Апелляционное постановление Ставропольского краевого суда от 23 сентября 2015 г. по делу N 22-4291/2015

Ставропольский краевой суд в составе председательствующего судьи Сиротина М.В.,

при секретаре Обрывкине О.Б.,

с участием:

государственного обвинителя Назлуханова М.С.,

представителя потерпевшего К.Ю.С. - адвоката Кузнецова В.В., представившего удостоверение N и ордер N от ДД.ММ.ГГГГ,

осужденного Морозова П.В.,

защитника осужденного Турклиева Б.Д. - адвоката Котова С.В., представившего удостоверение N и ордер N от ДД.ММ.ГГГГ,

Представителя заинтересованного по делу лица - М.М.М. - Магомадова А.Х. по доверенности, а также адвоката Рожкова С.А., действующего в интересах М.М.М., представившего удостоверение N и ордер N от ДД.ММ.ГГГГ,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу потерпевшего К.Ю.С. на приговор Промышленного районного суда г. Ставрополя от 22 мая 2015 года, которым

Морозов П.В., ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженец "адрес", не судимый,

осужден по:

ч. 2 ст. 330 УК РФ к 03 годам лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ постановлено считать назначенное наказание условным с испытательным сроком на 03 года.

На основании п. 9 Постановления от 24.04.2015 N 6576-6ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов" Морозов П.В. освобожден от наказания.

Турклиев Б.Д., ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженец "адрес", не судимый,

осужден по:

ч. 2 ст. 330 УК РФ к 03 годам лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ постановлено считать назначенное наказание условным с испытательным сроком на 03 года.

На основании п. 9 Постановления от 24.04.2015 N 6576-6ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов" Морозов П.В. освобожден от наказания.

Иск К.Ю.С. к Морозову П.В. и Турклиеву Б.Д. о компенсации морального вреда удовлетворен частично.

Постановлено взыскать с Морозова П.В. в пользу К.Ю.С. денежную сумм в размере ** рублей в счет компенсации морального вреда, причиненного преступлением.

Постановлено взыскать с Турклиева Б.Д. в пользу К.Ю.С. денежную сумм в размере ** рублей в счет компенсации морального вреда, причиненного преступлением.

В остальной части компенсации морального вреда К.Ю.С. отказано.

На основании ч. 2 ст. 309 УПК РФ постановлено: вопрос о размере возмещения гражданского иска в части требования о возмещении материального ущерба К.Ю.С. к Морозову П.В. и Турклиеву Б.Д., а также вопрос о размере и способе возмещения гражданского иска М.М.М. к К.Ю.С. передать для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Сиротина М.В. об обстоятельствах дела и доводах апелляционной жалобы, выступление представителя потерпевшего К.Ю.С. - адвоката Кузнецова В.В., поддержавшего доводы жалобы, мнение осужденных и их защитников, возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы, мнение представителей заинтересованного по делу лица - М.М.М. - Магомадова А.Х. и адвоката Рожкова С.А. об изменении приговора суда в части разрешения судьбы вещественных доказательств позицию государственного обвинителя Назлуханова М.С. об оставлении приговора суда без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Морозов П.В. и Турклиев Б.Д. при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре, признаны виновными в совершении в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ самоуправства в отношении К.Ю.С., то есть самовольного, вопреки установленному законом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается гражданином, с причинением данными действиями существенного вреда, совершенных с применением насилия и с угрозой его применения.

В судебном заседании подсудимые Морозов П.В. и Турклиев Б.Д. свою вину в предъявленном обвинении признали полностью.

В апелляционной жалобе адвокат Кузнецов В.В. в интересах потерпевшего К.Ю.С. не соглашается с приговором суда, считая его незаконным, необоснованным и несправедливым ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также неправильного применения уголовного закона, просит приговор суда отменить, возвратив уголовное дело прокурору для предъявления Морозову П.В., Турклиеву Б.Д. и К.К.Ф. обвинения в совершении ими преступления, предусмотренного п.п. "а", "в" ч. 2 и п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ. Утверждает, что предъявленное обвинение не соответствовало фактическим обстоятельствам уголовного дела, имеющимся в материалах уголовного дела доказательствам, а описанные в нем деяния подсудимых и их квалификация полностью противоречили собранным в ходе предварительного и судебного следствия доказательствам. Полагает, что собранными в ходе предварительного и судебного следствия доказательствами не подтверждалось и не подтверждается наличие основанных на сделке или на каких-либо иных законных основаниях, долговых обязательств у К.Ю.С. перед Морозовым П.В. По мнению автора жалобы, объектом преступного посягательства являлись денежные средства, принадлежащие К.Ю.С. Отмечает, что судом не дана надлежащая оценка тому, что в действительности денежная сумма, которую К.Ю.С. передал в ДД.ММ.ГГГГ Морозову П.В., а после в ДД.ММ.ГГГГ Турклиеву Б.Д. и К.К.Ф., превышает размер якобы имеющегося у К.Ю.С. перед Морозовым П.В. долга. Считает, что в связи с наличием в действиях Морозова П.В., Турклиева Б.Д. и К.К.Ф. признаков преступления, предусмотренного п.п. "а", "в" ч. 2 и п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, действия осужденных квалифицированы судом неправильного.

В судебном заседании представитель потерпевшего - адвокат Кузнецов В.В. полностью поддержал апелляционную жалобу потерпевшего К.Ю.С., просил ее удовлетворить по изложенным в ней доводам, приговор суда отменить, уголовное дело вернуть прокурору в порядке п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. В обоснование доводов высказал согласованную с потерпевшим позицию о незаконности и необоснованности обжалуемого приговора суда, и, кроме того, указал, что в ходе судебного разбирательства дела по существу судом первой инстанции, им и потерпевшим заявлялось ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору по тем же основаниям, которые указаны и в апелляционной жалобе, однако судом в удовлетворении данного ходатайства было немотивированно отказано. В случае удовлетворения жалобы потерпевшего, не возражал об оставлении в отношении осужденных ранее избранной меры пресечения.

Государственный обвинитель Назлуханов М.С. в судебном заседании высказал позицию о законности и обоснованности обжалуемого приговора суда в связи с тем, что при его вынесении судом не допущено нарушений Уголовного и Уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменения состоявшегося судебного решения, просил суд апелляционной инстанции оставить приговор суда без изменения, апелляционную жалобу потерпевшего без удовлетворения. В обоснование доводов указал, что еще в ходе предварительного следствия Морозову П.В. и Турклиеву Б.Д. было предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 330 УК РФ и уголовное дело поступило в суд для рассмотрения по существу в отношении указанных лиц по данному обвинению. Как следует из материалов дела и протокола судебного заседания, суд первой инстанции, исследовав все представленные сторонами по делу доказательства, с учетом признания подсудимыми своей вины в инкриминируемом им деянии, пришел к обоснованному выводу об обоснованности предъявленного обвинения в связи с чем, правильно квалифицировал действия подсудимых по ч. 2 ст. 330 УК РФ. В случае удовлетворения жалобы потерпевшего, не возражал об оставлении в отношении осужденных ранее избранной меры пресечения.

В судебном заседании представитель заинтересованного лица М.М.М. - Магомадов А.Х. по доверенности, а также адвокат Рожков С.А., действующий в интересах М.М.М., высказав согласованную позицию, указали о необоснованности апелляционной жалобы потерпевшего, не возражали против позиции государственного обвинителя, однако просили приговор суда изменить в части принятия судом решения в целях обеспечения гражданского иска об оставлении на хранении у потерпевшего автомобиля **, регистрационный знак **, поскольку суд, не проверив принадлежности указанного автомобиля законному владельцу, принял необоснованное решение об оставлении его на хранении у К.Ю.С., чем нарушил конституционные права М.М.М. на право владения и распоряжения указанным имуществом. В связи с изложенным просили в этой части приговор суда изменить.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденный Морозов П.В. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы потерпевшего ввиду незаконности и необоснованности изложенных в ней доводов, просил оставить ее без удовлетворения, а приговор суда без изменения. В обоснование своей позиции указал, что судом дана надлежащая оценка всем представленным сторонами и исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам, на основании которых как его, так и действия Турклиева Б.Д. были судом квалифицированы по ч. 2 ст. 330 УК РФ, при этом они с Турклиевым Б.Д. полностью согласились с данной квалификаций и признали фактические обстоятельства совершения именного этого преступного деяния. Доводы жалобы потерпевшего относительно неправильной квалификации их с Турклиевым Б.Д. действий считает необоснованными, поскольку у потерпевшего перед ним действительно существовали долговые обязательства в виде неуплаченного "гонорара успеха", о размере которого они договаривались с потерпевшим, поскольку он осуществлял представительство К.Ю.С. как истца в различных судебных инстанциях в целях принятия решений в пользу К.Ю.С. В случае удовлетворения жалобы потерпевшего, не возражал об оставлении в отношении него ранее избранной меры пресечения.

Защитник осужденного Турклиева Б.Д. - адвокат Котов С.В., поддержав высказанную Морозовым П.В. позицию, также высказал согласованное со своим подзащитным мнение о законности обжалуемого приговора суда, просил оставить его без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения. Кроме того, указал, что доводы жалобы потерпевшего о переквалификации действий осужденных не основаны на установленных как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства дела по существу фактических обстоятельствах дела, в связи с чем доводы жалобы о возврате уголовного дела прокурору по этим основаниям не основаны на законе. В случае удовлетворения жалобы потерпевшего, также не возражал оставлении в отношении осужденных ранее избранной меры пресечения.

Проверив материалы дела и доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отмене приговора суда ввиду нарушения норм Уголовного и Уголовно-процессуального закона и возвращению уголовного дела прокурору на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения являются существенные нарушения Уголовно-процессуального закона, которые путем, в том числе ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Кроме того, основаниями отмены или изменения состоявшегося судебного решения являются, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 389.18, применение не той статьи или не тех пункта или части статьи Особенной части УК РФ, которые подлежали применению.

Данные требования закона, по мнению суда апелляционной инстанции, при вынесении обжалуемого судебного решения соблюдены не в полной мере.

Как следует из постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, Морозов П.В. и Турклиев Б.Д. обвинялись в том, что Морозов П.В. в ДД.ММ.ГГГГ сообщил своим знакомым Турклиеву Б.Д. и К.К.Ф. о якобы имевшемся долге у К.Ю.С. перед ним в сумме ** рублей, образовавшегося из-за неуплаты К.Ю.С. в пользу Морозова П.В. "гонорара успеха", складывающегося из 50 % процентов свыше от суммы, перечисленной страховыми компаниями за выигранные Морозовым П.В. в судебных инстанциях судебные процессы в пользу К.Ю.С. и его жены по возмещению неустоек и штрафов, свыше основной суммы ущерба, выплаченной страховыми компаниями по обстоятельствам ДТП, произошедших с транспортными средствами, принадлежащими К.Ю.С. и его жене - К.Ю.С., а также о долге К.Ю.С. в пользу Морозова П.В. о неуплате ** рублей за автомобиль " **", регистрационный знак **. Как это следует из указанных выше процессуальных документов, в ходе последующих действий, Морозов П.В., имея право на получение указанных денежных средств, попросил своих знакомых Турклиева Б.Д. и К.К.Х. получить их с К.Ю.С. При этом, последние, действуя по поручению Морозова П.В., по предварительной договоренности с Морозовым П.В. и между собой, применяя насилие и угрожая дальнейшим его применением, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ года получили от К.Ю.С. денежные средства в сумме ** рублей в счет якобы имевшегося долга.

Данные действия Морозова П.В. и Турклиева Б.Д. органами предварительного следствия были квалифицированы по ч. 2 ст. 330 УК РФ и дело было направлено в суд для рассмотрения по существу.

Как следует из протокола судебного заседания, при отказе в удовлетворении ходатайства потерпевшего и его представителя в возвращении уголовного дела прокурору, суд первой инстанции не в полной мере учел фактические обстоятельства совершенного Морозовым П.В Турклиевым Б.Д. преступления, в том числе доводы стороны обвинения в лице потерпевшего и его представителя о наличии в действиях указанных лиц иного состава преступления, предусматривающего более строгое наказание.

Более того, суд первой инстанции в ходе судебного разбирательства по существу, не проверил в полной мере право Морозова П.В. на получение указанной денежной суммы в качестве долга, что является существенным обстоятельством для квалификации действий подсудимого в соответствии с нормами Особенной части УК РФ, не в полной мере оценил доводы потерпевшего и его защитника, указанные в ходатайстве о возвращении уголовного дела прокурору, заявленного в ходе судебного разбирательства, и при описании преступного деяния, совершенного Морозовым П.В. и Турклиевым Б.Д. установил, что они совершили самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом порядку совершение действий, правомерность которых оспаривается гражданином, которые причинили существенный вред, и были совершены с применением насилия и угрозой его применения, квалифицировав их действия по ч. 2 ст. 330 УК РФ.

Как следует из материалов уголовного дела договор на оказание возмездных юридических услуг N от ДД.ММ.ГГГГ на представление интересов К.Ю.С. в органах прокуратуры, МВД, судебных инстанциях и других организациях по решению вопроса о возмещении страховых выплат был заключен К.Ю.С. с ИП М.Т.Г., которая согласно условиям договора являлась поверенной при исполнении принятых на себя обязательств доверителя К.Ю.С. При этом, в п. 2 указанного договора определены размер, порядок и сроки оплаты вознаграждения по договору, при этом согласно п. п. 5.2 п. 5 указанного договора все возникающие разногласия по поводу исполнения, стороны решают путем переговоров, а также в судебном порядке, который для сторон является обязательным.

Согласно имеющихся в материалах дела копий приходных ордеров N от ДД.ММ.ГГГГ и N от ДД.ММ.ГГГГ К.Ю.С. выполнены условия п. 2 указанного выше договора.

Представление интересов К.Ю.С. в судебных инстанциях на основании доверенности N от ДД.ММ.ГГГГ осуществлял сын М.Т.Г. - Морозов П.В., при этом в материалах дела отсутствуют сведения о заключении К.Ю.С. договора на оказание возмездных юридических услуг с Морозовым П.В.

По смыслу закона, отношения, возникающие из договора возмездного оказания, в том числе юридических, услуг, не предполагают удовлетворение требования исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование обосновывается условием договора, ставящим размер, а равно обязанность оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем.

При этом, по данному договору исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить оказанные ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг, как не предполагающие - по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, - удовлетворения требований исполнителя о выплате вознаграждения, если его размер поставлен в зависимость от судебного решения, которое будет принято в будущем.

В то же время, лица, заинтересованные в получении юридической помощи, вправе самостоятельно решать вопрос о возможности и необходимости заключения договора возмездного оказания правовых услуг, избирая для себя оптимальные формы получения такой помощи и - поскольку иное не установлено Конституцией Российской Федерации и законом - путем согласованного волеизъявления сторон, определяя взаимоприемлемые условия ее оплаты.

Одним из распространенных видов услуг, оказание которых регулируется главой 39 ГК Российской Федерации, являются правовые услуги, к которым относятся предоставление устных и письменных консультаций, составление юридических документов (исковых заявлений, отзывов, апелляционных и кассационных жалоб и т.д.), экспертных заключений, участие в разбирательстве судебных споров и т.д. Соответствующий договор может быть заключен как с адвокатским образованием (статьи 20 и 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"), так и с иными субъектами, которые согласно действующему законодательству вправе оказывать возмездные правовые услуги. При этом, спецификой договора возмездного оказания правовых услуг, в частности, является то, что в соответствии с этим договором "совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности" направлено на отстаивание интересов услугополучателя в судах и иных государственных (юрисдикционных) органах, обязанных, как правило, принять решение в отношении заявленного требования.

Поэтому интересы заказчика, зачастую не ограничиваясь предоставлением собственно правовых услуг исполнителем, заключаются в достижении положительного результата его деятельности (удовлетворение иска, жалобы, получение иного благоприятного решения), что выходит за предмет регулирования по договору.

На практике, как об этом свидетельствуют, в том числе, материалы настоящего дела, это приводит к включению в договор условий, в соответствии с которыми при вынесении положительного решения в пользу доверителя (заказчика) последний обязуется выплатить услугополучателю (исполнителю) определенную сумму, исчисляемую в процентном отношении к удовлетворенной судом сумме иска.

Однако, согласно имеющегося в материалах дела договора между М.Т.Г. и К.Ю.С., такой способ оплаты юридических услуг, как оплата в зависимости от решения суда, не был предусмотрен и не указан.

В силу конституционных принципов и норм, в частности принципов свободы договора, доступности правосудия, независимости и самостоятельности судебной власти, состязательности и равноправия сторон, предполагается, что стороны в договоре об оказании правовых услуг, вправе свободно определять наиболее оптимальные условия оплаты оказанных услуг, в том числе самостоятельно устанавливать порядок и сроки внесения платежей (уплата аванса, предварительные платежи, рассрочка платежа, предоставление кредита, почасовая оплата, исчисление размера вознаграждения в процентах от цены иска и т.д.), однако не могут обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения: в системе действующего правового регулирования, в том числе положений гражданского законодательства, судебное решение не может выступать ни объектом чьих-либо гражданских прав (статья 128 ГК Российской Федерации), ни предметом какого-либо гражданско-правового договора (статья 432 ГК Российской Федерации).

Включение же в текст договора о возмездном оказании правовых услуг условия о выплате вознаграждения в зависимости от самого факта принятия положительного для истца решения суда расходится с основными началами гражданского законодательства, допускающими свободу сторон в определении любых условий договора.

При изложенных выше обстоятельствах, суд апелляционной инстанции не принимает во внимание при оценке фактических обстоятельств дела позицию стороны защиты, изложенную в судебном заседании как суда первой инстанции, так и суда апелляционной инстанции о том, что у К.Ю.С. и Морозовым П.В. существовал устный договор об оплате так называемого "гонорара успеха", поскольку это противоречит изложенным выше требованиям закона и не может считаться предполагаемым правом на получение данного вида оплаты, тем более, что "гонорар успеха" не оговорен условиями договора между К.Ю.С. и М.Т.Г.

Кроме того, суд апелляционной инстанции считает, что даже в случае указания в договоре такого вида дополнительной оплаты в качестве премиальных, иного вознаграждения и т.д., предполагаемое право на получение указанного гонорара имела бы М.Т.Г., но не Морозов П.В., и, тем более, не Турклиев Б.Д. и не К.К.Х.

Изложенные обстоятельства не получили должной юридической оценки ни в ходе предварительного расследования данного уголовного дела, ни в ходе судебного разбирательства его по существу судом первой инстанции.

В качестве основания уголовной ответственности Уголовный кодекс Российской Федерации называет совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом, а в числе принципов уголовной ответственности - принцип вины, в силу которого лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина, а также принцип справедливости, в силу которого наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Исходя из этого Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет в числе принципов уголовного судопроизводства принцип осуществления правосудия только судом, означающий, в частности, что никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда, который должен быть законным, обоснованным и справедливым и может считаться таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями данного Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона; при этом неправильное применение уголовного закона является основанием для отмены или изменения не вступивших в законную силу судебных решений, а существенное нарушение уголовного закона, повлиявшее на исход дела, - основанием для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных решений; если же в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, то при пересмотре приговора, определения, постановления суда в кассационной и надзорной инстанциях допускается поворот к худшему.

Неправильным применением Уголовного закона согласно части первой статьи 389.18 УПК Российской Федерации являются как нарушение требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации, так и применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, которые подлежали применению. Положение части второй той же статьи, признающее несправедливым приговор, по которому, в частности, было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, согласуется с требованиями части первой статьи 60 УК Российской Федерации, закрепляющей, что справедливость наказания предполагает его назначение в пределах, установленных санкцией статьи Особенной части данного Кодекса, предусматривающей ответственность за совершенное преступление.

Следовательно, неправильное применение положений Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, неправильная квалификация судом фактически совершенного обвиняемым деяния, а потому неверное установление основания уголовной ответственности и назначения наказания влекут вынесение неправосудного приговора, что является недопустимым.

Продолжение же рассмотрения дела судом после того, как им были выявлены допущенные органами предварительного расследования процессуальные нарушения, которые препятствуют правильному рассмотрению дела и которые суд не может устранить самостоятельно, а, тем более, если стороны ходатайствовали об их устранении, приводит к нарушению конституционных прав участников уголовного судопроизводства и постановлению незаконного и необоснованного приговора.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции находит приговор Промышленного районного суда г. Ставрополя от 22 мая 2015 года подлежащим отмене ввиду нарушения требований Уголовно-процессуального и Уголовного законов.

По мнению суда апелляционной инстанции, вышеизложенное объективно свидетельствует о том, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении по данному уголовному делу, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий Морозова П.В., Турклиева Б.Д. и К.К.Х. как в ходе предварительного следствия, так и Морозова П.В. и Турклиева Б.Д. в ходе судебного разбирательства как более тяжкого преступления.

Суд апелляционной инстанции так считает, что указанные выше нарушения закона, допущенные судом первой инстанции препятствуют суду апелляционной инстанции вынести по делу новое решение или постановить новый приговор, поскольку суд не является органом уголовного преследования и не может подменять собой дознавателя, следователя или прокурора в части квалификации действий подозреваемых или обвиняемых в соответствии с требованиями особенной части УК РФ.

По смыслу ч.1 ст. 237 УПК РФ и правовой позиции Конституционного Суда РФ, возвращение уголовного дела прокурору в случае нарушения требований УПК РФ при составлении обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства. В любом случае основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные нарушения Уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения; подобные нарушения требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в досудебном производстве, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют в том числе, о несоответствии обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления требованиям УПК РФ.

С учетом изложенного выше, суд апелляционной инстанции считает, что при возвращении данного уголовного дела прокурору, суд не подменяет сторону обвинения, не осуществляет уголовное преследование, т.е. процессуальную деятельность, осуществляемую в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, а лишь указывает на существо ущемляющих права участников уголовного судопроизводства нарушений, которые не могут быть устранены в судебном заседании и препятствуют разрешению уголовного дела судом.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции находит обоснованными доводы апелляционной жалобы потерпевшего К.Ю.С. и считает, что она подлежит удовлетворению, а уголовное дело в отношении Морозова П.В. и Турклиева Б.Д., поскольку обвинительное заключение утверждено заместителем прокурора Ставропольского края, возвращению прокурору Ставропольского края по основаниям, предусмотренным п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

При этом, возвращая дело прокурору, выслушав мнение сторон относительно избранной в отношении осужденных меры пресечения до вступления приговора в законную силу, суд апелляционной инстанции считает, что оснований для изменения ранее избранной в отношении как Морозова П.В., так и Турклиева Б.Д. меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении на более суровую не имеется с учетом фактических обстоятельств дела, а также личности осужденных.

С учетом отмены приговора суда и возвращении уголовного дела прокурору, суд апелляционной инстанции не рассматривает доводы гражданского истца М.М.М. и его представителей - Магомадова А.Х. и Рожкова С.А., поскольку они могут быть предметом рассмотрения при производстве процессуальных действий в ходе дополнительного расследования, не затрагивающих предмет доказанности по делу, а также нового судебного разбирательства по существу в суде первой инстанции.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 237, 389.17, 389.18, 389.19, 389.20, 389.22, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Промышленного районного суда г. Ставрополя от 22 мая 2015 года в отношении Морозова П.В. и Турклиева Б.Д. - отменить, апелляционную жалобу потерпевшего К.Ю.С. - удовлетворить.

Уголовное дело в отношении Морозова П.В. и Турклиева Б.Д возвратить прокурору Ставропольского края по основаниям, предусмотренным п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Меру пресечения, избранную ранее в отношении и Морозова П.В., и Турклиева Б.Д. - оставить прежней в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении каждого.

Данное постановление может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1, 48.1 УПК РФ, в кассационную инстанцию Ставропольского краевого суда.

Мотивированное решение вынесено 25 сентября 2015 года.

Председательствующий