Аналогичное положение предусмотрено п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, в соответствии с которой защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им лица.

Как следует из материалов дела, согласно ордеру N 5905 от 6 апреля 2002 года (л.д. 23 т. 29), защищать интересы Л. на начальном этапе предварительного следствия было поручено адвокату Б., который с 6 по 8 апреля 2002 года принимал участие в допросах Л. в качестве подозреваемого в совершении преступления. В ходе этих следственных действий Л. последовательно утверждал, что "в 2001 году Б. предложил мне заполнять командировочные удостоверения, которые он будет оплачивать через начальника финансовой службы войсковой части 06987 А. Согласно моей и Б. договоренности, последний приносил чистые командировочные удостоверения и списки лиц, на которых их необходимо выписывать, а также номера приказов, которые являлись основанием для командировок. Срок командировки Б. определил записывать по 30-40 суток с указанием места убытия - город Рязань. Кроме того, с первыми бланками командировочных удостоверений Б. передал мне две печати войсковой части 24755 и 42165, которые я использовал при заполнении командировочных удостоверений. Заполненные мною командировочные удостоверения Б. и П. относили в финансовую службу войсковой части 06987, где с помощью раздатчиков получали деньги. Затем П. делил полученные деньги, в результате чего мне доставалось после каждой проплаты "липовых" командировочных удостоверений около 5-6 тысяч рублей. "(л.д. 29-43, 52-62 т. 29).

В свою очередь Б., допрошенный в качестве свидетеля 8 апреля 2002 года, инициативу в хищении денежных средств с помощью подложных командировочных удостоверений возложил на Л., пояснив, что именно "Л. в 2001 года подошел ко мне на плацу и сказал, чтобы я договорился с А. о получении денег за командировочные удостоверения. Я договорился с А. и получил по ведомости 66 тысяч рублей, которые передал Л. За "хлопоты" Л. дал мне 1000 рублей. Больше никаких денег ни в кассе и от Л. я не получал и участие в изготовлении копий печатей не принимал". (л.д. 1-11 т. 24)

На допросе 8 апреля 2002 года в качестве обвиняемого с участием защитника Д., Б. вновь показал, что фактическим инициатором и организатором получения похищенных денег по подложным командировочным удостоверениям был Л., дополнив свои показания тем, что, помимо эпизода, связанного с хищением 66 тысяч рублей, он и Л. участвовали в других эпизодах хищений и именно Л. ездил в типографию города Энгельса, где получил большую пачку командировочных удостоверений. (л.д. 17-33 т. 24)

В дальнейшем, с 8 апреля 2002 года, защиту интересов Л. стала осуществлять адвокат С., а обвиняемый Б. о ведущей роли которого в совершении указанных преступлений неоднократно показывал Л., заключил соглашение с адвокатом Б. (л.д. 135-136 т. 24)

При этом, в нарушение требований ст. 67-1 УПК РСФСР, запрещающей адвокату участвовать в деле в качестве защитника, если он по данному делу ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела, адвокат Б. представлял интересы Б. в ходе очной ставки с Л. от 9 апреля 2002 года, проведенной в связи с существенными противоречиями в их показаниях, а также в других следственных действиях и в суде, в ходе которых Б. последовательно изобличал Л. как инициатора и организатора хищения денежных средств с использованием подложных командировочных удостоверений. (л.д. 249-257 т. 37)

Проанализировав указанные обстоятельства в совокупности, судья Приволжского окружного военного суда пришел к обоснованному выводу, что, независимо от волеизъявления Б., адвокат Б. не вправе был осуществлять его защиту, поскольку ранее оказывал юридическую помощь другому лицу - обвиняемому Л., интересы которого противоречат интересам Б., поэтому все следственные действия, проведенные по данному уголовному делу с участием адвоката Б. после 9 апреля 2002 года, включая предъявление обвинения Б. и ознакомление с материалами дела проведены с нарушением его прав на защиту.

Утверждение в кассационном представлении государственных обвинителей Я. и Ч. об отсутствии у суда оснований для признания следственных действий, выполненных Л. при участии защитника Б. с 6 по 8 апреля 2002 года недопустимыми и отсутствии повода для выделения уголовного дела в отношении Л. в отдельное производство, является необоснованным, поскольку в данном случае признаны совершенными с нарушением закона следственные действия, проведенные при участии указанного адвоката с обвиняемым Б. с 9 апреля 2002 года, а уголовное дело в отношении Л. и Б. в отдельное производство не выделялось, поскольку с учетом обстоятельств дела и характера обвинения, предъявленного обвиняемым, это является невозможным.

Принятие судьей решения о возвращении дела прокурору без учета мнения сторон и адвоката Б., о чем указывается в кассационном представлении, не свидетельствует о незаконности этого решения, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 237 и ст. 256 УПК РФ данное решение выносится как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе судьи.

Не могут служить основанием для признания постановления судьи от 18 мая 2004 года незаконным такие обстоятельства, как отсутствие ходатайств со стороны подсудимых, адвокатов и государственных обвинителей об освобождении адвоката Б. от защиты, о том, что суд на более ранней стадии судебного разбирательства не рассматривал этот вопрос, а также о том, что стороны обвинения и защиты не заявляли ходатайств о признании доказательств недопустимыми, так как по делу бесспорно установлено нарушение требований ст. 67-1 УПК РСФСР и ст. 72 УПК РФ, исключающее дальнейшее участие защитника в производстве по уголовному делу и этим фактическим обстоятельствам, которые не зависят от волеизъявления сторон, в постановлении дана надлежащая оценка.

Таким образом, поскольку в ходе судебного разбирательства были выявлены существенные нарушения закона, выразившиеся в невозможности участия в деле адвоката Б. в качестве защитника обвиняемого Б. и эти нарушения исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании представленного обвинительного заключения, а устранение данных нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного предварительного следствия, то постановление судьи Приволжского окружного военного суда от 18 мая 2004 года по данному делу является законным и обоснованным.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378, ч. 1, п. 1, и 388 УПК РФ, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации определила:

Постановление судьи Приволжского окружного военного суда от 18 мая 2004 года по уголовному делу в отношении А., Б., Л., Б., П., К. и Ф. оставить без изменения, а кассационное представление государственных обвинителей Я. и Ч. - без удовлетворения.