Определение Конституционного Суда РФ от 24 ноября 2005 г. N 432-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гаджиева Шамиля Алибеговича на нарушение его конституционных прав пунктом 10 части четвертой статьи 46, частью второй статьи 100, частью одиннадцатой статьи 108, а также частями второй и третьей статьи 376 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе заместителя Председателя В.Г. Стрекозова, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев по требованию гражданина Ш.А. Гаджиева вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В жалобе Ш.А. Гаджиева оспаривается конституционность ряда норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих обжалование и пересмотр действий и решений, имевших место в ходе производства по уголовному делу: пункта 10 части четвертой статьи 46, предусматривающего право подозреваемого приносить жалобы на действия (бездействие) и решения суда, прокурора, следователя и дознавателя; части одиннадцатой статьи 108, определяющей порядок обжалования постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу; частей второй и третьей статьи 376, устанавливающих правила назначения судебного заседания в суде кассационной инстанции. По мнению заявителя, перечисленные нормы, толкуемые правоприменительной практикой как исключающие возможность участия в заседании суда кассационной инстанции при рассмотрении жалоб на судебные решения, в том числе об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, содержащихся под стражей подозреваемых (обвиняемых), нарушают его права, гарантируемые статьями 19 (часть 1), 45, 46 (часть 1), 47 (часть 1), 56 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Кроме того, Ш.А. Гаджиевым оспаривается часть вторая статьи 100 УПК Российской Федерации, устанавливающая, что обвинение в совершении хотя бы одного из перечисленных в ней преступлений должно быть предъявлено подозреваемому, в отношении которого избрана мера пресечения, не позднее 30 суток с момента ее применения, положения которой, как считает заявитель, позволили продлить без судебного решения срок содержания его под стражей сверх 30 суток в связи с обвинением в совершении преступления, не указанного в части второй статьи 100 УПК Российской Федерации, и тем самым нарушили предписания статьи 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

2. Затронутый в жалобе вопрос об участии лица, содержащегося под стражей, в заседании суда кассационной инстанции ранее уже был предметом рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации.

В Постановлении от 10 декабря 1998 года по делу о проверке конституционности части второй статьи 335 УПК РСФСР Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующим статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1), 47 (часть 1), 50 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации положение, согласно которому вопрос об участии осужденного, содержащегося под стражей, в заседании суда кассационной инстанции разрешается этим судом, - в той мере, в какой оно позволяло суду кассационной инстанции принимать окончательное решение по делу, не предоставив такому осужденному возможность путем личного участия в заседании или другим способом изложить свое мнение по рассматриваемым судом вопросам, а также реализовать иные свои права. При этом Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что, по смыслу статьи 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 19 (часть 1), 47 (часть 1), 50 (часть 3), 123 (часть 3) и с учетом соответствующих положений Международного пакта о гражданских и политических правах и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, реализация конституционных гарантий судебной защиты предполагает, что осужденный, если он изъявляет желание участвовать в судебном заседании, не может быть лишен возможности заявлять отводы и ходатайства, знакомиться с позициями выступавших участников судебного заседания и дополнительными материалами, если таковые представлены, давать объяснения. Как следует из названного Постановления, перечисленные процессуальные права являются необходимыми, но не исчерпывающими гарантиями судебной защиты и справедливого разбирательства дела на стадии кассационного производства.

Правовая позиция, сформулированная в данном Постановлении, получила развитие в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 10 декабря 2002 года N 315-О по жалобе гражданина Д.Т. Худоерова на нарушение его конституционных прав статьей 335 УПК РСФСР (аналогичной в оспариваемой части статье 376 УПК Российской Федерации) и от 25 марта 2004 года N 99-О по жалобе гражданина В.А. Власова на нарушение его конституционных прав положениями статей 376, 377 и 378 УПК Российской Федерации, в которых отмечалось, что оспариваемая норма уголовно-процессуального закона, прямо не указывающая на возможность участия обвиняемого, содержащегося под стражей, в заседании суда кассационной инстанции при проверке законности и обоснованности затрагивающих его права промежуточных процессуальных решений, не может истолковываться как ограничивающая право такого обвиняемого путем личного участия в судебном заседании или иным установленным судом способом изложить суду кассационной инстанции свое мнение по существу вопросов, связанных с рассмотрением жалоб на решения о применении меры пресечения в виде содержания под стражей и продлении срока содержания под стражей.

Тем самым Конституционный Суд Российской Федерации признал, что не только осужденному, но и другим лицам (в том числе подозреваемому и обвиняемому, содержащимся под стражей), чьи права затрагиваются проверяемым кассационной инстанцией решением, должно быть обеспечено право довести до сведения суда свою позицию по подлежащим рассмотрению в ходе заседания кассационной инстанции вопросам путем личного участия в этом заседании или иным способом.

Названные решения сохраняют свою силу, что в соответствии с частями первой и второй статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" исключает как возможность повторного принятия нормативного акта, признанного неконституционным, так и возможность истолкования и применения вновь принятых законоположений, регламентирующих порядок производства в суде кассационной инстанции, вопреки выявленному Конституционным Судом Российской Федерации их конституционно-правовому смыслу. Истолкование этих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации как ограничивающих право на участие в кассационном производстве всех иных заинтересованных лиц, кроме непосредственно в них перечисленных, противоречило бы не только статьям 45 (часть 2), 46 (часть 2), 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, но и нормам самого Кодекса, закрепляющего право всех участников судопроизводства, а также иных лиц на обжалование в кассационном порядке приговора и иных решений суда, в той части, в которой этими решениями затрагиваются их интересы (пункт 10 части четвертой статьи 46, часть одиннадцатая статьи 108, статьи 123, 127, 354 и 355).

Установление же того, была ли реально гражданину Ш.А. Гаджиеву в суде кассационной инстанции обеспечена возможность - в условиях соблюдения принципа состязательности и равноправия сторон - высказаться по существу рассматривавшихся судом вопросов и привести доводы в опровержение выводов противоположной стороны, а также проверка законности и обоснованности принятого судебного решения являются прерогативой вышестоящих судов общей юрисдикции и не входят в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации.

Не нарушает конституционные права Ш.А. Гаджиева и оспариваемые им положения части второй статьи 100 УПК Российской Федерации. Данная статья, допуская возможность избрания в исключительных случаях меры пресечения в отношении подозреваемого, обязывает органы предварительного расследования предъявить ему обвинение не позднее 10 суток с момента применения меры пресечения или задержания (часть первая), а по преступлениям, предусмотренным статьями 205, 205.1, 206, 208, 209, 277, 278, 279, 281 и 360 УК Российской Федерации, - не позднее 30 суток (часть вторая). При этом часть вторая статьи 100 УПК Российской Федерации не содержит каких-либо положений, допускающих как содержание под стражей сроком до 30 суток лиц, подозреваемых в совершении не указанных в ней преступлений, так и фактическое продление этого срока вопреки статье 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации без судебного решения.

Рассмотрение же вопроса о законности и обоснованности содержания Ш.А. Гаджиева под стражей не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, а относится к ведению судов общей юрисдикции.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гаджиева Шамиля Алибеговича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Заместитель Председателя Конституционного Суда Российской Федерации

В.Г. Стрекозов

Судья-секретарь Конституционного Суда Российской Федерации

Ю.М. Данилов