Апелляционное определение СК по гражданским делам Калининградского областного суда от 22 июля 2015 г. по делу N 33-3263/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе

председательствующего Крамаренко О.А.

судей Поникаровской Н.В., Шевченко С.В.

при секретаре Овсепян Л.Т.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам Калачевой С.В. и Перепочаева А.Б. на решение Московского районного суда г. Калининграда от 16 марта 2015 года, которым исковые требования Калачевой С.В. удовлетворены частично и установлен факт родственных отношений между ней и Ф., умершим 22 сентября 2013 года.

В удовлетворении ее требований к администрации ГО "Город Калининград" о восстановлении срока для принятия наследства, признании права собственности в порядке наследования на земельный участок и расположенный на нем жилой дом по адресу: "адрес" отказано.

В удовлетворении иска Перепочаева А.Б. к Калачевой С.В. и администрации ГО "Город Калининград" о государственной регистрации перехода права собственности на указанный земельный участок и жилой дом также оказано.

Заслушав доклад судьи Поникаровской Н.В., объяснения Калачевой С.В. и ее представителя Руткаускаса И.И., представителей Перепочаева А.Б. - Серых Е.Н. и Перепочаева А.Б., поддержавших доводы своих апелляционных жалоб и возражавших против доводов жалобы другой стороны, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Калачева С.В. обратилась в суд с иском к администрации городского округа "Город Калининград" указав, что приходится двоюродной племянницей (наследником 6 очереди) Ф., умершему 22 сентября 2013 года. После смерти Ф. открылось наследство, состоящее из земельного участка, площадью "данные изъяты" кв.м и жилого дома, общей площадью "данные изъяты" кв.м, расположенных по адресу: "адрес".

Указывала, что о смерти дяди она узнала только в апреле 2014 года, то есть за пределами установленного законом срока для принятия наследства.

Между тем она обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, однако ей было в этом отказано в связи с пропуском срок и отсутствием доказательств, подтверждающих ее родственные отношения с Ф., и рекомендовано обратиться в суд.

В связи с отсутствием ряда документов подтверждающих родство с наследодателем, она вынуждена была их истребовать из архивов других регионов. После получения ответов на запросы и получением необходимых документов обратилась в суд.

Полагала, что срок для принятия наследства пропущен ею по уважительной причине - отсутствием у нее сведений о смерти наследователя и открытии наследства и необходимостью получения документов, подтверждающих родство с наследодателем.

Учитывая, что иных наследников у Ф. не имеется, просила установить факт родственных отношений с наследодателем, восстановить срок для принятия наследства и признать за ней право собственности на наследственное имущество - указанный дом и земельный участок.

К рассмотрению дела судом первой инстанции в качестве третьего лица был привлечен Перепочаев А.Б., который заявил самостоятельные исковые требования о государственной регистрации перехода права собственности на спорный жилой дом и земельный участок.

В обоснование иска указывал, что 05 августа 2012 года между ним и Ф. был заключен договор купли-продажи спорного имущества, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора купли продажи дома и земельного участка, денежные средства Ф. переданы в полном объеме, однако регистрация данного договора в органах УФРС по Калининградской области не состоялась в связи со смертью Ф.

Рассмотрев заявленные требования, суд постановил изложенное выше решение.

В апелляционной жалобе Калачева С.В., продолжая ссылаться на наличие уважительных причин пропуска ею срока для принятия наследства в связи с отсутствием у нее сведений о смерти Ф. и необходимостью получения документов, подтверждающих их родство, приводит также новые доводы и полагает, что суд не применил подлежащие применению нормы материального права, что привело к принятию неправильного решения.

Полагает, что суд не учел, что в силу положений п.3 ст. 1154 ГК РФ для нее как для наследника шестой очереди срок для принятия наследства установлен в течение трех месяцев со дня окончания общего шестимесячного срока для принятия наследства. Учитывая, что она обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства в апреле 2014 года, срок для принятия наследства она не пропустила.

Перепочаев А.Б. также не соглашаясь с решением суда в части отказа ему в иске, подал на него апелляционную жалобу, в которой указывает на неверное установление судом обстоятельств дела и неправильное применение материально закона.

Полагает, что, несмотря на заключение с Ф. договора купли-продажи дома и земельного участка, поименованного предварительным, в нем были согласованы все существенные условия и им полностью оплачена цена договора в размере "данные изъяты" рублей, тем самым обязательства по сделке были исполнены сторонами в полном объеме.

Таким образом, учитывая, что государственная регистрация перехода права собственности на имущество по договору не была произведена по объективным причинам - в связи со смертью продавца, считает, что законных оснований к отказу в удовлетворении его иска у суда первой инстанции не имелось.

Проверив законность и обоснованность принятого судом решения, судебная коллегия находит его подлежащим оставлению без изменения.

Согласно п.2 ст. 1145 ГК РФ наследниками шестой очереди являются дети двоюродных братьев и сестер (двоюродные племянницы и племянники).

В соответствии с п. 1 ст. 1154 ГК РФ наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства.

В силу положений части 1 ст. 1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (статья 1154), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

В ходе рассмотрения дела судом установлено и подтверждено материалами дела, что Калачева С.В. приходится двоюродной племянницей (наследник шестой очереди) Ф., который умер 22 сентября 2013 года.

После его смерти осталось наследственное имущество в виде жилого дома, общей площадью "данные изъяты" кв.м и земельного участка под существующий дом "данные изъяты" кв.м по адресу: "адрес", принадлежащее наследодателю на праве собственности.

Из наследственного дела к имуществу умершего 22.09.2013 года Ф. усматривается, что 27.09.2013 года к нотариусу Калининградского нотариального округа Л. обратился М. с заявлением о выдаче постановления о возмещении расходов на похороны. Постановлением от 08.11.2013 года М. возмещены денежные средства в размере "данные изъяты" рублей на достойные похороны Ф.

Наследственные дела по заявлениям наследников Ф. не заводились.

Принимая оспариваемое решение в части отказа в удовлетворении заявленного Калачевой С.В. иска о восстановлении срока для принятия наследства и признании права собственности в порядке наследования, суд, тщательно установив обстоятельства дела, дав оценку доводам истицы и обоснованно руководствуясь положениями п.1 ст. 1154, п.1 ст.1155 ГК РФ, правильно исходил из того, что срок для принятия истицей наследства после смерти Ф. пропущен и предусмотренных законом оснований для его восстановления не имеется.

Такие выводы суда первой инстанции признаются судебной коллегией правильными, поскольку они основаны на совокупности исследованных судом доказательств, подтверждены материалами дела и соответствуют закону.

Как видно из материалов дела и подтверждено справкой, выданной нотариусом Л., Калачева С.В. 15 апреля 2015 года обращалась в нотариальную контору по вопросу оформления наследственных прав после смерти Ф. В принятии заявления о принятии наследства ей было отказано в связи с пропуском установленного законом шестимесячного срока для принятия наследства и отсутствием документов, подтверждающих родственные отношения с наследодателем.

Ссылаясь на наличие оснований для восстановления срока для принятия наследства, истица указывала, что не знала и не могла знать о смерти наследователя и открытии наследства.

Такие доводы истицы, на которые она вновь ссылается в апелляционной жалобе, правильно признаны судом первой инстанции необоснованными.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" требования о восстановлении срока принятия наследства и признании наследника принявшим наследство могут быть удовлетворены лишь при доказанности совокупности следующих обстоятельств:

а) наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил указанный срок по другим уважительным причинам. К числу таких причин следует относить обстоятельства, связанные с личностью истца, которые позволяют признать уважительными причины пропуска срока исковой давности: тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п. (статья 205 ГК РФ), если они препятствовали принятию наследником наследства в течение всего срока, установленного для этого законом. Не являются уважительными такие обстоятельства, как кратковременное расстройство здоровья, незнание гражданско-правовых норм о сроках и порядке принятия наследства, отсутствие сведений о составе наследственного имущества и т.п.;

Таким образом, по смыслу закона, возможность восстановления пропущенного срока для принятия наследства закон связывает как с отсутствием у наследника сведений об открытии наследства, то есть смерти наследодателя, так и наличием таких обстоятельств, которых объективно лишали наследника получить своевременно подобные сведения.

Материалами дела подтверждено, что Калачева С.В. и Ф. проживали в одном населенном пункте.

Как следует из пояснений Калачевой С.В., она с детства была знакома с Ф., знала место его жительства, общалась с ним, бывала в гостях. При таком положении, осознавая возможность наследования после смерти двоюродного дяди и действуя добросовестно, истица должна была проявить и должную заинтересованность в судьбе наследодателя и в этой связи должна была узнать о его смерти и открытии наследства своевременно. Таким образом, у Калачевой С.В. имелась реальная возможность своевременно получить информацию о Ф., узнать о его кончине и открытии наследства.

Каких либо данных, связанных с личностью Калачевой С.В., бесспорно свидетельствующих об отсутствии у истицы такой возможности, не представлено.

При таком положении достаточных оснований полагать, что Калачева С.В. в силу объективных причин не могла знать о смерти наследодателя не могут быть признаны обоснованными, поскольку противоречат установленным обстоятельствам дела, а ее доводы основаны на неверном толковании закона.

С учетом изложенного само по себе то обстоятельство, что истице потребовалось определенное время для сбора документов, подтверждающих родственные отношения с наследодателем, также не является основанием для восстановления срока, поскольку такие действия были совершены истицей уже после истечения установленного законом шестимесячного срока для принятия наследства.

Что же касается вновь заявленных доводов истицы о том, что срок для принятия наследства ею не пропущен, то, по мнению судебной коллегии, они основаны на неправильном толковании материального закона и не являются основанием для отмены решения и удовлетворения ее иска.

В силу положений пунктов 2 и 3 статьи 1154 ГК РФ, лица, для которых право наследования возникает только вследствие непринятия наследства другим наследником, призванным к наследованию не в связи с открытием наследства, а лишь вследствие отпадения ранее призванных наследников (по завещанию, по закону предшествующих очередей), могут принять наследство в течение трех месяцев со дня, следующего за днем окончания исчисленного в соответствии с пунктами 2 и 3 данной статьи срока для принятия наследства наследником, ранее призванным к наследованию.

По смыслу закона для реализации такого права наследников последующих очередей, наследники предшествующих очередей должны отказаться от наследства или не принять его. При этом наследники предшествующих очередей должны объективно существовать, а для наследника последующей очереди должно быть очевидно, что такие наследники имеются и могут принять наследство после смерти наследователя и у него, наследника последующей очереди, права наследования не имеется.

Лишь в том случае, когда наследники предшествующих очередей в течение шести месяцев не приняли наследственное имущество одним из способов указанных в законе, наследники последующих очередей вправе заявить о своих правах на наследство и в этом случае закон предоставляет им три месяца для реализации такого права.

При этом, как следует из пояснений Калачевой С.В., для нее было очевидно, что наследников предшествующих очередей после смерти Ф., которые могли бы реально претендовать на его наследственное имущество, не имеется. Более того, сама Калачаева С.В. в течение шести месяцев не обращалась к нотариусу с заявлением о принятии наследстве не в связи с наличием иных наследников, которые могли бы претендовать на наследство, а, как она указывала, в связи с отсутствием у нее данных о смерти Ф.

Поскольку наследники предшествующих очередей после смерти Ф. отсутствовали, и это обстоятельство для Калачевой С.В. было очевидно, срок для принятия наследства для нее должен исчисляться по общему правилу - с момента открытия наследства, а не с момента окончания срока для принятия наследства иными наследниками предшествующих очередей.

С учетом изложенного и установленных по делу обстоятельств оснований для применения к спорным правоотношениям п.3 ст. 1154 ГК РФ не имеется, в связи с чем доводы истицы о том, что срок для принятия наследства ее не пропущен не могут быть приняты судом апелляционной инстанции и эти ее доводы основанием к признании за ней права собственности на имущество в порядке наследования не являются.

Законных оснований для отмены решения суда первой инстанции в части отказа Калачевой С.В. в иске судебная коллегия не усматривает, полагая его законным и обоснованным.

Что касается решения суда в части отказа в иске Перепочаеву А.Б., то апелляционная инстанция также не усматривает оснований к его отмене.

Материалами дела подтверждено, что 5 августа 2012 года между Ф. (продавец) и Перепочаевым А.Б. (покупатель) был заключен предварительный договор купли-продажи спорного жилого дома и земельного участка.

Согласно условиям данного договора продавец обязуется передать, а покупатель купить жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: "адрес", в порядке и на условиях, установленных настоящим договором. Стороны договорились, что указанный жилой дом и земельный участок будут проданы продавцом покупателю за "данные изъяты" рублей. Из договора следует, что на момент его заключения истец передал Ф. задаток в размере "данные изъяты" рублей и определено, что остаток денежной суммы в размере "данные изъяты" рублей будет передан покупателем продавцу в течение одного года - до августа 2013 года, а после получения всей суммы в размере "данные изъяты" рублей продавец обязуется зарегистрировать договор купли-продажи дома и земельного участка в органах УФРС по Калининградской области, а также продавец обязуется после регистрации договора сняться с регистрационного учета и освободить дом до 1 марта 2014 года.

Согласно расписке оставшаяся часть стоимости недвижимости в размере "данные изъяты" рублей Перепочаев А.Б. передал Ф. через Р. 28 июля 2013 года.

Ссылаясь на эти обстоятельства, Перепочаев А.Б., полагал, что заключенный между ним и Ф. предварительный договор следует считать договором купли-продажи, который сторонами фактически исполнен.

Между тем, суд первой инстанции со ссылкой на обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, обоснованно не согласился с такими доводами, отклонив их и отказав в иске о регистрации перехода права собственности на спорное имущество.

Так, решением Московского районного суда г. Калининграда от 09 сентября 2014 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 декабря 2014 года, установлено, что сторонами заключен именно предварительный договор купли-продажи спорного жилого дома и земельного участка, обязательства по которому прекратились 05 августа 2013 года, поскольку ни одна из сторон не направила другой стороне предложение о заключении основного договора (п.4,6 ст. 429 ГК РФ).

Судебными инстанциями также отмечено, что доводы стороны о том, что предварительный договор следует квалифицировать как договор купли-продажи недвижимой вещи с условием о предварительной оплате, на которые она вновь ссылается, основаны на неверном толковании разъяснений, содержащихся в п. 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июля 2011 года N 54 "О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем", по смыслу которых такая квалификация предварительного договора возможна в случаях заключения договоров о продаже недвижимого имущества, которое будет создано или приобретено в последующем. Поскольку спорное недвижимое имущество имеет собственника между продавцом и покупателем подлежал заключению основной договор купли-продажи.

В соответствии со ст. 551 ГК РФ, а также разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22, содержащимися в Постановлении от 29.04.2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав (п.60-62) при отсутствии наследников продавца либо при ликвидации продавца - юридического лица покупатель недвижимого имущества, которому было передано имущество во владение во исполнение договора купли-продажи, вправе обратиться за регистрацией перехода права собственности.

Рассматривая такое требование покупателя, суд проверяет исполнение продавцом обязанности по передаче и исполнение покупателем обязанности по оплате.

Иск покупателя о государственной регистрации перехода права подлежит удовлетворению при условии исполнения обязательства продавца по передаче имущества. Согласно абзацу второму пункта 1 статьи 556 ГК РФ в случае, если иное не предусмотрено законом или договором, обязательство продавца передать недвижимость покупателю считается исполненным после вручения этого имущества покупателю и подписания сторонами соответствующего документа о передаче.

Между тем, как установлено названным выше решением Московского районного суда г. Калининграда от 09 сентября 2014 года, недвижимое имущество в виде дома и земельного участка Ф. Перепочаеву А.Б. не передавалось, акт приема передачи не составлялся. Ф. продолжал проживать в доме до своей смерти, а Перепочаев А.Б. самовольно проник в дом путем взлома.

Условий о том, что переход права собственности на спорное имущество не зависит от исполнения обязанности продавца передать соответствующий объект, названный предварительный договор не содержит.

В соответствии со ст. 209 ч.2 ГПК РФ после вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования на том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения.

При таких обстоятельствах изложенные выше доводы Перепочаева А.Б., направленные на переоценку установленных судом обстоятельств и фактов, не могут быть приняты во внимание, а его утверждения об оплате Ф. полной стоимости дома и земельного участка не могут явиться достаточным основанием для вывода о переходе права собственности на это имущество к покупателю.

С учетом изложенного законных оснований для удовлетворения иска Перепочаева А.Б. не имеется, о чем суд правильно указал в решении.

Вопреки доводам обеих апелляционных жалоб все обстоятельства дела, имеющие юридическое значение, были установлены судом полно и правильно, всем представленным доказательствам дана надлежащая правовая оценка и нарушений при применении норм материального права не допущено.

При таком положении оспариваемое сторонами решение является законным и обоснованным и оснований к его отмене или изменению судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Московского районного суда г. Калининграда от 16 марта 2015 года оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: