Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 февраля 2004 г. N 3-о04-4 Признавая осужденного виновным в злоупотреблении должностными полномочиями, суд исключил из приговора ответственность за получение взятки, так как со стороны осужденного имел место добровольный отказ от получения взятки, а в соответствии с уголовным законом лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 февраля 2004 г. N 3-о04-4

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрела в судебном заседании 11 февраля 2004 года кассационную жалобу осужденного К. на приговор Верховного суда Республики Коми от 3 октября 2003 года, которым

К., 18 августа 1979 года рождения, уроженец пос. Вой-Вож Сосногорского района, Республики Коми, со средне-специальным образованием, женатый, судимый:

13 мая 2002 года по ст. 116 УК РФ к трем месяцам исправительных работ с удержанием 10% заработной платы ежемесячно в доход государства в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком шесть месяцев, -

осужден к лишению свободы:

по ч. 1 ст. 285 УК РФ на два года;

по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 290 УК РФ на три года шесть месяцев с лишением права занимать рядовые и офицерские должности в системе органов министерства внутренних дел Российской Федерации и заниматься охранной деятельностью в государственных и коммерческих учреждениях сроком на три года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений наказание К. назначено четыре года лишения свободы с лишением права занимать рядовые и офицерские должности в системе органов МВД РФ и заниматься охранной деятельностью в государственных и коммерческих учреждениях сроком на три года.

В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ условное осуждение К. по приговору от 13 мая 2003 года отменено.

На основании ч. 1 ст. 70 УК РФ окончательно К. назначено наказание четыре года один месяц лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать рядовые и офицерские должности в системе органов МВД РФ и заниматься охранной деятельностью в государственных и коммерческих учреждениях сроком на три года.

По ч. 4 ст. 150, п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 158 УК РФ К. оправдан за отсутствием в его действиях составов этих преступлений.

К. признан виновным и осужден за злоупотребление должностными полномочиями и за покушение на получение взятки за незаконные действия, совершенные при указанных в приговоре обстоятельствах.

Заслушав доклад судьи Г., мнение прокурора Ш., полагавшую необходимым приговор в части осуждения К. по ст.ст. 30 ч. 3 и 290 ч. 2 УК РФ отменить, дело прекратить, в остальном привести его в соответствие с Федеральным законом РФ от 8 декабря 2003 года, Судебная коллегия установила:

в своей кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный К. указывает, что с приговором он не согласен. При рассмотрении дела суд не учел его (К.) показания о добровольном отказе от совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 290 УК РФ. Вывод суда о том, что он (К.) отказался от доведения преступления до конца помимо своей воли, во избежание ответственности, не обоснован.

Мотив добровольного отказа не имеет самостоятельного юридического значения. Время возбуждения дела не могло сказаться на его намерениях завершить преступный замысел, поскольку к моменту добровольного отказа не знал о том, что М. обратился с заявлением в правоохранительные органы и о возбуждении уголовного дела, не знал и о нежелании М. отдавать деньги.

В судебном заседании установлено, что о проверке в отношении него он (К.) узнал лишь 1 августа 2002 года при первом его допросе.

М. в суде пояснил, что правоохранительные органы планировали его (К.) задержать в момент передачи денег, назначил ему (К.) встречу, но он (К.) не пришел. В середине июля 2002 года он (К.) подошел к нему (М.) и сказал, что ничего не надо; как он понял, тот (осужденный) отказался от имущественных требований к нему. Эта фраза М. в приговоре не отражена. Осужденный ссылается на показания И. о том, что последним планировалась встреча М. с ним (К.), где М. должен был передать ему деньги на эту встречу он (К.) не пошел. Утверждает, что уже тогда он (К.) отказался получать от М. деньги. Перед ним не стояли "труднопреодолимые или непреодолимые препятствия, могущие помешать ему взять деньги у М.", но он добровольно отказался от доведения преступления до конца, хотя мог и имел такую возможность.

Считает, что доводы суда о том, что он просил деньги у М. за уничтожение материала проверки, не нашли подтверждения.

В его (К.) обязанности не входила регистрация преступлений и привлечение лиц к уголовной ответственности.

Еще до проведения проверки дежурный по ОВД или его помощник были обязаны зарегистрировать поступившую в ОВД информацию о задержании М. с цветным металлом.

Проверка информации в отношении М. ему письменно не поручалась. Проведя проверку, удостоверившись в отсутствии состава преступления, он передал материал в дежурную часть, что косвенно следует из показаний свидетеля К. Не исключено, что материал проверки был утерян дежурной частью.

В чем заключались его нарушения вопреки интересам службы, следствием и судом не раскрыто. Просит "приговор отменить, по ч. 2 ст. 290 УК РФ применить ч.ч. 1 и 2 ст. 31 УК РФ, дело по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 290 УК РФ прекратить; по ч. 1 ст. 285 УК РФ его оправдать за отсутствием состава преступления".

Проверив материалы дела, обсудив доводы осужденного, изложенные в жалобе, Судебная коллегия считает, что вина К. в совершении им преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и указанными в приговоре доказательствами.

Так, сам осужденный пояснил в судебном заседании, что он работал оперуполномоченным Сосногорского ОВД Республики Коми. 30 мая 2002 года он заступил на дежурство в составе следственно-оперативной группы. Днем в тот день в дежурную часть ОВД был доставлен М. Узнал, что последний был задержан в автомашине "такси", в багажнике которой перевозили цветной металл.

По устному распоряжению оперативного дежурного по ОВД - Я. он (К.) в своем служебном кабинете стал выяснять у М. источник происхождения изъятого цветного металла, причастность М. к его хищению. Последний объяснял, что металл нашел на территории СГПЗ (газоперерабатывающего завода), хотел получить за него деньги. Пояснения М. он зафиксировал в его объяснении на бумаге. Во время разговора с М. ему (К.) позвонил по телефону знакомый, сказал, чтобы он (К.) загнал на станцию для ремонта свою автомашину "ВАЗ-21053", за что должен заплатить 3000 рублей. Он (К.) говорил, что денег у него нет. Услышав это, М. предложил ему помощь в ремонте автомашины и сказал, что даст 3000 рублей. Он согласился с предложением М., не задумываясь о том, как в последующем с ним рассчитается. Вел беседу с М. о сотрудничестве последнего с органами милиции, на что тот дал согласие. Они обменялись номерами телефонов. Потом он (К.) переданные ему К. рапорта сотрудников ГИБДД о задержании автомашины с цветным металлом, объяснение водителя "такси" и полученные им самим объяснения от М. положил в дежурной части ОВД и сказал, чтобы они вопрос решали сами, состава преступления нет. Кому конкретно передал эти материалы, не запомнил, куда впоследствии они делись, не знает.

Обстоятельства передачи денег в сумме 3000 рублей он и М. не обговаривали.

В последующем в разговорах по телефону и при встречах, которых было 3 или 4 раза, М. стал отказываться от предложенной им же услуги дать денег, при этом ссылался на их отсутствие, стал под разными предлогами "тянуть" время, начал предлагать вместо денег пылесос за 1500 рублей. Рассчитывая, что М. поможет ему с деньгами, если он обещал ему это сделать, полагал, что тот должен был выполнить свое обещание, поэтому настаивал, чтобы М. дал ему 3000 рублей, выполнил свое обещание.

19 июля 2002 года он (К.) уволился из органов МВД. Рапорт об увольнении им был написан раньше, поскольку у него с З. сложились враждебные отношения.

К этому времени уже решил денег у М. не брать, осознал, что его действия в этой части незаконны. 20 или 21 июля 2002 года у магазина "Спутник" случайно встретил М., сказал ему, что от него ему ничего, никаких денег не надо.

Позже этой встречи ему позвонил работник прокуратуры Я., пригласил в прокуратуру, где при допросе узнал о поступившем на него заявлении М.

Свидетель М. пояснил в судебном заседании, что в тот день он увидел, что через забор завода мужчина таскает за территорию металлические листы. После работы пошел на то место. Листы находились там. Решил их забрать. Вызвал "такси", погрузил металл в багажник этой автомашины. На посту ГАИ их остановили, стали выяснять принадлежность металла, доставили в милицию. Вызвали дежурного с завода. Потом дежурный по ОВД вызвал К. Последний и он (М.) прошли в кабинет. Он К. дал объяснения по поводу цветного металла. Тот все записал, предложил написать явку с повинной, что это он украл листы и перекинул их через забор завода. Явку с повинной он писать отказался. Тогда К. стал предлагать ему сотрудничество с милицией. Он отказался. К. заявлял, что в отношении него (М.) будет возбуждено уголовное дело по факту хищения металла, говорил, что докажет его вину в краже, составлял схему завода, забор, место, где лежали металлические листы. Тут К. кто-то позвонил по телефону, речь шла о ремонте автомашины осужденного. Тогда он (М.) сказал К., что его двоюродный брат имеет автомастерскую, подрабатывает на автостанции и поможет отремонтировать машину. К. сказал, что ремонта не надо, надо 3000 рублей, которых у него не хватает на ремонт, попросил у него эту сумму, говорил, что он (К.) порвет в отношении него все бумаги, чтобы его (М.) не "таскали" в милицию, чтобы не было "мороки". Он (М.) согласился дать К. эту сумму, ибо на тот момент привлекался к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 228 УК РФ и не желал для себя наступления излишних проблем. К. сказал, что дело в отношении него (М.) прекращается и порвал составленное им его (М.) объяснение.

Договорились, что он предварительно позвонит К. на работу и в течение 3-х дней передаст ему деньги, хотя этого делать не собирался. В любом случае не отдал бы К. деньги.

После разговора с К. решил пойти к Т., работнику милиции, так как в ноябре 2002 года у него (М.) должен был состояться суд по его обвинению по ч. 1 ст. 228 УК РФ, тот должен был поспособствовать, чтобы его (М.) "не посадили", хотел воспользоваться и рассказать про К., ибо тот и З. предлагали сотрудничество с ними. Рассказал Т. о разговоре с К. Т. был рад, что К. попал в их поле деятельности. На следующий день встретился с Т. у детского садика. Т. дал ему диктофон с кассетой, написал на бумаге текст, который он (М.) должен был записать на диктофон до записи разговора с К. Через какое-то время он (М.) случайно встретился с К. на улице, договорился о встрече и, когда они встретились, записал разговор на диктофон. Т. объяснил ему как при таком разговоре с К. себя вести. Кассету отдал Т. Последний дал ему другую кассету. Как он (М.) понял, на первой кассете не было достаточной информации для привлечения К. После этого он вновь записал разговор с К., кассету отдал Т. где-то в Сосновке, но не в милиции. В третий раз записал разговор на кассету, взятую у друга, а Т. отдал чистую. Кассету с записанным разговором с К. оставил себе. Но потом и эту кассету в присутствии З. отдал Т.

В разговорах с ним К. говорил, что дело можно продолжить, возбудить его, вызвать свидетелей, но он (М.) понимал, что К. ему ничего сделать не сможет. К. при встречах и по телефону спрашивал, когда он отдаст деньги.

Потом при встрече ему работники милиции дали диктофон с кассетой и помеченные деньги, однако на встречу К. не пришел. Диктофон с кассетой оставались у него до сентября 2002 года, которые у него забрал "Игорь".

Затем З. предложил ему написать заявление о К. в прокуратуру, что он и сделал.

В прокуратуре в протоколе написали, что у него изымали диктофон и кассеты, хотя он их раньше отдал Т. и никакого отношения к ним уже не имел. Как эти кассеты оказались у следователя, не знает.

Указал, что однажды он встретил у магазина "Кормилец" К., отозвал его и спросил: "Когда?". На это К. сказал ему, что "ничего не надо".

Свидетель С. пояснил в суде, что 30 мая 2002 года М. был доставлен в ОВД с цветным металлом, который он перевозил на автомашине. К. брал объяснение с водителя "такси", сотрудники ДПС исполнили рапорты. К нему (С.) обратился К. и сказал, что по данному факту имеется материал, он (К.) будет заниматься проверкой, начал ее проводить. В соответствии с Приказом N 415 К. должен был сдать материалы проверки в дежурную часть со своим рапортом, а дежурный по ОВД зарегистрировать его в независимости от результатов проверки в книге учета информации. К. должен был в течение 10 суток этот материал рассмотреть. Однако выяснилось, что материала по факту кражи металла с завода нет, он не зарегистрирован.

К. пояснил в судебном заседании, что он отобрал в тот день объяснение от водителя "такси" и передал его на двух листах К. Последний заявил, что сам проведет проверку по факту завладения металлом. Видел рапорта сотрудников ГАИ. Позже К. сказал ему, что передал материал в дежурную часть для принятия решения, но сделал ли он это на самом деле, что стало с материалом, не знает.

Свидетель Ш. указал в суде, что в конце мая 2002 года в ОВД г. Сосногорска был доставлен М., перевозивший цветной металл в машине "такси". В его (Ш.) присутствии в кабинет К. опрашивал М., но содержание их разговора не запомнил. По окончании рабочего дня он (Ш.) ушел домой, К. и М. в кабинете оставались вдвоем.

Свидетель Я. в судебном заседании показал, что 30 мая 2002 года он исполнял обязанности оперативного дежурного по Сосногорскому ОВД. Сотрудниками ГИБДД была задержана автомашина "такси" с металлическими листами. По этому факту проверку проводил К., которого он просил после проверки материалы передать ему. Однако материалы от К. не поступали, хотя он должен был сдать их в дежурную часть в любом виде. Регистрацией происшествий в журнале учета занимался в тот день только он (Я.).

Согласно справке начальника дежурной части ОВД г. Сосногорска в книге учета происшествий и в журнале учета информации сведений о задержании и доставлении в дежурную часть ОВД г. Сосногорска автомашины "ГАЗ-24", перевозившей цветной металл с Сосногорского газоперерабатывающего завода в период с 25 мая по 15 июля 2002 года не зарегистрировано.

Оценив доказательства по делу в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины К. как должностного лица в использовании своих служебных полномочий вопреки интересам службы, совершенных им из корыстной заинтересованности, повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.

Тот факт, что К. являлся должностным лицом, последний в жалобе не оспаривает.

Доказательства по делу позволили суду обоснованно признать, что К. за уничтожение материалов проверки по факту задержания М. по поступившему в дежурную часть ОВД сообщению о совершении правонарушения требовал от последнего деньги, на что тот согласился, тем самым К. действовал из корыстной заинтересованности, это охватывалось его умыслом. По существу требование денег от М. сам К. в жалобе не отрицает. Сокрытием материала от регистрации посредством его уничтожения, непредоставления в дежурную часть ОВД, установленными по делу действиями К., как верно указал суд в приговоре, были дискредитированы правоохранительные органы, подорван их авторитет.

По изложенным в приговоре основаниям действия К. в этой части обвинения по ч. 1 ст. 285 УК РФ в редакции закона на момент постановления приговора судом квалифицированы правильно.

По данному эпизоду обвинения выводы суда мотивированы, они соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах, которым при постановлении приговора дана верная юридическая оценка.

Доводы К. в жалобе о недоказанности его вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, что деньги он за уничтожение материалов проверки с М. не просил, о том, что материалы проверки он передал в дежурную часть ОВД, несостоятельны, на материалах дела не основаны, противоречат им.

Эти версии осужденного проверялись, как опровергнутые приведенными в приговоре доказательствами, они судом обоснованно отвергнуты.

Не соглашаться с выводами суда в этой части обвинения К. оснований не имеется.

То, что осужденный действовал вопреки своим служебным обязанностям, вопреки интересам службы, в чем эти действия выразились, судом установлено и отражено в приговоре. Само по себе устное, а не письменное указание руководителя ОВД, его согласие без письменного оформления на проведение К. проверки, о чем отмечает осужденный в жалобе, в данном случае на правовую оценку его действий не влияет, не является основанием для вывода о невиновности К. в содеянном.

Что касается осуждения К. по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 290 УК РФ, то в этой части выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании.

Утверждения К. в жалобе о том, что он добровольно отказался от совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 290 УК РФ, судом не опровергнуты, более того, они нашли свое подтверждение материалами дела.

Из показаний М., которые суд признал достоверными и положил в основу обвинительного приговора в отношении К., следует, что он при разговорах по телефону и на встречах с осужденным не отказывал последнему передать ему деньги. Не давал их в связи с тем, что не имел в наличии. Затем они договорились встретиться, чтобы передать К. деньги, однако последний на эту встречу не явился, поэтому он (М.) деньги К. отдать не смог. После этого никаких мер для получения с него денег К. не предпринимал. Через некоторое время, когда они случайно встретились, он (М.) вновь предложил К. деньги, стал выяснять у него, когда это можно сделать, однако последний от их получения отказался, заявил, что ему от него (М.) ничего не надо.

Признавая К. виновным в совершении покушения на получение взятки, суд исходил из того, что это преступление (получение взятки) им не было доведено до конца "по не зависящим от него обстоятельствам, так как М. обратился с заявлением в правоохранительные органы".

Между тем, осужденный утверждал, что о сообщениях М. о его разговорах с ним в правоохранительные органы, в том числе и о его обращении в прокуратуру с заявлением, о проводимых в отношении него (К.) оперативных мероприятиях, о решении М. не передавать ему деньги он не знал. Указывал, что на встречу с М. за деньгами не пошел, поскольку уже тогда, осознав незаконность своих действий, добровольно отказался от их получения, хотя в то время он находился на свободе и мог это сделать.

Иного органами следствия и судом не установлено.

Выводы суда, что К. не получил деньги по не зависящим от него обстоятельствам, материалами дела не подтверждены; в подтверждение этого вывода суд в приговоре доказательств не привел.

Вывод суда о том, что К. сказал М., чтобы тот не передавал ему обещанную сумму в связи с тем, что понял невозможность доведения своего умысла на получение денег до конца, что возникло помимо его воли, а также во избежание ответственности, носит предположительный характер, тогда как в силу ч. 4 ст. 14, ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Кроме того, органами следствия, предъявляя обвинение К., не указывалось, что он отказался от получения денег от М. "во избежание ответственности и осознания им невозможности их получения".

В связи с изложенным, с учетом положений ч. 3 ст. 14 УПК РФ, ст. 49 Конституции РФ судебная коллегия считает, что со стороны К. имел место добровольный отказ от получения взятки.

В соответствии с ч. 2 ст. 31 УК РФ лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца.

За злоупотребление должностными полномочиями К. признан виновным и осужден.

На основании вышеизложенного приговор в части осуждения К. по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 290 УК РФ нельзя признать законным и обоснованным, а потому он в этой части в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 1 и 2 ст. 380 УПК РФ подлежит отмене, а дело в этой части - прекращению.

В связи с изменениями, внесенными в УК РФ Федеральным Законом РФ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" от 8 декабря 2003 года, с учетом требований ст. 10 УК РФ из приговора подлежат исключению указания суда о наличии в действиях К. рецидива преступлений, о назначении ему наказания в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 68 УК РФ, а также подлежат переквалификации действия К. с ч. 1 ст. 285 УК РФ на ч. 1 ст. 285 в редакции названного закона, вместо исправительной колонии общего режима для отбывания наказания К. подлежит направлению в колонию-поселение.

По ч. 1 ст. 285 УК РФ в редакции закона от 8 декабря 2003 года наказание К. судебная коллегия назначает в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 60 УК РФ, с учетом установленных по делу обстоятельств.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Верховного суда Республики Коми от 3 октября 2003 года в отношении К. в части его осуждения по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 290 УК РФ отменить, уголовное дело в этой части на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ прекратить.

Тот же приговор в отношении него изменить:

исключить указания суда о наличии в действиях К. рецидива преступлений, о признании этого обстоятельства, отягчающим наказание, а также о назначении ему наказания в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 68 УК РФ и по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ;

переквалифицировать действия К. с ч. 1 ст. 285 УК РФ на ч. 1 ст. 285 УК РФ (в редакции закона от 8 декабря 2003 года), по которой назначить ему наказание один год одиннадцать месяцев лишения свободы;

на основании ст. 70 УК РФ окончательно путем полного присоединения неотбытого наказания по приговору от 13 мая 2002 года ко вновь назначенному по настоящему приговору назначить К. наказание два года лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.

В остальном данный приговор в отношении него оставить без изменения, а кассационную жалобу осужденного К. - без удовлетворения.