Апелляционное определение СК по административным делам Белгородского областного суда от 10 марта 2016 г. по делу N 33-1185/2016

Судебная коллегия по административным делам Белгородского областного суда в составе:

председательствующего Наумовой И.В.,

судей Аняновой О.П., Самыгиной С.Л.

при секретаре Пыхановой К.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Цыбульниковой А.И. к администрации г. Белгорода, комитету по управлению Западным округом администрации г. Белгорода о признании постановления недействительным, возложении обязанности возмещения вреда в натуре, причиненного в связи с неправомерными действиями ответчика,

по апелляционной жалобе Цыбульниковой А.И.

на решение Октябрьского районного суда г. Белгорода от 07 декабря 2015

Заслушав доклад судьи Аняновой О.П., объяснения представителя истицы Цыбульниковой А.И. - Цыбульникова С.И., поддержавшего доводы, приведенные в апелляционной жалобе, представителя ответчика администрации города Белгорода Ядута А.И., считавшего решение суда законным и обоснованным, изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

По состоянию на 2000 год Ц. и его тогда несовершеннолетней дочери Цыбульниковой А.И. (истице по настоящему делу) на праве совместной собственности принадлежала квартира N "данные изъяты" в доме N "данные изъяты" по ул. "данные изъяты" в г."данные изъяты", общей площадью, "данные изъяты"кв.м.

Постановлением комитета по управлению Западным округом администрации г. Белгорода N 374 от 11.08.2000 (далее - Постановление N 374 от 11.08.2000) Ц. по результатам рассмотрения его заявления была разрешена продажа вышеуказанной квартиры в связи с тем, что семья заканчивала строительство двухэтажного коттеджа, принадлежащего заявителю общей площадью, "данные изъяты"кв.м., жилой площадью "данные изъяты"кв.м., по адресу: "данные изъяты" район, с. "данные изъяты", ул. "данные изъяты", при условии, что право собственности на его "данные изъяты" долю на основании договора дарения будет передано несовершеннолетней.

"данные изъяты" Ц. умер.

При жизни Ц. доля Цыбульниковой А.И. в праве собственности на жилой дом в соответствии с условиями Постановления N 374 от 11.08.2000 оформлена не была.

Решением Шебекинского районного суда Белгородской области от 13.11.2003 г. за Ц.Н.Н. - женой умершего признано право собственности на "данные изъяты" доли в праве собственности на жилой дом N "данные изъяты", расположенный по ул. "данные изъяты", с. "данные изъяты", "данные изъяты" района Белгородской области, за Ц.С.И. - сыном умершего признано право собственности на "данные изъяты" доли в праве собственности на указанный жилой дом, а также установлено, что Цыбульникова А.И. приняла наследство после смерти отца путем подачи заявления нотариусу по месту открытия наследства, ее доля в праве собственности на указанный жилой дом в порядке наследования составила "данные изъяты" долю.

18.09.2015 Цыбульникова А.И., уже будучи совершеннолетней, обратилась в суд с иском, которым на основании статьи 40 Конституции Российской Федерации, статей 15,16,37,1064,1069,1082 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) просила признать недействительным постановление председателя комитета по управлению Западным округом администрации г. Белгорода N 374 от 11.08.2000 и обязать ответчика возместить вред в натуре, предоставить ей равноценное жилье, которого она была лишена в связи с неправильными, по ее мнению, действиями ответчика. В обоснование требований ссылается на то, что в результате действий комитета по управлению Западным округом администрации города Белгорода, выразившихся в даче в отсутствие заключенного договора дарения доли в праве собственности на жилое помещение, разрешения на продажу указанной квартиры, отсутствия контроля со стороны комитета за исполнением обязательств, возложенных на Ц. она была лишена права собственности на принадлежащую ей совместно с Ц. квартиру N "данные изъяты", расположенную в доме N "данные изъяты" по ул. "данные изъяты" в г. "данные изъяты".

Решением суда в удовлетворении требований отказано.

В апелляционной жалобе Цыбульникова А.И. просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное, удовлетворив ее иск.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), судебная коллегия не находит оснований к отмене решения суда.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно статье 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

По содержанию вышеприведенных норм права ответственность государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов перед гражданином наступает за вред, причиненный личности или имуществу гражданина.

При этом необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Доказательств наличия совокупности вышеуказанных условий, которые могли бы служить основанием для удовлетворения иска, Цыбульниковой А.И. и ее представителем суду не представлено, в силу чего судебная коллегия считает, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований к его удовлетворению.

В соответствии с пунктом 1 статьи 34 ГК РФ органами опеки и попечительства являются органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации. Органами опеки и попечительства являются также органы местного самоуправления в случае, если законом субъекта Российской Федерации они наделены полномочиями по опеке и попечительству в соответствии с федеральными законами.

Вопросы организации и деятельности органов опеки и попечительства по осуществлению опеки и попечительства над детьми, оставшимися без попечения родителей, определяются настоящим Кодексом, Семейным кодексом Российской Федерации (далее - СК РФ), Федеральным законом от 06 октября 1999 года N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", Федеральным законом от 06 октября 2003 года N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", иными федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации.

Согласно пунктом 1 статьи 6, подпунктом 3 пункта 1 статьи 7 Федерального закона от 24 апреля 2008 года N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве" органами опеки и попечительства являются органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации, одной из основных задач которых является контроль за сохранностью имущества и управлением имуществом граждан, находящихся под опекой или попечительством либо помещенных под надзор в образовательные организации, медицинские организации, организации, оказывающие социальные услуги, или иные организации, в том числе для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Обязанность органа опеки по обеспечению сохранности имущества, принадлежащего детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, установлена также статьей 121 СК РФ.

Пунктом 4 статьи 292 ГК РФ предусмотрено, что отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении 08 июня 2010 N 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой" согласие органов опеки и попечительства на отчуждение жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, требуется в двух случаях - либо когда он находится под опекой или попечительством, либо когда он остался без родительского попечения, о чем известно органу опеки и попечительства. К числу оставшихся без родительского попечения статья 121 СК РФ относит детей, чьи родители умерли, лишены родительских прав, ограничены в родительских правах, признаны недееспособными, длительно отсутствуют, уклоняются от воспитания детей или от защиты их прав и интересов. Приведенный перечень не является исчерпывающим, что позволяет органам опеки и попечительства осуществлять защиту прав и интересов детей в зависимости от конкретных обстоятельств во всех иных случаях, когда родительское попечение фактически отсутствует.

В силу пункта 1 статьи 28 ГК РФ за несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет (малолетних), сделки, за исключением указанных в пункте 2 настоящей статьи, могут совершать от их имени только их родители, усыновители или опекуны.

К сделкам законных представителей несовершеннолетнего с его имуществом применяются правила, предусмотренные пунктами 2 и 3 статьи 37 настоящего Кодекса.

В силу статьи 37 ГК РФ опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель - давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе обмену или дарению имущества подопечного, сдаче его внаем (в аренду), в безвозмездное пользование или в залог, сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а также любых других действий, влекущих уменьшение имущества подопечного (пункт 2).

Данные правила распространяются и на родителей при осуществлении ими правомочий по управлению имуществом ребенка (пункт 3 статьи 60 СК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 56 СК РФ ребенок имеет право на защиту своих прав и законных интересов. Защита прав и законных интересов ребенка осуществляется родителями (лицами, их заменяющими), а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, органом опеки и попечительства, прокурором и судом.

Родители не вправе представлять интересы своих детей, если органом опеки и попечительства установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия. В случае разногласий между родителями и детьми орган опеки и попечительства обязан назначить представителя для защиты прав и интересов детей (пункт 2 статьи 64 СК РФ).Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Определении от 06 марта 2003 N 119-О в силу абзаца 2 пункта 1 статьи 28 и пунктов 2 и 3 статьи 37 ГК РФ законные представители несовершеннолетнего обязаны совершать сделки по отчуждению его имущества только с предварительного разрешения органа опеки и попечительства.

Родители несовершеннолетних детей, согласно статье 64 СК РФ, являются их законными представителями и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами (пункт 1); вместе с тем родители не вправе представлять интересы своих несовершеннолетних детей, если органом опеки и попечительства установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия (пункт 2).

Специальный порядок совершения родителями, как законными представителями своих несовершеннолетних детей, сделок с принадлежащим детям имуществом, закрепленный названными положениями гражданского и семейного законодательства в их взаимосвязи, направлен на защиту прав и интересов несовершеннолетних и не может рассматриваться как нарушающий статью 35 (часть 2) Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами, и противоречащий статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, допускающей ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина в целях защиты прав и законных интересов других лиц.

Из содержания абзаца 2 пункта 1 статьи 28 и пунктов 2 и 3 статьи 37 ГК РФ, вопреки мнению истца, не вытекает право органов опеки и попечительства произвольно запрещать сделки по отчуждению имущества несовершеннолетних детей, совершаемые их родителями. Напротив, при решении данного вопроса в соответствии с общими принципами права и требованиями статей 2, 17 и 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации правоприменительные органы исходят из добросовестности родителей, выступающих в качестве законных представителей своих несовершеннолетних детей. Это согласуется с ратифицированной Российской Федерацией Конвенцией о правах ребенка, в соответствии со статьей 5 которой государства-участники признают и уважают права и обязанности родителей, несущих по закону ответственность за ребенка, должным образом управлять и руководить ребенком в осуществлении им признанных данной Конвенцией прав.

Кроме того, оспариваемым регулированием не ограничивается и право на судебную защиту, закрепленное статьей 46 Конституции Российской Федерации: как показывает судебная практика, решения органов опеки и попечительства - в случаях их обжалования в судебном порядке - подлежат оценке судом исходя из конкретных обстоятельств дела.

Как следует из оспариваемого постановления, комитет по управлению Западным округом города Белгорода, действуя в рамках предоставленных полномочий, с целью улучшения жилищных условий семьи разрешилпродажу квартиры при условии, что за несовершеннолетней будет зарегистрировано право собственности на строящийся дом. На Ц. возложена обязанность предоставить в отдел образования копию свидетельства о государственной регистрации права собственности дочери на 1/3 долю в праве собственности на коттедж.

Решением Шебекинского районного суда Белгородской области от 13.11.2003 установлено, что указанный дом был построен к 2002 году, Ц. умер "данные изъяты"г.

В данном случае, как указал суд первой инстанции, причинами, по которой не было выполнено постановление комитета по управлению Западным округом администрации г. Белгорода N 374 от 11.08.2000, предписывающее регистрацию "данные изъяты" доли в праве собственности на жилой дом за Цыбульниковой А.И. стали продолжительное строительство жилого дома и смерть Ц. в настоящее время жилое помещение, которое должно было быть предоставлено Цыбульниковой А.И. взамен проданной доли в квартире построено и имеется в наличии и Цыбульникова А.И. не лишена возможности обратиться к нынешним собственникам жилого дома с соответствующим исковым заявлением для защиты своих прав и законных интересов.

Цыбульникова А.И. названные выводы суда первой инстанции доводами жалобы не опровергает, настаивая на неисполнении органами опеки и попечительства своих обязанностей по защите ее прав.

Однако, по смыслу вышеприведенных норм, у органа опеки и попечительства отсутствовала безусловная обязанность по защите прав Цыбульниковой А.И.

На момент отчуждения квартиры и окончания строительства жилого дома у Цыбульниковой А.И. имелись законные представители - ее родители, они не были лишены родительских прав. Сведений о том, что несовершеннолетняя Цыбульникова А.И. имела статус ребенка-сироты или ребенка, оставшегося без попечения родителей, а также, что имелись противоречия между интересами ребенка и родителями, о чем было известно органам опеки и попечительства материалы дела не содержат и на таковые истица не ссылается.

Как следует из иска, Цыбульникова А.И. в связи с повторной регистрацией брака отца Ц. с Ц. Н.Н., с которой у несовершеннолетней не сложились отношения, переехала жить к матери в г. Одессу.

При рассмотрении Шебекинским районным судом Белгородской области спора между наследниками, представитель привлеченной к участию в деле Цыбульниковой А.И., требования об определении доли в жилом доме в соответствии с условиями Постановления N 374 от 11.08.2000 не заявляла.

Таким образом, непосредственно родителями не были исполнены обязанности по защите жилищных прав их несовершеннолетнего ребенка.

Оснований полагать, что Цыбульникова А.И. была лишена жилья по вине органов опеки и попечительства, и, как следствие, для удовлетворения иска в рамках заявленных требований у суда не имелось.

Отказывая в удовлетворении требований в части признания незаконным постановления комитета по управлению Западным округом администрации г. Белгорода N 374 от 11.08.2000, вопреки доводам истицы, суд правильно исходил из пропуска ею без уважительных причин трехмесячного срока на такое обращение (часть 1 статьи 256 ГПК РФ, часть 1 статьи 219 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее - КАС РФ)).

Пропуск срока на обращение в суд без уважительной причины, а также невозможность восстановления пропущенного срока обращения в суд является основанием для отказа в удовлетворении заявления (часть 8 статьи 219 КАС РФ).

Как следует из иска, Цыбульниковой А.И. стало известно об оспариваемом постановлении в 2014 году, с заявлением в суд она обратилась только 18.09.2015, следовательно, срок, установленный частью 1 статьи 219 КАС РФ, истек. При этом данных, свидетельствующих об обстоятельствах, объективно препятствующих обжалованию постановления в суд в установленный законом срок, не представлено, а на которые ссылается Цыбульникова А.И. в жалобе (обращения в правоохранительные органы, органы прокуратуры, суд) к таковым не относятся.

Кроме того, судебная коллегия считает, что истицей пропущен общий срок исковой давности, который согласно статье 196 ГК РФ составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 ГК РФ, о чем было заявлено ответчиком.

Так, согласно разъяснений, содержащихся в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" в случае нарушения прав физических лиц, не обладающих полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособностью (например, малолетних детей, недееспособных граждан), срок исковой давности по требованию, связанному с таким нарушением, начинается со дня, когда об обстоятельствах, указанных в пункте 1 статьи 200 ГК РФ, узнал или должен был узнать любой из их законных представителей, в том числе орган опеки и попечительства.

В исключительных случаях, когда пропуск срока исковой давности имел место, например, ввиду явно ненадлежащего исполнения законными представителями таких лиц возложенных на них законодательством полномочий, пропущенный срок исковой давности может быть восстановлен по заявлению представляемого или другого уполномоченного лица в его интересах (статья 205 ГК РФ).

Если нарушение прав названных лиц совершено их законным представителем, срок исковой давности по требованиям к последнему, в том числе о взыскании убытков, исчисляется либо с момента, когда о таком нарушении узнал или должен был узнать иной законный представитель, действующий добросовестно, либо с момента, когда представляемому стало известно либо должно было стать известно о нарушении его прав и он стал способен осуществлять защиту нарушенного права в суде, то есть с момента возникновения или восстановления полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособности (статья 21 ГК РФ, статья 37 ГПК РФ).

Поскольку на обстоятельства, свидетельствующие о том, что родители исполняли свои обязанности недобросовестно, истица не ссылается, оснований полагать, что об обстоятельствах продажи квартиры не было известно ее матери, у судебной коллегии не имеется.

Таким образом, матери истицы уже в 2003 году, когда Шебекинским районным судом Белгородской области рассматривалось дело о разделе наследственного имущества, было известно о предполагаемом нарушении жилищных прав дочери, а именно о том, что квартира продана, а в жилом доме право собственности за дочерью не зарегистрировано.

Цыбульникова А.И., достигнув совершеннолетия 20.01.2004г., с указанной даты приобрела соответствующие процессуальные возможности для защиты своих прав и законных интересов.

Однако на протяжении 11 лет не обращалась за защитой своих жилищных прав, которые считает нарушенными, ходатайств о восстановлении соответствующего пропущенного срока, а также каких-либо доказательств, свидетельствующих об уважительных причинах пропуска срока исковой давности, не представила.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 ГК РФ).

При таких обстоятельствах Цыбульниковой А.И. заявлены требования о возмещении убытков по истечению срока исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Руководствуясь ст.ст. 328,329 ГПК РФ судебная коллегия

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Белгорода от 07 декабря 2015 по делу по иску Цыбульниковой А.И. к администрации г. Белгорода, комитету по управлению Западным округом администрации г. Белгорода о признании постановления недействительным, возложении обязанности возмещения вреда в натуре, причиненного в связи с неправомерными действиями ответчика оставить без изменения, апелляционную жалобу Цыбульниковой А.И. без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи