Апелляционное определение СК по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 21 июня 2016 г. по делу N 33-16214/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда в составе:

председательствующего Быстрова А.Н.

судей Першиной Н.В., Пархоменко Г.В.

с участием прокурора Шаповаловой О.Ю.

при секретаре Айбатулине С.К.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам представителя Управления Федерального казначейства по Краснодарскому краю по доверенности Маркиной Е.В., прокурора Новокубанского района Каташова Н.М. и представителя Министерства Финансов РФ по доверенности Филоновой Л.С. на решение Новокубанского районного суда Краснодарского края от 04 апреля 2016 года.

Заслушав доклад судьи Быстрова А.Н., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Войдик А.А. обратился в суд с иском к Министерству Финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконным содержанием в местах лишения свободы на более строгом режиме, сверх назначенного ему срока наказания, а также в связи с его частичной реабилитацией в размере " ... " рублей.

В обоснование заявленных требований Войдик А.А. указал, что имеет право на взыскание с ответчика компенсации морального вреда по следующим основаниям:

- в связи с отменой осуждения Войдик А.А. по эпизодам покушения на незаконный сбыт наркотических средств от " ... "., " ... "., " ... "., " ... "., " ... "., прекращением уголовного дела в этой части на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления и с признанием за Войдик А.А. права на реабилитацию;

- в связи с фактическим отбытием Войдик А.А. наказания в колонии строгого режима, при том, что определением Верховного суда РФ было определено отбытие наказания в колонии общего режима;

- в связи с несвоевременным освобождением Войдик А.А. из-под стражи, а именно Определением Верховного суда РФ от 30.12.2015г. было определено освободить Войдик А.А. из-под стражи немедленно, а фактически освобожден Войдик А.А. был лишь " ... "., что подтверждается справкой об освобождении выданной " ... ". ИК " ... ".

Обжалуемым решением Новокубанского районного суда Краснодарского края от 04 апреля 2016 года, исковые требования Войдик А.А. удовлетворены частично.

С Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу Войдик А.А. взыскана денежная компенсация морального вреда в размере " ... " рублей.

В апелляционных жалобах представители Управления Федерального казначейства по Краснодарскому краю по доверенностям Маркина Е.В., Филонова Л.С., прокурор Новокубанского района Каташов Н.М. просят решение суда изменить, снизив размер компенсации морального вреда.

В возражениях на апелляционные жалобы Войдик А.А., просит решение суда оставить без изменения, считая его законным и обоснованным, а апелляционные жалобы, без удовлетворения.

В судебном заседании прокурор просила снизить размер компенсации морального вреда.

Участвующие в деле лица, в судебное разбирательство суда апелляционной инстанции не явились, будучи надлежащим образом извещенными о месте и времени проведения судебного заседания, заявлений, ходатайств об отложении рассмотрения дела суду не представили.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело при данной явке.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений на них, заслушав заключение прокурора, просившего изменить решение суда, оценив в совокупности имеющиеся доказательства по делу, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда по доводам, изложенным в жалобах.

В силу положений части 1 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда и устранение последствий морального вреда.

Согласно ч. 2 ст. 136 УПК РФ иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства.

В соответствии с ч.4 ст.61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

По делу установлено, что приговором Новокубанского районного суда Краснодарского края от 10.06.2009 года Войдик А.А. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, п. "г", ч. 3 ст. 228.1, ч. 1 ст. 228, ч.1 222 УК РФ и осужден по совокупности преступлений к лишению свободы сроком на 8 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлением Усть-Лабинского районного суда Краснодарского края от 30.07.2012 года назначенное Войдик А.А. наказание было снижено до 8 лет 5 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлением Президиума Краснодарского краевого суда от 22.07.2015 года приговор Новокубанского районного суда от 10.06.2009 года изменен.

Осуждение Войдик А. А. по эпизодам покушения на незаконный сбыт наркотического средства от " ... ", " ... ", " ... ", " ... ", " ... ", было отменено с прекращением производства по уголовному делу в этой части на основании п.2 ч. 1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в действиях Войдик А.А. состава преступления. За Войдик АА. признано право на реабилитацию.

Действия Войдик А.А. по эпизоду покушения на незаконный сбыт наркотических средств от " ... " были переквалифицированы с ч.3 ст.30 - п. "г" ч.3 ст.228-1 УК РФ на ч.3 ст.30-ч.1 ст.228-1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 1 марта 2012г. N18-ФЗ) по которой назначено шесть лет шесть месяцев лишения свободы.

На основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений назначенное Войдик А.А. наказание снижено до 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Кроме того, за Войдик А.А. признано право на реабилитацию, в связи с отменой его осуждения по эпизодам покушения на незаконный сбыт наркотических средств от " ... "., " ... "., " ... "., " ... "., " ... ". и прекращением в этой части на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

Поскольку за Войдик А.А. признано право на реабилитацию, указанное обстоятельство, которое признано и не оспаривается лицами, участвующими в деле, в силу положений ст.ст.133,136 УПК РФ является самостоятельным основанием для взыскания компенсации морального вреда.

Также, по делу установлено, что Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 декабря 2015 года приговор суда от 10.06.2009 и постановление Президиума Краснодарского краевого суда от 22.07.2015 года изменены.

Назначенное Войдик А.А. наказание по ч.3 ст.30-ч.1 ст.228-1 УК РФ снижено до шести лет лишения свободы.

На основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30-ч.1ст.228-1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 1 марта 2012г. N18-ФЗ), ч.1 ст.228; ч.1 ст.222 УК РФ окончательно Войдику А.А. назначено наказание в виде 6 лет 10 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В связи с фактическим отбытием наказания, Войдик А.А. подлежал освобождению из-под стражи немедленно.

Вместе с тем, согласно справке администрации исправительной колонии " ... " от " ... " Войдик А.А. отбывал наказание в местах лишения свободы с " ... "г. и был освобожден из исправительного учреждения по отбытии наказания лишь " ... ".

Судебная коллегия в этой связи отмечает, что назначенный окончательно Войдик А.А. Верховным Судом Российской Федерации срок наказания в виде 6 лет 10 месяцев лишения свободы истёк " ... "г.

С учетом изложенного, основаниями для взыскания компенсации морального вреда в пользу Войдик А.А., по убеждению судебной коллегии, являются также обстоятельства незаконного нахождения его в местах лишения свободы большего срока, чем ему было окончательно назначено судом, а также в связи с отбыванием им лишения свободы с более строгим режимом, чем Войдик А.А. было окончательно назначено судом за совершенные преступления.

К указанным выводам судебная коллегия приходит по следующим основаниям.

Согласно статье 22 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность (часть 1); арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению; до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов (часть 2).

Из данной статьи во взаимосвязи со статьями 1, 2, 15, 17, 19, 21 и 55 Конституции Российской Федерации следует, что право на свободу и личную неприкосновенность как одно из основных прав, будучи неотчуждаемым и принадлежащим каждому от рождения, может быть ограничено лишь при соблюдении общеправовых принципов и на основе конституционных критериев необходимости, разумности и соразмерности, с тем, чтобы не допустить утраты самого существа данного права.

В соответствии с ч.4 ст.15 Конституции РФ, а также пунктом 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995г. N8 (в ред. от 03.03.2015) "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах), и международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации составной частью ее правовой системы.

Этой же конституционной нормой определено, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Кроме того, согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003г.N5 (ред. от 05.03.2013) "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч.1 ст.17).

Исходя из положений ч.4 ст.15, ч.1 ст.17, ст.18, а также ч.1 ст.46 Конституции Российской Федерации права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, а также международным договорам Российской Федерации являются непосредственно действующими в пределах юрисдикции Российской Федерации. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или должностных лиц, закреплено как в российском (ст. 53 Конституции и др.), так и в международном (ст. 8 Всеобщей декларации прав человека и др.) законодательстве.

Российской Федерацией в марте 1998 года ратифицирована Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, которая вступила в силу для России 5 мая 1998 г.

Таким образом, и вышеуказанная Конвенция с момента вступления ее в силу на территории Российской Федерации стала неотъемлемой частью правовой системы нашей страны.

В развитие вышеуказанных разъяснений постановлений Пленумом Верховного Суда РФ 27 июня 2013г. принято Постановление N21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 года и Протоколов к ней".

Согласно пункту 5 указанного Постановления из положений Конвенции и Протоколов к ней в толковании Европейского Суда, под ограничением прав и свобод человека (вмешательством в права и свободы человека) понимаются любые решения, действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, а также иных лиц, вследствие принятия или осуществления (неосуществления) которых в отношении лица, заявляющего о предполагаемом нарушении его прав и свобод, созданы препятствия для реализации его прав и свобод.

При этом в силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, положений Конвенции и Протоколов к ней любое ограничение прав и свобод человека должно быть основано на федеральном законе; преследовать социально значимую, законную цель (например, обеспечение общественной безопасности, защиту морали, нравственности, прав и законных интересов других лиц); являться необходимым в демократическом обществе (пропорциональным преследуемой социально значимой, законной цели).

Несоблюдение одного из этих критериев ограничения представляет собой нарушение прав и свобод человека, которые подлежат судебной защите в установленном законом порядке.

Таким образом, в силу пункта 5 указанного Постановления любые решения, действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, а также иных лиц, вследствие принятия или осуществления (неосуществления) которых произошло необоснованное ограничение прав и свобод человека подлежат судебной защите.

При этом, судебная коллегия обращает внимание, что в силу положений пункта 9 Постановления Пленума N21 от 27 июня 2013г. в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, положениями статей 1, 34 Конвенции в толковании Европейского Суда с целью восстановления нарушенных прав и свобод человека суду необходимо установить лишь наличие факта нарушения этих прав и свобод, отразив указанное обстоятельство в судебном акте.

Причиненные таким нарушением материальный ущерб и (или) моральный вред подлежат возмещению в установленном законом порядке.

С учетом изложенного, судебная коллегия полагает, что достаточным основанием для удовлетворения иска о взыскании компенсации морального вреда по настоящему делу является сам факт незаконного нахождения Войдик А.А. в местах лишения свободы большего срока, чем ему окончательно было назначено судом, а также факт отбывания им лишения свободы в колонии с более строгим режимом, чем следовало по закону за совершенные преступления.

Кроме изложенного, судебная коллегия полагает необходимым отметить, что согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность; никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом и в случаях, перечисленных в пункте 1 указанной статьи.

Таким образом, статьей 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, установлено, что каждый, кто стал жертвой ареста или задержания в нарушение положений данной статьи, имеет право на компенсацию.

В статье 3 Протокола N 7 к Конвенции, гарантирующей получение компенсации лицом, понесшим наказание в результате осуждения за совершение уголовного преступления на основании приговора, если впоследствии было доказано, что имела место судебная ошибка.

Как неоднократно подчеркивал в своих решениях Европейский Суд по правам человека, любое лишение свободы должно не только осуществляться в соответствии с основными процессуальными нормами национального права, но и отвечать предписаниям статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, исчерпывающим образом определяющей обстоятельства, при которых человек может быть лишен свободы на законных основаниях (Постановления от 22.03.1995г. по делу "Кинн против Франции", от 27.11.1997г. по делу "K.-F. против Германии", от 25.05.1998г. по делу "Курт против Турции").

В свою очередь, нарушения, допущенные государственными органами и их должностными лицами, в результате которых лицо было незаконно лишено свободы или ограничено в ней, влечет за собой обязанность государства по возмещению причиненного ущерба, а также компенсации морального вреда.

Судебная коллегия также полагает необходимым отметить, что Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении N9-п от 16.06.2009г. дал официальное (легальное) толкование понятию "лишение свободы".

В частности, Конституционный Суд РФ указал, что понятие "лишение свободы" в его конституционно-правовом смысле имеет автономное значение, заключающееся в том, что любые вводимые в отраслевом законодательстве меры, если они фактически влекут лишение свободы (будь то санкция за правонарушение или принудительные меры, обеспечивающие производство по делу), должны отвечать критериям правомерности именно в контексте статьи 22 Конституции Российской Федерации и статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, составляющих нормативную основу регулирования ареста, задержания, заключения под стражу и содержания под стражей в сфере преследования за совершение уголовных и административных правонарушений в качестве мер допустимого лишения свободы.

Задержание, арест, заключение под стражу и содержание под стражей, несмотря на их процессуальные различия, по сути есть лишение свободы. В связи с этим Европейский Суд по правам человека, отмечая при толковании соответствующих положений Конвенции, что лишение физической свободы фактически может приобретать разнообразные формы, не всегда адекватные классическому тюремному заключению, предлагает оценивать их не по формальным, а по сущностным признакам, таким как принудительное пребывание в ограниченном пространстве, изоляция человека от общества, семьи, прекращение выполнения служебных обязанностей, невозможность свободного передвижения и общения с неограниченным кругом лиц (п.14 Постановления от 01.07.1961 г. по делу "Лоулесс против Ирландии" (N 3), п.п. 92 и 102 Постановления от 06.11.1980 г. по делу "Гуццарди против Италии", п.п.55 и 68 Постановления от 28.10.1994 г. по делу "Мюррей против Соединенного Королевства"), п. 42 Постановления от 24.11.1994 г. по делу "Кеммаш против Франции" (N 3)).

Далее, Конституционный Суд РФ указал, что Европейский Суд по правам человека считает, что статья 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, провозглашая право на свободу и личную неприкосновенность, говорит о физической свободе лица; ее цель - гарантировать, чтобы никто не мог быть произвольно лишен свободы в смысле данной статьи, для чего следует исходить из конкретной ситуации и учитывать такие критерии, как характер, продолжительность, последствия и условия исполнения рассматриваемой меры; лишение свободы и ограничение свободы отличаются друг от друга лишь степенью или интенсивностью, а не природой или сущностью (п.42 Постановления от 25.06.1996г. по делу "Амюур против Франции").

Таким образом, судебная коллегия полагает, что Конституционный Суд РФ истолковал положения статей 22 и ч.3 ст.55 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее официальном истолковании Европейским Судом по правам человека как предопределяющие характер и пределы допустимых ограничений права на свободу и личную неприкосновенность, установленные федеральным законом.

Судебная коллегия отмечает, что в национальном законодательстве, в частности в ч.1 ст.133 УПК

РФ признано, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Согласно пункту 1 статьи 1070 ГК РФ, вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Кроме того, на основании ст.1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ).

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ (Постановление от 27 июня 2000г. N11-П, Определение от 04.12.2003г. N440-О) положение лица, помещенного в условия изоляции, по своему правовому режиму, степени применяемых ограничений и претерпеваемых в связи с этим ущемлений тождественно положению лица, в отношении которого содержание под стражей избрано в качестве меры пресечения. Следовательно, и вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, должен возмещаться государством в полном объеме независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в пункте 1 статьи 1070 ГК Российской Федерации случаях, но и тогда, когда вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание.

Следует, также отметить, что в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей" закреплен принцип возмещения государством вреда гражданину в полном объеме, независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

Определением Конституционного Суда РФ от 21.04.2005г. N242-О разъяснено, что Указ ПВС СССР от 18.05.1981г., может применяться во взаимосвязи с положениями главы 18 УПК РФ, регламентирующей основания возникновения права на реабилитацию, а также с положениями статьи 1070 и ? 4 главы 59 ГК Российской Федерации, устанавливающими как общие правила возмещения вреда, так и правила компенсации морального вреда.

При этом, Конституционным Судом РФ подчеркивается, что статья 133 УПК РРФ, введенная в действие с 1 июля 2002 года, в отличие от статьи 2 Указа, не ограничивает возможность получения лицом возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, только случаями реабилитации подозреваемого или обвиняемого (часть вторая), а предусматривает и то, что вопросы, связанные с возмещением вреда в иных случаях, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства. В этом же порядке, согласно части второй статьи 136 УПК Российской Федерации, подлежат разрешению иски о компенсации в денежном выражении за причиненный реабилитированному моральный вред.

Соответственно, пункт 1 статьи 1070 и абзац третий статьи 1100 ГК Российской Федерации, закрепляя, что возмещение материального вреда и компенсация морального вреда, причиненного гражданину в результате, в частности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, производятся независимо от вины соответствующих должностных лиц, не связывают принятие решения об этом только с наличием вынесенного в отношении этого гражданина оправдательного приговора или постановления (определения) о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям.

С учетом всех вышеуказанных принципов и норм права, международных договоров, а также правовых позиций Европейского Суда по правам человека и Конституционного Суда Российской Федерации судебная коллегия приходит к убеждению о том, что при установлении по настоящему делу факта незаконного нахождения Войдик А.А. в местах лишения свободы большего срока, чем ему было окончательно назначено судом, а также в связи с отбыванием им лишения свободы в колонии с более строгим режимом, чем необходимо было отбывать за совершенные преступления, в удовлетворении требований о взыскании компенсации морального вреда, по указанным основаниям, помимо оснований, связанных с его частичной реабилитацией, истцу отказано быть не может.

Иное противоречило бы духу и смыслу основных прав и свобод человека.

Размер компенсации морального вреда в " ... " руб. определен судом первой инстанции, с учетом положений ст.ст.151,1100 ГК РФ, а также всех фактических обстоятельств дела, характера перенесенных Войдик А.А. физических и нравственных страданий, в связи с чем оценивается судебной коллегией как соответствующий требованиям законности и обоснованности.

Доводы жалоб не опровергают правильность выводов суда, и не содержат указаний на новые имеющие значение для дела обстоятельства, не исследованные судом первой инстанции, в связи с чем оснований для отмены, либо изменения решения суда по доводам жалобы не имеется.

Юридически значимые обстоятельства судом определены правильно, нарушений норм материального или процессуального права, влекущих отмену либо изменения решения, судом не допущено

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Новокубанского районного суда Краснодарского края от 04 апреля 2016 года оставить без изменения, апелляционные жалобы, без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи