Определение СК по гражданским делам Ленинградского областного суда от 15 июля 2015 г. по делу N 33-3406/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:

председательствующего Нестеровой М.В.,

судей Григорьевой Н.М. и Озерова С.А.,

при секретаре Федорович Ю.А.,

рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционной жалобе Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А. на решение Приозерского городского суда Ленинградской области от 15 апреля 2015 года, которым отказано в удовлетворении исковых требований Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А., заявленных к Кустовой Е.А., Парпура Л.А. о признании права собственности на доли в праве общей долевой собственности на жилой дом в порядке наследования, и удовлетворены встречные исковые требования Кустовой Е.А., заявленные к Нестеровой Л.В., Иньковой Т.А. о признании ФИО1 принявшим наследство, признании права собственности на " ... " долей в праве общей долевой собственности на жилой дом в порядке наследования.

Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Григорьевой Н.М., объяснения Нестеровой Л.В., представителя истцов по первоначальному иску Тумарова Р.Ф., действующего на основании ордера и доверенностей, поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения представителя истца по встречному иску Кустовой Е.А. - Кустовой Н.М. и третьего лица Кустова А.В., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

УСТАНОВИЛА:

Первоначально Нестерова Л.В. и Инькова Т.А. обратились в суд с иском к Кустовой Е.А., Парпура Л.А., с учетом принятых судом уточнений исковых требований, просили признать право собственности в порядке наследования после смерти ФИО2, на " ... " доли в праве общей долевой собственности за каждой, на жилой дом с кадастровым номером " ... ", площадью " ... " кв.м., расположенный по адресу: " ... ".

В обоснование заявленных требований истцы указали, что данный жилой дом ранее находился в собственности ФИО3 После смерти ФИО3, последовавшей 25 июня 1989 года, к нотариусу за принятием наследства обратились дочери ФИО3 - Инькова Т.А., ФИО4 и Парпура Л.А. " ... " доля в праве общей долевой собственности на вышеуказанный жилой дом была признана супружеской долей жены ФИО3 - ФИО2 Сын ФИО3 - ФИО1 отказался от наследства после смерти отца в пользу матери ФИО2 В результате, на основании свидетельства о праве на наследство после смерти ФИО3 участниками общей долевой собственности на вышеуказанный дом стали: ФИО2 с правом собственности на " ... ") долей, Инькова Т.А. - на " ... " долю, ФИО4 - на " ... " долю, и Парпура Л.А. - на " ... " долю.

29 октября 1992 года умерла ФИО2, после ее смерти к нотариусу с заявлением о принятии наследства наследники не обращались. В настоящее время, Нестерова Л.В., являющаяся наследником по завещанию после смерти ФИО4, и Инькова Т.А., ссылаясь на то, что фактически приняли наследственное имущество после смерти матери только Инькова Т.А., ФИО4 и ФИО1, полагают, что " ... " долей в праве общей долевой собственности после смерти ФИО2 подлежат разделу на трех наследников, в связи с чем обратились с указанным иском и просили признать за каждой из них право на " ... " долей в праве общей долевой собственности на вышеуказанный жилой дом после смерти ФИО2

Впоследствии, Кустова Е.А., являющаяся супругой и единственным наследником ФИО1, умершего 05 марта 2009 года, обратилась с встречным иском к Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А., с учетом уточнения исковых требований, принятого судом, о признании ФИО1 принявшим наследство после смерти матери ФИО2, признании за Кустовой Е.А. права собственности на " ... " долей в праве общей долевой собственности на вышеуказанный жилой дом в порядке наследования после смерти ФИО1, признании за Кустовой Е.А. права собственности в порядке наследования на денежные средства, хранящиеся на счете N " ... ", открытом в филиале ОАО "Сбербанк России" в " ... " на имя ФИО2, ссылаясь на то, что ФИО1 на момент открытия наследства 29 октября 1992 года, и после смерти матери ФИО2 проживал в жилом доме, расположенном по адресу: " ... ", был там зарегистрирован с 1989 года, в 1990 году зарегистрировал по данному адресу крестьянско-фермерское хозяйство, нес расходы по содержанию наследственного имущества, поскольку оплачивал коммунальные платежи, страховые взносы и налоги за вышеуказанный жилой дом. Парпура Л.А. 12 сентября 2008 года оформила заявление об отказе от наследства после смерти матери ФИО2 в пользу своего брата ФИО1, а сестры Инькова Т.А. и ФИО4 приезжали в вышеуказанный жилой дом только в весенне-летний период, а в юридически значимый период с 29 октября 1992 года по 29 апреля 1993 года, т.е. в течение полугода после смерти ФИО2, Инькова Т.А. и ФИО4 в вышеуказанный жилой дом не приезжали, в доме не проживали, расходы на содержание наследственного имущества не несли, меры по сохранению наследственного имущества не принимали.

Приозерский городской суд Ленинградской области 15 апреля 2015 года постановил решение, которым отказал в удовлетворении исковых требований Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А. и удовлетворил встречные исковые требования Кустовой Е.А. Суд признал ФИО1 наследником, принявшим наследственное имущество, оставшееся после смерти матери ФИО2 в виде " ... " долей жилого дома площадью " ... " кв.м., расположенного по адресу: " ... ", и в виде денежных средств на счете N " ... " в филиале ОАО "Сбербанк России" в " ... ", открытого на имя ФИО2 Суд признал за Кустовой Е.А. право собственности в порядке наследования по закону на " ... " доли жилого дома площадью " ... " кв.м. расположенного по адресу: " ... ", и право собственности на денежные средства, хранящиеся на счете N " ... " в филиале ОАО "Сбербанк России" в " ... ", открытого на имя ФИО2 (л.д. 228-239, т. 3).

Не согласившись с указанным решением, Нестерова Л.В. и Инькова Т.А. подали апелляционную жалобу, подписанную представителем Тумаровым Р.Ф., действующим на основании доверенностей, в которой просят решение суда первой инстанции отменить и принять новое решение об удовлетворении исковых требований Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А. и о частичном отказе в удовлетворении встречного иска, ссылаясь на нарушение и неправильное применение судом первой инстанции норм материального и процессуального права, недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела.

Так, податели жалобы указывают, что суд первой инстанции пришел к ошибочному выводу о том, что Инькова Т.А. и ФИО4 фактически не приняли наследство в виде " ... " долей в праве общей долевой собственности на спорный дом после смерти их матери - ФИО2 Суд, по мнению подателей жалобы, не учел доказательства того, что ФИО4 и ее семья в юридически значимый период пользовались строением Г-6 (согласно кадастровому паспорту), которое как хозяйственная постройка, являлось частью спорного жилого дома, а Инькова Т.А. и ее родственники пользовались строением Г-1, принимали меры по сохранению наследственного имущества и осуществляли за свой счет расходы на содержание наследственного имущества. Так, истец Нестерова Л.В. показала, что в октябре, ноябре 1992 года Инькова Т.А., ее муж ФИО5 и младшая сестра ФИО4 приезжали на похороны своей матери ФИО2, находились в спорном доме и ночевали в летних кухнях (Г-6 и Г-1) несколько дней. Свидетели ФИО6, ФИО7 и ФИО8 показали, что в ноябре 1992 года и в марте-апреле 1993 года использовали строения Г-6 и Г-1 как летние кухни, неоднократно ночевали там, обогревая помещение печью и электроприборами. Суд, по мнению подателей жалобы, неверно оценил доказательства, не приняв квитанции об оплате ФИО4 и Иньковой Т.А. электроэнергии за 1992 и 1993 год, поскольку принял недостоверные сведения ОАО " ... " о том, что представленные суду квитанции абонентов ФИО4 и Иньковой Т.А. относятся к другим жилым домам в " ... ". Также податели жалобы указывают, что суд необоснованно критически оценил показания свидетелей ФИО7 и ФИО8, сославшись на то, что они являются родственниками истцов по первоначальному иску, однако, данные свидетели перед началом допроса были предупреждены судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Также, суд сослался в решении на показания свидетелей, которые опровергают факт проживания ФИО4 и Иньковой Т.А. после смерти матери в ее доме и летних кухнях Г-6 и Г-1, при этом в решении не указано, какие именно свидетели опровергли данный факт. Суд, по мнению подателей жалобы, необоснованно принял в качестве доказательства отзыв Парпура Л.А. на иск, поскольку невозможно установить, писала ли отзыв сама Парпура Л.А., не присутствовавшая в судебных заседаниях, кроме того, Парпура Л.А. проживает и проживала в юридически значимый период в " ... ", в связи с чем, она не может достоверно утверждать, что ФИО4 и Инькова Т.А. после смерти матери не приезжали в спорный дом и не пользовались спорным имуществом. Кроме того, в апелляционной жалобе указано, что суд первой инстанции необоснованно привлек к участию в деле в качестве третьего лица Кустова А.В., хотя он не является наследником ФИО1, поскольку оформил нотариально заверенный отказ от наследства в пользу своей матери Кустовой Е.А. Суд первой инстанции также необоснованно не учел, что Инькова Т.А. и ФИО4, а затем Нестерова Л.В., являются собственниками долей в праве общей долевой собственности на спорный жилой дом в порядке наследования после смерти ФИО3, последовавшей в 1989 году, таким образом, по мнению подателей жалобы, в 1992 году после смерти ФИО2 они не только фактически, но и юридически приняли оставшееся от матери наследство (л.д. 9-14, том 4).

В материалах дела имеется отзыв Кустовой Е.А. на апелляционную жалобу, в котором истец по встречному иску полагает доводы жалобы необоснованными, а решение суда первой инстанции не подлежащим отмене, поскольку суд первой инстанции верно оценил все доказательства, представленные сторонами в материалы дела и вынес законное и обоснованное решение (л.д. 21-23 т. 4).

Явившиеся в судебное заседание суда апелляционной инстанции истец по первоначальному иску Нестерова Л.В. и представитель истцов по первоначальному иску, поддержали доводы апелляционной жалобы, представитель истца по встречному иску против удовлетворения жалобы возражала, представила в суд апелляционной инстанции квитанцию об отправке письма ответчиком Парпура Л.А. экспресс-доставкой Почты России 27 января 2015 года, в котором излагалась позиция Парпура Л.А. по заявленному иску, об отсутствии оснований для удовлетворения требований Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А.

В судебное заседание не явились истец по первоначальному иску Инькова Т.А., ответчик по первоначальному иску Парпура Л.А., истец по встречному иску Кустова Е.А., представители третьих лиц ОАО "Сбербанк России" и Управления Росреестра по Ленинградской области, извещенные надлежащим образом о месте и времени судебного заседания (л.д. 34-37, 39, 40, т. 4).

В отсутствие возражений со стороны лиц, принимавших участие в апелляционном разбирательстве, с учетом имеющихся в материалах дела сведений об извещении участников гражданского процесса о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы по правилам статей 113-116 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), а также с учетом явки представителей Иньковой Т.А. и Кустовой Е.А., суд апелляционной инстанции постановил определение о рассмотрении дела в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда приходит к следующему.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, в споре по настоящему делу находится жилой дом с кадастровым номером " ... ", расположенный по адресу: " ... ", собственником которого являлся ФИО3.

На момент смерти ФИО3, последовавшей 25 июня 1989 года, его наследниками являлись: супруга умершего - ФИО2, и их совершеннолетние дети - сын ФИО1, дочь Инькова Т.А., дочь ФИО4, дочь Парпура Л.А.

Как указывают стороны, сын ФИО3 и ФИО2 - ФИО1, отказался от наследования в пользу своей матери - ФИО2

Из материалов дела следует, что 16 февраля 1990 года нотариусом ФИО9 на имя ФИО2 было выдано свидетельство о праве собственности - на " ... " долю вышеуказанного жилого дома в общем имуществе супругов, и на " ... " доли жилого дома ФИО2 выдано свидетельство о праве на наследство по закону (л.д. 7, 41, т. 1).

На основании нотариального свидетельства от 16 февраля 1990 года о праве на наследство по завещанию, после умершего отца ФИО3 (супруга ФИО2) " ... " доля от " ... " доли жилого дома стала принадлежать Иньковой Т.А., " ... " доля от " ... " доли - ФИО4, " ... " доли от " ... " доли - Парпура Л.А. (л.д. 7, т. 1).

29 октября 1992 года ФИО2 умерла (л.д. 8, т. 1). Таким образом, наследодателю ФИО2 принадлежали на день смерти " ... " долей спорного дома ( " ... "), что соответствует " ... " долям. Иньковой Т.А. принадлежала " ... " доля от " ... ", что соответствует " ... " доле жилого дома, ФИО4 - также " ... " доля от " ... ", что соответствует " ... " доле жилого дома, и " ... " доли от " ... " принадлежало Парпура Л.А., что соответствует " ... " доле жилого дома (л.д. 50, 62, т.1).

Согласно ответу Центрального государственного архива, наследственное дело после умершей ФИО2, не заводилось (л.д. 176, т.1)

Истцы в ходе рассмотрения дела указывали, что наследники умершей - ФИО1, Инькова Т.А. и ФИО4 наследственные права на доли, принадлежавшие ФИО2 у нотариуса не оформляли, но фактически все трое приняли наследство после умершей матери. Парпура Л.А. наследство после своей матери - ФИО2, не принимала. Таким образом, истцы по первоначальному иску полагают, что " ... " долей вышеуказанного жилого дома, оставшихся после смерти ФИО2, подлежат разделу на 3 равные части, т.е. по " ... " доли каждому из наследников: ФИО1, Иньковой Т.А. и ФИО4

Парпура Л.А. подарила " ... " долю жилого дома своему брату - ФИО1, в соответствии с договором дарения от 27 октября 2008 года (л.д. 63 -74, т.1).

В дальнейшем Кустова Е.А. - супруга ФИО1, умершего 05 марта 2009 года, и являющаяся единственным наследником после смерти супруга, 10 ноября 2009 года получила свидетельство о праве на наследство по закону на " ... " долю спорного дома, в отношении которой зарегистрировала право собственности (л.д. 14, т.1). Сын ФИО1 и Кустовой Е.А. - Кустов А.В., отказался от наследования в пользу своей матери - Кустовой Е.А., истца по встречному иску.

Нестерова Л.В. просит признать за ней право на " ... " долей спорного дома в соответствии с завещанием ФИО4 от 20 февраля 2009 года, которым она завещала принадлежащую ей долю в праве собственности на спорный жилой дом Нестеровой Л.В. (л.д. 120, т. 1).

После удостоверения указанного завещания, а именно 20 июля 2009 года, ФИО4 распорядилась " ... " долей в праве собственности на спорный дом, заключив в отношении указанной доли договор дарения в пользу истца Нестеровой Л.В. (л.д. 105 - 107, т.1). В настоящее время, наряду с Кустовой Е.А., собственником долей вышеуказанного жилого дома является Нестерова Л.В.: " ... " доля ей принадлежит на основании договора дарения, заключенного 06 июля 2009 года с Иньковой Т.А., и " ... " доля ей принадлежит на основании договора дарения, заключенного 20 июля 2009 года с ФИО4 (л.д. 14, 95,105 -107, т. 1).

ФИО4 умерла 29 октября 2009 года (л.д. 114, т.1).

Предъявляя встречный иск, Кустова Е.А. указала, что утверждение истцов Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А. о том, что ФИО4 и Инькова Т.А. фактически приняли наследство после смерти ФИО2 наравне с братом ФИО1, является неверным. Срок на принятие наследства после ФИО2 истек 29 апреля 1993 года, в указанный срок к нотариусу за оформлением наследственных прав никто не обращался, и кроме ФИО1, постоянно проживавшего с семьей в спорном доме, в установленный срок никто из его сестер наследство не принял: не вступал во владение или управление наследственным имуществом, не принимал меры по сохранению наследственного имущества, не произвел расходов на его содержание, не оплачивал долги наследодателя ФИО2

ФИО1, по утверждению Кустовой Е.А., единственный, кто фактическими действиями принял наследство после умершей матери, т.к. был постоянно зарегистрирован в спорном доме с 1989 года, оплачивал в юридически значимый период страховые взносы за дом, коммунальные платежи и налоги, в 1990 году зарегистрировал крестьянско-фермерское хозяйство, членами которого являлись его супруга Кустова Е.А. и сын - Кустов А.В., которые также переехали жить в " ... " на постоянное место жительства. Как указано во встречном иске, Инькова Т.А., до постройки своего дома приезжала только в летний период в " ... ", останавливалась в летней кухне (согласно техническому паспорту на спорный дом - строение Г1), ФИО4 и Парпура Л.А. также приезжали в гости только на летний период и останавливались в строениях Г6 и Г12 соответственно (л.д. 138-142, т. 1).

Из наследственного дела после умершего ФИО1, заведенного по заявлению его супруги Кустовой Е.А., усматривается, что Парпура Л.А. сообщила в адрес нотариуса о том, что не принимала наследства после смерти матери - ФИО2, согласна с тем, что наследственные права на имущество, оставшееся после смерти матери - ФИО2, должны быть оформлены на имя брата - ФИО1 (л.д. 145, т.1).

Сын ФИО1 - Кустов А.В., отказался от наследства после смерти отца в пользу своей матери - Кустовой Е.А. (л.д. 213, т.1).

На момент открытия наследства после смерти ФИО2 29 октября 1992 года действовал Гражданский кодекс РСФСР.

Согласно положениям ст. 546 ГК РСФСР, и ч. 4 ст. 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации, принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.

Днем открытия наследства является день смерти гражданина (ст. 528 ГК РСФСР).

В соответствии со ст. 546 ГК РСФСР, который действовал на момент открытия наследства после ФИО2, для приобретения наследства наследник должен его принять. Принятие наследства предусматривалось подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления наследника о принятии наследства либо заявления наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство.

В соответствии с положениями ст. 546 ГК РСФСР, признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности, если наследник: вступил во владение или в управление наследственным имуществом; принял меры по сохранению наследственного имущества, защите его от посягательств или притязаний третьих лиц; произвел за свой счет расходы на содержание имущества; оплатил за свой счет долги наследодателя или получил от третьих лиц причитающиеся наследодателю денежные средства.

Согласно п. 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации" от 29 мая 2012 г. N 9 "О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПО ДЕЛАМ О НАСЛЕДОВАНИИ", под совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, следует понимать совершение предусмотренных пунктом 2 статьи 1153 ГК РФ действий, а также иных действий по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу.

В качестве таких действий, в частности, могут выступать: вселение наследника в принадлежавшее наследодателю жилое помещение или проживание в нем на день открытия наследства (в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания), обработка наследником земельного участка, подача в суд заявления о защите своих наследственных прав, обращение с требованием о проведении описи имущества наследодателя, осуществление оплаты коммунальных услуг, страховых платежей, возмещение за счет наследственного имущества расходов, предусмотренных статьей 1174 ГК РФ, иные действия по владению, пользованию и распоряжению наследственным имуществом. При этом такие действия могут быть совершены как самим наследником, так и по его поручению другими лицами. Указанные действия должны быть совершены в течение установленного для принятия наследства срока.

Наличие совместного с наследодателем права общей собственности на имущество, доля в праве на которое входит в состав наследства, само по себе не свидетельствует о фактическом принятии наследства.

В целях подтверждения фактического принятия наследства, наследником могут быть представлены, в частности, справка о проживании совместно с наследодателем, квитанция об уплате налога, о внесении платы за жилое помещение и коммунальные услуги, сберегательная книжка на имя наследодателя, паспорт транспортного средства, принадлежавшего наследодателю, договор подряда на проведение ремонтных работ и т.п. документы.

Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда соглашается с правомерностью вывода суда первой инстанции об отказе в удовлетворении первоначально заявленных исковых требований и удовлетворении встречных исковых требований, который сделан на основе оценки представленных и собранных по делу доказательств по правилам статей 55, 56, 59, 60 и 67 ГПК РФ. Суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, постановил решение, отвечающее вышеуказанным нормам материального и процессуального права.

Так, судом первой инстанции обоснованно были приняты письменные объяснения ответчика Парпура Л.А. на исковые требования Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А., в которых она указала, что ее брат ФИО1 - единственный наследник, который фактически принял наследство после смерти матери ФИО2, поскольку проживал и был зарегистрирован в спорном жилом доме по адресу: " ... ", вел там хозяйство, после смерти матери забрал к себе на ферму ее домашних животных, организовал и оплатил похороны матери. Также, ФИО1 помог своей сестре Иньковой Т.А. получить земельный участок в " ... " под строительство жилого дома. Кроме того, Парпура Л.А. указала, что между сестрами и братом ФИО1 была устная договоренность о том, что сестры не будут претендовать на родительский дом (л.д. 6-8, т. 2).

Доказательство того, что указанный отзыв был направлен по почте самой Парпура Л.А., а именно, квитанция об отправке письма экспресс-доставкой Почты России 27 января 2015 года, было предоставлено в суд апелляционной инстанции (л.д. 45, т. 4) и принято судом, поскольку необходимость представления данного доказательства возникла только в суде апелляционной инстанции, т.к. о сомнении в достоверности отзыва Парпура Л.А. стороной истцов по первоначальному иску было заявлено только в апелляционной жалобе.

Суд первой инстанции правильно оценил доказательства фактического принятия наследства ФИО1 после смерти матери ФИО2, поскольку ФИО1 единственный из наследников был зарегистрирован с 1989 года по день своей смерти по месту жительства в спорном доме по адресу: " ... ", проживал в указанном доме вместе с наследодателем ФИО2 и являлся членом ее семьи, согласно похозяйственной книге (л.д. 220-223, т. 1, л.д. 16, т. 2), в 1990 году зарегистрировал крестьянское хозяйство, продолжал проживать в указанном доме непосредственно после смерти наследодателя. В 1993 году ФИО1 в " ... " был выделен дополнительный земельный участок для ведения личного подсобного хозяйства (л.д. 147, 149, 150, 172, т. 1). Также, суд правильно оценил доказательства несения ФИО1 расходов по содержанию вышеуказанного жилого дома, а именно, оплаты налога, страховых выплат, оплаты электричества и коммунальных платежей в период шести месяцев после смерти наследодателя (л.д. 163, т. 1). Судом обоснованно был принят в качестве доказательства ответ ОАО "Петербургская сбытовая компания" о том, что абонентом по договору электроснабжения жилого дома по адресу: " ... ", являлся ФИО1 Истец Инькова Т.А. и ФИО4 являлись получателями услуги электроснабжения по другим адресам: " ... ", и " ... " (л.д. 9, т. 2).

Судебная коллегия соглашается с оценкой суда первой инстанции доказательств, представленных стороной истцов по первоначальному иску, расцененных судом как неубедительные, и оснований для иной оценки не усматривает.

Так, не свидетельствуют о принятии наследства Иньковой Т.А. страховое свидетельство и квитанции о выплате страховых взносов (л.д. 177-183, т.1), поскольку согласно данным документам Инькова Т.А. страховала за пределами юридически значимого периода - в 1997 - 2002 годах принадлежащее ей имущество, причем в отношении какого именно имущество были заключены договоры - установить не представляется возможным, поскольку в свидетельствах и квитанциях не указан адрес объекта. Представленные квитанции об оплате электроэнергии, вывоза ТБО, налога на имущество физических лиц (л.д. 184 -187, т.1) представлены за период, находящийся за пределами шестимесячного срока для принятия наследства. Кроме того, из данных квитанций невозможно сделать вывод, по какому адресу находится имущество, за которое произведены выплаты. Квитанции по оплате электроэнергии за 1990-1993 годы (л.д. 25, т.2) оплачены не Иньковой Т.А., а иным лицом - ФИО5, и согласно номеру абонента - " ... ", произведены за электроэнергию, полученную объектом по адресу: " ... " (л.д.9 обор.,т.2), владельцем которого является ФИО5 (л.д. 84 - 111, т. 2), за которым земельный участок в " ... " был закреплен в 1991 году решением исполнительного комитета " ... " от 26.07.1991 (л.д 77, 103, т. 3).

Также, страховое свидетельство и квитанции о выплате страховых взносов на имя ФИО4 (л.д. 188 -192, т. 1), не свидетельствуют о принятии наследства ФИО4 после матери ФИО2, поскольку документы датированы 1997-2013 годами и в них не указан адрес домовладения, за которое производились выплаты. У ФИО4, согласно тексту завещания от 20 февраля 2009 года, имелся другой дом вместе с земельным участком - " ... " (л.д. 120, т.1). Согласно номеру абонента " ... ", указанному в квитанциях по оплате электроэнергии за 1990-1993 годы (л.д. 26, т. 2), и справке ОАО " ... ", ФИО4 вносила указанные платежи за дом, расположенный по адресу: " ... " (л.д. 9 обор., т. 2).

Согласно материалам дела, в свидетельских показаниях свидетелей со стороны истцов по первоначальному иску ФИО7 и ФИО8, имеются противоречия. ФИО7 показала, что после смерти ФИО2, ее бабушка Инькова Т.А. и дедушка ездили в " ... " на похороны, а затем, на майские праздники 1993 года (л.д. 43, 44, т. 2), а свидетель ФИО8 показал, что он и его родственники приезжали в " ... " после похорон ФИО2 в течение шестимесячного срока. Суд первой инстанции обоснованно критически оценил показания данных свидетелей.

Напротив, свидетели со стороны ответчика по первоначальному иску ФИО10, ФИО11 и ФИО12 показали, что в зимний период в спорном жилом доме проживал только ФИО1 с женой и сыном, сестры ФИО1 приезжали в летний период и жили в летних домиках (л.д. 47, 48 т.2, л.д. 219, т.3).

Суд оценил представленные доказательства, непосредственно допросив свидетелей, оснований для переоценки данных показаний судебная коллегия не усматривает.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что судом первой инстанции при рассмотрении дела правильно применены нормы материального и процессуального права, доводы апелляционной жалобы не содержат правовых оснований к отмене решения суда, по существу сводятся к изложению обстоятельств, явившихся предметом исследования и оценки судом первой инстанции и к несогласию с произведенной судом оценкой, тогда как у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для переоценки собранных по делу доказательств. Каких-либо процессуальных нарушений, являющихся безусловным основанием для отмены решения, судом первой инстанции не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 327, 327.1, 328, ч. 1 ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия Ленинградского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Приозерского городского суда Ленинградской области от 15 апреля 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Нестеровой Л.В. и Иньковой Т.А. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Судья " ... "