Апелляционное определение СК по гражданским делам Архангельского областного суда от 09 июня 2016 г. по делу N 33-3277/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе председательствующего Хмара Е.И., судей Гулевой Г.В., Маслова Д.А., при секретаре судебного заседания Шепуревой Т.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца Сергеева Е.В. по доверенности Катюшкиной М.В. на решение Северодвинского городского суда Архангельской области от 30 марта 2016 г., которым постановлено:

"В удовлетворении иска Сергеева Е.В. к акционерному обществу "Производственное объединение "Северное машиностроительное предприятие" о компенсации морального вреда отказать.".

Заслушав доклад судьи Гулевой Г.В., судебная коллегия

установила:

Сергеев Е.В. обратился в суд с иском к акционерному обществу "Производственное объединение "Северное машиностроительное предприятие" (далее - АО "ПО "Севмаш") о компенсации морального вреда. В обоснование требований указал, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ состоял в трудовых отношениях с ответчиком в должности электросварщика. В 2011 г. комиссией регионального управления N 58 Федерального медикобиологического агентства России по установлению связи заболевания с воздействием профессиональных факторов у него выявлено профессиональное заболевание " "данные изъяты"". Случай профессионального заболевания был расследован ДД.ММ.ГГГГ, по результатам расследования составлен акт N. Причиной профессионального заболевания послужило выполнение рабочим технологических операций, предусмотренных его функциональными обязанностями, в условиях воздействия сварочного аэрозоля, в состав которого входит марганец. Полагал, что работодатель не обеспечил ему в период работы безопасные условия труда, что привело к ухудшению здоровья. Просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб., расходы на удостоверение доверенности на представителя в размере 1 600 руб.

Представитель истца по доверенности Катюшкина М.В. в судебном заседании на иске настаивала.

Представитель ответчика АО "ПО "Севмаш" по доверенности Кормушкина Е.Н. в судебном заседании с иском не согласилась. Пояснила, что в период работы у ответчика истец не мог не знать о том, что работа им производится во вредных условиях, поскольку за вредные условия труда ему производились соответствующие доплаты, предоставлялись дополнительные дни отпуска, устанавливался сокращенный рабочий день, предоставлялись спецодежда, спецобувь и предохранительные приспособления. Истец уволен по личному заявлению в связи с выходом на пенсию, а не в связи с профзаболеванием, за выплатой компенсации морального вреда к работодателю не обращался. Отметила, что в случае удовлетворения исковых требований подлежит применению подпункт 2.25 Коллективного договора АО "ПО "Севмаш" на 2014-2017 гг., согласно которому работникам и неработающим пенсионерам в случае получения профессионального заболевания работодатель выплачивает в возмещение морального вреда денежную компенсацию в размере 60 000 руб., увеличенном на процент утраты профессиональной трудоспособности.

Суд постановилуказанное решение, с которым не согласилась представитель истца, в апелляционной жалобе просит решение суда отменить и постановить по делу новое решение об удовлетворении заявленных требований в полном объеме. Указывает, что поскольку профзаболевание и утрата профтрудоспособности как юридические события наступили в 2011 г., то и отношения по возмещению вреда, включая моральный вред, возникли также именно в 2011 г. Следовательно, к этим отношениям должно применяться законодательство, действующее на дату определения профзаболевания.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель ответчика полагает состоявшееся по делу решение суда законным и обоснованным.

Проверив материалы дела в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях на нее, по правилам, установленным частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, истец Сергеев Е.В. работал в АО "ПО "Севмаш" (ранее - Северное машиностроительное предприятие) электросварщиком в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, уволен в связи с выходом не пенсию.

В период работы истца в августе 1987 г. у него диагностировано профессиональное заболевание " "данные изъяты"", о чем был составлен акт расследования от ДД.ММ.ГГГГ N.

При обследовании в июле 1990 г. в стационаре ЦМСЧ N 58 у истца были выявлены признаки "данные изъяты". Для уточнения диагноза истец был направлен в клинику НИИ ГМТ, где прошел обследование в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ По результатам обследования Сергееву Е.В. поставлен диагноз " "данные изъяты"".

Согласно выписке из протокола заседания центральной ВТЭК от ДД.ММ.ГГГГ Сергееву Е.В. установлена третья группа инвалидности по профессиональному заболеванию, учитывая выраженность функциональных нарушений при двух профессиональных заболеваниях, степень утраты профессиональной трудоспособности определена в размере 40% сроком на один год.

Комиссией регионального управления N 58 ФМБА России в марте 2011 г. проведено расследование случая профессионального заболевания. Согласно акту N от ДД.ММ.ГГГГ о случае профессионального заболевания у Сергеева Е.В. имеется заболевание " "данные изъяты"", которое выявлено при углубленном обследовании в клинике НИИ ГМТ города Ленинграда ДД.ММ.ГГГГ, является профессиональным заболеванием и возникло в результате выполнения рабочим технологических операций, предусмотренных его функциональными обязанностями, сопровождающихся выделением в воздух рабочей зоны марганца в концентрациях, превышающих допустимые.

Разрешая исковые требования о компенсации морального вреда, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии правовых оснований для их удовлетворения, поскольку законодательство, действовавшее на момент причинения вреда здоровью истца, не предусматривало право на компенсацию морального вреда, причиненного нравственными или физическими страданиями.

Данные выводы судебная коллегия полагает правильными, поскольку они соответствуют обстоятельствам дела и нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", учитывая, что вопросы компенсации морального вреда в сфере гражданских правоотношений регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, суду в целях обеспечения правильного и своевременного разрешения возникшего спора необходимо по каждому делу выяснять характер взаимоотношений сторон и какими правовыми нормами они регулируются, допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений и, если такая ответственность установлена, когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях, а также когда были совершены действия, повлекшие причинение морального вреда.

Впервые понятие компенсации морального вреда с обязанностью выплаты ее в денежном выражении за действия, нарушающие личные неимущественные права гражданина либо посягающие на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, было дано в статье 131 Основ гражданского законодательства СССР, принятых 31 мая 1991 г., действие которой распространено на территории Российской Федерации с 3 августа 1992 г.

В соответствии со статьей 5 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) применяется к гражданским правоотношениям, возникшим после введения ее в действие, то есть с 1 января 1995 г., следовательно, положения статьи 151 ГК РФ не могут применяться ранее указанной даты.

Часть вторая ГК РФ, содержащая положения о возмещении вреда, возникшего из обязательственных правоотношений, в силу статьи 5 Федерального закона от 26 января 1996 г. N 15-ФЗ "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" вступила в действие с 1 марта 1996 г. и применяется к обязательственным правоотношениям, возникшим после указанной даты.

Действовавший ранее ГК РФ не предусматривал возможности компенсации морального вреда, причиненного в результате профессионального заболевания. Отношения, связанные с возмещением морального вреда, не были урегулированы и нормами трудового законодательства до введения в действие Трудового кодекса Российской Федерации, то есть до 1 февраля 2001 г.

Правила возмещения работодателями вреда, причиненного увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденные постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 25 декабря 1992 г. N 3214-1, предусматривающие выплаты потерпевшему возмещения морального вреда, введены в действие с 1 декабря 1992 г. При этом указанные Правила обратной силы не имеют.

Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" вступил в силу с 6 января 2000 г.

В соответствии с пунктом 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10, если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации).

Однако, если противоправные действия (бездействие) ответчика, причиняющие истцу нравственные или физические страдания, начались до вступления в силу закона, устанавливающего ответственность за причинение морального вреда, и продолжаются после введения этого закона в действие, то моральный вред в указанном случае подлежит компенсации.

Установив, что заболевание " "данные изъяты"" диагностировано у истца в 1990 г., то есть до введения в действие норм, предусматривающих возмещение морального вреда в случае причинения вреда здоровью, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии законных оснований для возложения на ответчика обязанности по выплате истцу компенсации морального вреда и правомерно постановилрешение об отказе в удовлетворении заявленных требований.

При этом суд обоснованно исходил из того, что событие, с которым истец связывает причинение ему морального вреда (повреждение здоровья в результате выполнения трудовых обязанностей), имело место до прекращения между ним и ответчиком трудовых правоотношений, то есть до июля 1991 г., когда истец был выведен из вредных и опасных условий труда. Доказательств, свидетельствующих о продолжении воздействия вредных факторов на организм истца после указанной даты, не представлено.

Доводы апелляционной жалобы о том, что к возникшим правоотношениям сторон должно применяться законодательство, действующее на момент установления профессионального заболевания, которые, помимо прочего, являлись предметом исследования суда первой инстанции, не могут быть приняты судебной коллегией. Правовое значение в данном случае имеет не дата составления акта о профессиональном заболевании, а период воздействия на здоровье работника вредных факторов, который по данному делу имел место до введения в действие законодательного акта, положениями которого впервые был введен данный вид ответственности.

Выводы суда в решении подробно мотивированы, основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, содержанию доказательств, собранных и исследованных судом в соответствии со статьями 56, 67 ГПК РФ и не вызывают у судебной коллегии сомнений в их законности и обоснованности.

В целом, доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку выводов суда первой инстанции, оснований для которой не имеется, судом правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, нарушений норм материального и процессуально права судом не допущено, оснований для отмены решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 328 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Северодвинского городского суда Архангельской области от 30 марта 2016 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца Сергеева Е.В. по доверенности Катюшкиной М.В. - без удовлетворения.

Председательствующий Е.И. Хмара

Судьи Г.В. Гулева

Д.А. Маслов