Апелляционное определение СК по гражданским делам Костромского областного суда от 20 июня 2016 г. по делу N 33-1233/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Костромского областного суда в составе:

председательствующего Ильиной И.Н.

судей Ворониной М.В., Жукова И.П.

с участием прокурора Рыловой Т.В.

при секретаре Колесниковой И.В.

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу представителя Маркова Н.П. Малеевой А.Н. на решение Димитровского районного суда города Костромы от 28 марта 2016 года, которым в удовлетворении уточненных исковых требований Маркова Н.П. к ГУ Костромское региональное отделение Фонда социального страхования РФ, ОГБПОУ "Костромской строительный техникум", ФКУ ГБМСЭ по Костромской области, БМСЭ N 9 г. Костромы о признании незаконными решений об установлении процента утраты трудоспособности, установлении 100 % утраты профессиональной трудоспособности, взыскании страховых выплат, компенсации морального вреда отказано.

Заслушав доклад судьи Ильиной И.Н., выслушав объяснения представителя истца Малеевой А.Н., поддержавшей свою апелляционную жалобу, возражение относительно апелляционной жалобы представителя ГУ Костромское региональное отделение Фонда социального страхования РФ Кулай Т.Г., заключение прокурора, полагавшего апелляционную жалобу подлежащей отклонению, судебная коллегия

установила:

Марков Н.П. обратился в суд с иском к ГУ Костромское региональное отделение Фонда социального страхования, Профессиональному лицею N 6 г. Костромы о признании за ним права на исчисление размера страховой выплаты по сходному заработку на 28.04.1973 г. по профессии каменщик 4 разряда, обязании Костромского регионального отделения ФСС назначить размер ежемесячной страховой выплаты в сумме 6824, 52 руб., взыскании с данного ответчика недополученных страховых выплат с 01.02 2001 г. по день вынесения решения в сумме 641 593, 71 руб. и компенсации морального вреда в размере 200 000 рублей, взыскании со второго ответчика компенсации морального вреда в размере 200 000 рублей.

В обоснование требований указал, что 28.04.1973 года, являясь учащимся профессионального лицея N 6 по специальности каменщик, был направлен для прохождения производственной практики на строительную площадку СМУ-1 Треста "Костромапромстрой", где получил травму "данные изъяты". Приказом ответчика ГУ КРО ФСС РФ от 06.02.2004 года ему назначена страховая выплата. Решением Галичского районного суда Костромской области размер страховой выплаты изменен, в его пользу взыскана задолженность с 2001 года. На момент обращения за страховыми выплатами ему не было предложено право выбора варианта расчета страховой выплаты, расчет был произведен из сведений о заработной плате ученика в размере 94, 55 руб., полагает, что применение сходного заработка более эффективно восполнило бы причиненный вред и размер выплаты на 2004 год, ответчик вправе был предложить ему вариант расчета страховой выплаты из сведений тарифной ставки каменщика 4 разряда в апреле 1973 года. Кроме того, полагает, что утрата трудоспособности составила 100 %, поскольку из учебного заведения он был отчислен. С 1973 года он испытывает физические и нравственные страдания, является инвалидом "данные изъяты", человеком с ограниченными возможностями в быту и в обществе. Поскольку организатором обучения и производственной практики являлся профессиональный лицей, именно он отвечает за причиненный моральный вред. Также действиями ГУ КРО ФСС РФ ему причинен моральный вред, поскольку в нарушение закона он не исполнил свою обязанность по начислению и выплате страховых выплат в полном объеме, длительный период нарушал его право на полное возмещение вреда.

В ходе рассмотрения дела представитель истца Малеева А.Н. исковые требования уточняла, в окончательной редакции, указав также ответчиками ФКУ ГБ МСЭ по Костромской области, БМСЭ N 9 г. Костромы, просила признать за Марковым Н.П. право на исчисление размера страховой выплаты по сходному заработку на 28.04.1973 года по профессии каменщик 4 разряда, признать незаконным решение ФКУ ГБМСЭ (акт N 224) по Костромской области от 05.07.2005 года об установлении 40 % утраты трудоспособности за период с 08.01.2001 года по 03.06.2003 года, признать незаконными решения БМСЭ от 17.09.2003 г., 09.07.2003 г., 27.07.2005 г., 03.07.2006 г. об установлении 40 % утраты трудоспособности, признать факт полной утраты трудоспособности по профессии каменщик с момента травмы по настоящее время, признать, что полная утрата профессиональной трудоспособности по профессии каменщик соответствует 100 % утраты профессиональной трудоспособности по профессии истца, из чего возникает право на исчисление страховых выплат, установить Маркову Н.П. 100% утраты трудоспособности по профессии каменщик с 08.01.2001 года, обязать ФСС назначить размер ежемесячной выплаты 17 061, 31 руб., взыскать с КРО ФСС недополученные выплаты в размере 2 420 064, 13 руб. и компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб. за нарушение права на своевременное и соответствующее закону страховое обеспечение в условиях нарушения принципа равноправия, взыскать с учебного заведения компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб. за причиненный вред здоровью.

Судом постановлено решение, резолютивная часть которого приведена выше.

В апелляционной жалобе представитель Маркова Н.П. - Малеева А.Н. просит решение суда отменить с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований истца. Считает, что при рассмотрении дела судом были неверно определены обстоятельства по делу, дана неверная оценка доказательствам, не мотивирован отказ суда по каждому заявленному требованию. Довод суда, что истец обращался в суд с заявлением об оспаривании размера страховой выплаты в 2005 году, не может являться законным отказом в тех правах, которые истцом не были реализованы, в частности требования о применении сходного заработка на указанную дату. Считает, что отказ суда в требованиях об оспаривании 40 % утраты трудоспособности и установлении 100 % ничем не аргументирован, не устранены противоречия, имеющиеся в экспертном заключении. Суд не принял во внимание, что полученные истцом повреждения здоровья препятствовали ему заниматься профессиональной деятельностью по профессии каменщик, из заключения экспертизы следует, что Марков утратил возможность осуществлять профессиональную деятельность полностью. Считает необоснованным суждение суда о том, что установить процент утраты трудоспособности может только медико-социальная экспертиза, в связи с чем в назначении иного экспертного учреждения судом было отказано. Кроме того, эксперт не может участвовать в рассмотрении дела, если он находился или находится в служебной или иной зависимости от кого-либо из лиц, участвующих в деле. Проведение повторной медико-социальной экспертизы назначено в Федеральное бюро, которое является главным структурным отделом всех учреждений медико-социальной экспертизы. Таким образом, с учетом подчиненности одного из ответчиков по делу в рамках обжалования его решения в вышестоящую контролирующую организацию одной системы, нельзя исключить неверность выводов экспертного заключения, которое вызывает сомнение в объективности и беспристрастности. Также представитель истца в жалобе выражает несогласие с выводом суда об отказе во взыскании компенсации морального вреда с учебного заведения, поскольку несчастный случай произошел при нахождении Маркова на учебе и производстве одновременно, и в произошедшем виноват как организатор учебного процесса, так и организация, оказывающая учебному заведению услуги по принятию учеников на производственную практику.

В возражениях относительно апелляционной жалобы помощник прокурора г. Костромы Юденкова Ю.В. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу Маркова Н.П. - без удовлетворения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений относительно нее, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, что в 1973 году Марков Н.П. проходил обучение в Костромском городском профтехучилище N 6 г. Костромы. 28.04.1973 года, находясь на производственной практике при работе с круглопильным деревообрабатывающим станком, с ним произошел несчастный случай, результатом которого явился "данные изъяты"

13.10.2003 года в связи с несчастным случаем на производстве Маркову Н.П. установлено 40 % утраты профессиональной трудоспособности на срок с 03.06.2003 г. до 01.07.2005 г., впоследствии установлен бессрочно.

Решением Галичского районного суда Костромской области от 09.06.2005 года в пользу Маркова Н.П. были взысканы страховые выплаты в размере 53819 руб. единовременно, с 01.07.2005 года установлен размер ежемесячной выплаты 1452, 88 руб.

Согласно приказу ГУ КРО ФСС РФ N 40-В от 15.01.2015 года размер ежемесячной страховой выплаты в 2015 году составил 3072, 48 руб.

Разрешая заявленные требования, суд пришел к выводу, что установленных законом оснований для перерасчета ежемесячной страховой выплаты не имеется.

Данный вывод основан на материалах дела и положениях нормативных актов, доводы, изложенные в жалобе, не ставят его под сомнение.

В силу пункта 2 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ назначение и выплата обеспечения по страхованию осуществляются на основании заявления, поданного застрахованным или его доверенным лицом страховщику (Фонду социального страхования), то есть носит заявительный характер.

Назначение обеспечения по страхованию осуществляется страховщиком на основании заявления застрахованного или его доверенного лица и представленных страхователем (застрахованным) документов, в перечень которых входит справка о среднем месячном заработке застрахованного за период, выбранный им для расчета ежемесячных страховых выплат в соответствии с данным федеральным законом (пункт 4 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ).

Застрахованный имеет право на получение от страхователя и страховщика бесплатной информации о своих правах и обязанностях по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (подпункт 8 пункта 1 статьи 16 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ).

Подпунктом 9 пункта 2 статьи 18 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ предусмотрена обязанность страховщика по разъяснению пострадавшему его прав и обязанностей, а также порядка и условий обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Аналогичная обязанность для страхователя (работодателя) установлена подпунктом 16 пункта 2 статьи 17 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ, согласно которому страхователь обязан разъяснять застрахованным их права и обязанности, а также порядок и условия обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Согласно абзацу десятому пункта 1 статьи 19 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ страхователь несет ответственность за достоверность представляемых страховщику сведений, необходимых для назначения застрахованным обеспечения по страхованию.

В соответствии с пунктом 9 статьи 12 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ исчисленная и назначенная ежемесячная страховая выплата в дальнейшем перерасчету не подлежит, за исключением случаев изменения степени утраты профессиональной трудоспособности, изменения круга лиц, имеющих право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного, а также случаев индексации ежемесячной страховой выплаты.

В пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" разъяснено, что при разрешении спора о перерасчете размера назначенных страховых выплат судам необходимо выяснять, было ли обеспечено право истца на выбор периода для расчета среднего заработка и была ли исполнена страхователем и страховщиком их обязанность по разъяснению пострадавшему его прав и обязанностей, а также порядка и условий обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (подпункт 16 пункта 2 статьи 17, подпункт 9 пункта 2 статьи 18 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ).

8 января 2004 года истец обратился в Костромское региональное отделение Фонда социального страхования с заявлением о назначении страховых выплат в связи с несчастным случаем на производстве, произошедшем 28 апреля 1973 года, и представил справку о своей заработной плате за отработанный до несчастного случая период (95 часов с 09.04.1973 года до 28.04.1973 года). Других документов об иной заработной плате истец не представлял. Впоследствии он обращался в суд с иском к Костромскому региональному отделению Фонда социального страхования, в котором просил пересчитать ему размер ежемесячных страховых выплат за три года, предшествовавших обращению в суд, исходя из заработка за отработанный до несчастного случая период, с учетом индексов повышения минимального размера оплаты труда с июня 2003 года до июля 2005 года. Его исковые требования были удовлетворены, решением Галичского районного суда Костромской области от 9 июня 2005 года размер страховых выплат был пересчитан исходя из тех же сведений о заработке, которые он представлял в Фонд социального страхования, но с учетом дополнительных коэффициентов, отражающих повышение МРОТ в 2003-2005 годах. Решение суда вступило в законную силу (л.д.135 т.1) и было исполнено Фондом. Марков Н.П. в территориальный орган Фонда социального страхования с соответствующими заявлениями о перерасчете страховых выплат, назначенных в связи с имеющимися у него профессиональными заболеваниями, не обращался, свое волеизъявление на перерасчет ежемесячных страховых выплат по иным вариантам расчета со дня назначения таких выплат и по день обращения в суд не выражал.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции верно указал, что доводы Маркова Н.П. о нарушении его права на выбор варианта расчета страховой выплаты опровергаются материалами дела. В апелляционной жалобе представитель Маркова Н.П. также не приводит никаких доводов, указывающих на нарушение права истца при назначении страховой выплаты.

Поскольку истец оспаривал установленный ему процент утраты трудоспособности, судом была назначена медико-социальная экспертиза, проведение которой было поручено ФГБУ "Федеральное бюро МСЭ". Заключением медико-социальной экспертизы установлено, что определенный Маркову Н.П. процент утраты трудоспособности 40 % соответствует действительности.

Оценив данное заключение экспертизы в совокупности с другими доказательствами по делу - заключением комплексной судебно-медицинской экспертизы, проведенной специалистами ОГБУЗ "Костромское областное бюро судебно-медицинской экспертизы", дело освидетельствования во МСЭ, суд обоснованно нашел его допустимым и достоверным и указал, что оснований для изменения степени утраты профессиональной трудоспособности на 100 % не имеется.

Доводы, изложенные в апелляционной жалобе относительно недопустимости назначения проведения экспертизы в органы медико-социальной экспертизы, не основаны на законе.

Согласно абзацам семнадцатому и восемнадцатому ст. 3 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ) под профессиональной трудоспособностью понимается способность человека к выполнению работы определенной квалификации, объема и качества, а под степенью утраты профессиональной трудоспособности - выраженное в процентах стойкое снижение способности застрахованного осуществлять профессиональную деятельность до наступления страхового случая.

В соответствии с абзацем вторым п. 3 ст. 11 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ порядок установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний определяется Правительством Российской Федерации.

Во исполнение данного Федерального закона Правительством Российской Федерации принято Постановление от 16 октября 2000 г. N 789 "Об утверждении Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Правила).

Пунктом 4 Правил предусмотрено, что освидетельствование пострадавшего проводится в учреждении медико-социальной экспертизы по месту его жительства либо по месту прикрепления к государственному или муниципальному лечебно-профилактическому учреждению здравоохранения.

Степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается в процентах исходя из оценки потери способности осуществлять профессиональную деятельность вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания в соответствии с критериями определения степени утраты профессиональной трудоспособности (п. 2 Правил).

В п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" разъяснено, что в случае несогласия истца с определенной ему степенью утраты профессиональной трудоспособности суд в соответствии со ст. 79 ГПК РФ и с учетом положений Приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 17 ноября 2009 г. N 906н "Об утверждении Порядка организации и деятельности федеральных государственных учреждений медико-социальной экспертизы" вправе назначить медико-социальную экспертизу. Данная позиция не утратила актуальности несмотря на то, что в настоящее время действует новый Порядок организации и деятельности федеральных государственных учреждений медико-социальной экспертизы, утв. приказом Минтруда России от 11.10.2012 N 310н.

Из содержания приведенных нормативных положений, а также разъяснений, изложенных в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 г. N 2, следует, что освидетельствование пострадавшего проводится в учреждениях медико-социальной экспертизы, на которые возложены функции по установлению степени утраты профессиональной трудоспособности пострадавшего и в случае несогласия пострадавшего с определенной ему степенью утраты профессиональной трудоспособности суд вправе назначить медико-социальную, а не какую-либо иную экспертизу и не устанавливать самостоятельно степень утраты профессиональной трудоспособности пострадавшего.

Согласно пункту 1 Положения о лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра "Сколково"), утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2012 года N 291 (далее - Положение о лицензировании медицинской деятельности), настоящее Положение определяет порядок лицензирования медицинской деятельности, осуществляемой на территории Российской Федерации медицинскими и иными организациями, а также индивидуальными предпринимателями, за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра "Сколково".

Медико-социальная экспертиза входит в Перечень работ (услуг), составляющих медицинскую деятельность (приложение к Положению о лицензировании медицинской деятельности), и подлежит лицензированию в соответствии с пунктом 46 части 1 статьи 12 Федерального закона от 4 мая 2011 года N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности", которым определено, что лицензированию подлежит в том числе медицинская деятельность (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра "Сколково").

Из содержания приведенных нормативных положений следует, что установление степени утраты профессиональной трудоспособности относится к исключительной компетенции федеральных учреждений медико-социальной экспертизы, находящихся в ведении Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации и имеющих соответствующие лицензии на проведение медико-социальной экспертизы. Назначение и проведение медико-социальных экспертиз должны осуществляться в медицинских организациях государственной системы медико-социальной экспертизы, имеющих лицензию на осуществление медицинской деятельности по соответствующим работам (услугам) - по медико-социальной экспертизе.

При таких обстоятельствах суд был не вправе назначить проведение экспертизы учреждению, не имеющему права на осуществление медико-социальной экспертизы.

Эксперты, проводившие судебную медико-социальную экспертизу, являются работники ФГБУ ФБ МСЭ Минтруда России, не состоят в трудовых отношениях и не находятся в какой-либо иной зависимости от ФГУ Главное бюро МСЭ по Костромской области, с заключениями которого не согласен истец.

Степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается исходя из оценки потери способности осуществлять профессиональную деятельность вследствие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания в соответствии с Временными критериями определения степени утраты профессиональной трудоспособности, утвержденными Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 18 июля 2001 г. N 56. Согласно пп. 24 и 25 Временных критериев при определении степени утраты профессиональной трудоспособности учитываются: клинико-функциональные критерии; характер профессиональной деятельности (квалификации, качества и объема труда, способности к его выполнению); категории и степени ограничений жизнедеятельности. В случаях, когда пострадавший может в обычных производственных условиях выполнять профессиональный труд с выраженным снижением квалификации либо с уменьшением объема выполняемой работы или если он утратил способность продолжать профессиональную деятельность вследствие умеренного нарушения функций организма, но может в обычных производственных условиях продолжать профессиональную деятельность более низкой квалификации, устанавливается от 40 до 60 процентов утраты профессиональной трудоспособности. 40 процентов утраты профессиональной трудоспособности устанавливается в случаях: если пострадавший может выполнять неквалифицированный физический труд со снижением разряда работ на две категории тяжести. Несмотря на то обстоятельство, что Марков Н.П. в связи с особенностью трудовой деятельности в профессии каменщиков и характером полученных им повреждений левой "данные изъяты" не может работать по профессии каменщик, степень его функциональных нарушений является умеренной.

Таким образом, у суда первой инстанции и судебной коллегии не имеется оснований не согласиться с выводами медико-социальной экспертизы относительно процента утраты Марковым Н.П. профессиональной трудоспособности.

Судом также правомерно не установлено оснований для возложения на учебное заведение обязанности компенсировать истцу моральный вред, причиненный повреждением здоровья.

Так, право на компенсацию морального вреда впервые было предусмотрено Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятыми 31.05.1991 г., действие которых было распространено на территории Российской Федерации с 03.08.1992 г., применявшихся до 01.01.1995 г., то есть до вступления в действие ст. 151 ГК РФ. Следовательно, требования о возмещении морального вреда могут применяться лишь к правоотношениям, возникшим только после 03.08.1992 г. Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (ч. 1 ст. 54 Конституции РФ). Несчастный случай произошел с истцом в 1973 году, когда не действовали нормы, предусматривающие возможность компенсации ему морального вреда.

Кроме того, как верно отметил суд, вины учебного заведения в случившемся не имелось. Травма была причинена истцу в период прохождения производственной практики, а в соответствии с пунктами 26,31 Положения о производственной практике учащихся средних специальных учебных заведений СССР, утвержденных приказом Министерства высшего и среднего специального образования СССР от 13 ноября 1968 г. N 805, ответственность за организацию производственной (технологической и преддипломной) практики учащихся на предприятиях возлагается на руководителя предприятия, который должен организовать обучение учащихся до начала практики правилам техники безопасности с проверкой знаний и навыков в области охраны труда и создать необходимые условия дл прохождения практики.

При таких обстоятельствах апелляционная жалоба представителя Маркова Н.П. Малеевой А.Н. подлежит отклонению.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Димитровского районного суда г. Костромы от 28 марта 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Маркова Н.П. Малеевой А.Н. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: