Определение ВК Верховного Суда РФ от 6 марта 2001 г. N 5-0114/00 Из приговора исключено указание о назначении дополнительного наказания в виде конфискации имущества, поскольку уголовное законодательство не предусматривает такого вида наказания, назначаемого несовершеннолетним

Определение ВК Верховного Суда РФ от 6 марта 2001 г. N 5-0114/00

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрела в заседании 6 марта 2001 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденного С. и Г. на приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 1 ноября 1999 года, согласно которому военнослужащий войсковой части 12670 рядовой Ю., родившийся 5 октября 1978 года в г. Буйнакске, Республики Дагестан, кумык, холостой, судимый 29 ноября 1994 года Буйнакским районным народным судом, по ст. 17 и ч. 2 ст. 144 УК РСФСР и ч. 2 ст. 144 этого же УК к 1 году 6 месяцам лишения свободы в воспитательно-трудовой колонии общего режима без конфискации имущества, отбывшего наказание полностью, на военной службе с ноября 1996 года,

и граждане

С., родившийся 31 января 1980 года в г. Каспийске, Республики Дагестан, даргинец, холостой, ранее не судимый, проживавший в г. Каспийске, ул. Ленина, д. 48, кв. 64,

Г., родившийся 17 июня 1976 года в г. Каспийске Республики Дагестан, даргинец, холостой, ранее не судимый, проживавший в г. Каспийске по ул. Ленина, д. 7, кв. 25,

С., родившийся 16 декабря 1976 года в селе Советское Бабаюртовского района Республики Дагестан, аварец, холостой, ранее не судимый, проживавший в селе Советское Бабаюртовского района,

осуждены:

Ю.: по п. "б", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ к лишению свободы сроком на четыре года шесть месяцев, без штрафа; по ст. 116 УК РФ к штрафу в размере 25 минимальных размеров оплаты труда; к лишению свободы: по ст. 119 УК РФ - сроком на один год; по п.п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ - сроком на четыре года, без штрафа.

С.: по п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ - сроком на 7 лет с конфискацией имущества.

С., Г. и С. к лишению свободы по ч. 4 ст. 222 УК РФ - сроком на шесть месяцев, каждый, без штрафа.

С. и Г., кроме того, к лишению свободы: по ч. 2 ст. 222 УК РФ - сроком на три года, каждый; по п.п. "д", "е" ч. 2 ст. 117 УК РФ: С. - сроком на три года шесть месяцев, а Г. - сроком на три года; по п. "а" ч. 2 ст. 127 УК РФ - сроком на три года, каждый; по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ: С. - сроком на семь лет, а Г. - сроком на восемь лет, оба с конфискацией имущества; по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, а С. и по п. "в" этой же нормы УК РФ: Г. - сроком на восемь лет, а С. - сроком на восемь лет шесть месяцев, оба с конфискацией имущества; по п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ: Г. - сроком на два года, а С. - сроком на три года шесть месяцев, оба без штрафа.

Г., кроме того, к лишению свободы: по п. "в" ч. 2 ст. 111 УК РФ - сроком на пять лет; по ч. 1 ст. 105 УК РФ - сроком на двенадцать лет; по п.п. "б", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ - сроком на пятнадцать лет; по ч. 4 ст. 228 УК РФ - сроком на семь лет с конфискацией имущества.

С., также, к лишению свободы: по ч. 3 ст. 213 УК РФ - сроком на четыре года; по п.п. "з" и "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ - сроком на девять лет.

По совокупности совершенных преступлений в соответствии со ст. 69 УК РФ окончательное наказание Г., С., Ю. и С. определено путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы:

Г. - сроком на семнадцать лет в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества, без штрафа;

С. - сроком на десять лет в исправительной колонии общего режима, с конфискацией имущества, без штрафа;

Ю. - сроком на шесть лет в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 25 минимальных размеров оплаты труда;

С. - сроком на семь лет три месяца в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества, без штрафа;

Этим же приговором осуждены З., О., Г. и Г., в отношении которых приговор не обжалован и не опротестован.

Заслушав доклад генерал-майора юстиции К., выступление осужденных С. и Г., требовавших приговор отменить, а дело направить на дополнительное расследование, заключение старшего военного прокурора управления Главной военной прокуратуры подполковника юстиции Г., предложившего приговор изменить: в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, прекратить уголовные дела и освободить от уголовной ответственности осужденных С., Г., С., Ю., по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных: С. - ч. 2 ст. 127 УК РФ и ч. 4 ст. 222 УК РФ; Г. и С. - ч. 4 ст. 222 УК РФ; Ю. - ст. 116 УК РФ и ст. 119 УК РФ; исключить из приговора указание о признании неоднократности совершения ряда преступлений Г., С. и Ю. обстоятельством, отягчающим их наказание, а также о назначении С. наказания в виде конфискации имущества, а в остальной части приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения, Военная коллегия установила:

Судом осужденные признаны виновными в совершении следующих преступлений.

Г. в покушении на сбыт наркотических средств в особо крупном размере, группой лиц по предварительному сговору;

Ю. в грабеже, совершенном с причинением значительного ущерба гражданину, неоднократно; в нанесении побоев; угрозе убийством и причинении тяжкого вреда здоровью; краже, совершенной группой лип по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину;

С.: в разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия;

С., Г. и С.: в незаконном ношении холодного оружия, а Г. и в незаконном приобретений и ношении газового оружия;

С. и Г., кроме того, в незаконном приобретении, хранении, перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных неоднократно, а Г. и в передаче огнестрельного оружия; они же: в истязании, совершенном группой лиц, с применением пытки; в вымогательстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с применением насилия, в целях получения имущества в крупном размере; незаконном лишении человека свободы, не связанном с его похищением, совершенном группой лиц по предварительному сговору; в разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище и помещение, с применением оружия, неоднократно, в целях завладения имуществом в крупном размере, а С. и с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего; они же: в краже, совершенной группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину, а С. и неоднократно;

Г. также в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенном общеопасным способом; в умышленном причинении смерти другому человеку; в убийстве, совершенном в связи с осуществлением лицом служебной деятельности, неоднократно; в незаконном приобретении, хранении в целях сбыта, перевозке, сбыте наркотического средства группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере;

С., кроме того: в хулиганстве, совершенном с применением оружия; убийстве, сопряженным с разбоем, неоднократно.

Согласно приговору, указанные преступления ими были совершены при следующих обстоятельствах.

В первой половине 1997 года Г. и С. в Республике Дагестан незаконно приобрели у неустановленных лиц огнестрельное оружие: Г. револьвер системы "Наган", а С. - пистолет кустарного производства под стандартный 9-мм патрон к ПМ, а также патроны к указанному оружию, которые стали хранить по месту своего жительства в г. Каспийске.

В мае 1997 года у Г. и С. сложились личные неприязненные отношения с жителем г. Каспийска Т., который длительное время не возвращал им денежный долг. В связи с этим Г. и С. решили вызвать Т. для выяснения возникшей ситуации и 7 мая 1997 года назначили ему встречу в местечке "Зелекака" на территории Карабудахкентского района Республики Дагестан.

Вечером 7 мая 1997 года Т. вместе со своими знакомыми Г., М. и М. прибыли к условленному месту, где выйдя из автомобиля, стали приближаться к стоявшим на возвышенности Г. и С., которые стали нецензурно оскорблять Т. Затем Г., будучи недоволен предыдущим поведением Т. и с целью напугать его, сознавая общественную опасность своих действий и безразлично относясь к возможным их последствиям, с расстояния 30-40 метров произвел из имевшегося у него револьвера "Наган" несколько выстрелов в направлении приближавшихся к нему Т., Г., М. и М. В результате Т. был причинен тяжкий вред здоровью, и с места происшествия он был доставлен в больницу.

В процессе производства Г. выстрелов С., поддержав действия, грубо нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, также с целью напугать Т., произвел из имевшегося у него пистолета кустарного производства несколько выстрелов вверх над приближавшимися Т., Г., М. и М.

В дальнейшем, скрываясь от правоохранительных органов, Г. и С. убыли из Республики Дагестан в г. Волгоград, куда привезли имевшиеся у них пистолет и револьвер, где совершили ряд преступлений.

В ночь с 20 на 21 июля 1997 года С. и Ю. с целью кражи прибыли к дому, расположенному на бульваре 30 лет Победы, где вначале Ю., а затем и С. проникли через форточку в квартиру N 74, откуда похитили принадлежавшие гражданке Т. имущество на общую сумму 3 600 рублей, чем причинили потерпевшей значительный ущерб (здесь и далее суммы указаны в деноминированных рублях).

В ночь с 14 на 15 августа 1997 года С. и Ю. с целью кражи прибыли к дому по ул. Шекснинской, где С. стал наблюдать за окружающей обстановкой, чтобы в случае опасности предупредить Ю., который через форточку проник в квартиру N 42, откуда похитил и передал С. имущество, принадлежавшее гражданке С. имущество на общую сумму 1 380 рублей, чем ей был причинен значительный ущерб.

Около 24 часов 23 августа 1997 года С., Г. и Г. с целью кражи прибыли к дому по ул. Полоненко. При этом Г. возле дома стал наблюдать за окружающей обстановкой, а С. и Г., выставив стекло, через окно проникли в квартиру N 6, откуда похитили и передали Г. принадлежавшее гражданину М. имущество на общую сумму 6 450 рублей, чем причинили ему значительный ущерб.

Похищенным у Т., С. и М. имуществом С., Г. и Г. распорядились по своему усмотрению.

В августе 1997 года С., Г. и Д., уголовное дело в отношении которого органами следствия прекращено в связи с его смертью, решили совершить разбойное нападение на кассу ООО "Лефис", и завладеть деньгами.

Осуществляя свое намерение, 27 августа 1997 года в середине дня Г. и С., вооруженные соответственно пистолетом кустарного производства и револьвером "Наган", а также Д. ворвались в помещение кассы ООО "Лефис" и, угрожая имевшимся оружием, потребовали от находившихся в кассе сотрудников ООО С., Л. и И. выдать имеющиеся в кассе деньги. При этом С. и Д. находились непосредственно в помещении кассы, а Г. контролировал обстановку в коридоре со стороны подходов к помещению кассы.

На шум из подвала склада в коридор вышел сотрудник ООО Д., к которому подошел Г., направил в спину пистолет и завел в помещение кассы, где ударил Д. рукояткой пистолета по голове, отчего потерпевший упал на пол и потерял сознание. Продолжая свои действия, С., угрожая револьвером С. и Л., вновь потребовал выдать деньги, а затем с целью добиться выполнения ими своего требования и запугать потерпевших произвел выстрел из револьвера вверх. В это время Д. собрал находившиеся в кассе деньги в сумме 76 307 рублей 60 копеек, после чего С., Г. и Д. скрылись с места происшествия на ожидавшем их у проходной рынка автомобиле. При этом в соответствии с договоренностью Д. с деньгами был высажен по дороге и с ним было решено встретиться позже и разделить похищенное.

В тот же день при встрече Д. сообщил Г. и С., что в общей сложности из кассы ими было похищено 12 000 рублей, которые они затем поделили и в дальнейшем израсходовали по своему усмотрению.

27 августа 1997 года Г. стало известно, что из кассы ООО "Лефис" была похищена большая сумма денег, чем та, о которой сообщил Д. Полагая, что Д. утаил большую часть похищенного, Г. вечером встретился с Д. и во время поездки на автомобиле стал требовать вернуть остальные деньги. Поскольку Д. отрицал, что присвоил деньги, между ним и Г. произошла ссора.

28 августа 1997 года Г. и Д. подъехали к дому по ул. Гнесиных, где проживал последний, и там Г. вновь потребовал вернуть деньги. Д. продолжал настаивать, что никаких денег не присваивал. Тогда Г., проявляя недовольство таким поведением Д. с целью убийства произвел в него 4 выстрела из револьвера "Наган", причинив Д. телесные повреждения, от которых тот 9 сентября 1997 года скончался в больнице.

29 октября 1997 года Г. и Ю., находясь в состоянии наркотического опьянения, решили разобраться с офицером Ц., проживавшим в 77-ом жилом городке, расположенном в Кировском районе г. Волгограда, поскольку, по их мнению, он предъявлял излишнюю требовательность по службе к их землякам-дагестанцам. С этой целью Г. и Ю. во второй половине дня 29 октября прибыли к квартире N 45 дома N 10 в жилгородке и, когда Ц. открыл им дверь, Г. и Ю. зашли внутрь квартиры.

Здесь Г. стал предъявлять Ц. претензии, связанные с его служебной деятельностью, а затем нанес ему удар по телу, от чего Ц. упал на пол. После этого Г. позвал Ю., находившегося в это время в соседней комнате, и тот с целью причинить Ц. физическую боль также нанес ему удар по телу. Продолжая свои действия, Г. захватил сзади Ц. за шею рукой, согнутой в локте, и, приставив нож к горлу, вновь потребовал снизить служебную требовательность к подчиненным, а затем, проявляя недовольство служебной деятельностью Ц., нанес ему с целью убийства 2 удара ножом в шею. В результате Ц. были причинены телесные повреждения, повлекшие за собой смерть потерпевшего. Убедившись, что Ц. скончался, Ю., а затем и Г. скрылись с места происшествия.

31 марта 1997 года З. с целью временно уклониться от военной службы и встретиться с родителями самовольно оставил часть, дислоцированную в г. Волгограде, и убыл в г. Махачкалу, где у родственников проводил время по своему усмотрению, а 27 апреля 1997 года самостоятельно возвратился к месту службы.

1 июня 1997 года З. с целью временно уклониться от военной службы и желая отдохнуть, вновь самовольно оставил часть и стал проживать в г. Волгограде, проводя время по своему усмотрению, а 5 ноября 1997 года возвратился в часть.

В конце октября 1997 года Г. и С. от их знакомого А. стало известно о краже, совершенной из принадлежавшего тому магазина и что в совершении этой кражи тот подозревает Щ., проживающего в том же доме, где расположен магазин А. Узнав об этом, Г. и С., не уведомляя об этом А., решили использовать данное обстоятельство для того, чтобы получить от Щ. деньги в размере причиненного А. ущерба в сумме 2 500 рублей. С этой целью в первой половине дня 30 октября 1997 года Г. и С. приехали к Щ., вызвали его из дома и под предлогом возмещения причиненного якобы им ущерба в результате кражи из магазина А. потребовали от него 2 500 рублей. Когда Щ. заявил о своей непричастности к краже и отказался передать деньги, Г. и С. усадили Щ. в автомобиль и привезли в квартиру, где проживали их знакомые и где вновь стали требовать от Щ. передачи им 2 500 рублей.

Поскольку Щ. продолжал отрицать свою причастность к краже и отказывался передать деньги Г. и С. с целью принудить Щ. выполнить их требование нанесли ему множество ударов по телу руками и ногами, а затем раздели его, связали и закрыли рот тряпкой, свернутой в виде кляпа, продолжая выдвигать требования о передаче им денег в сумме 2 500 рублей, а затем 3 000 рублей.

Продолжая свои действия, Г. и С. стали требовать от Щ. переоформления на кого-либо из них квартиры, где проживал потерпевший, рыночная стоимость которой на тот момент составляла 80 000 рублей. Для этого С. и Г. стали требовать от Щ. написать соответствующее заявление о переоформлении квартиры и передаче им ордера на эту квартиру.

Поскольку Щ. отказывался выполнять требования С. и Г., они на протяжении нескольких часов, в течение которых незаконно лишили Щ. свободы, наносили ему множество ударов по телу, а также прижигали тело раскаленным на огне ножом и окурками сигарет, а С., кроме того, наносил потерпевшему ножом неглубокие резаные раны на теле, а затем сорвал ему с мизинца ногтевую пластину и, раскалив нож, лезвием прижег тело Щ.

В процессе указанных действий в квартиру, где удерживался Щ., поочередно пришли Ю., а затем З., которые, узнав от С. о том, что Щ. не возвращает денежный долг, с целью причинить физическую боль нанесли ему по несколько ударов по телу.

Не выдержав издевательств, Щ. дал согласие Г. и С. на передачу им денег и принадлежащей ему квартиры, после чего примерно в 17 часов он был ими доставлен по месту жительства при условии, что на следующий день он передаст им деньги и документы на квартиру. 31 октября 1997 года, когда Г. и Ю. прибыли к Щ. домой, они были задержаны сотрудниками милиции.

2 ноября 1997 года С. и С., полагая что у офицера П., проживавшего с сослуживцем Ч. в кв. N 17 дома 13 по ул. Терешковой, имеется ценное имущество и деньги, договорились совершить на них разбойное нападение. Для осуществления своего намерения и подавления сопротивления потерпевших С. вооружился револьвером "Наган", а С. - охотничьим ножом. Кроме того, они взяли с собой веревку для связывания потерпевших и маски, изготовленные из спортивных шапочек.

Около 7 часов С. и С. приехали к П. и Ч., и, когда Ч. открыл дверь, С., который был в маске, нанес ему удар рукояткой револьвера по голове, после чего вместе с С. ворвался в квартиру, где Ч. сорвал с него маску. На шум из комнаты в прихожую вышел П. и, увидев происходящее, побежал в кухню.

Полагая, что П. побежал за ножом и сможет оказать сопротивление, С. последовал за ним и с целью убийства произвел ему в голову выстрел из револьвера, причинив слепое огнестрельное ранение. Посчитав, что упавший на пол П. убит, С. вернулся к С., с которым повалили на пол и связали веревкой Ч. Затем С. забрал у С. нож и, угрожая им, потребовал у Ч. рассказать, где находятся деньги, на что тот ответил, что денег у него нет.

После этого С. стал собирать в квартире различное имущество потерпевших, а С. с целью принудить Ч. выдать деньги нанес ему удар ножом в область шеи, причинив резаную рану. В процессе указанных действий С. услышал какой-то шум в кухне, где обнаружил, что П. жив. Понимая, что в дальнейшем тот может изобличить его в совершении преступления. С. с целью скрыть разбойное нападение нанес П. удар ножом в область горла. От полученной комбинированной травмы головы и шеи, П. скончался на месте происшествия.

В процессе дальнейших действий С. и С. нанесли Ч. по несколько ударов, а затем похитили имущество на общую сумму 4 240 рублей. Кроме того, С. и С. похитили принадлежавшее П. имущество на общую сумму 5 984 рублей 72 копейки, а также совместное имущество П. и Ч. на общую сумму 784 рубля 40 копеек.

Похищенное имущество С. и С. упаковали в коробки и в несколько приемов перенесли в ожидавший их автомобиль. При этом С. остался в автомобиле, а С., сознавая, что оставшийся в квартире Ч. в дальнейшем может изобличить их в совершенных преступлениях, возвратился в квартиру, где с целью убийства и сокрытия ранее содеянного нанес Ч. удар ножом в спину, в область сердца, что повлекло смерть Ч. в госпитале.

После этого С. и С. скрылись с места преступления, продав в дальнейшем часть похищенного имущества, а другая часть в ходе следствия была у них обнаружена и изъята.

В ноябре 1997 года Г. передал имевшийся у него пистолет кустарного производства под 9-мм патрон к ПМ другому лицу, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, распорядившемуся пистолетом по своему усмотрению.

Во второй половине ноября 1997 года Ю., находясь в гостях у своей знакомой Т., проживавшей в г. Качалино Волгоградской области, тайно похитил у нее золотую цепочку стоимостью 453 рублей 96 копеек, которую принес к месту службы, а затем распорядился ею по своему усмотрению.

Ночью 5 декабря 1997 года Ю., находясь в увольнении в г. Волгограде, после употребления спиртных напитков предложил сослуживцам Н., М. и О. съездить к его знакомому О., чтобы продать имевшуюся у него золотую цепочку. Около 4-х часов указанные лица прибыли к дому N 53 по ул. Черноморской, где проживала семья О. и когда О. открыл дверь, Ю., О. и третье лицо, уголовное дело в отношении которого органами следствия выделено в отдельное производство вошли в дом, где Ю. стал уговаривать О. приобрести цепочку, на что тот не соглашался, объясняя это отсутствием денег.

Тогда Ю. решил открыто завладеть имуществом супругов О. и при осмотре дома обнаружил и совместно с О. и третьим лицом завладели и в дальнейшем распорядились по своему усмотрению имуществом О. на общую сумму 13 977 рублей 76 копеек, чем причинили им значительный ущерб.

С похищенным указанные лица с места преступления скрылись, но перед уходом Ю. в угрожающей форме предупредил О. и Р., чтобы они не обращались в милицию и высказал угрозы, что в противном случае он расправится с ними и убьет их дочь.

Восприняв данную угрозу как реальную, семья О. переехала к родственникам и лишь через несколько дней О. заявил о случившемся в милицию.

В начале 1998 года Г., скрываясь от правоохранительных органов в г. Москве, незаконно приобрел у неустановленного лица газовый 9 мм пистолет "Вальтро" и незаконно носил его до задержания в феврале 1998 года.

В тот же период, находясь в г. Москве, Г. у неустановленных лиц незаконно приобрел, перевез на квартиру, которую он снимал вместе с братом Г., и стал хранить в целях сбыта наркотические средства в особо крупном размере.

11 февраля 1998 года Г. и Г. по месту жительства договорились сбыть гражданке Т. 0,26 грамм героина. Во второй половине дня Г. прибыл в оговоренное с Т. место, где в счет оплаты за героин получил от нее 300 рублей и 200 долларов США. После этого Г. вынес с целью сбыта из квартиры, где находился Г., взятую у него партию героина весом 0,26 грамм, однако в момент его передачи Т., проходившего под контролем сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, Г. был ими задержан, а наркотики изъяты. Затем был задержан и Г., у которого из кармана брюк сотрудники милиции изъяли пакетик с героином весом 0,49 грамма.

В квартире также были обнаружены и изъяты принадлежавшие Г. гашиш весом 23 грамма, героин весом 1,31 грамма и газовый пистолет "Вальтро".

В своей кассационной жалобе осужденный С. выражает несогласие с приговором, приводя при этом следующие доводы.

С. считает, что в основу приговора положены доказательства, полученные с нарушением требований закона, поскольку показания в ходе предварительного следствия осужденные давали под психическим и физическим воздействием со стороны сотрудников милиции и следователей.

По мнению С., суд не установил мотива совершенных им в отношении Т. действий, необоснованно переквалифицировав их на ст. 213 УК РФ, в то время как эти действия следует расценивать как необходимую оборону. Суд также оставил без внимания незаконные действия Т. и его знакомых, угрожавших ему и его семье физической расправой. При этом С. обращает внимание на то, что суд отказал ему в удовлетворении ходатайства о вызове свидетелей, способных подтвердить факт угроз со стороны Т. Не удовлетворялись и аналогичные ходатайства по другим эпизодам.

Осужденный утверждает, что не применял физического насилия к Щ., а в хищении имущества у граждан О. участия не принимал.

Необоснованным является и осуждение за совершение краж совместно с Ю., поскольку они не были знакомы, а суд проигнорировал ходатайства о вызове свидетелей для выяснения данного обстоятельства.

Суд оставил без внимания, что нападение на П. и Ч. было совершено в связи с желанием помочь Г. При этом С. утверждает, что в П. стрелял С. и он же ножом добил потерпевшего. После совершения хищения в квартиру возвращался С., а он лишь закрывал дверь. Каких-либо доказательств, кроме показаний С. о том, что я последним выходил из квартиры, в деле не имеется. Напротив, согласно показаниям свидетеля С., Ч. сообщил ему, что удары ножом наносил С.

Кроме того, суд не установил кто является организатором данного преступления.

Что касается признательных показаний по данному эпизоду, то они были даны вынужденно под влиянием С.

Показания свидетелей С. и Л. противоречат установленным судом данным, в том числе относительно данных о его росте. Не соответствуют действительности и показания свидетеля И.

Осужденный Г., не приводя каких-либо доводов, утверждает о своей непричастности к двум убийствам и разбойному нападению.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, приведенные в кассационной жалобах, Военная коллегия находит, что фактические обстоятельства содеянного С. и Г. судом установлены правильно. Выводы суда об их виновности в совершении вмененных им по приговору преступлений основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах, которым дана надлежащая оценка в приговоре и они не вызывают сомнений в своей достоверности.

Предварительное следствие и судебное разбирательство по данному делу, вопреки утверждению об этом в жалобах, проведены с достаточной полнотой и в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Вместе с тем, поскольку к моменту рассмотрения настоящего дела в кассационном порядке истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности по отдельным составам преступлений, совершенных осужденными, Военная коллегия приходит к выводу о необходимости в этой части уголовное дело прекратить, освободив от уголовной ответственности по обвинению С., Г., С. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 222 УК РФ; Ю. - ст. 116 УК РФ и ст. 119 УК РФ.

Версия осужденного С. о применении к нему и другим обвиняемым незаконных методов ведения следствия тщательно проверялась в ходе разбирательства дела и не нашла своего подтверждения.

Из материалов дела усматривается, что показания, в которых обвиняемые признавали свою виновность в совершенных ими преступлениях, давались ими неоднократно, различным сотрудникам правоохранительных органов, в том числе в присутствии адвокатов, только после разъяснения им положений ст. 51 Конституции Российской Федерации.

Допрошенные в судебном заседании свидетели С., К., Н., Ф., У. и Б., проводившие оперативно-розыскные и следственные мероприятия с участием обвиняемых в разное время с целью выяснения обстоятельств совершения последними преступных действий, пояснили, что все показания обвиняемыми давались добровольно без применения к ним психических либо физических мер воздействия.

Утверждение С. в жалобе о необоснованной квалификации его действий, выразившихся в производстве нескольких выстрелов из пистолета в сторону Т., М., М. и Г., как хулиганства с применением оружия, противоречит материалам дела.

Допрошенные в судебном заседании С. и Г. подтвердили, что 7 мая 1997 года в соответствии с ранее достигнутой договоренностью на встречу с ними приехали Т., М., М. и Г. Г., а затем и С., вооруженные соответственно револьвером системы "Наган" и пистолетом кустарного производства, с целью напугать Т. и приехавших с ним лиц, произвели с расстояния 30-40 метров выстрелы в их сторону.

При этом С. стрелял вверх над приближавшимися Т., М., Г. и М., а Г., сознавая общественную опасность своих действий и безразлично относясь к последствиям, в направлении потерпевших, в результате чего Т. был приченен тяжкий вред здоровью.

Кроме показаний осужденных С. и Г., их виновность в содеянном подтверждается исследованными в суде показаниями потерпевших Т., Г., М. и М., подтвердивших обстоятельства совершения осужденными преступных действий, заключениями судебно-медицинского эксперта, эксперта-криминалиста.

При таких данных следует признать правильной квалификацию действий С. по ч. 3 ст. 213, а Г. по п. "в" ч. 2 ст. 111 УК РФ.

Виновность С., Г. и Ю. в тайном хищении чужого имущества подтверждается тщательно исследованными в судебном заседании доказательствами, которые в свою очередь опровергают утверждение С. в жалобе о том, что на момент совершения краж он не был знаком с Ю.

Из исследованных в судебном заседании собственноручных объяснений С., Ю., протоколов допросов названных осужденных, усматривается, что в ночь с 20 на 21 июля 1997 года и в ночь с 14 на 15 августа этого же года они проникли в квартиры, где проживали соответственно Т. и С. и похитили принадлежащее указанным гражданам имущество, причинив им значительный ущерб. Данные показания осужденные подтвердили в ходе очной ставки друг с другом, а Ю. и при проведении следственного эксперимента.

Изложенные показания в деталях согласуются между собой, а также с показаниями потерпевших Т. и С., подтверждаются данными протокола осмотра места происшествия.

Допрошенные в ходе предварительного и судебного следствия осужденные С. и Г. признали себя виновными в краже имущества гражданина М.

Как правильно указано в приговоре, кроме признательных показаний виновность С. и Г. в совершении данных преступлений подтверждается показаниями потерпевшего М., данными протоколов следственных экспериментов с участием Г. и Г., осмотра места происшествия, заключением эксперта-криминалиста.

Из показаний потерпевшей Т., данных ей в судебном заседании, усматривается, что во второй половине ноября 1997 года после ухода находившегося у нее в гостях Ю., она обнаружила пропажу принадлежавшей ей золотой цепочки. Вечером того же дня она увидела на шее у Ю. указанную цепочку, однако выполнить ее требование о возвращении названной драгоценности он отказался. В результате преступных действий Ю. ей причинен значительный ущерб.

Аналогичные показания на предварительном следствии и в судебном заседании дала свидетель Н.

При таких данных следует признать правильной квалификацию преступных действий осужденных С., Ю. и Г. по п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ, а С. и Ю. и по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Исследованные в судебном заседании доказательства бесспорно свидетельствуют о совершении С. и Г. и разбойного нападения на ООО "Лефис", а Г. и убийства Д.

Виновность осужденных в совершении указанных преступлений подтверждается следующими доказательствами.

По показаниям потерпевших Л. и С. около 14 часов 27 августа 1997 года в помещение кассы ООО "Лефис", расположенной на территории продовольственной оптовой базы, ворвались трое мужчин. Один из них, у которого на лицо был надвинут капюшон, а в руках был пистолет, подал команду: "Руки вверх!" Затем в кассу вошел второй нападавший, у которого на голове была шапочка с прорезями для глаз, и начал осматривать ящики, где находилась выручка.

В этот момент на шум из склада поднялся их сослуживец Д., которому третий нападавший нанес сзади удар рукояткой пистолета по голове, от чего Д. упал на пол, потеряв сознание. Потом один из нападавших для устрашения произвел выстрел вверх. В ходе нападения было похищены наличные денежные средства в размере 76 307 рублей 60 копеек.

Изложенные показания в деталях согласуются с показаниями потерпевших И., Д., Т. и П., подтвердивших обстоятельства совершения осужденными нападения на ООО "Лефис".

Согласно исследованному в суде протоколу предъявления личности для опознания, потерпевшие Л., С. и И. опознали С. как лицо, находившееся в помещение кассы в момент нападения и производившее выстрел.

Устраняя противоречия между показаниями потерпевших Л. и С. в судебном заседании и на предварительном следствии, суд установил, что неточность в определении антропометрических данных С. могла быть вызвана тем, что во время нападения С. находился в помещении кассы на возвышенности, а после падения на пол потерпевшего Д., С. вставал на него.

Названные обстоятельства подтвердили в суде потерпевшие Д., П. и Т.

Согласно исследованному в суде протоколу очной ставки между С. и потерпевшей С., последняя пояснила, что опознает С., поскольку в ходе нападения у него с лица сполз капюшон и она успела разглядеть этого человека. Кроме того, она пояснила, что именно С. угрожал пистолетом, а потом произвел из него выстрел.

Допрошенный в суде потерпевший Ш. показал, что около 14 часов 27 августа 1997 года привез к проходной оптовой базы С., Г., Ю. и Д. При этом Ю. остался с ним в автомобиле, а остальные ушли на территорию базы.

Из материалов дела усматривается, что в ходе предварительного следствия осужденные С. и Г. давали непоследовательные показания, то признавая себя виновными, то отрицая свою причастность к содеянному.

Вместе с тем, исследованные в суде протоколы явок с повинной С. и Г., их признательные показания данные в присутствии адвокатов в ходе допросов, а также следственных экспериментов, проведенных с их участием, согласуются с показаниями потерпевших и другими объективными доказательствами по делу: показаниями осужденного Ю., данными протоколов осмотра места происшествия, следственных экспериментов с участием потерпевших С., Л. и Ш., заключениями экспертов-криминалистов, актом инвентаризации кассы ООО "Лефис".

Таким образом, квалификация содеянного Г. в этой части по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ является правильной.

Свидетель Ш. в судебном заседании показал, что вечером 27 августа 1997 года, после поездки на оптовую базу, он вечером возил по городу Г., Э. и Д. При этом Г. и Э. требовали от Д. передачи им 50 000 рублей, однако Д. заявлял, что ему об этих деньгах ничего неизвестно. Примерно в 3 часа ночи он привез Г., Э. и Д. на ул. Гнесиных, остановившись у подъезда, на который ему указали пассажиры, впоследствии вышедшие из машины.

На улице Г., Э. и Д. продолжили спор, после чего Э. сел в машину, и через некоторое время Ш. услышал выстрел, повернувшись в сторону которого, увидел Г., стоявшего с вытянутой рукой в направлении Д. При этом в руке у Г. был пистолет, из которого тот произвел еще около четырех выстрелов в Д., кричавшего: "Не надо! Не надо!". Затем Г. сел в автомобиль и они уехали с места происшествия.

Согласно исследованному в суде протоколу явки с повинной от 22 мая 1998 года, Г., признав себя виновным в совершении разбойного нападения на ООО "Лефис", пояснил, что вечером того же дня вместе с Э. заехал за Д. домой, с которым они сели в машину. В машине он стал требовать от Д. передачи денег, в ходе которого Д. отказывался от возврата денег, похищенных из ООО "Лефис". В результате этого между ними возник спор и, когда они вышли из машины, Г. произвел в Д. 4 выстрела из имевшегося у него "Нагана".

Данные показания согласуются с показаниями свидетеля К., слышавшей ночью с 27 на 28 августа 1997 года выстрелы, крик мужчины: "Не надо! Не надо!", и видевшей отъезжавший от подъезда автомобиль "Жигули".

Кроме изложенных показаний, виновность Г. в умышленном убийстве Д. подтверждается данными протоколов осмотра места происшествия, следственного эксперимента с участием Ш., заключениями экспертов-криминалистов, судебно-медицинского эксперта.

Вопреки утверждению Г. в судебном заседании суда кассационной инстанции, пистолет "Наган" поступил на экспертное исследование на основании постановления следователя о назначении криминалистической экспертизы от 29 апреля 1998 года (т. 7, л.д. 65), а не от 4 мая того же года (т. 7, л.д. 67).

Согласно заключениям экспертов-криминалистов, пуля, изъятая из тела Д., является частью 7,62 мм патрона к револьверу "Наган" образца 1895 года и выстрелена из револьвера "Наган", калибра 7,62 мм серии КЕ N 376, то есть представленного на экспертизу в соответствии с вышеуказанным постановлением следователя. При этом именно названные серия и номер, а не указанные Г. данные на барабане револьвера, послужили основанием для заключения экспертов об индивидуальных особенностях револьвера и были признаны судом идентифицирующими это оружие.

Из исследованных в судебном заседании собственноручных письменных объяснений и протоколов допросов Ю. усматривается, что 29 октября 1997 года он по просьбе Г. и вместе с ним приехали на квартиру майора Ц., войдя в которую, Г. увел Ц. на кухню, а сам Ю. прошел в комнату. Через некоторое время Г. позвал его на кухню, где на полу лежал Ц. Когда последний поднялся, Г. сказал Ю. ударить этого человека, что тот и сделал. От нанесенного удара Ц. согнулся, а Г. приставил нож к его горлу. Будучи недовольным служебной требовательностью Ц. к землякам, Г. дважды ударил его в горло ножом.

Ю. также показал, что Г. просил его помочь убрать тело Ц. и принести какие-нибудь тряпки, чтобы накрыть потерпевшего, однако он просьбы Г. не выполнил и вышел из квартиры.

Указанные показания согласуются с данными, содержащимися в протоколах явки с повинной Г., осмотра места происшествия, следственного эксперимента, проведенного с участием Ю. и в присутствии адвоката.

Кроме того, допрошенные в суде потерпевшая Ц., свидетели А., З., М. дали показания, которые в совокупности с ранее изложенными, а также другими доказательствами по делу, а именно заключениями судебно-медицинского эксперта, эксперта-криминалиста, эксперта-биолога, данными протоколов осмотра одежды, опознания, объективно воссоздают обстоятельства совершения Г. преступления.

В соответствии с заключением эксперта-криминалиста колото-резаная и резаная травмы были причинены Ц. одним однолезвийным клинком ножа с острым острием, лезвием средней степени остроты, шириной клинка на уровне погружения не более 38 мм, обушком толщиной около 4 мм с хорошо выраженным правосторонним ребром, при этом спинка обуха имеет пилообразные выступы, которые производят выраженную травматизацию обушкового конца ран. Именно такие конструктивные особенности выявлены у клинка охотничьего ножа, изъятого при обыске в квартире, в которой временно проживали осужденные.

Указанные выводы экспертов в совокупности с исследованными судом доказательствами опровергают утверждение Г. в кассационном заседании о возможном причинении телесных повреждений другими предметами, в том числе обнаруженными при осмотре места происшествия.

При таких данных следует признать правильной квалификацию преступных действий Ю. по ст. 116 УК РФ.

Вместе с тем, Военная коллегия не соглашается с квалификацией совершенных Г. преступлений по ч. 1 ст. 105 и по п.п. "б", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В соответствии с п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебной практике по делам об убийстве" от 27 января 1999 года N 1, если виновный в разное время совершил два убийства, за первое из которых он не был судим, содеянное в целом должно квалифицироваться по п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Таким образом, содеянное Г. в этой части Военная коллегия квалифицирует по п.п. "б" и "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а ч. 1 ст. 105 УК РФ исключает как излишне вмененную.

Допрошенные в судебном заседании С. и Г. показали, что 30 октября 1997 года они действительно требовали от гражданина Щ. передачи им денег за якобы похищенные у их знакомого товары.

Потерпевший Щ. показал, что приехавшие к нему С. и Г. требовали от него возвратить стоимость похищенных у гражданина А. товаров. Получив отказ, в связи с непричастностью к совершению хищения, С. и Г. увезли его в какую-то квартиру, где продолжали требовать передать деньги, а затем, раздев и связав, нанесли множество ударов руками и ногами по телу. Впоследствии С. и Г. увеличили свои требования с 2 500 рублей до 3000 рублей и переоформления в собственность кого-либо из них принадлежащей ему квартиры или ее продажи с передачей им денег. Вследствие отказа выполнить требования С. и Г., последние продолжили его избиение, прижигая тело раскаленным ножом и окурками сигарет, а С., кроме того, наносил ему ножом, типа "бабочки" неглубокие раны на теле, а затем сорвал у него с мизинца ногтевую пластину и, раскалив нож, лезвием прижег ему тело. Пришедшие позже Ю. и З. нанесли ему по отдельности несколько ударов по телу. После этого Г. отвез его домой, потребовав приготовить деньги и документы на квартиру. На следующий день Ю. и Г. были задержаны сотрудниками милиции.

Кроме частичного признания С. и Г. своей вины в совершении указанного преступления, их виновность в содеянном подтверждается: показаниями осужденных Ю., З. об обстоятельствах избиения Щ., свидетелей А. и Т., подтвердивших факт неправомерных действий Г. по отношению к Щ., свидетеля В., видевшего в конце октября 1997 года в квартире своих знакомых связанного мужчину, которого привезли С. и Г.; данными протокола обыска, в результате которого из квартиры, где содержался Щ., был изъят фрагмент обоев со следами вещества, похожего на кровь; заключениями судебно-медицинского эксперта, установившего на теле Щ. телесные повреждения, по месту, времени и тяжести совпадающие с описанными самим потерпевшим, экспертов-криминалистов, экспертов-медиков, обнаруживших на фрагменте обоев многочисленные пятна и помарки крови, которые могли произойти от Щ., и пришедших к выводу о том, что потемнение ножа, типа "бабочки", могло образоваться от накаливания с последующим контактом с кожными покровами человека.

Вместе с тем, Военная коллегия полагает, что совершенные преступные действия С. и Г., связанные с лишением свободы и истязанием Щ., полностью охватываются составом п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, а поэтому исключает из приговора п.п. "д", "е" ч. 2 ст. 117 УК РФ и п. "а" ч. 2 ст. 127 этого же УК как излишне вмененные.

Вопреки утверждению С. в жалобе, в судебном заседании достоверно установлено, что именно в результате действий С. наступила смерть потерпевших Ч. и П.

Допрошенные в судебном заседании С. и С. показали, что 2 ноября 1997 года они действительно напали на находившихся в квартире Ч. и П., похитив принадлежащее последним имущество.

Свидетели Д., С., Н., Л., общавшиеся с потерпевшим Ч. перед его смертью, в судебном заседании дали со слов потерпевшего аналогичные показания, согласно которым, утром 2 ноября 1997 года в квартиру, где проживали П. и Ч. ворвались два человека. При этом один из них ударил Ч. по голове пистолетом системы "Наган", а затем последовал за выбежавшим на кухню П., а через некоторое время Ч. услышал выстрел. Затем оба нападавших связали Ч. и, требуя от него денег, стали собирать вещи. Один из нападавших ударил Ч. ножом по горлу, однако, потерпевшему удалось увернуться от удара, который оказался не очень опасным. После того как нападавшие вынесли вещи, один из них вернулся и нанес Ч. удар ножом в спину.

Указание в жалобе на показания С., согласно которым, якобы стрелял в П. и бил Ч. ножом С., противоречат материалам дела. Именно из показаний свидетеля С. усматривается, что вышеуказанные действия совершал один человек, который первым вошел в квартиру и напал на Ч. с револьвером.

Как в ходе предварительного, так и судебного следствия С. последовательно показывал, что первым в квартиру вошел С., у которого в руках был револьвер системы "Наган". Именно С. стрелял на кухне в П., а впоследствии, забрав у С. нож, ушел с ним на кухню, где, видимо, причинил этим ножом телесное повреждение П., а затем им же наносил удары Ч.

Допрошенный на предварительном следствии С. неоднократно менял свои показания, вначале опровергая, затем заявив о своей причастности к убийству П. и Ч., а впоследствии отказавшись от своих признательных показаний.

Из исследованных судом показаний свидетелей С., Л., Д. видно, что они в деталях согласуются между собой, а также с признательными показаниями С., не противоречат показаниям С., свидетеля Н., подтверждаются показаниями свидетелей П., Б. и в совокупности с данными протоколов осмотра места происшествия, обыска, предъявления вещей для опознания, заключениями судебно-медицинских экспертов, экспертов-криминалистов, экспертов-товароведов, объективно воссоздают обстоятельства совершенных преступлений.

При таких данных Военная коллегия признает правильной квалификацию содеянного в этой части С. по п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ, а С. по п.п. "б", "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ, а также п.п. "з" и "н" ч. 2 ст. 105 этого же УК.

Виновность Ю. в открытом хищении имущества граждан О., кроме его признательных показаний, подтверждается показаниями осужденного по этому же делу О., подтвержденных им в ходе следственного эксперимента, потерпевших О., данными протоколов выемки, личного обыска.

Таким, образом, обоснованность квалификации действий осужденного в этой части по п.п. "б", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ не вызывает сомнений.

При назначении осужденным наказания суд правильно принял во внимание, что С., Г. и С. ранее к уголовной ответственности не привлекались, при этом С. чистосердечно раскаялись в содеянном, все, за исключением С., ни в чем предосудительном замечены не были, характеризовались положительно. Кроме того, Ю., С. воспитывался в многодетных семьях, у Ю. отец является инвалидом.

Суд признал в качестве обстоятельства, отягчающего наказание Ю. неоднократность совершения им ряда преступлений.

Вместе с тем, из приговора видно, что неоднократность судом была учтена при квалификации преступных действий осужденного. Данное обстоятельство в соответствии с ч. 2 ст. 63 УК РФ препятствует признанию неоднократности обстоятельством, отягчающим наказание, поэтому указание об этом подлежит исключению из приговора.

Кроме того, Военная коллегия считает необходимым исключить из приговора и указание о назначении дополнительного наказания С. в виде конфискации имущества, поскольку ст. 88 УК РФ не предусматривает такого вида наказания, назначаемого несовершеннолетним.

В связи с изменением объема обвинения, а также с учетом несовершеннолетия С., Военная коллегия полагает необходимым уменьшить размеры назначенного наказания Ю., С. и С.

Вместе с тем, несмотря на изменения, внесенные в приговор, Военная коллегия считает, что назначенное Г. наказание как по отдельным составам преступлений так и по их совокупности соответствует тяжести совершенных им преступных деяний, данных о его личности и является справедливым.

Руководствуясь ст.ст. 332 и п. 4 ст. 339 УПК РСФСР, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации определила:

приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 1 ноября 1999 года в отношении Ю., С., Г., С., изменить.

Исключить из приговора указания:

- об осуждении Г. по ч. 1 ст. 105 УК РФ, его же и С. по п.п. "д", "е" ч. 2 ст. 117 УК РФ и по п. "а" ч. 2 ст. 127 этого же УК, как излишне вмененные;

- о признании неоднократности совершения ряда преступлений Ю. обстоятельством, отягчающим его наказание;

- о назначении С. по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, ч. 4 ст. 228 этого же УК и по совокупности совершенных им преступлений, дополнительного наказания в виде конфискации имущества.

В соответствии со ст. 78 УК РФ уголовное дело по обвинению: С., Г. и С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 222 УК РФ; Ю. в совершении преступлений, предусмотренных ст. 116 УК РФ и ст. 119 УК РФ прекратить, указанных лиц от уголовной ответственности по этим статьям уголовного закона освободить в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Считать осужденными к лишению свободы:

Ю.: по п.п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ - сроком на 4 года; по п.п. "б", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ - сроком на 4 года 6 месяцев, без штрафа;

С. по п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ - сроком на 7 лет в исправительной колонии строгого режима;

С. и Г.: по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ: С. - сроком на 7 лет, а Г. - сроком на восемь лет, с конфискацией имущества; по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, а С. и по п. "в" этой же нормы УК РФ: Г. - сроком на 8 лет, а С. - сроком на 8 лет 6 месяцев, оба с конфискацией имущества; по п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ: Г. - сроком на 2 года, а С. - сроком на 3 года 6 месяцев, обоих без штрафа;

Г., кроме того, по п. "в" ч. 2 ст. 111 УК РФ - сроком на 5 лет; по п.п. "б", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ - сроком на 15 лет; по ч. 4 ст. 228 УК РФ - сроком на 7 лет с конфискацией имущества;

С., также, по ч. 3 ст. 213 УК РФ - сроком на 4 года; по п.п. "з" и "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ - сроком на 9 лет;

По совокупности совершенных преступлений в соответствии со ст. 69 УК РФ окончательно наказание назначить путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы:

Ю. - сроком на 6 лет в исправительной колонии общего режима;

С. - сроком на 9 лет 6 месяцев в исправительной колонии общего режима, без штрафа;

Г. - сроком на 17 лет в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества, без штрафа.

В остальной части настоящий приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных С. и Г. - без удовлетворения.

Подлинное за надлежащими подписями.

Судья Верховного Суда Российской Федерации генерал-майор юстиции

К.

Секретарь:

Г.