Определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 19 января 2016 г. по делу N 33-486/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего

Птоховой З.Ю.

судей

Параевой В.С. и Зарочинцевой Е.В.

при секретаре

Красильникове А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы САлА, САнА на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 12 августа 2015 года по гражданскому делу N 2-2037/2015 по иску прокурора Невского района Санкт-Петербурга, действующего в защиту интересов несовершеннолетней СЕА, к САлА, САнА о признании договора недействительным в части, признании права собственности.

Заслушав доклад судьи Птоховой З.Ю., объяснения ответчика САлА и его представителя - адвоката ВЗВ, поддержавших доводы своей апелляционной жалобы, представителя ответчицы САлА - адвоката ЛВВ, поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы, заключение прокурора Спассковой Т.А., полагавшей решение суда законным,

судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

УСТАНОВИЛА:

Прокурор Невского района, действуя в интересах несовершеннолетней СЕА, обратился в Невский районный суд Санкт-Петербурга с иском к САлА, САлА о признании договора купли-продажи недействительным в части, признании права собственности.

В обоснование иска указал, что в прокуратуру Невского района Санкт-Петербурга обратилась несовершеннолетняя СЕА, "дата" года рождения, с просьбой обратиться в ее интересах в суд за защитой ее нарушенных прав, ссылаясь на тот факт, что в 2003 году за счет, в том числе и принадлежащей ей доли в коммунальной квартире, ее родители улучшили жилищные условия, приобрели по договору купли-продажи квартиру "адрес" в Санкт-Петербурге, но в результате ее права на долю в приобретаемом жилом помещении были нарушены.

На основании изложенного, прокурор обратился в суд и, уточнив требования, просил признать недействительным договор купли-продажи от "дата" в части выделения несовершеннолетней СЕА 14/57 долей в праве общей долевой собственности в "адрес" в Санкт-Петербурге, признав за СЕА на 19/57 долей в спорном жилом помещении.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 12 августа 2015 года исковые требования прокурора Невского района, выступающего в защиту интересов несовершеннолетней СЕА, к САлА, САлА о признании договора недействительным в части, признании права собственности удовлетворены.

Договор купли-продажи от "дата" признан недействительным в части выделения СЕА 14/57 долей в праве общей долевой собственности на двухкомнатную квартиру, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, "адрес".

За СЕА, "дата" года рождения, признано право собственности на 19/57 долей в общей долевой собственности в двухкомнатной "адрес" в Санкт-Петербурге.

С САлА в доход бюджета Санкт-Петербурга взыскана государственная пошлина в размере " ... " руб.

С САлА в доход бюджета Санкт-Петербурга взыскана государственная пошлина в размере " ... " руб.

В апелляционной жалобе САлА просит решение суда изменить, указать размер долей каждого собственника в спорной квартире.

В апелляционной жалобе САлА просит решение суда отменить, считает его незаконным и необоснованным, поскольку судом к возникшим правоотношениям не применен срок исковой давности.

САлА в судебное заседание апелляционной инстанции не явилась, направила в суд в порядке ст. 48 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации своего представителя.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав объяснения участников процесса, заключение прокурора, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что на основании договора передачи доли коммунальной квартиры в собственность граждан САлА и его дочери СЕА переданы 28/51 долей (по 14/51 долей) в коммунальной квартире, расположенной по адресу: Санкт-Петербург, "адрес" (далее - квартира на М).

В результате реализации указанного жилого помещения с привлечением дополнительных средств приобретено отдельное жилое помещение - двухкомнатная квартира по адресу: Санкт-Петербург, "адрес" (далее - квартира на И, спорная квартира).

Вступившим в законную силу решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 16 октября 2014 года установлено, что квартира на И приобретена на основании договора купли-продажи от "дата" за сумму эквивалентную " ... " долларов США, при этом 14/57 долей квартиры приобретено в собственность СЕА

Спорное жилое помещение приобретено по одновременным сделкам: сделка по продаже долей в квартире на М на основании договора купли-продажи от "дата", доли проданы согласно договору за сумму эквивалентную " ... " долларов США и пошли в уплату стоимости спорной квартиры на И пр. по договору купли-продажи. Таким образом, из совместных средств сторонами доплачена денежная сумма эквивалентная " ... " долларов США. В связи с чем решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 16 октября 2014 года за САлА признано право на 47/228 доли в квартире на И, за САлА - 125/228 долей. При этом доля несовершеннолетней СЕА составляла 14/57 и не изменена указанным решением.

Согласие на совершение сделок дано матерью несовершеннолетней СЕА - САлА и органами опеки и попечительства.

Разрешая требование о признании договора купли-продажи недействительным в части выделения СЕА 14/57 долей в праве собственности на спорную квартиру, суд первой инстанции, установив, что оспариваемая сделка нарушает права и законные интересы несовершеннолетней СЕА, как повлекшая неблагоприятные последствия в виде уменьшения доли ребенка в праве собственности на жилое помещение, пришел к выводу о наличии оснований для признания договора купли-продажи от "дата" недействительным в части выделения СЕА долей в праве на спорную квартиру.

Соглашаясь с указанной позицией суда первой инстанции, судебная коллегия считает, что решение суда подлежит дополнению в силу следующего.

Согласно ч. 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

Правомочия собственника установлены и закреплены положениями ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Согласно ч. 4 ст. 292 Гражданского кодекса Российской Федерации отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 года N 13-П "По делу о проверке конституционности п. 4 ст. 292 ГК РФ в связи с жалобой гражданки Ч." п. 4 ст. 292 Гражданского кодекса Российской Федерации признан не соответствующим Конституции РФ в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, однако, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.

Положения п. 1 ст. 18 и п. 2 ст. 27 Конвенции о правах ребенка 1989 года возлагают на родителя (родителей) основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для его развития.

Конституционный Суд Российской Федерации в абз. 1 п. 3 Постановления от 8 июня 2010 года N 13-П указал на то, что забота о детях, их воспитание как обязанность родителей, по смыслу ст. 38 ч. 2 Конституции Российской Федерации, предполагают, что ущемление прав ребенка, создание ему немотивированного жизненного дискомфорта несовместимы с самой природой отношений, исторически сложившихся и обеспечивающих выживание и развитие человека как биологического вида.

Согласно п. 1 ст. 63 Семейного кодекса Российской Федерации родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Защита прав и интересов детей возлагается на их родителей (п. 1 ст. 64 Семейного кодекса Российской Федерации). Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.

Вместе с тем, согласно разъяснениям Конституционного Суда Российской Федерации в Постановлении от 8 июня 2010 года N 13-П в силу ст. ст. 38, 40 во взаимосвязи со ст. 17 Конституции Российской Федерации родители при отчуждении принадлежащего им на праве собственности жилого помещения не вправе произвольно и необоснованно ухудшать жилищные условия проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей, и во всяком случае их действия не должны приводить к лишению детей жилища. Иное означало бы невыполнение родителями их конституционных обязанностей и приводило бы в нарушение ст. ст. 55, 56 Конституции Российской Федерации к умалению и недопустимому ограничению права детей на жилище, гарантированного ст. 40 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи со ст. 38 Конституции Российской Федерации.

По смыслу данных статей Конституции Российской Федерации при отчуждении собственником жилого помещения, в котором проживает его несовершеннолетний ребенок, должен соблюдаться баланс их прав и законных интересов. Нарушен или не нарушен баланс прав и законных интересов детей при наличии спора о праве, в конечном счете, должен решать суд, который правомочен, в том числе с помощью гражданско-правовых компенсаторных или правовосстановительных механизмов, понудить родителя - собственника жилого помещения к надлежащему исполнению своих обязанностей, связанных с обеспечением несовершеннолетних детей жилищем, и тем самым к восстановлению их нарушенных прав или законных интересов.

В соответствии с п. 85 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" в качестве сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои. К названным сделкам могут быть отнесены, в частности, сделки, направленные на производство и отчуждение объектов, ограниченных в гражданском обороте (соответствующие виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан, и т.п.); сделки, направленные на изготовление, распространение литературы и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду; сделки, направленные на изготовление или сбыт поддельных документов и ценных бумаг; сделки, нарушающие основы отношений между родителями и детьми.

С учетом приведенных выше требований материального закона и правовых позиций, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для признания недействительным договора купли-продажи от "дата" в части выделения долей не только СЕА (14/57 долей), но и САлА (43/57 долей), как сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, поскольку в договоре доля несовершеннолетней поставлена в зависимость от доли САлА

Определяя размер доли СЕА, суд первой инстанции исходил из общей площади спорной квартиры (56.5 кв.м.), жилой площади (32 кв.м.), учитывая стоимость 1 кв.м. в квартире на И в размере " ... " руб., посчитал, что на несовершеннолетнюю СЕА с учетом денежных средств полученных от реализации ее доли в коммунальной квартире на М должно приходиться 19.3 кв.м., что от общей площади соответствует 19/57 долям в квартире, а доля САлА соответственно - 38/57.

Не оспаривая решение суда по праву, САлА в апелляционной жалобе указывает на то, что решение суда постановлено без учета вступившего в законную силу решения Невского районного суда Санкт-Петербурга от 16 октября 2014 года, которым квартира на И разделена как совместно нажитое САлА и САлА имущество, за САлА признано право на 47/228 доли в указанной квартире, за САлА - 125/228 долей. При этом доля несовершеннолетней СЕА составляла 14/57 и не изменена указанным решением.

Принимая во внимание, что решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 16 октября 2014 года за САлА признано право на 47/228 доли в спорной квартире, за САлА - 125/228 долей, учитывая неправомерное уменьшение доли СЕА на 5/57 долей (19/57 - 14/57) или 20/228 долей, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для увеличения доли несовершеннолетней 56/228 (14/57 по решению Невского районного суда Санкт-Петербурга от 16 октября 2014 года) за счет доли САлА, соответственно признанию за СЕА подлежит право на 76/228 долей в праве собственности на квартиру на Искровском, за САлА - 105/228 долей в праве собственности на спорную квартиру.

Решение суда подлежит соответствующему дополнению.

Оспаривая решение суда, САлА в апелляционной жалобе ссылается на пропуск срока исковой давности по требованию о признании договора купли-продажи от "дата" недействительным, ссылается на положения ч. 2 ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Отклоняя аналогичные доводы, суд первой инстанции исходил из того, что на момент заключения договора купли-продажи ( "дата") СЕА, "дата", была малолетней (5 лет) и в силу возраста не обладала полной дееспособностью, соответственно не могла обратиться за защитой нарушенного права.

Соглашаясь с указанным выводом суда первой инстанции, судебная коллегия считает необходимым указать следующее.

Согласно ч. 3 ст. 60 Семейного Кодекса РФ при осуществлении родителями правомочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного (статья 37 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии ч. 2 ст. 37 Гражданского кодекса Российской Федерации опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель - давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе обмену или дарению имущества подопечного, сдаче его внаем (в аренду), в безвозмездное пользование или в залог, сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а также любых других действий, влекущих уменьшение имущества подопечного.

Материалами дела подтверждается, что САлА дано согласие на заключение оспариваемого в части договора купли-продажи, также указанная сделка совершена с согласия органа опеки и попечительства

Вместе с тем, родители малолетней СЕА - САлА и САлА, они же ее законные представители, с согласия органа опеки и попечительства, в нарушение жилищных прав малолетней, уменьшили принадлежащую СЕА долю в спорной квартире.

В силу ст.195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Согласно ч. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.

Согласно ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Вместе с тем, способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста (ст.21 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу ст. 37 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации способность своими действиями осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю (гражданская процессуальная дееспособность) принадлежит в полном объеме гражданам, достигшим возраста восемнадцати лет.

С заявлением о защите нарушенного права СЕА, "дата" года рождения, обратилась к прокурору "дата", то есть воспользовалась своим правом на защиту до достижения совершеннолетия.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, установление в законе общего срока исковой давности, т.е. срока для защиты интересов лица, право которого нарушено (статьи 195 и 196 ГК Российской Федерации), начала его течения (статья 200 ГК Российской Федерации) и последствий пропуска такого срока (статья 199 ГК Российской Федерации) обусловлено необходимостью обеспечить стабильность отношений участников гражданского оборота и не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права (Определения от 3 октября 2006 года N 439-О, от 18 декабря 2007 года N 890-О-О, от 20 ноября 2008 года N 823-О-О, от 25 февраля 2010 года N 266-О-О, от 23 сентября 2010 года N 1142-О-О, от 29 сентября 2011 года N 1034-О-О, от 16 февраля 2012 года N 313-О-О и др.).

Кроме того, в целях обеспечения единства практики применения судами положений Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 2 Постановления от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснил, что в случае нарушения прав физических лиц, не обладающих полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособностью (например, малолетних детей, недееспособных граждан), срок исковой давности по требованию, связанному с таким нарушением, начинается со дня, когда об обстоятельствах, указанных в пункте 1 статьи 200 ГК Российской Федерации, узнал или должен был узнать любой из их законных представителей, в том числе орган опеки и попечительства; в исключительных случаях, когда пропуск срока исковой давности имел место, например, ввиду явно ненадлежащего исполнения законными представителями таких лиц возложенных на них законодательством полномочий, пропущенный срок исковой давности может быть восстановлен по заявлению представляемого или другого уполномоченного лица в его интересах (статья 205 ГК Российской Федерации).

СЕА, "дата" года рождения на дату заключения договора купли-продажи от "дата" и на дату государственной регистрации этой сделки "дата" исполнилось пять лет, в настоящее время ей исполнилось только лишь 17 лет. Таким образом, у несовершеннолетней не возникло полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособности.

Вышеуказанное позволяет судебной коллегии сделать вывод, что рассматриваемый случай следует отнести именно к исключительному случаю, когда законные представители ребенка - его родители, не надлежаще исполняют возложенные на них законодательством родительские обязанности, действуют вопреки интересам ребенка.

Так, родители СЕА произвели отчуждение принадлежащей ей доли в праве собственности в квартире на ул. М и приобрели квартиру на И пр., в которой доля несовершеннолетней явно уменьшена, чем нарушены жилищные права ребенка.

Таким образом, судебная коллегия, учитывая, что оба законных представителя ребенка действовали недобросовестно, считает, что в данном случае следует вести речь о сроках исковой давности для самой несовершеннолетней СЕА, которая на момент рассмотрения дела по апелляционным жалобам не достигла совершеннолетия, соответственно, срок исковой давности в рассматриваемом случае для СЕА не истек.

При таком положении, доводы апелляционной жалобы САлА в части пропуска срока исковой давности не принимаются во внимание судебной коллегии.

Указание в апелляционной жалобе на соблюдение требований действующего законодательства при заключении оспариваемого договора купли-продажи (нотариальное согласие матери несовершеннолетней, согласие органа опеки и попечительства), не имеет правового значения с учетом установленного неправомерного поведения родителей несовершеннолетней, вовлекшего ухудшение жилищных прав ребенка.

Ссылка жалобы САлА на неоспоренность решений органа местного самоуправления, разрешивших отчуждение приватизированных комнат в квартире на Марата, отклоняется судебной коллегией, поскольку указанный вопрос не является предметом рассмотрения.

По существу доводы апелляционной жалобы САлА направлены на неправильное толкование действующего законодательства и переоценку доказательств, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и не могут служить основанием к отмене постановленного по делу решения.

Судебная коллегия считает, что при разрешении спора судом первой инстанции правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, правильно применены нормы материального и процессуального права, выводы суда соответствуют установленным по делу обстоятельствам.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 12 августа 2015 года изменить и дополнить.

Признать договор купли-продажи от "дата" в части выделения СЕА 14/57 долей, а САлА 43/57 долей в праве собственности на квартиру " ... " по И проспекту в Санкт-Петербурге недействительным.

Признать за САлА, " ... ", право собственности на 105/228 долей в праве собственности на двухкомнатную квартиру " ... " по И проспекту в Санкт-Петербурге.

Признать за СЕА, " ... ", право собственности на 76/228 долей в праве собственности на двухкомнатную квартиру " ... " по И проспекту в Санкт-Петербурге.

Председательствующий:

Судьи: