Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 24 декабря 2015 г. по делу N 33-21736/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Рогачева И.А.

судей

Пошурковой Е.В. и Вологдиной Т.И.

при секретаре

Кулинич Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Александровой Н.Е. на решение Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 15 сентября 2015 года по делу N2-647/2015 по иску Александровой Н.Е. к администрации Курортного района Санкт-Петербурга и к Территориальному управлению Росимущества в Санкт-Петербурге о признании права собственности на нежилое здание дачи в порядке приобретательной давности.

Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения истицы Александровой Н.Е. и её представителя адвоката Ивакиной И.А., поддержавших апелляционную жалобу, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Истице Александровой Н.Е. принадлежит ? доля в праве общей долевой собственности на нежилое здание (дачу) площадью 74 кв.м по адресу "адрес", указанное право было зарегистрировано за нею 13.10.1997 г. (т.1, л.д.20, 60).

Истица также является участником общей долевой собственности (в объеме ? доли) на земельный участок площадью 1.066 кв.м по тому же адресу, на котором расположена дача.

Другая ? доля в праве собственности на участок принадлежала Л., умершей 20.12.1996 г. (т.1, л.д.34).

Право общей долевой собственности на земельный участок было зарегистрировано за указанными лицами 09.10.1996 г. (т.1, л.д.17-19, 45-47, 61).

Право собственности на здание дачи за Л. зарегистрировано не было.

Вступившим в законную силу решением Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 09.12.2000 г. по гражданскому делу N2-889/2000 по заявлению инспекции Министерства по налогам и сборам по Курортному району Санкт-Петербурга был установлен факт владения Л. на праве собственности ? долей вышеназванного дома-дачи и ? долей земельного участка (т.1, л.д.16).

Александрова Н.Е. в марте 2015 г. обратилась в суд с иском к администрации Курортного района Санкт-Петербурга о признании за истицей права на ? долю дома и ? долю земельного участка, принадлежавшие Л., указывая на то, что с момента смерти последней истица фактически владеет и пользуется указанными объектами недвижимости, исполняет обязанности собственника по содержанию и ремонту, жилого дома, обрабатывает земельный участок, выращивает на нем фрукты, овощи и ягоды, в весенне-летний период проживает там со своей семьей (муж, дочь и внуки), оплачивает целиком приходящиеся на данный участок взносы в дачный потребительский кооператив "ДСК Дюны".

Ранее данный земельный участок с 1959 года использовался дядей истицы Г. и её отцом Е., дачный дом был построен совместно в 1973 году, Л. являлась супругой Г. и после его смерти пай в ДСК "Дюны" был разделен между Л. и Е., который в дальнейшем перевел пай на истицу, при этом земельным участком семья истицы пользовалась совместно с семьей Г., а после его смерти - с Л.

У Л. не имеется наследников по закону и по завещанию, при этом государство свои права на наследование выморочного имущества не реализовало, во владение спорным имуществом не вступило, несмотря на принятое по заявлению налогового органа Сестрорецким районным судом решение от 09.12.2000 г. об установлении факта владения Л. на праве собственности земельным участком и жилым домом.

Определением суда первой инстанции от 01.04.2015 г. к участию в деле в качестве второго соответчика привлечено Территориальное управление Росимущества в Санкт-Петербурге (т.1, л.д.54-55), которое иск не признало, полагая, что Александрова Н.Е. вправе претендовать на спорное имущество не в порядке приобретательной давности, а в порядке наследования после Л. (т.1, л.д.229-232)

Решением Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 15.09.2015 г. в удовлетворении требований Александровой Н.Е. отказано.

В апелляционной жалобе истица просит отменить принятое судом решение, считая его необоснованным, не соответствующим нормам материального права, указывая на неправильность вывода суда об отсутствии предусмотренных законом условий приобретения права собственности в порядке приобретательной давности, а также на то, что при отсутствии оформления наследственных прав государства спорное имущество должно считаться бесхозяйным; государственные органы не принимали мер по его содержанию.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие представителей ответчиков, а также третьего лица - Комитета имущественных отношений Санкт-Петербурга, которые извещены о времени и месте судебного заседания (т.2, л.д.36-41), о причинах неявки не сообщили.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не усматривает оснований для её удовлетворения, находя решение суда первой инстанции по существу правильным.

Довод апелляционной жалобы об отсутствии оформления наследственных прав государства на спорное имущество существенного значения для определения правового статуса этого имущества не имеет, данное обстоятельство подлежит оценке лишь как одно из доказательств того, что государственными органами не осуществлялись права владения и распоряжения этим имуществом.

В соответствии со ст.6 Федерального закона от 26.11.2001 г. N147-ФЗ "О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации", которым часть третья Кодекса введена в действие с 01.03.2002 г., применительно к наследству, открывшемуся до введения в действие этой части, круг наследников по закону определяется в соответствии с правилами части третьей Кодекса, если срок принятия наследства не истек на день введения в действие части третьей Кодекса либо если указанный срок истек, но на день введения в действие части третьей Кодекса наследство не было принято никем из наследников, указанных в статьях 532 и 548 Гражданского кодекса РСФСР, свидетельство о праве на наследство не было выдано Российской Федерации, субъекту Российской Федерации или муниципальному образованию или наследственное имущество не перешло в их собственность по иным установленным законом основаниям. В этих случаях лица, которые не могли быть наследниками по закону в соответствии с правилами Гражданского кодекса РСФСР, но являются таковыми по правилам части третьей Кодекса (статьи 1142 - 1148), могут принять наследство в течение шести месяцев со дня введения в действие части третьей Кодекса.

При отсутствии наследников, указанных в статьях 1142 - 1148 Гражданского кодекса Российской Федерации, либо если никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования (статья 1117 ГК РФ), либо никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника, применяются правила о наследовании выморочного имущества, установленные статьей 1151 ГК РФ.

Пунктом 1 ст.1151 ГК РФ предусмотрено, что в случае, если отсутствуют наследники как по закону, так и по завещанию, либо никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования (статья 1117), либо никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника (статья 1158), имущество умершего считается выморочным.

Пунктом 2 той же статьи (в первоначальной редакции) было предусмотрено, что выморочное имущество переходит в порядке наследования по закону в собственность Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 ст.1163 ГК РФ свидетельство о праве на наследство выдается наследникам в любое время по истечении шести месяцев со дня открытия наследства, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом.

Таким образом, выдача свидетельства о праве на наследство не является обязательным условием признания наследственного имущества перешедшим в собственность наследника, в том числе в государственную собственность при наследовании выморочного имущества.

Как разъяснено в пункте 50 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" (применительно к действовавшей с 2007 года редакции ст.1151 ГК РФ), выморочное имущество, при наследовании которого отказ от наследства не допускается, со дня открытия наследства переходит в порядке наследования по закону в собственность соответственно Российской Федерации (любое выморочное имущество, в том числе невостребованная земельная доля, за исключением расположенных на территории Российской Федерации жилых помещений), муниципального образования, города федерального значения Москвы или Санкт-Петербурга (выморочное имущество в виде расположенного на соответствующей территории жилого помещения) в силу фактов, указанных в пункте 1 статьи 1151 ГК РФ, без акта принятия наследства, а также вне зависимости от оформления наследственных прав и их государственной регистрации.

Свидетельство о праве на наследство в отношении выморочного имущества выдается Российской Федерации, городу федерального значения Москве или Санкт-Петербургу или муниципальному образованию в лице соответствующих органов (Российской Федерации в настоящее время - в лице органов Росимущества) в том же порядке, что и иным наследникам, без вынесения специального судебного решения о признании имущества выморочным.

Таким образом, исходя из приведенных разъяснений и положений гражданского законодательства наследственное имущество Л. считается перешедшим в собственность Российской Федерации независимо от оформления наследственных прав последней.

Суждение ТУ Росимущества в Санкт-Петербурге о том, что Александрова Н.Е. вправе претендовать на спорное имущество в порядке наследования после Л. (т.е. что наследство последней не может считаться выморочным) является неправильным, поскольку родственные отношения между указанными лицами отсутствуют ( Л. являлась супругой дяди истицы и его наследницей), к числу наследников по закону, указанных в статьях 1142-1148 ГК РФ, истица не относится.

В силу пункта 1 ст.234 ГК РФ лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N10, Пленума ВАС РФ N22 от 29.04.2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности;

давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении. Принятие обычных мер по обеспечению сохранности имущества не свидетельствует о сокрытии этого имущества;

давностное владение признается непрерывным, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности. В случае удовлетворения иска давностного владельца об истребовании имущества из чужого незаконного владения имевшая место ранее временная утрата им владения спорным имуществом перерывом давностного владения не считается. Передача давностным владельцем имущества во временное владение другого лица не прерывает давностного владения. Не наступает перерыв давностного владения также в том случае, если новый владелец имущества является сингулярным или универсальным правопреемником предыдущего владельца (пункт 3 статьи 234 ГК РФ);

владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору. По этой причине статья 234 ГК РФ не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.).

Разрешая спор, суд первой инстанции сделал вывод о том, что владение, на которое ссылается истица, не может быть признано добросовестным, поскольку она не могла не понимать, что спорное имущество ей не принадлежит, а перешло в государственную собственность; данное обстоятельство также позволило суду сделать вывод о том, что фактическое владение имуществом не означает, что истица владела им как своим собственным.

С этими выводами, по мнению судебной коллегии, полностью согласиться нельзя, однако данная судом оценка добросовестности истицы является по существу правильной, соответствует приведенным выше разъяснениям.

По смыслу этих разъяснений для определения владения имуществом как своим собственным достаточным является отсутствие договорных оснований владения. Поэтому осведомленность владельца о наличии собственника имущества не исключает возможности владения этим имуществом как своим собственным, а подлежит оценке только на предмет добросовестности владельца.

Что касается добросовестности, то в силу приведенных разъяснений для её оценки имеют значение обстоятельства, при которых возникло владение.

В данном случае необходимо учитывать, что Александрова Н.Е. и Л. являлись к моменту смерти последней участниками общей собственности на дом и земельный участок.

В соответствии с пунктом 1 ст.209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Пунктом 1 ст.247 ГК РФ предусмотрено, что владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом.

В соответствии с пунктом 2 той же статьи участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации.

Из приведенных положений закона следует, что к моменту смерти Л. истица Александрова Н.Е. должна была наряду с наследодателем признаваться законным владельцем спорного имущества.

Владение означает фактическое господство лица над объектом владения и предполагает в том числе возможность беспрепятственного доступа к объекту владения и полного контроля над ним.

Как правило, владение может осуществляться только в отношении вещи в целом.

Участники общей собственности могут владеть принадлежащим им объектом одновременно.

Поэтому в случае, если владение домом и земельным участком осуществлялось Л. и Александровой Н.Е. совместно, и после смерти Л. истица лишь продолжила осуществлять владение, являвшееся законным и возникшее до открытия наследства, оснований для признания такого владения недобросовестным не имелось бы.

При этом действующее законодательство не содержит также никаких норм, исключающих возможность приобретения одним из участников права общей собственности права на долю другого участника в порядке приобретательной давности.

Следовательно, для оценки добросовестности истицы имеет значение то, в каком порядке осуществлялось владение при жизни Л., а именно была ли выделена каждому из собственников в соответствии с пунктом 2 ст.247 ГК РФ обособленная часть общего имущества.

Вместе с тем материалы дела не подтверждают, что владение домом и земельным участком осуществлялось Л. и Александровой Н.Е. совместно.

Так, согласно приобщенным к делу планам строения, составленным в рамках мероприятий по технической инвентаризации в 1997 г., здание дачи разделено на две обособленные части, имеющие отдельные входы и обозначенные на плане основного строения как "адрес"; помещение мансарды также разделено и вход в её части осуществляется отдельно из соответствующих частей основного строения (т.1, л.д.38, 99, 108-110).

Эти обстоятельства согласуются с приведенными в исковом заявлении сведениями об истории создания дачи, которая строилась Г. и Е. и предназначалась для использования двумя семьями.

При рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции Александрова Н.Е. также пояснила, что планировка на плане 1997 года соответствует действительности, т.к. дача строилась на двух братьев; при жизни Л. жила в левой половине дома (по плану).

Такой порядок пользования зданием дачи предполагал также раздельное использование земельного участка, с которого осуществлялся доступ в разные половины строения.

В свою очередь, в случае, если после смерти Л. истица вступила во владение её частью имущества, зная об отсутствии у неё наследственных прав и оснований для приобретения соответствующей доли в праве собственности, такое владение исходя из приведенных выше разъяснений высших судебных инстанций не обладает признаками добросовестности.

Кроме того, представленные истицей доказательства не позволяют сделать достоверный вывод о том, что именно она после смерти Л. фактически стала владельцем части общего имущества, переданной во владение и пользование умершей.

Так, согласно объяснениям истицы в весенне-летний период она проживает в помещении дачи со своей семьей (муж, дочь и внуки), в суде апелляционной инстанции Александрова А.А. пояснила, что она с мужем живет в отдельной половине, другую занимает дочь с семьей; из тех же объяснений следует, что единой семьи указанные лица не составляют, в Санкт-Петербурге проживают по разным адресам. При этом планировка дачи до настоящего времени не изменялась (действий по соединению обособленных половин дома не производилось).

Приведенные объяснения не согласуются с утверждением истицы о том, что именно она является владельцем спорного имущества, а указывают на то, что владение осуществляется иными лицами - родственниками Александровой Н.Е.

Показания допрошенных судом первой инстанции свидетелей, согласно которым дачей и земельным участком пользуются истица и её родственники (т.1, л.д.269-273), также не устраняют указанное выше противоречие.

Сведения об уплате Александровой Н.Е. с 1997 года членских, целевых и иных взносов в ДСК Дюны как за себя, так и за умершую Л., содержащиеся в выданной кооперативом справке (т.1, л.д.13), не являются достаточным доказательством для признания истицы владельцем части имущества, приходившейся на долю Л.

При таком положении решение суда первой инстанции судебная коллегия находит по существу правильным, соответствующим закону и фактическим обстоятельствам дела, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется, независимо от того обстоятельства, что компетентными органами государственной власти до настоящего времени никакие правомочия собственника в отношении спорного имущества не осуществляются.

В отношении администрации Курортного района Санкт-Петербурга самостоятельным основанием для отказа в иске является то, что данный орган не является надлежащим ответчиком по иску с учетом положений ст.1151 ГК РФ (в ранее действовавших редакциях) и того обстоятельства, что спорное имущество не является жилым помещением.

На основании изложенного, руководствуясь ст.328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 15 сентября 2015 года по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Александровой Н.Е. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: